Рубик-Роберто, в принципе, человеком был хорошим. С ним всегда можно было договориться об очередности своих выступлений, но тоже в меру. Ленивых девочек пытающихся схалтурить Рубик сразу без зазрений совести сдавал администратору нашего заведения, Луизе. С ней разговор был, как правило, короткий.

— Элен, — сглаживая согласные, как американские граждане говорящие на русском, обратился ко мне Рубик, придирчиво осматривая результаты трудов штатного клубного визажиста, — сегодня Дроздовы в випе с какими-то важными гостями. Нужен выход к шесту во втором вип-руме через пятнадцать минут. — Рубик поднял мой лист и начал исправлять очередность выступлений. — Так-так… общий зал отодвинем на два часа… Тебе еще в душ надо будет после, чтобы не вонять потом. Май гад, когда этот ступид мэн починит уже кондиционер…

— Я все слышу. — Возмущенно отозвался «ступид мэн» поворачивая к нам голову. — И, между прочим, понимаю!

Рубик картинно закатил глаза и повернулся к нему, явно намереваясь учинить перепалку. А то уже пятнадцать минут не напрягал голосовые связки, не порядок же.

— Роберто. — Я перехватила рукав его модной обтягивающей рубашки, рывком повернув на себя. — Дроздовы меня заказали?

— Нет. Просто ты по очередности вперед Мари стоишь. — Произнес Рубик сжигая ненавидящим взглядом спину мастера, ставящего крышку кондиционера на место.

Вообще, супруги Дроздовы являлись владельцами клуба. Точнее владельцем числился Артур, муж Луизы, а та контролировала весь персонал, называясь администратором. И лучше так, ибо Артем человеком был придурочным. Он, по-моему, спокойно говорить с персоналом не умел, только орал. Иногда вообще без повода. Луиза, конечно, вела жесткую политику, держа нас всех в ежовых рукавицах, но организатором она была прекрасным.

Наш парикмахер наконец уложила мои волосы в локоны, закрепила лаком и отпустила с богом, принимая в свои руки следующую девочку.

Рубик сопроводил меня до зоны вип-комнат, запоздало проверил маникюр с педикюром, поправил волосы, придирчиво осмотрел мой полупрозрачный наряд, понюхал меня, удостоверился что от меня нормально пахнет и давал краткие инструкции.

— Так, танцуешь для фона, без особых элементов на шесте. Руки ополоснула в антисептике? Хорошо. А то Катрин вчера учудила. Чуть с шеста не свалилась, крейзи бич. Сколько раз говорил обезжиривать руки перед шестом… Так, — он зарылся в стопке своих бумаг, выуживая копию моего листа выступлений, — значит, сейчас Майкл поставит дифтонес, ты там покрутишься, потом в гримерку. Натали скажу, чтобы смоки утяжелила, потом ко мне подойдешь, скажу когда твой выход, потому что через два часа не получится, мне Элизабет некуда засунуть.

— Роберто, я в курсе, что ты нервный такой? — присев на корточки, спросила я, проверяя ремешки туфель.

— Ой, Элен, не знаю! — пробормотал Рубик, прижимая лист к стене и что-то там чиркая. — Луиза какая-то напряженная. Артур еще как всегда орал на планерке… Ну он-то понятно, он дебил. А вот Луиза как-то очень уж напряглась, когда эти гости приперлись… В общем ладно, — Рубик выудил из-за пояса рацию и сказал Мишке, нашему звукачу запустить мой трек во второй вип-комнате. — Иди и сведи их всех с ум… мейк зем крейзи, бейби!

Я хохотнула, скептично посмотрев на Рубика, и вошла внутрь випа.

Вход от остального пространства отгораживала тяжелая портьера, идущая вдоль полукруглой стены и заканчивающаяся у недлинного подиума с шестом.

Из динамиков расположенных под потолком полилась мягкая мелодия. Вступила на подиум, пока скрытая портьерой. Дождалась вливания в мелодию барабанных и пошла походкой от бедра вперед. Шаг чуть пружинистый. Комната была небольшая, скрытая в интимном полумраке. С претензией на роскошь и шик, как и все випы нашего клуба. Недалеко от импровизированной сцены, метрах в трех, красивая ниша с креслами и диванами расположенными полукругом у овального массивного стола. Свет мягких ламп выгодно освещал подиум и шест, мешая разглядеть зрителей. Впрочем, не так уж и интересно.

К шесту. Перехват правой рукой. Используя инерцию, набранную в шаге полуперекат на полусогнутых ногах. Перехват холодной металлической поверхности другой рукой. Податься вперед, прогнувшись в спине и откинув назад волосы. Мягко скользя ягодицами по шесту присесть вниз, развести ноги. Перехват шеста правой рукой. Полуоборот на коленях. Волна. Перекат. Откинуть волосы. Повернуться спиной. Нагнуться, одновременно расцепляя застежку спереди у лифа. Движение плечами и множественные лямки, образующие на спине сетку, соскальзывают вниз. Отбросить вправо и в сторону.

Зазубренные движения плавно ложились на музыку. Танцевать фоном не самое моя любимая позиция. Тут и с шестом работы почти нет, и музыка тише, что не дает погрузиться в атмосферу и раскрепоститься, и простора для импровизации никакого. Впрочем, Рубик вообще не любил наших импровизаций во время выступлений, называя их варварскими налетами на божественные плоды его творческой натуры.

Только середина трека, а мне уже скучно. Глаза привыкли к неравному освещению випа, и я уже могла разглядеть гостей. Лучше бы я этого не делала. Лучше бы я вообще не выходила на вип.

Дроздовых, безразличных к моим фортелям, я узнала сразу. Они негромко беседовали с незнакомой мне парой средних лет, не обращая на меня никакого внимания. А вот еще одного гостя, иронично приподнявшего бровь, когда мы столкнулись взглядами, я узнала с заметным опозданием.

Тот самый мужик, в которого я влетела неделю назад. Господи, да как так-то, а? Так же не бывает!

Меня спасла только механическая память тела, иначе бы я полностью провалила номер, обратив на себя внимание. А когда танцуешь фоном, это катастрофа. Чувствуя, как похолодело в животе, я с трудом довела номер до конца и спешно ушла.

Прошла мимо гримёрки к раздевалке. Достав из шкафчика свою сумку я торопливо рылась в ней, в поисках забытой визитки. Нашла. Антон Дмитриевич Грановский. Сжала в пальцах белый прямоугольник. Какая-то подстава. Так не бывает, мать вашу!

Услышала громкий рык Рубика, иступлено и в матерной форме интересующегося за соседней стеной, куда я запропастилась. Скривившись, пошла в гримерку.

Рубик уже нашел новый повод поругаться с визажистом на предмет не устраивающего его макияжа у Веры, так что он почти не обратил внимания на меня, падающую за стул к парикмахеру.

— Элен, консумация! — Наконец заметил меня Рубик, снова чиркая что-то в моем листе выступлений.

Я поморщилась себе в зеркале, уже понимая, кто именно меня заказал. Консумация — платное времяпрепровождение с понравившейся танцовщицей. Наша цель развести клиента на дорогие напитки, от которых нам падает процент с бара, цель клиента, сидеть и наслаждаться. Это с нашей позиции. На самом деле, иногда у клиентов были самые разные цели, в целом сводящиеся к примерно одинаковому итогу — напоить и трахнуть, предложить деньги за отдельные услуги и тому подобное. Ну, это редко, и клиент сразу заносился в черный список. Сейчас к жёсткому своду правил клуба привыкли не только сотрудники, но и клиенты. Смотреть можно, трогать тоже, но в пределах разумного, и не больше.

- И последующий приват. — Роберто-Рубик довольно сделал пометку в листе текущей смены. — Китти, клиент денег не считает, так что твои чаевые могут быть щедрыми. Будь хорошей девочкой. Натали, поменяй мейк Элен на что-то более легкое, сейчас Алекс придет с чеком, посмотрим, что оплачено, и выберем костюм…

— Руб… Роберто! — окликнула я нашего стрип-менеджера, придирчиво осматривающего Веру перед ее выходом.

— Да, Элен? — не поворачивая ко мне головы отозвался он, оглаживая Верины ноги на предмет поиска не побритых участков.

Я отпихнула руки визажиста, повернулась к нему на пуфе и твердо посмотрела в черные, чуть подведенные глаза Рубика, стараясь выглядеть крайне убедительно, произнесла:

— У меня выход через полчаса на статичный пилон в общий зал. Ты сам говорил, чтобы мы не смели идти на сцену взмыленными лошадьми. А приват, сам знаешь… мне передышка нужна будет, плюс смена костюма, да и ополоснуться не повредит, в випах всегда душно… Может, чтобы график не сбивать из-за меня, Машка к клиенту сходит? У нее все равно выход в зал через три часа…

— Элен! — зло печатая шаг Рубик подошел ко мне и грозно навис. — Ты просто крейзи! Ты что, в первый раз на приват идешь?! — гневно раздувая ноздри спросил он с отчетливым армянским акцентом, проявляющимся у него только в моменты злости. — Я сдвигаю график! Мари выйдет в общий зал в твое время, а ты на место Мари! Консумация и приват у тебя! Немедленно прекращай отлынивать!

— Я не отлыниваю! — рявкнула я, увернув голову от рук парикмахера, собирающегося исправлять мою прическу. — Отдай этот приват любой другой! Я тебе хоть тридцать выходов подряд в общий зал сделаю и отдам все чаевые! Ру… Роберто!

— Нет, я сказал! — Рубик перешел на визг. — У нас тут не бордель, где сплошной беспорядок! У нас элитное заведение! А если ты хочешь отстаивать свое мнение, так иди и выскажи его Луизе! Прекращай так себя вести, если не желаешь потерять работу! Собирайся! У тебя десять минут! — он обвел грозным взглядом притихшую гримерку и посмотрев на застывших визажиста и парикмахера за моими одеревеневшими от злости плечами, с нажимом произнес. — У вас тоже десять минут. Элен, второй вип. Я сам прослежу, как ты отработаешь. А то вообще… крейзи.

Я не удержала гневного выдоха и стиснула пальцами колени. Разумеется, разговор с Луизой будет короткий. Мне сразу укажут на дверь, если я не желаю подчиняться правилам. Неподчинение внутреннему распорядку — это первая причина для увольнения. А сейчас я не могу потерять эту работу. Потому что остальные стриптиз-бары это прикрытые бордели. Есть еще пара-тройка приличных, но они позвонят Луизе и спросят о причине моего ухода. И та уж распишет так, что больше меня нигде не возьмут. Кроме борделей. А туда я точно не пойду. Лучше институт брошу и пойду подъезды мыть и дворы подметать.

Рубик, будучи эмоциональным, но отходчивым человеком, уже мирно болтал с девчонками, инструктируя их о очереди на выход, пока меня спешно приводили в порядок. Я с сомнением осмотрела принесенный стрип-менеджером «костюм». Да, я поняла. Это наказание.

Каждому нашему, образно говоря, сценическому костюму соответствовал свой танец. Точнее наоборот. Но суть в том, что наш хореограф ставил нам номер с учетом того, как и в какой последовательности снимать одежду. И для приватов, который нам так же ставил хореограф, у каждой был свой набор белья. И этот комплект я не любила.

Чем больше заплатил клиент, тем сложнее приват, и тем более изощренные крепежи на белье. Там еще под определенным углом и об определенные места клиента потереться надо, чтобы их расстегнуть. И сделать это красиво и эротично — в этом вся сложность. Но основной мой негатив был в другом — в конце подобного привата подразумевалось остаться в абсолютной наготе танцовщице. И абсолютном ахуе клиента. Я мрачно улыбнулась себе в зеркале, когда девочки довершали последние штрихи моего умопомрачительного внешнего вида.

Этот козел хотел унизить меня, видимо. Я в стрипе уже достаточно долго по местным меркам, так что не на ту напал. Уж я-то постараюсь, чтобы ты и думать забыл о своем положении хозяина ситуации.

Наташка, наша ассистентка, уже натренированная в работе с этими сраными крепежами помогла мне их застегнуть, притащила каблуки на платформе, подала полупрозрачный легкий халат — все же сначала консумация.

Я прекрасно справилась с собой входя в вип. Меня даже почти не перекосило.

Антон сидел уже в одиночестве, копаясь в телефоне. Стол был убран, на нем стояла лишь нарезка с фруктами и бутылка. Одна из самых дорогих в нашем заведении.

Я, двигаясь плавно, неспешно направилась к нему. Стук моих каблуков по дубовому паркету заставил его оторвать взгляд от телефона и посмотреть на меня. По губам скользнула тонкая, змеиная улыбка, мгновенно отбившая у меня всякую охоту к попытке свести его с ума.

Я отрепетировано улыбнулась, опускаясь по его левую сторону и положив ногу на ногу, не сдержавшись, чуть отодвинулась. Хотя при консумации мне полагалось сесть еще ближе, чем я находилась изначально. Он насмешливо блеснув волчьими глазами взял бокал со столешницы и откинулся на спинку дивана, расслабленно изучая меня взглядом.

— Без одежды тебе идет больше. — Первым нарушил молчание Антон, делая внушительный глоток не морщась и не закусывая. — Я бы даже сказал, что намного больше. Правда, я еще не видел тебя в медицинском халате, ветеринары ведь тоже в них ходят? Однако, что-то мне подсказывает, что даже это зрелище проиграет твоей наготе.

Здесь мне полагалась томно улыбнуться и пококетничать, откинуть прядь волос за спину, чуть склонив шею. Ага. Полагалось. Только я замерла, напряженно глядя на него. О том, что я учусь в ветеринарке никто не знал. На работе уж точно никто. Так что Луизка ему рассказать не могла. Я только еще дальше отодвинулась, тревожно стрельнув взглядом в скрытую камеру в углу випа.