— Возможно, — раздраженно ответила Линда. — У меня не было с собой заверенного документа, что я официально являюсь сутенером Эла Кинга.

— А зря, — бросил Эл. — Тогда бы ты…

— Кончайте, хватит, — поспешно перебил его Пол. — Может, девушка замужем, или обручена, или еще что.

— А с каких пор это имеет значение? — зло спросил Эл.

— Мне, однако, удалось добыть для тебя утешительный приз, — возвестила Линда. — Мисс Майами-Бич ждет нас в холле, так что кто-то мне все же поверил.

— Имел я эту Мисс Майами-Бич! — рассердился Эл.

— Мне казалось, это и было твоей целью, — сухо заметила Линда. — Она внизу, потрясающе хорошенькая, и ее кружевные трусики, наверное, уже мокрые в ожидании тебя!

— Блеск! — воскликнул Пол. — Она же заняла второе место, так? Послать ее к тебе наверх, Эл?

— Я полагала, мы идем ужинать, — холодно возразила Линда. Ей уже все обрыдло. Она ненавидела Пола, когда он был с братом, и надеялась, что хоть единожды тот велит ему заткнуться.

— Завтра, — сказал Эл. — Я пообедаю с ней завтра.

— С кем? С Мисс Майами-Бич?

— С первой, той, что победила, как ее, Даллас?

— Я не берусь это устроить, — заметила Линда.

— Я тебя и не прошу. Пол об этом позаботится, так ведь, братец? Ладно, пошли. Я бы поел чего-нибудь итальянского. Как вы на этот счет?

Линда быстро прикусила язык. Ей это вовсе не улыбалось, но она уже успела научиться не спорить с Элом. Пол всегда хотел того же, что и Эл, а она не собиралась из-за какого-то пустяка подвергать испытанию их отношения. Если возникнет конфликт, чью сторону примет Пол? Когда-нибудь она это выяснит. Но не сейчас, еще не настало время.


Мисс Майами-Бич ждала в холле. Блондинка с прекрасным цветом лица, пушистыми волосами и по-детски голубыми глазами. Завидев Эла, она вскочила.

— О Господи! — воскликнула она. — Это как прекрасный сон.

Эл улыбнулся и взял ее за руку.

— Почему ты не стала первой? Ты же самая хорошенькая.

— Ой, спасибо. Я выиграла тысячу долларов. И кинопробу в Голливуде. Это самый счастливый вечер в моей жизни. И теперь вы…

— На тебе есть панталоны?

— Простите?

— Штаны. Трусы.

— Я не понимаю…

Линда одарила Эла презрительным взглядом.

— Он шутит, — сказала она, — у него иногда странное чувство юмора.

Эл рассмеялся.

— Эх, Линда, почему я не встретил тебя первым? Из нас получилась бы прекрасная пара.

— Да уж, — усмехнулась Линда. — Всем парам пара.

— А какая эта девушка, которая победила? — Эл снова обратил свое внимание на Мисс Майами-Бич.

Она сморщила носик.

— Ужасная. Никому не понравилась. Такая враждебная ко всем.

— Но красотка.

— Если вы предпочитаете этот тип. Я никогда не думала, что она победит. Мы все надеялись, что это будет не она.

— Какие плохие девочки. Вы ее третировали?

— Это она нас третировала. Она вела себя ну как последняя стерва.

— Будем есть макароны с моллюсками и мясными фрикадельками. Потом вернемся в гостиницу, и я позволю тебе подышать чесноком над моим членом. Ты ведь знаешь, что такое член?

— О! Ну… да.

— Молодец. Мы с тобой поладим.


Через два часа за их столиком на четверых сидело уже десять человек.

— Элу не стоит пить, — пожаловалась Линда. — Кто все эти люди?

— Ты же знаешь Эла, — ответил Пол. — Ему нравится, когда вокруг толпа.

— Не мог бы ты перестать повторять „ты знаешь Эла". Я знаю его, и он, по моему мнению, порядочный засранец.

— Мне бы хотелось, чтобы вы лучше ладили. Мне бы было куда легче.

— А что я могу поделать, если он так паскудно себя ведет, командует всеми, унижает эту девчонку? Он только и делает, что высказывает одно похабное предложение за другим.

— Она в восторге.

— Ничего подобного. Просто она слишком боготворит его, чтобы возражать. Он издевается над людьми, и весьма жестоко.

— Ты слишком серьезно все воспринимаешь.

— Возможно. Скорее всего, потому, что я тебя почти не вижу. Я хочу стряпать для тебя, спать с тобой. Я не хочу смотреть, как ты подстраиваешься под своего брата.

— Твое ворчание начинает действовать мне на нервы.

— Дико извиняюсь! — Она почувствовала, как глаза жгут слезы, и постаралась взять себя в руки. Если бы она так не любила Пола, пропади все пропадом. Если бы она его так не ревновала. Уезжая от нее, он возвращается в нормальную, благоустроенную жизнь. К жене. Двум детишкам. В дом. А у нее что? Паршивенькая квартира да работа по случаю? Несправедливо. Она могла бы дать так много подходящему человеку. Такой ли человек Пол? Она начинала сомневаться.


— Раздевайся, — приказал Эл. Полностью одетый, он сидел на кровати в своем гостиничном номере.

— Прямо сейчас? — нерешительно спросила Мисс Майами-Бич.

— Нет, завтра, — сострил Эл. — Давай, раздевайся. Давай-ка посмотрим, благодаря каким формам ты вышла на второе место.

— Можно погасить свет?

— Я не хочу гасить свет.

— У меня шрам.

— Какой шрам?

— От аппендицита. Я стесняюсь.

— Дерьмо. Или раздевайся, или пошла вон.

Она медленно расстегнула молнию на платье и сняла его. На ней был бюстгальтер телесного цвета и кружевные трусики.

— Вы мне подпишете один из ваших альбомов? — спросила она.

— Я сделаю еще лучше. Достань-ка шариковую ручку из ящика и иди сюда.

Она сделала, что он велел.

— Сними лифчик, — приказал он. Она сняла.

Он грубо схватил ее левую грудь и, крепко держа ее, написал слово Эл. Затем проделал ту же процедуру с правой грудью, начертав на ней Кинг.

Она тяжело дышала, соски на ее разрисованной груди затвердели.

— Одевайся, — вздохнул Эл, — иди домой. Я устал.

— Но… — начала было она.

Почему они всегда спорят? Разве недостаточно, что они провели с ним какое-то время, что их видели с ним?

— Вон! — приказал Эл резко.

Мисс Майами-Бич схватила свою одежонку, повернулась к нему спиной и принялась одеваться.

Эл с нетерпением ждал. Почему большинство баб так стремительно избавляются от своей одежды, а одевание занимает у них вечность?

Наконец она оделась и повернулась к Элу.

— Я что-то не так сделала? — спросила она робко.

Эл пожал плечами. Теперь она захотела поговорить!

— Ну что же, — вздохнула она, — наверное, я навсегда запомню сегодняшний вечер. Может быть, встретимся в Голливуде. — Она ждала от него ответа, но он закрыл глаза, сделав вид, будто спит. — Тогда, до свидания, — сказала она тихо и на цыпочках вышла.

Он дождался, пока хлопнула дверь, встал, включил телевизор и налил себе виски с кока-колой. Четыре утра, и он вовсе не устал. Хотелось что-нибудь предпринять — сыграть в покер или покидать кости. Но тут не Вегас, и он не знал, где это можно сделать. Внезапно он решил позвонить Эдне. Дозвонился с первого звонка.

— Эл? — сонным голосом спросила Эдна. — Что-нибудь случилось?

— Ничего не случилось, — уверил ее Эл, — просто решил узнать, как ты там.

— Все в порядке. Ты же только вчера уехал. Ты уверен, что ничего не случилось?

О Господи! Почему она не может поверить, что он позвонил только потому, что захотел услышать ее голос?

— Где Эван?

— Спит. Эл, эти звонки такие дорогие. Зачем ты зря тратишь свои деньги?

Она всегда говорила твои деньги. Никогда — наши деньги. Дай ей волю, они до сих пор бы жили в одной комнате. Она никогда не научится принимать его успех как должное. Всегда ждет беды. По правде говоря, несчастная она женщина. Ему приходилось заставлять ее куда-нибудь пойти или что-нибудь себе купить.

— Эдна, разбуди его. Я хочу поздороваться.

— Ему с утра в школу.

— Ладно. Тогда не буди его.

— Я передам, что ты звонил.

— Ладно, скажешь ему утром.

— Пока, Эл.

— Пока, Эдна.

Она торопилась положить трубку. Не будешь зря тратить — не будешь бедствовать. Ее главный принцип.

Наверное, Эдна была бы прекрасной женой мужику без денег. Но в жены суперзвезде она не годилась совершенно.

Эл позвонил дежурному и заказал яичницу с беконом. Черт, ведь ему надо следить за весом. На сцене он должен выглядеть блестяще, а чтобы выглядеть блестяще, он должен быть худым. В двадцать семь было куда легче худеть. В тридцать семь жирок появлялся там, где он вовсе не нужен, и избавляться от него становилось чертовски трудно. Но всего лишь одна порция яичницы и немного шампанского, чтобы запить еду. Он не станет завтракать. Потерпит до обеда.

Даллас — странное имя для девушки. Красотка что надо. Если ему повезет, его интереса к ней хватит на день.

Скорее всего, еще одна тупая телка. Все они тупые. Для звезды — готовы на все. И за деньги согласны трахаться. За славу. Власть. Куда подевалась добрая, старая похоть?


Барни Сантэн развалился около бассейна в гостинице „Беверли-Хиллз".

— Господи ты Боже мой! — воскликнул он. — Если бы выдавали путевки в счастье, я бы выбрал это место!

— Мистер Сантэн! — прогудел женский голос из громкоговорителя. — Мистера Сантэна просят к телефону.

Берни с трудом поднялся. Две сотни и шестьдесят фунтов[2] пятидесятидвухлетней плоти, каждый дюйм которой, за исключением самых тайных мест, покрыт ровным загаром. На нем были шорты с рисунком из мультфильмов про Микки Мауса, красные солнцезащитные очки, белая кепочка с козырьком и надписью „ВСЕМ НРАВИТСЯ" и масса украшений из чистого золота. Под кепочкой скрывалась абсолютно лысая голова, но по вискам еще вились белокурые кудри, спускающиеся значительно ниже шеи.

— Я в шоу-бизнесе — старейший хиппи, — часто говаривал Берни. И с ним никто никогда не спорил.

По дороге к телефону Берни то и дело останавливался, чтобы поздороваться. „Привет, парнишка. Куда свою юбочку подевал?" „Дэвид Тибит, рад тебя видеть. Когда ты вернулся?" „Принцесса! Как ты великолепно выглядишь! Нет, посмотрите, как она выглядит!"

Он наконец добрался до телефона и включился в торопливый деловой разговор. Берни был не только старейшим хиппи в бизнесе, но и признанным всеми лучшим пресс-агентом. Хотите раскрутить певца, звоните Берни. Вам это прилично обойдется, но не пожалеете. Теперь он принимал меры, чтобы все прошло как по маслу, город за городом. Никаких бунтов. Никаких осложнений с местной полицией. Никаких наркотинов. Никаких плохих отзывов в прессе.

О самом Эле он не слишком беспокоился. У него было только два недостатка — азартные игры и женщины. Но другие участники турне могли дать повод для неприятностей и свести на нет всю затею.

Во-первых, Берни беспокоился насчет трех чернокожих певичек на подпевках у Эла. Так называемые „Выскочки". Три красивые девицы — если вы любите черную масть, — и тут Берни чувствовал себя не в своей тарелке. Ну, нравятся они публике, но что знает Берни об их личной жизни? Одна была замужем за барабанщиком, только что схлопотавшим три года за торговлю наркотинами. Другая встречалась с каким-то мелким mafioso. Третья так молода, что вполне может засадить кого-нибудь в тюрьму за совращение малолетних. Три бестолковщины. Берни совсем не был в восторге от их участия в турне.

Кроме того, поговаривали, что Эл собирается прихватить сыночка. Это еще зачем? Звезда — секс-символ и тащит за собой сына-подростка. Плохо для имиджа. Если сын поедет, придется его держать в тени. Или вообще спрятать.

В Голливуде у Берни были на Эла большие надежды. Он рассчитывал сделать Голливуд венцом всей поездки. На встречу с великим Элом Кингом косяком пойдут звезды. Вечеринки, приемы, интервью. Еще столько надо сделать до начала поездки. Все спланировать до последней детали. Нигде ни одного срыва. Берни делал большую ставку на это турне. Ему предложили прекрасную сделку, которая поможет бросить свою работу и вознестись в чудный мир киноискусства. Если все пройдет без сучка и задоринки, это место будет его. Берни в этом не сомневался.

Глава 4

Эдна Кинг сидела у себя на кухне и старалась не слишком вслушиваться в слегка истеричный голос невестки.

— Это чертовски отвратительно! — верещала Мелани. — Честно, Эдна, не понимаю, как ты терпишь. Прямо тебе говорю, я бы не стала.

— Это все ложь, — пробормотала Эдна, направляясь к холодильнику, открывая дверцу и бессмысленно глядя внутрь.