Оливия Каннинг - Игривый бит

– Почему ты меня развязала? – спросил он.

– Потому что твоя развратная учительница больше ждать не может. Она хочет, чтобы ты ее трахнул.

Он поднял ее на руки и швырнул на центр кровати. Она засмеялась, увидев его бешенный взгляд. Он лег сверху и вошел в нее одним резким толчком. Ее киска никогда в жизни не ощущалась такой жаркой и узкой. Он входил резко и глубоко, сообразив, что если он будет покручивать бедрами, то заставит анальную пробку немного смещаться, заставляя его дрожать изнутри.

– О господи, – застонал он, впервые испытывая такое наслаждение. Было ощущение, что он кончает, и оно не утихало. Наоборот, каждое вращение бедер усиливало его. Делая его оргазм все сильнее и сильнее. Но как?

Продолжая входить в нее, Эрик расстегнул крошечный сексуальный пиджак Ребекки. Видя еще одну преграду в лице ее белой блузки, недолго думая, он разорвал ее, накрыв руками ее грудь. Сжав их вместе, он старался обе уместить во рту, не обращая внимания на лифчик. Ребекка выгнула спину, и расстегнула крючки. Она срывала с себя одежду, желая остаться обнаженной. Видя ее нетерпение, Эрик усилил толчки, буквально вколачиваясь в нее.

– О боже, Эрик. Твой член такой огромный. – Она пыталась вытащить руку из пиджака и блузки. Схватила его за волосы и потянула.

Он скривился от боли, трахая ее еще жестче.

– Эрик, потяни меня за волосы.

Он выполнил ее просьбу, от чего ее тело замерло на мгновение и она кончила. Он задрожал, словно хотел кончить с ней одновременно, но его кольцо оттягивало наступление оргазма. В глазах потемнело, когда удовольствие волной прошло сквозь его тело, и отступило, позволяя продолжить дальше.

– Дорогой боженька, спасибо тебе за создание оргазма.

Ребекка захихикала.

– Присоединяюсь к твоим словам.

– И спасибо за кольцо для члена.

– Аллилуйя!

Он продолжал вдалбливаться в ее обессиленное тело, пока не наступил следующий оргазм. Он был такой сильный, что даже кольцо не смогло остановить выброс спермы. Эрик едва не отключился от такой интенсивности. Он сжал в объятиях свою женщину, восторженно закричал, и упал на нее сверху, жадно хватая ртом воздух.

Она лениво водила руками по его вспотевшей спине.

– Ну что, мой негодный мальчишка, с тебя достаточно наказаний? – спросила она, нежно целуя его плечо.

– Спроси меня через час, – он вжался лицом в ее шею. – Сейчас я не в силах даже пошевелиться.

К счастью, она была не против, ощутить его вес на себе.

– Эрик?

– Да?

– Мы же продолжим встречаться, даже не находясь в турне?

– Конечно.

– Ты живешь в Л.А.?

– Вообще-то я живу в пригороде.

– Серьезно? А можно я приеду к тебе в гости?

Он почти уснул, поэтому сказал не подумав.

– Я бы предпочел, чтобы все эти шесть недель ты жила со мной.

– Ладно, – согласилась она.

– Ладно? – Он поднял голову, ловя ее взгляд. Он думал, она будет возражать. Хотя бы немного.

Она улыбнулась и кивнула.

– Только убедись, что соберешь все наши костюмы. Я планирую воплотить в жизнь все твои фантазии, описанные в сочинении, и потом покажу кое-что еще, о чем ты будешь фантазировать позже.

Эрик нажал кнопку открытия гаража и ждал, пока поднимется дверь. Он взглянул на Ребекку, не в силах стереть с лица улыбку. Он всегда верил в удачу, но не в свою собственную. А теперь с появлением этой женщины в его жизни, он стал самым удачливым мужчиной на земле.

– Я не могу не спросить, – сказала она, рассматривая дом через окно. – Почему у тебя дом с белым забором?

Эрик тут же загрустил.

– Тебе не нравится?

– Он замечательный. Идеально подходит какой-нибудь старушке. Но ты молодой, сексуальный, очень сексуальный, холостой – но в отношениях, сексуальный парень. Я же упомянула сексуальный, да?

Эрик засмеялся от ее описания и пожал плечами.

– Он мне понравился, и я его купил. – Он всегда мечтал жить в большом доме, в Викторианском стиле, с огромным крыльцом, деревянным забором, и качелей из старой шины на большом дубе. Поэтому, как только он нашел такой дом, то сразу его купил. Не то, чтобы он часто здесь жил. И не то, чтобы этот огромный, красивый и дорогой дом напоминает ему, как он одинок. Но он надеялся, что Ребекке он понравится также сильно, как и ему. И сам не понимал, почему для него это было важно.

Ребекка ахнула, стоило им заехать в гараж. Он проследил за ее взглядом.

– Это что, Camaro 68 года? – пискнула она.

Она не впечатлилась роскошным домом, но пришла в восторг от старой, разбитой машины, которая даже не заводилась. Эрик слегка фыркнул.

– Ага. Мой следующий проект. После того, как я закончу с Corvette.

– Давай приступим к работе!

Она вышла из машины, и пошла по гаражу, рассматривая инструменты, запасные детали для Corvette, разложенные на досках вдоль одной из стен гаража.

– Ты собрал все возможные детали!

– Ага, я не знал, что именно мне понадобится, поэтому машинально покупал все, что только видел, подходящее к этой модели.

Ребекка открыла капот, проверяя двигатель.

– Не могу дождаться, когда мы с тобой начнем, но двигатель слишком горячий.

Разве возможно, чтобы эта девушка стала еще идеальней? Он так не думал.

– Давай занесем твои вещи в дом, – сказал он, целуя ее в шею. – Ты голодна?

Она подняла глаза.

– Не особо.

– Возбуждена?

Ее улыбка заставила ее сердце забиться чаще.

– На полпути к этому.

Эрик вытащил их вещи из багажника, и отпер дверь между гаражом и кухней.

Ребекка зашла в дом, пробегая взглядом по огромной кухне, обставленной в белой мебели, и плитой, которой позавидовал бы любой шеф-повар.

– Ты же не готовишь?

Эрик отрицательно покачал головой.

Ребекка улыбнулась.

– И сколько в этом доме спален?

– Почему бы нам не опробовать их все, чтобы ты смогла их сосчитать?

– Шесть?

– Семь, – признался он.

– Должно быть, я чего-то не понимаю, – сказала она, проходя дальше по кухне, ставя сумочку на гладкую столешницу, предназначенную для завтраков. – Этот дом больше похож на жилище Марты Стюарт. – Она покрутила в руках миску с фруктами.

– Значит, тебе не нравится?

– Этого я не говорила. Это изумительный дом. Просто не то, что я ожидала.

– А что ты ожидала увидеть?

– Не знаю, – засмеялась она. – Может подвал в родительском доме.

Эрик недовольно скривился.

Она приняла его боль за оскорбление.

– Прости меня. Ты возможно миллионер или что-то типа того. – Ребекка щелкнула пальцами. – Поняла! Он достался тебе в наследство от двоюродной бабушки Эдны.

Он покачал головой, неожиданно загрустив из-за отсутствия двоюродной бабушки Эдны. Ребекка прошла по кухне, подходя к нему, подняла голову, глядя на него.

– В чем дело?

Он снова покачал головой. До этого времени, он никогда не чувствовал себя одиноко в этом доме. И впервые в жизни, он не был один.

– Может, ты устроишь мне экскурсию?

Эрик провел ее по всем трем этажам, показывая свой старинный дом, с идеальной обставленной и сочетающейся по декору мебелью, впервые понимая, какой мечтой может оказаться его дом.

Ребекка была на удивление впечатлена, и продолжала уверять его, что ей действительно нравится этот дом. Они закончили осмотр в огромной гостиной, заставленной различными музыкальными инструментами.

– Ты на всем этом играешь? – спросила она.

– Да.

– Серьезно? А почему так много?

– Они мне все нравятся.

– Эрик?

Он отозвался, но не смотрел на нее.

– Я думала, мы решили никогда друг другу не врать, – настаивала она.

– Я и не врал. Мне, правда, они все нравятся.

Когда она в течение нескольких минут не сказал ни слова, Эрик наконец-то посмотрел на нее.

– Я только что поняла, я ничего о тебе не знаю, – сказала она.

– Ты знаешь самое важное, и этого достаточно.

– Я так не думаю. Этот дом – он идеальный, настоящая мечта, но я не вижу никаких личных вещей. Например, где семейные фотографии или детские вещи?

– У меня этого нет.

– Что ты имеешь в виду? У тебя что, амнезия?

Он бы засмеялся, если бы в его легких был хоть глоток воздуха. Он стиснул зубы, пока не заболела челюсть.

– Я хочу сказать, у меня нет семьи.

– Никого?

Он мотнул головой.

– Они все умерли?

– Реб, к чему этот дурацкий допрос?

– Когда мы гастролировали с группой, я думала о тебе как об Эрике Стиксе: знаменитом, необычайно талантливом барабанщике «Грешников». Но сейчас передо мной стоит обычный мужчина.

– Значит, обычный, да?

– Мужчина, которого я люблю. Эрик, я хочу узнать тебя. Расскажи мне.

Он сел на банкетку возле рояля и поставил локти на бедра. Сцепив руки, и не сводя с них глаз, будто решая, как много ему следует ей рассказывать.

Она села рядом с ним, толкая его коленом.

– Никто не знает, кем был мой отец. Моя мама была наркоманкой. Она бросила меня, когда мне было четыре года. Она, наверное, уже умерла.

– Она бросила тебя?

– Ага, бросила? Меня отправили в приют.

– Значит, тебя усыновили?

Он покачал головой.

– Никто не хотел меня брать. Я доставлял много неприятностей. Я часто переезжал с места на место, их одной приемной семьи в другую. А если меня не переселяли, то я сам сбегал.

Ребекка погладила его спину.

– Это объясняет дом.

– Пожалуй.

– Но не музыку.

Он осмотрел все стоящие в комнате инструменты.

– В младших классах у меня была очень вдохновляющая учительница музыки. Она давалась мне легко. Была моим спасением. Она разглядела мой талант и воодушевила меня. Я делал все, лишь бы услышать ее похвалу. Когда я играл, она души во мне не чаяла, поэтому я стал своего рода одержим музыкой. Я всего несколько месяцев проучился в ее классе, но мне этого хватило. В каждой новой школе, я врал по поводу инструмента, на котором умею играть, и выбирал новый, до тех пор, пока не умел играть на всем, что попадало в мои руки. Ты знала, что многие школы жертвуют музыкальные инструменты бедным детям?

– Им приходится это делать. Во многих школах урезают бюджет и закрывают музыкальные классы.

Эрик мысленно поставил галочку проверить местные школы, узнать, есть ли у них финансирование музыкальных классов, и потребуется ли пожертвовать им огромное количество музыкальных инструментов.

– Я вряд ли бы выжил, не будь этих уроков музыки.

– Получается, музыка была единственной постоянной в твоей жизни?

Эрик задумался над ее вопросом.

– Полагаю, что так. А теперь еще и «Грешники».

Она потянулась, обхватила руками его лицо. Он ожидал увидеть жалость в ее глазах, но видел только нежность.

– Эрик, я тоже хочу быть постоянной в твоей жизни.

– Ты уверена, – оскалился он. – Я вроде как заноза в заднице.

– Я так не думаю. К тому же, мне нравится все, что ты делаешь с моей задницей.

Он засмеялся. Ребекка приняла его и его прошлое. Внезапно его накрыла волна облегчения, и он расхохотался еще больше. Он упал с банкетки на пол, хватаясь обеими руками за живот, стараясь глотнуть воздуха. Вскоре, он перевернулся на спину и посмотрел в потолок.

– Глупо было покупать этот дом, да?

Ребекка легла рядом с ним, положив голову ему на грудь.

– Нет. Он заполнил дыру в твоем сердце. Также как и машины. Ты точно хочешь их отремонтировать?

– Разумеется. Не могу дождаться, когда увижу тебя перепачканной машинным маслом.

– А ты не будешь грустить после завершения работы?

– Может немного, но останется же Camaro.

– А после нее?

– Ты выберешь нашу следующую цель.

– Я хочу познакомить тебя с родителями – неожиданно сказала Ребекка.

Сердце Эрика на секунду перестало биться.

– Это плохая идея, Реб. Я не нравлюсь родителям. Даже своим собственным.

– Ты мне дорог, и я хочу вас познакомить.

– Так ты пытаешься отомстить отцу, за все твои детские наказания? – поддразнивал он.

– Если честно, мой папа священник, никогда меня не наказывал. А вот мамочка напротив… – засмеялась она. – Но дело не в этом. Я люблю тебя, и хочу, чтобы они тоже тебя полюбили.

Она серьезно предлагала ему семью? Того, чего у него никогда не было?

– Ладно. – ответил Эрик.

– Правда?

Он кивнул.