Лаура Паркер - Игра

— Теперь, дорогая, позвольте мне подарить вам все, на что я способен!

Он отнес ее в угол комнаты и осторожно положил на кровать. Затем стянул сапоги, скинул камзол и панталоны, снял сорочку и присел на край кровати. Потом наклонился над лежащей Сабриной и очень нежно поцеловал в губы…

Сабрина никогда еще не была близка с мужчиной. Никогда не ощущала тепло другого живого тела, казалось проникавшее сквозь кожу. Она смотрела на Джека, не произнося ни слова. И вдруг ей захотелось вскочить с кровати, убежать и спрятаться так, чтобы даже лорд Лоутон не смог ее найти…

Но это было уже невозможно. Джек снова наклонился над ней и принялся покрывать поцелуями лоб, щеки, шею, обнаженную высокую грудь. Потом очень бережно и осторожно раздвинул дрожащие колени и лег сверху. Сабрина прижала его голову к своему обнаженному плечу и нежно провела ладонью по мягким густым волосам. Другая же ладонь скользнула по спине к талии. У Дарлингтона была удивительно гладкая и нежная кожа…

Джек поднял голову, прижался губами к груди Сабрины, нежно лаская языком ее соски. Она застонала от еще никогда не испытываемого наслаждения.

— Да, да! — шептали ее губы. — Еще… Еще…

А ладони Джека спускались все ниже и ниже по ее телу… Пальцы скользнули между ног, к ставшему сразу влажным самому заветному и интимному месту.

— Разрешите мне показать вам все, — очень тихо проговорил Джек.

— Да, да! Я хочу узнать это… Покажите, как надо вас любить…

Она еще крепче прижалась к нему. И вдруг почувствовала, будто огромные крылья выросли у нее за спиной, унося куда-то очень высоко… Туда, где царят только радость и неземное блаженство… В мир, о котором она столько лет мечтала… И в существование которого уже почти перестала верить…

Все свершилось… Удовлетворенный стон Джека и счастливые возгласы Сабрины поглотила ночная тьма… Сами их тела ответили на извечный вопрос всех времен…

«Как жаль!» — подумала Сабрина, вдруг почувствовавшая себя одинокой, когда волна экстаза отхлынула, а сама она спустилась с небес на землю… Как жаль, что Дарлингтон не тот мужчина, которого могла бы любить женщина… И Сабрина даже с некоторым испугом вдруг поняла: будь Джек таким, этой женщиной могла бы стать она…

Дарлингтон вынул из коробки сигару, повертел в руках и положил назад, не закурив. Ее аромат сейчас показался бы ему слишком пресным и только испортил бы впечатление от поцелуев, которые еще горели на его губах.

Он повернул голову и посмотрел на кровать, где в совершенно невинной позе лежала обнаженная Сабрина. Джек взял ее всю, без остатка и все же не чувствовал себя до конца удовлетворенным. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы в нем снова вспыхнуло страстное желание.

Сабрина отдалась ему с доверием, готовностью и любовью. Дарлингтон мог бы поздравить себя с победой. Ему удалось соблазнить ее и при этом испытать небывалое наслаждение. Джек и раньше подозревал, что за скромной внешностью Сабрины скрывается страстная, горячая натура. Но о том, что он нашел час с небольшим назад, не мог даже и мечтать…

Его тело вновь предательски заявило о себе, отказываясь подчиниться рассудку. С некоторым смущением Джек заметил, как наливается новой силой и твердеет его мужская плоть при одном воспоминании о губах, совершенной груди, лихорадочном темпераменте Сабрины. Ничего подобного Джек никогда не чувствовал ни с одной женщиной!

Итак, его месть свершилась! Поставленная задача выполнена! Теперь их отношения должны завершиться. Хотя Сабрина даже не догадывается об этом. Для Дарлингтона продолжать их связь означало бы пойти наперекор рассудку. Но почему тогда его мучают сомнения? Почему он упорно думает о том, что будет делать дальше?

С той самой ночной встречи на дороге, когда Джек впервые увидел Сабрину в темном углу кареты, предчувствие, что их ожидает общая судьба, не раз посещало его. Он не мог ничем объяснить этого. Но не мог и отбросить, как что-то совсем нереальное.

Возможно ли, чтобы он, Джек Дарлингтон, оказался так точно, в самое сердце, пораженным стрелой амура, что не смог доиграть до конца им же самим придуманную пьесу?

Он не принимал всерьез разговоры о так называемой рыцарской любви. Джентльменское отношение к женщинам, внимание, ухаживание, галантность, необходимость охранять их честь — над всем этим Джек Дарлингтон очень редко задумывался. Он никогда не чувствовал особой привязанности ни к одной из них как до близости, так и после.

Порой его пытались заманить в ловушку. Но всегда неудачно.

Сабрина ничего подобного не делала. Она не принадлежала к разряду женщин-хищниц, стремящихся непременно настоять на своем и показать мужчине свое превосходство. Удивительная отзывчивость Сабрины была естественной, лишенной даже намека на фальшь. Это тоже удивляло Дарлингтона, потому что сам он отличался жестоким эгоизмом. Тем более странно, что эта девушка, не говоря ни слова, сумела заставить его вести себя по отношению к ней уважительно, заботливо, даже целомудренно. Раньше в отношениях с женщинами он считал все это совершенно лишним. Стремление быть с ними чутким и нежным, не стараясь полностью подчинить себе, до встречи с Сабриной не было свойственно Дарлингтону. Поэтому то, что он открыл в себе минувшей ночью, показалось Джеку непонятным и даже… опасным!

Бесшумно ступая, он подошел к кровати. Да, этой ночью он добился своего. Сделал это очень мягко, без желания подчеркнуть свое превосходство, которое было раньше так свойственно Дарлингтону. Словно таившиеся в нем всю жизнь силы ада иссякли, оставив для Сабрины только чуткую, нежную душу.

Нет, сейчас он не мог ее покинуть! По меньшей мере — до выполнения условий их сделки. И если для этого надо ехать в Шотландию, что ж, он поедет туда! Видно, так хочет Бог!

Джек опустился на край кровати и положил ладонь на грудь Сабрины…

— Вы были в таверне на берегу Темзы? — Да.

— Почему же я вас не узнал?

— Неудивительно! В тот вечер я была одета в мужские панталоны и камзол, одолженные у подруги. А на голову нахлобучила опять-таки чужой парик.

На лице Дарлингтона появилось выражение неподдельного удивления:

— Вы переоделись в юношу?

— Скорее — в молодого горожанина. Леди Шарлотта и я решили, что это будет очень оригинально и забавно. Действительно, нам удалось познакомиться с такими сторонами жизни, о которых большинство женщин не имеют никакого представления. Хотя подобный маскарад, насколько я помню, больше понравился мне, чем графине. — Сабрина игриво посмотрела на Джека. — Хотите, я спою вам песенку, которую услышала в тот вечер и запомнила?

— Конечно!

Песенка оказалась очень неприличной, что вызвало громкий смех Дарлингтона.

— Боже правый! Да вы совсем в моем вкусе! С таким же не признающим никаких правил сердцем, как и у меня! — Думаю, вы не ошиблись!

— Сабрина! Не ждите от меня больше ни пощады, ни нежности! — воскликнул сквозь смех Джек. — Сегодня я отдал вам все, что имел за душой! — Он прикрыл ладонью обнаженную мужскую плоть: — На сегодня достаточно! Как для меня, так и для вас. Но однажды вы поймете, как это уже не раз случалось с другими женщинами, что не в силах меня удержать. Ибо мне захочется большего, нежели вы можете дать. Когда этот день настанет, не обижайтесь и помните, что я вас предупреждал!

Сабрина открыла было рот, чтобы сказать «да». Но неожиданно для себя самой ответила «нет».

— Прекрасно! — вновь рассмеялся Джек. — По крайней мере откровенно и честно! В свою очередь, обещаю всегда быть таким же с вами. Когда-нибудь вы поймете, что я сейчас имею в виду. И тогда возненавидите. Поскольку я предрекал вам боль и страдания. Но почти уверен: исцелившись от душевных ран, причиненных вашим покорным слугой, вы достойно оцените мою сегодняшнюю прямоту. И может быть, сможете меня простить!

— Тогда зачем об этом сейчас говорить?

— А если я просто хочу по-рыцарски вас предостеречь? Но не ждите от меня постоянного великодушия. Я хочу вас и постараюсь получать настолько часто и полно, насколько у меня будет хватать сил. Вас не пугает подобная перспектива?

Сабрина посмотрела на Дарлингтона и мысленно отбросила неприятные мысли, вызванные его безжалостными словами. Ведь она не могла ожидать от него ничего другого!

Отодвинув ладонь Джека, прикрывающую его пах, Сабрина своей рукой сжала возбужденную мужскую плоть.

— Нет, не пугает! — прошептала она в ответ. Страстное желание буквально брызнуло из глаз Джека.

— Голодная волчица! Вы бросаете мне вызов?

Почувствовав, как осторожно и нежно скользит его ладонь к средоточию ее женственности, Сабрина не могла сдержать счастливой улыбки.

— Вы сами это сказали, милорд!

— Джек! — поправил ее виконт. — Впредь всегда зовите меня в постели только по имени!

И он прильнул губами к твердым, как рубины, соскам ее груди…

Шотландия, ноябрь 1740 года

— Пассажиры могут выйти! — донесся голос форейтора. В следующее мгновение его лицо появилось в окне дилижанса.

— Остановка пять минут! Надо напоить лошадей. Дилижанс, следовавший из Хауика в Кельсо — самое сердце расположенного на границе с Шотландией графства, остановился около небольшой придорожной гостиницы. Пока возница слезал с козел и доставал ведро, чтобы набрать воды для лошадей, пассажиры с удовольствием вышли подышать свежим воздухом и размять онемевшие от долгого сидения ноги.

Первой на землю спрыгнула Сабрина. После тряски по вконец разбитой дороге, в шутку прозванной местными жителями главным трактом, у нее болело буквально все — ноги, руки, спина, шея, бедра, даже зубы. Сабрина была готова поклясться, что пешком прошла бы весь путь быстрее, чем в этой колымаге, именуемой почтовым дилижансом. Мало того что он тащился по ужасным дорогом чуть ли не неделю, так еще дважды ломались колеса. На их ремонт тоже ушла уйма времени. А пока суть да дело, возница с увлечением рассказывал пассажирам о том, как ломались колеса других экипажей и чем это подчас заканчивалось. Попутно пугал всех разбойниками, которые в этих местах якобы грабят чуть ли не каждый экипаж.

Честно говоря, если он хотел подобными рассказами развлечь пассажиров, то добился как раз обратного. Все как-то сникли и стали опасливо посматривать на дорогу…

Кроме Сабрины и Джека, в дилижансе ехали еще шестеро пассажиров, с которыми они невольно оказались связанными общей дорожной судьбой. Самым шумным из них был коммерсант из Эдинбурга. Он либо с каким-то присвистом сосал трубку, либо громко бранил возницу, который, как ему казалось, плохо управлял лошадьми. Когда же наконец успокоился, то вытащил из кармана большой кусок такого вонючего сыра, что все кругом зажали носы. Кто-то даже предположил, что отвратительный запах исходит скорее всего не от сыра, а от его владельца…

Остальные пятеро были членами семьи служителя кальвинистской церкви — его жена и трое детей. Все они говорили с таким ужасающим южношотландским акцентом, что Сабрина долго не могла понять ни слова. Двое мальчиков постоянно ссорились, пока не вцепились друг другу в волосы. С большим трудом отцу удалось их разнять, надавав обоим подзатыльников.

Четырехлетняя дочка служителя церкви всю дорогу болела. Ей часто делалось плохо, и тогда дилижанс приходилось останавливать.

В довершение ко всему в последние часы резко ухудшилась погода. Небо закрыли тучи, пошел дождь, и поднялся сильный, холодный ветер. День сразу же превратился в сумерки, а голые — окрестности утонули в надвигающейся тьме, наполняясь загадочными и пугающими тенями.

Все радужные надежды, охватившие Сабрину неделю назад, были отравлены трудностями дороги. Решимость ее стала слабеть, поскольку не было больше уверенности в успехе этой поездки. Даже если бы удалось выкрасть Кита, перспектива путешествия с больным мальчиком по этим разбитым дорогам казалась Сабрине ужасной. Смелость увядала, а вера в себя улетучивалась…

Выйдя из дилижанса, Сабрина не стала искать Джека. Еще накануне отъезда они договорились, что будут путешествовать как совершенно незнакомые люди. Поэтому Дарлингтон занял место наверху дилижанса. Сейчас Сабрина подумывала о том, чтобы перебраться туда же и сесть где-нибудь рядом. А лучше всего — снова уткнуться лицом в спину его плаща и наслаждаться этим чудесным, полным волшебного аромата теплом.

Впрочем, можно ли серьезно думать о подобных глупостях?!

Привыкнуть к тому, что она стала любовницей лорда Дарлингтона, Сабрина еще не могла. Ей с трудом верилось, что наступит ночь и она будет лежать в его объятиях, смотреть ему в глаза и повторять слова любви…

Джек обещал Сабрине помощь и защиту, отказался от всех своих планов, чтобы только сопровождать ее. Теперь же она еще больше привязала к себе виконта любовью. Правда, Сабрина не заблуждалась относительно долговечности этого чувства. Все должно было очень быстро закончиться. В противном случае ей грозила гибель. Ибо Сабрина чувствовала, что не сможет долго выдерживать такой накал чувств…