Комок в горле мешал Максу глотать. Он сложил письмо и вложил его обратно в конверт. Было так странно, насколько ясно у него перед глазами возникла точная картинка маленького синего дома. Маленькая девочка, которая каждое утро смотрела из окна, когда он развозил газеты.

Даттон открыл второе письмо. Оно было написано спустя несколько месяцев после первого и было также от Кари. Это был тот же почерк, но его тон не был таким же весёлым и беззаботным, как в первом письме. Вместо этого он был резким и метил прямо в точку. В первом предложении, она написала, что была беременна, но ничего не ожидала от него. Объяснила, что не написала письмо с намерением просить у него что-либо. А просто хотела, чтобы он знал, что его ребёнок появится на свет через семь месяцев, хотя родители, учителя и школьный психолог посоветовали ей сделать аборт.

Он глубоко вздохнул. Воздух, который попал в лёгкие, был затхлый и горький.

Письмо заканчивалось контактными данными и предложением позвонить или написать ей, если Макс хочет присутствовать, когда ребёнок родится. Однако она также была готова держать его в курсе происходящего и регулярно присылать фотографии, если он предпочтёт письмо. Печаль, тревога и беспокойство, которые она, должно быть, чувствовала в тот момент, явно ощущались, и всё же, слова Кари звучали смело и решительно.

Даттон так же сложил письмо и благополучно вернул обратно в конверт. Затем сделал глубокий вдох и заставил себя посмотреть на свою мать.

Слёзы текли по её впалым щекам и одному, нет, двум пигментным пятнам, которые он никогда не замечал ранее.

Его мать была права.

Впервые в своей жизни Даттон не был уверен, что чувствовал к ней. Ощущение было почти невыносимым. Его собственная мать была ответственна за то, что он ничего не знал о Молли.

— Как ты могла такое сделать?

Она вытерла слёзы и покачала головой.

— Ты никогда не задавалась вопросом, как выглядит твоя внучка, что она делает и чем живет?

— Несколько лет назад я наняла частного детектива, и он наблюдали за ней. Я знала, что она была хорошо обеспечена. У меня есть её фотографии.

Макс не мог поверить в то, что слышал.

Когда он встал, женщина потянулась к нему, чем разозлило его ещё больше.

— Я хочу, чтобы ты ушла, — сказал он. — Сейчас же.

— Я никогда не хотела причинить тебе боль.

Даттон покачал головой, но не сказал ни слова.

— Пожалуйста, Макс, прости меня. Я не смогу вынести, если ты будешь на меня злиться.

Он вышел из комнаты.

— У тебя было четырнадцать лет, чтобы побеспокоиться об этом.

Глава 19

Следующим утром, ещё до того, как ноги Линдси коснулись земли, Коул уже обходил вокруг машины, спеша к пассажирской двери. Он взял у неё ключи, прошёл по дорожке к дому, открыл дверь и подбежал трусцой обратно к машине, чтобы забрать Линдси.

— Коул, — сказала она, когда он внёс её через входную дверь в дом и усадил на диван. — Ты действительно не должен весь день носить меня. Я уже устала наблюдать за тобой.

— Врач сказал, что ты должна поберечь лодыжку несколько дней. А в понедельник у меня тренировка, поэтому я не смогу быть здесь до шести, чтобы помочь. Как ты собираешься смотреть целый день за четырьмя маленькими детьми?

Она начала смеяться.

Он выглядел смущённым.

— Что тут смешного?

— Ты должен относиться к этому немного проще. Расслабься! Ты становишься похожим на мою бедную тётю Гарриет, которая получает удовольствие, заботясь обо всех. Я уверена, Дженни сможет мне помочь завтра, а если нет, я сама смогу со всем справиться, — она встала и была намерена принести воду из кухни без помощи Коула, но когда похромала мимо кофейного столика, тут же споткнулась.

Коул чуть не запутался в собственных ногах, пытаясь добраться до неё.

После того как он поймал её, женщина рассмеялась и сказала:

— Шутка!

— Это не смешно.

Улыбаясь, она протянула руку к его лицу и провела кончиками пальцев по крепкой скуле. Линдси потянулась чуть дальше и обняла его за шею. Притянула Коула так близко к себе, что губы мужчины коснулись её рта.

Он целовался так же, как разговаривал: медленно, отчётливо и точно. Поцелуй не был небрежным или слащавым, или слишком быстрым, а просто идеальным. Когда Линдси поцеловала Коула, то почувствовала себя маленькой девочкой, бегущей по полю с цветущей горчицей... взволнованной, счастливой и затаившей дыхание. Женщина хотела Коула Флетчера, и на данный момент ей на ум не приходило ни единой причины, почему она не могла быть с ним.

Когда он снова поднял голову, можно было отчетливо заметить обеспокоенные линии, прочертившие его лоб.

— Мы дома одни, — сказала она.

— Что на счёт твоих травм?

— Всю прошлую неделю ты провёл на тренировочном поле и, вероятно, у тебя самого найдётся парочка ушибов.

— Может быть, мне стоит отнести тебя наверх и снять одежду, чтобы всё было по-честному.

— Я думаю, это отличная идея.

Он склонил голову в сторону.

— Что такое?

— Я только задаюсь вопросом, является ли это какой-то проверкой.

— Никакой проверки. У тебя есть презервативы?

— В моей сумке, в машине.

— Всегда готов, — сказала она, — прямо как бойскаут. Мне это нравится.

— Тогда тебе будет приятно узнать, что я получил значок Поль-Баньян-Разведчик, когда мне было двенадцать лет.

— Впечатляет. Ты сейчас начнёшь тереть палочки друг о друга, или мы всё-таки пойдём наверх в мою комнату?

— Не двигайся с места. Я сейчас вернусь.

Она смотрела ему вслед, и не сомневалась в том, что Коул вернётся очень быстро. В конце концов, он был одним из лучших квотербеков в НФЛ. Её первый профессиональный спортсмен. Мужчина был выше среднестатистического медведя, стройный, мускулистый и выглядел лучше, чем вообще было возможно. И целовался просто невероятно. Ей абсолютно нечего было терять.

***

В то время как вдали стрекотали цикады, и солнце зависло низко над горизонтом, Макс наблюдал за всеми, кто собрался на пляже вокруг костра. Был воскресный вечер. После выходных клан Даттон всегда собирался на озере. Это была их традиция.

Молли со своей подругой обжаривали над огнём маршмеллоу на палочках, потому что в представлении девочки, никакая поездка к озеру не была полной без жареного зефира.

Кари сидела напротив него, зарыв ноги в песок. На ней была надета длинная серая толстовка, которая достигала колен. Мерцающее пламя отбрасывало тени на её лицо, пока она разговаривала с Джилл и смеялась. Должно быть, женщина почувствовала, что Макс наблюдал за ней, потому что вдруг перевела взгляд на него. Свет пламени отражался в её глазах.

Она была всё также прекрасна, как много лет назад и имела все качества, которые он когда-либо хотел найти в женщине. Кари была красивой, упрямой, сильной и честной. Даттон обвинил её в том, что она скрывала от него Молли, однако, женщина говорила правду. Он был идиотом. Но если всё пойдёт по плану, сегодня ночью Макс надеялся наверстать упущенное время.

— Я до сих пор не могу поверить, что мама и Хэнк уехали, не попрощавшись, — сказала Бреанна.

— Ну, вы же знаете маму, — сказал Макс. — Иногда она делает непредсказуемые вещи.

— Ты говоришь о маме? — спросила Джилл. — Нашей высоконравственной, помешанной на контроле и перфекционизме матери?

— Да, точно, именно это я имел в виду, — Макс поднял бутылку с водой. — За прошедшие великолепные выходные на озере.

— Не смотря на травму Линдси, полученную на надувном круге.

— И что мама и Хэнк спонтанно уехали, — добавила Бреанна. — Я волнуюсь за неё. Думаю, она ещё ни разу не уезжала с озера раньше остальных.

— И Мэтью ударился пальцем ноги, — напомнила им его племянница.

— Что ж, — сказал Макс, — я думаю, такие вещи, в самом деле, могут испортить настроение, но нам всё равно было весело, не так ли? — он обвёл взглядом всех по очереди.

Один за другим все кивали, будто он стоял у них за спиной и выкручивал руки, чтобы заставить согласиться.

— Мы можем быть благодарны за многое, — объяснил Макс. — Николь здесь, — сказал он, поднимая бутылку с водой.

Остальные подняли бутылки или палочки с зефиром, у кого чем были заняты руки.

— Должен признать, что погода не могла бы быть лучше, — добавил Дэн, чтобы поддержать его намерение.

— Посмотрите, — закричала Молли, указывая в небо. — Там Большая Медведица.

Макс посмотрел вверх.

— Мой преподаватель говорил, что ручка Большой Медведицы символизирует хвосты древних медведей.

Его сердце забилось быстрее.

— Точно, — сказал Макс, и почувствовал, как кожа покрылась мурашками.

— Я никогда не слышал об этом, — сказал Дэн, — хотя моей второй специализацией была астрономия.

— Хвосты были очень длинными, — объясняла Молли, — поэтому Зевс схватил медведя за хвост, раскрутил его и забросил на небо.

Макс пристально смотрел вверх и не решался моргнуть. Он чувствовал комок в горле. Папа всё ещё наблюдал за ними.

Через радионяню послышался плач ребёнка и вернул Макса обратно в реальность.

— Мы лучше поедем, — сказал Дэн, помогая Салли встать на ноги. — Мне завтра на работу.

Внезапно Макс запаниковал. Он думал, что у него было больше времени, а это означало сейчас или никогда... прежде чем все бы ушли и испортили сюрприз.

— Перед тем как вы уйдёте, — задержал Макс Дэна и Салли, — я хотел бы кое-что сказать. — Он обошёл вокруг костра, пока не остановился прямо перед Кари.

Мужчина взял её за руку.

Она нахмурилась.

— Я скучал по тебе, — признался он.

Дым от костра подул Кари в лицо, она подняла свою свободную руку, чтобы помахать ею перед лицом. Потом прижала ладонь ко рту и закашляла.

— С тобой всё в порядке?

Женщина кивнула.

Макс удостоверился, что Дэн и Салли всё ещё были тут, прежде чем прочистил горло и сказал:

— Мне не хватает того, как ты мучаешь меня целый день информацией о протеинах и жирах, и объясняешь, как я могу использовать всё это дерьмо в здоровом питании.

Кари засмеялась и попыталась освободить свою руку из его захвата, но он не отпустил.

— На прошлой неделе у меня разыгрался безумный аппетит на жареную курицу, — продолжил Даттон, — но потом я подумал о тебе и сдержался.

— Это замечательно, — женщина выглядела смущённой, и ей удалось освободить свою руку. Было ясно, что он терял внимание Кари. Даттон должен был добраться до сути.

— Макс, — нетерпеливо сказала Салли. — Ребёнок плачет, я должна идти. Спасибо за…

В отчаянии, он снова схватил Кари за руку и встал перед ней на колени.

— Ты выйдешь за меня замуж?

Салли ахнула. Она указала на дом и махнула рукой Дэну, чтобы дать понять, что тот должен пойти к ребёнку.

Джилл расплакалась от радости. Макс знал об этом, потому что она постоянно плакала от радости.

Фред похлопал Макса по плечу.

— Поздравляю, вас обоих.

— Ох, Кари, — сказала Бреанна, — всё так волнующе. Мы станем сёстрами. Я понятия не имела.

Кари неуверенно рассмеялась, и, не мигая, смотрела на Макса широко открытыми глазами.

— Ты это серьёзно?

— Никогда ещё в своей жизни я не говорил ничего настолько серьёзного. Выходи за меня, и сделай меня самым счастливым мужчиной на свете.

— Два дня назад ты едва ли мог сказать мне хоть слово.

Фред убрал свою руку с плеча Макса и осторожно отступил на пару шагов назад.

— Два дня назад я был идиотом, — возразил Макс.

Кари зажмурила глаза.

— Почему ты это делаешь?

— Молли заслуживает иметь настоящую семью, ты так не думаешь?

— У неё есть настоящая семья.

— Ты не понимаешь? — спросил он, не догадываясь, почему Кари ещё не бросилась ему на шею и не начала целовать. — Была причина того, почему именно в тот день ты пришла в смотровую комнату доктора Стоуна. У меня такое ощущение, будто я всю свою долгую жизнь ждал твоего появления. Впервые в жизни, я знаю, что нашёл свою недостающую половину. С тобой я чувствую себя целостным.

Салли застонала и повернулась к Николь.

— Неужели он просто сказал то, о чём я думаю?

— Давайте, дети, — тихо сказала Джилл и помогла им подняться. — Пора идти.

— Он ведёт себя довольно странно с тех пор, как он проснулся утром, — заметила Бреанна.

— Твоя мать тебе это сказала, не так ли? — спросила Кари Макса. — Поэтому она ушла?

Бреанна сморщила нос.

— Что она ему сказала?

— Да, — ответил Макс, — она отдала мне письма.

— Какие письма? — спросила Бреанна, но никто не обратил на неё внимание.

Кари повернулась к Молли.

— Давай, Молли. Принесите с Амандой свои вещи. Пришло время ехать домой, — женщина посмотрела на Бреанну. — Не могли бы вы с Николь взять нас с собой?