Возможно, нужно отменить несколько концертов. Дать Элу отдохнуть. В конце концов, такие концерты, как сегодня, могут принести только вред. И надо найти замену „Выскочкам". Если Нелли поправится, что маловероятно, она еще несколько месяцев не сможет работать. Кроме того, Роза грозилась никогда больше не выступать с Элом.

Возможно, если отменить все концерты до Лос-Анджелеса, то Эл передохнет и придет в себя. Он даст эти концерты позже, что-то можно придумать. Да. Так и надо сделать. Пластинка Эла сейчас на первом месте, так что большого вреда его популярности отмена концертов не принесет, а если учесть его состояние, то она только пойдет на пользу.

— Я закажу тебе поесть, — сказал Пол. — А потом тебе надо поспать. Эдна плохо себя чувствует, она будет в соседней комнате.

— Пошла она! — пробормотал Эл достаточно внятно. — Фригидная кошелка. Достань мне еще одну бутылку виски.

— Слушай, Эл…

— Слушай, братец, — передразнил Эл, покачиваясь. — Я спел концерт, так? Я спел этот гребаный концерт. Это все, что вам нужно, верно? Теперь отвяжись и оставь меня в покое!

Пол неохотно вышел. Он знал, что, когда Эл в таком состоянии, спорить с ним бесполезно. Люк сидел у дверей.

— Не выпускай его, — предупредил Пол. — Если я буду нужен, я у себя в номере.

Он оказался нужен среди ночи. За дверями Эла раздавался ужасный грохот. К тому времени как появился управляющий с запасным ключом и они смогли войти, грохот прекратился. Эл полностью разгромил весь номер, выкинув, что мог, из окна, переломав и разбив все, что попалось под руку. Он лежал среди обломков и крепко спал, посапывая и улыбаясь во сне.

Утром он ничего не помнил.

— Мне самому часто хотелось сделать то, что вы сделали, — вздохнул управляющий, когда они подсчитывали стоимость нанесенного гостинице ущерба.

— Удвойте сумму в счете, — расщедрился Эл. — И разнесите в щепки любую комнату за мой счет!

На следующее утро все газеты расписывали непотребное выступление Эла, сообщали о попытке Нелли покончить с собой и, не говоря ничего прямо, создали впечатление, что ответственность за эту попытку несет Эл.

Пол спрятал газеты и от Эла, и от Эдны. Посовещавшись с Берни, он передал в печать совместное заявление мистера и миссис Кинг по поводу их глубочайшего сожаления относительно происшедшего с Нелли, которая является их дорогим и близким другом.


Эван так и не потратил одиннадцать долларов на завтрак. Он вообще не позавтракал. Он с ужасом прочел сообщение о Нелли. Его Нелли. Его бесили грязные намеки на отношения между нею и его отцом.

Он должен ехать в Тусон. Навестить ее в больнице.

Эван потратил все деньги на звонки в Тусон, пытаясь найти дядю Пола. Ему было безразлично, злятся они на него или нет. Ему было наплевать на все, только бы побыстрее добраться до больницы и увидеть Нелли.

Пол, похоже, обрадовался, услышав его голос, и послал за ним машину.

— Только не потеряйся по дороге, — предупредил он.

Потеряться! Ни за что в жизни! Ничто не остановит его. Он должен вернуться к Нелли. Он уже забыл о Плам и Глории. Но даже если бы и помнил, это значения не имело. Они способны сами за себя постоять. А Нелли не может.

Пол сообщил Эдне хорошие новости. Она прекрасно держала себя в руках.

— Закажи нам билеты на ближайший рейс до Лондона, — спокойно велела она.

— Ты уверена? — рискнул спросить Пол.

Эл все еще спал под действием успокоительного.

— Уверена, — тихо ответила Эдна. — Еще как уверена.

Перед ним сидела новая Эдна, непохожая на ту, которую Пол знал много лет. Та, прежняя Эдна, никогда не осмелилась бы принять подобное решение, не посоветовавшись с Элом.

— Мелани полетит с тобой, — сказал Пол.

— Лучше не надо.

— Почему?

— Потому что она мне не нравится, Пол. Извини. Я знаю, она твоя жена, но я не хочу лгать.

Пол посмотрел на нее с неожиданным восхищением. Ему тоже не нравилась Мелани, но у него никогда не хватило бы смелости в этом признаться. Что случилось с Эдной? Откуда такая решительность?

— Я понял, Эдна. Я закажу билеты только для тебя и Эвана.

— Спасибо. Пойду собираться.

Он смотрел, как она выходит из комнаты, и радовался за нее. Впервые за те годы, что он ее знал, Эдна подняла голову.


Поездка на машине в Тусон заняла три часа. Всю дорогу Эван волновался. Он велел водителю ехать прямо в больницу, где лежала Нелли.

— Мне велено доставить вас в гостиницу, — засомневался водитель. — Доставить лично и не спускать глаз.

— Мне нужно сначала в больницу, — настаивал Эван.

Водитель неохотно согласился. Мальчишка так волновался.

Они остановились у окошка регистратуры. Он понимал, что выглядит ужасно.

— Я — сын Эла Кинга, — сообщил он дежурной медсестре. — Мне нужно видеть Нелли, она меня ждет.

Женщина подозрительно осмотрела его. И не поверила. Ей все утро надоедали репортеры и поклонники.

— Она умерла, — холодно ответила медсестра. — В восемь часов утра.

Глава 47

Первым желанием Даллас было убежать, бежать и бежать, только подальше от этого места. Но разве могла она уйти? Бросить Бобби в таком состоянии? Внутренний голос говорил ей: „Не ввязывайся". С другой стороны, она и собаку бы не бросила в таком состоянии.

Приняв решение, Даллас захлопнула за собой дверь, заглушив звуки любовного экстаза, доносившиеся из соседней комнаты.

Она не знала, что ей делать. Попробовать приподнять Бобби? А если у нее что-то сломано?

Окно было занавешено индейским одеялом, которое держалось на одном шнурке. Даллас сдернула его и прикрыла дрожащую девушку. Обе руки Бобби сплошь были покрыты следами ее пристрастия к наркотикам. Видно, она уже не могла найти живого местечка на руках и принялась колоть ноги. Даллас проняла дрожь.

Бобби бессмысленно водила глазами из стороны в сторону. Даллас подложила ей под голову грязную подушку.

— Что случилось? — спросила она. — Кто тебя избил?

— Эй, — пробормотала Бобби, которой наконец удалось сфокусировать глаза. — Мужик, кто же еще? Я ему сказала, что достану бабки… я ему сказала. — Голова ее склонилась к плечу. — Налей мне глоток виски… там… на кухне.

Даллас быстро огляделась. Маленькая, темная комната. Диван, на котором ночью спали. Стол, заваленный косметикой, журналами, тряпками. Осколок стекла в центре, служащий зеркалом. Вся кухня состояла из треснувшей раковины с грудой пустых бутылок, среди которых Даллас удалось найти ту, в которой еще осталось на четверть виски. Она протянула ее Бобби, и та жадно присосалась к горлышку.

— Здесь есть телефон? — спросила Даллас.

— Зачем тебе телефон, милка? — пробормотала Бобби слабым голосом.

— Тебе нужен врач.

— Верно. Но мне не нужно все то дерьмо, которое с этим связано. Я перебьюсь. Ты просто давай бабки и уматывай, пока они не вернулись.

— Кто не вернулся?

— Какая тебе печаль? Мне от тебя только бабки и нужны. Так что не лезь не в свое дело, как я тебя учила. — Она попыталась сесть, но не смогла. — Мне надо дозу… очень надо… Будь умницей, протяни руку за окно, там пакетик… дай его мне. Эти раздолбаи не все знают… Один укольчик… и эти козлы пусть катятся к едрене фене… У меня все будет… все, девка. Дом у меня будет. Лучший дом в Лос-Анджелесе, чтоб они сдохли. Самые лучшие девушки… — Ее глаза снова стали закатываться. — Ты тоже захочешь на меня поработать, милка… Захочешь стать у меня звездой… Захочешь любить меня… — Ее бормотание становилось все неразборчивее. — Никто, мать их, в жизни ничего мне не давал… работала как вол… Эй, дай мне порошок, дай мне… — Глаза Бобби закрылись. Она отключилась. Бутылка выпала из ее руки, и жидкость с бульканьем полилась на потертый ковер.

Даллас подняла бутылку. Вот это и есть самое дно. Бобби спустилась на самое дно, но разве она в этом виновата? У нее никогда не было шанса. Проститутка с тринадцати лет. А теперь еще и героин. Земля обетованная для тех, кому больше некуда идти.

Даллас положила ее голову к себе на колени.

— Все будет в порядке, Бобби, — утешала она. — Я присмотрю за тобой. Устрою тебя в больницу, вылечу.

Веки Бобби задергались. Но глаз она не открыла. Дыхание ее было тяжелым.

— Надо позвать на помощь, — пробормотала Даллас. Она выбежала из квартиры и принялась колотить в соседнюю дверь.

— Убирайся! — раздался визгливый женский голос.

— Мне нужна помощь! — взмолилась Даллас.

— Дорогуша, всем нужна помощь! — ответил голос.

— Пожалуйста! Девушке в соседней квартире очень плохо.

— Эта наркоманка? Да пусть она в своем дерьме потонет, мне наплевать.

Милое местечко. Стоит ли стучать в другие квартиры или лучше пойти на улицу и попытаться найти телефон? Она выбрала улицу и начала было спускаться по ступенькам. На втором этаже путь ей преградили двое.

— Где ближайший телефон? — спросила она.

Они не сделали ни малейшей попытки уступить ей дорогу. Один был коротышка-негр, второй — высокий белый, с желтыми волосами и бегающими глазками.

— А зачем тебе сдался телефон? — спросил черный.

— Мне нужна помощь… подруга заболела. — Пока говорила, она с ужасом осознала, что эти двое были те самые они, о которых бормотала Бобби.

— Пошли наверх, — приказал черный твердо. — Ты, видно, та самая, кто должен был принести Бобби подарочек. Надо сознаться, мы ей не поверили.

— Я должна вызвать врача, — стараясь сдержать дрожь в голосе, сказала Даллас.

— Тебе сначала придется заплатить нам ее должок, крошка.

— Сколько у тебя есть, курва? И как вышло, что я тебя никогда не видел? — Он сделал молниеносное движение, задев ее грудь, и схватил сумку, висящую на плече. Он открыл ее, нашел пачку денег и умиленно присвистнул.

— Тут, верно, тыща будет… Дела идут хорошо, детка?

— Она вам именно столько должна? — холодно спросила Даллас.

— Ты не задавайся этими мыслями, курва, — усмехнулся он. — Ей ведь постоянно нужна наркота, а значит, и деньги. Ты на кого работаешь? Не прочь бы навестить тебя — задаром. Ты ведь не хочешь иметь такой видок, как твоя подружка?

— Это вы ее так? За что?

Он засмеялся.

— За что? Она хочет знать, за что. — Он еще поржал. — Да потому что я злой, поняла, твою мать, по-настоящему злой. — Он протянул руку и сжал ей грудь.

— Давай выметаться отсюда, — вмешался другой мужчина, — мы получили то, за чем пришли.

— Ты получил то, за чем пришел. А я бы не отказался трахнуть эту душечку, как следует трахнуть.

— В другой раз. У нас дела.

— Ладно, в другой раз. Я возьму твой адрес у Бобби. — Он провел рукой по ее телу, сунул руку ей между ног. — Помни, дашь мне задарма.

Она оттолкнула руку, возблагодарив Бога за то, что на ней джинсы.

Хихикая, они начали спускаться по лестнице.

— Разогрейся к моему приходу, красотка, мы с тобой гульнем.

Она закусила губу, чтобы удержаться от ответа. Она знала, на что способны такие мужики. Она видела, что они сделали с Бобби. И она прежде всего должна думать о Бобби.

Пройдя полквартала, она нашла телефон в баре и вызвала „скорую помощь".

„Если у тебя варит голова, — говорила она себе, — ты уберешься отсюда куда подальше, пойдешь домой". Но она не могла уйти, пока Бобби лежит там без присмотра. Кроме того, она хотела сказать им, что готова заплатить за ее лечение. За частную больницу, где за ней бы хорошо ухаживали.

Она побежала назад к развалюхе, взлетела по ступенькам на четвертый этаж и распахнула дверь.

Бобби умудрилась доползти до окна, достать героин, уколоться с помощью старого ремня, которым она перетянула руку, чтобы найти вену, и пластикового шприца.

Она скрючившись лежала под окном. Ремень все еще висел на руке. Шприц валялся на полу рядом.

Бобби с трудом улыбнулась Даллас.

— Эй, рада, что ты здесь. — Она плохо соображала и терла глаза. — Странно как-то себя ощущаю, паршиво как-то. Таблетки. Виски. Укольчик героина. Наверное, я перебрала, сестренка. Нам с тобой когда-то бывало неплохо… — Слова перешли в бульканье, глаза закатились в последний раз.

Она была мертва.

Из соседней квартиры доносились вопли женщины в оргазме. Мужской хохот, неприятный и резкий. Со второго этажа слышалась рок-музыка. Вдалеке раздавался вой сирены „скорой помощи".

Даллас поспешила выйти из комнаты. Она уже ничем не могла помочь Бобби.