Даллас оделась с особой тщательностью. Простое белое платье. Одно плечо обнажено. Тоненькая серебряная цепочка, серебряные браслеты на запястьях и серьги кольцами как у цыганки.

Эд, обычно не склонный к комплиментам, не удержался и заметил что она выглядит прелестно. Она же знала что выглядит потрясающе. Платье выгодно подчеркивало каждый изгиб ее тела.

Она понять не могла, почему находилась в таком возбуждении, ожидая встречи с Элом Кингом. Но что было то было. Она хотела, чтобы он увидел ее с Эдом Карлником. Она хотела, чтобы он понял, что она не еще одна тупая смазливая телка, которая побежит, стоит любой звезде ее поманить. Может тогда он оставит ее в покое.


— Черт побери! — вполголоса выругался Эл.

— Так что пошли? — спросила Виолетта.

— Еще разочек. Один разочек.

— Снова проиграешь.

— Мне нравится твоя вера в меня. Могла бы сказать что-нибудь приятное.

— Пытаюсь. Но тебе не везет.

— Помолчи, сглазишь.

Он осторожно расставил фишки. На 26 и 29. Потом несколько фишек на красное. Потом на 7, 11, 17, 20 и 35. Не забыть про 25 и 23.

Крупье крутанул круг. Эл затаил дыхание. Шарик лениво крутился. Ну давай же, мать твою. Он уже проиграл десять тысяч фунтов. Достаточно, как ни посмотри. Он столько за три года не зарабатывал, когда мотался по стране.

„Ну давай, крошка, остановись на одном из моих номеров" Шарик закатился в лунку на номере 35, потом дернулся и твердо остановился на 26.

— Ура! — завопил Эл, поднял взгляд и увидел Даллас. На мгновение он позабыл о выигрыше и подумал: „Господи, она должна быть моей". Потом он заметил рядом с ней невысокого пожилого человека и снова перевел взгляд на груду фишек, которую крупье пододвинул к нему. Интуиция игрока заставила его поставить снова на 26, удвоив ставки. И снова вышло 26. Он знал, что так и будет. Раз Даллас здесь, он не может проиграть.

— Ты совсем не играешь? — спросила Даллас, быстро осматривая комнату. Обнаружив Эла, она удовлетворенно повернулась к своему спутнику.

— Эта игра для недоумков, для ребятишек.

— Но ты обожаешь игры. — Она сжала его руку — Я-то знаю.

Он позволил себе улыбнуться. Она прижалась теснее.

— Один бокал и поедем играть домой, хорошо?

— Хорошо.

Пол испытывал судьбу, играя в очко. Вообще он не любил играть, но иногда позволял себе позабавиться. Все лучше, чем стоять за спиной Эла и наблюдать, как он раз за разом проигрывает. Он видел, как вошла Даллас, и сразу узнал Эда Карлника. Так вот почему она не захотела встречаться с Элом. Черт побери! Неудивительно, что она держалась с прохладцей.

Он направился прямо к ним.

Даллас, вся сплошное очарование, представила их и как бы невзначай спросила:

— А Эл здесь?

— Играет в рулетку.

— Не хотите ли вы все выпить вместе с нами?

— С радостью. Пойду попытаюсь оторвать Эла от рулетки.

Когда Пол отошел, Эд выразил свое неудовольствие:

— Скажи ему, мы случайно здесь встретились. Даллас посмотрела на него широко раскрытыми зелеными глазами.

— Ну разумеется, милый. Я — нью-йоркская приятельница твоей жены? Или я — подруга твоих дочерей?

Эд сжал губы. Надо же быть таким дураком, чтобы вылезти на люди с этой девицей. Нельзя было ее никому показывать. Он сделал ошибку, устроив ее победу в этом конкурсе красоты. Из хорошенькой маленькой простушки, с которой он познакомился с Лос-Анджелесе, она превращалась в довольно настырную бабу.

Тут подошел Эл под руку с Виолеттой.

— Не пойти ли нам в „Режину"? — предложил он. — Тут два шага.

Эд был рад познакомиться с Виолеттой Виктор. Он в одном доме видел ее последний фильм, где она очень наглядно изобразила половой акт с другой девушкой. Он подумал, а не согласится ли Даллас?.. Попозже…

Все пятеро отправились в „Режину", дискотеку для избранной публики с видом на Средиземное море. Там им отвели лучший столик, а дискжокей немедленно поставил самую знаменитую пластинку Эла — „Случайная любовь".

— Эта пластинка с годами хуже не становится, — засмеялся Пол. — Бог мой, с нее-то все и началось.

Виолетта, узнав, кто такой Эд Карлник, будучи женщиной хваткой, немедленно приступила к подробному обсуждению фильма, в котором она хотела бы сниматься, но на который никто не давал денег.

Даллас не вмешивалась. Зачем ей ревновать, она знает, в чьей постели он в результате окажется.

Она потягивала перно со льдом и переглядывалась через стол с Элом.

Женщины постоянно подходили к нему, что-то шептали, совали записки.

— Как он это терпит? — спросила она Пола.

Тот пожал плечами.

— Привык, это же входит в программу. Вы сегодняшние газеты видели?

— Нет… А что?

— Вы там с Элом всюду.

— Мне бы хотелось посмотреть.

— Я пришлю вам экземпляры.

— Спасибо.

Он так мил с ней потому, что узнал о ее связи с Эдом Карлником? Теперь он уже не обращается с ней, как с обычной пустышкой, заманить которую в трейлер Эла плевое дело.

Эл снял со своего левого плеча привядшую блондинку и встал.

— Станцуем? — обратился он к Даллас.

Она взглянула на погруженного в разговор Эда и тоже встала.

— Похоже, здесь больше нечем заняться.

Поставили пластинку Бена Е. Кинга „Сверхъестественное", и Эл принялся делать бедрами движения, которыми прославился на весь мир.

— Ты движешься, как жеребец, готовый к действию, — засмеялась Даллас.

— Так оно и есть. Хочешь?

— Нет, спасибо.

— Ладно, глазастенькая. Только потом не проси.

— Обещаю, что не буду.

— Обещания даются только для того, чтобы их нарушать.

Они танцевали молча, наслаждаясь близостью друг друга.

Бобби научила Даллас танцевать. „Самое главное, расслабься, — поучала она, — сделай вид, что ты обхаживаешь мирового парня, просто следуй за музыкой, усекла?"

Даллас точно поняла, что она имела в виду, но до сих пор ей не приходилось применять свои знания на практике.

Кончилась пластинка Бена Кинга, и Арета запела свою лучшую песню „Ты никогда не попадешь в рай". Эл прижал ее покрепче, вплотную, и они молча покачивались на переполненной танцевальной площадке. Внезапной волной на Даллас накатило уже знакомое чувство. Сексуальное возбуждение.

Она телом ощутила растущее желание Эла, еще теснее прижалась к нему и закрыла глаза.

— Пошли отсюда, — пробормотал он.

— Нет, не пошли, — прошептала она, но голос ее дрогнул, и ей стоило труда взять себя в руки.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе нужен этот старикашка?

— Именно так.

— Ерунда.

— Давай сядем.

— Подожди, я должен сначала принять приличный вид.

Она отодвинулась от него.

— Принести тебе стакан холодной воды?

— Только если ты согласишься лично вылить ее на мой член!

Она не смогла сдержать улыбки. Этот человек мог заставить ее не только испытывать сексуальное возбуждение, но и улыбаться. Невероятно. В иной ситуации, может, и стоило что-то предпринять. Но нет. Дурой она не будет. Повидала немало. Они все одинаковые. Сунул-вынул и бежать. К следующей.

Когда они вернулись к столику, Эд уже нервничал.

— Я отвезу тебя в гостиницу, — обратился он к Даллас, но все прекрасно понимали, что к чему. — Ты где остановилась?

— В „Париже", — потупила взор Даллас.

— До завтра, — бросил Эл, — с утра пораньше.

— Спокойной ночи, — попрощался Эд. И повернулся к Виолетте: — Не забудьте сообщить мне все подробности.

Они удалились, причем Даллас крепко вцепилась в руку Эда.

— А это еще о чем? — спросила она.

— Она ищет спонсоров для своего нового фильма.

— О, спонсоров! А расплачиваться с тобой она как собирается?

— Не будь дурой.

— Я не дура, не сомневайся. Тебе ведь она понравилась, так? Ладно, скажи мне правду, я не обижусь. Ну, выкладывай, папочка… — Посмеиваясь, она закинула руки ему на плечи. И именно в этот момент сверкнула вспышка. На свет появилась первая фотография Эда Карлника и Даллас вместе.

Глава 14

В скандале оказались замешаны все трое. Газеты смаковали ситуацию, публикуя фотографии Эла и Даллас рядом с фотографией ее и Эда, выходящих из ресторана. Получалось, что у нее одновременно два любовника.

Немедленно посыпались опровержения.

Пригрозив подать на фотографа в суд, Эд Карлник заявил, что Даллас — случайная знакомая, вышедшая одновременно с ним из ресторана.

„А не удивительно ли, — вопрошали газеты, — что Эд Карлник оказался судьей на том конкурсе красоты, где победила Даллас? И еще одно совпадение. В курсе ли дела мистер Карлник, что его номер в гостинице находится рядом с номером Даллас?"

Годами газеты мечтали заполучить какие-нибудь компрометирующие данные на Эда Карлника и уж, конечно, не упустили представившейся возможности.

Эл сделал официальное заявление по поводу того, что он и Даллас просто коллеги, что ему непонятен весь этот ажиотаж, поскольку всем хорошо известно, что он женат уже шестнадцать лет и счастлив в браке.

Даллас отказалась от комментариев, как ей настоятельно посоветовали по телефону представители „Бьюти инкорпорейтед".

Эд немедленно ретировался под надежное крылышко Ди Ди.

— Через неделю все обсудим, — сказал он Даллас сердито, — главное, ни в чем не признавайся.

Съемки клипа почти закончились. Работы осталось на полдня. Эл относился к ней дружелюбно, но с прохладцей, ни о каких личных отношениях не упоминал. Конец романа, который так и не состоялся.

По возвращении в Нью-Йорк ей пришлось выслушать суровую лекцию от организаторов конкурса по поводу морали. Они также намекнули, что в случае повторения скандала им придется всерьез подумать, не попросить ли ее подать в отставку.

Телефон Даллас не умолкал. Приглашения на телевидение, интервью. Местные ловеласы. Она все время ждала звонка от Бобби, но та не звонила. И на том спасибо.

Даллас сначала так льстило все это внимание, что она почти не заметила, что Эд ни разу не позвонил. Перепугался, не торопится снова возникнуть в ее жизни. Хочет подождать, пока все успокоится. Тем временем она может пожинать плоды своей известности. Но все же она не считала, что может с кем-то встречаться. Если она появится на людях в чьем-то обществе, это наверняка попадет в газеты, и Эд будет недоволен.

Она не знала, что предпринять, пока Эд сам не решил за нее эту проблему. Он выждал неделю, а затем в квартире появился его помощник и собрал все его вещи. Закончив, он передал Даллас запечатанный конверт. Внутри она обнаружила арендный договор на квартиру и чек на десять тысяч долларов. Поганец! Что он о себе воображает?

Она поверить не могла, что он может позволить себе так с ней обойтись. Она попыталась дозвониться до него, но он изменил номер своего личного телефона. Какое-то время Даллас бродила по квартире в оцепенении. Эд был для нее пропуском в новую жизнь. С ним она чувствовала себя в безопасности. И что у нее осталось? Какое-то вшивое звание и немного подмоченной известности. А она еще позволяла себе мечтать, что он в один прекрасный день разведется с безупречной Ди Ди и женится на ней.

Десять тысяч долларов. Такой богатый человек и так мелочно откупился. Нужно смотреть правде в глаза: он обошелся с ней, как с обычной шлюхой. Она не могла не почувствовать злой иронии всей ситуации.

Она стала соглашаться на свидания с кем попало, слишком много пила, и ее фотографии постоянно появлялись в газетах. Пусть Эд Карлник знает, как много это значит для нее. Пусть кусает себе локти, выживший из ума старик.

Сотрудники „Бьюти инкорпорейтед" еще раз позвонили ей с лекцией по поводу непотребного поведения. Она обязана держать марку. Такая реклама им ни к чему.

Даллас сделала вялую попытку исправиться. Два вечера подряд просидела дома, прекратила пить. Затем компания по производству шерсти в самый последний момент отказалась от контракта с ней. „Не совсем тот имидж", — объяснили они. Пусть застрелятся.

Компания „Бьюти инкорпорейтед" потребовала, чтобы она отправилась в поездку развлекать военные части вместе с Мэнни Шорто, старым похотливым комиком.

— Сколько? — спросила она.

— Хватит и рекламы, — ответили ей.

„Пошли они".

— Я хочу, чтобы мне заплатили, — настаивала она, — и хорошо заплатили.