Дорис медленно подняла руки и положила их на грудь Даллас. Она сказала очень тихо, почти шепотом:

— Я знала, что ты прекрасна, — и притянула молодую женщину к себе ближе, так, что могла целовать ее грудь.

Даллас плотно закрыла глаза. „Думай, что тебя здесь нет. Линда уже фотографирует, наверняка получатся снимки, которые покажутся Лу Марголису действительно интересными".


Линда закурила сигарету. Рука сильно дрожала.

Господи! Мисс Всезнайка! Одна лесбиянская сценка, и она превратилась в комок нервов.

Она пошла в ванную комнату и вынула фотографии из проявителя. Отличные снимки. Четкие. Тошнотворные.

Даллас заперлась в спальне, чему Линда была рада. До какой-то степени ей стыдно было смотреть ей в глаза. Отношения между ними явно осложнились.

Как только она кончит со снимками, сразу же отсюда уедет. Даллас запросила слишком много за то, что разрешила ей спать на диване. Завтра же она найдет себе квартиру.


Даллас лежала на постели, тупо уставившись в пространство.

Куда подевалась ее калифорнийская мечта? Хороший дом, удачная карьера, ребенок. Чего она хотела теперь?

Дом у нее есть, с этим порядок. Но ребенка ей уже не хотелось. Зачем рожать детей и заставлять их жить в этом мире? Карьера все еще для нее важна. Она хотела стать кем-то. Работать. Когда она стояла перед камерой, она могла забыть все. Так почему они не оставят ее в покое? Почему она постоянно должна быть в напряжении, что-то придумывать, хитрить, чтобы оставаться на плаву?

Бобби знала, как убежать от тягот такого существования. Героин. Он ее убил. Может, ей крупно повезло.

Даллас перевернулась на живот. Она приняла душ после ухода Дорис, тщательно вымылась. Чем дальше, тем секс становился отвратительнее. Она его ненавидела. Она проделывала все, не чувствуя ничего, кроме омерзения.

Зачем она им? Ну, красивое лицо. Тело. Разве они больше ничего не видят? Она зажмурилась так крепко, что набежавшие слезы не проливались из глаз.

В первой половине дня позвонил Коди и сообщил, что Арон Мэк требует ее приезда в Палм-Спрингс на следующий день.

Она протянула руку к прикроватному столику, нашла пузырек с таблетками секонала и взяла одну, нет, три штуки.

Вскоре она заснула.

Наутро ее разбудил настойчивый звонок телефона. Она понадеялась, что трубку снимет Линда, но, черт возьми, телефон продолжал трезвонить. Она сняла трубку и пробормотала приветствие.

Звонил Коди, напоминая ей, что заедет за ней через час, чтобы отвезти в аэропорт.

— Почему я должна ехать? — возмутилась она.

— Потому что нельзя допустить, чтобы лопнула и эта сделка. Его надо взбодрить.

— Дивно. Почесать ему яйца и полизать задницу.

— Брось молоть ерунду. Ты умеешь с ним обращаться.

— Ну конечно.

Она раздраженно положила трубку, выбралась из постели, потянулась, зевнула. Чувствовала она себя отвратительно, закурила косячок. Вскоре ей стало получше.

В кухне она нашла конверт и записку от Линды. В конверте лежали фотографии и негативы. „Надо думать, это сгодится, — писала Линда. — Мне предложили прекрасную квартиру. Позвоню. Спасибо за все". Даллас скомкала записку. У нее не было обиды на Линду.

Она внимательно рассмотрела фотографии и решила, что они куда лучше, чем можно было надеяться. На них Дорис запечатлелась вполне активной стороной, такой Лу ее наверняка не знал. Прелестно.

Она отобрала две фотографии, запечатала их в конверт и написала на нем адрес Лу с пометкой: „Лично. В собственные руки". Негативы она положила в другой конверт. Его она решила отнести в банк около аэропорта и положить на чужое имя.

Оделась. Выкурила еще косячок. Собрала немного вещей на случай, если придется переночевать в Палм-Спрингс.

Коди заехал за ней вовремя и всю дорогу до аэропорта болтал на разные нейтральные темы. Ему казалось, ее можно таким образом приободрить. Перед тем как подняться по трапу самолета Арона, она сжала его руку:

— Не волнуйся, малыш, все в норме.

— Конечно, конечно, — согласился он. — Дай мне знать, когда вернешься, я тебя встречу.

Неожиданно она почувствовала себя великолепно и засмеялась.

Коди понял, что она накурилась, но отменять поездку было уже слишком поздно.

— Не звони мне, я сама тебе позвоню, — хихикнула она. — Будь хорошим мальчиком.

Ему было неприятно отпускать ее в таком состоянии. Хотелось быть рядом, присмотреть за ней.

— Будь осторожна, — сурово наказал он. — Не делай ничего такого, чего тебе не хочется. Помни, у нас есть контракт, он обязан соблюдать его.

— Конечно, помню. — Она хитро ему подмигнула. — Я даже трахать его не стану, если он как следует не попросит.

Во время короткого полета до Палм-Спрингс она спала. Спала и в машине, пока ехала до поместья Арона.

Он сидел около бассейна, скрюченный, загорелый до черноты старичок в полосатых купальных плавках.

Она надела бикини, плюхнулась рядом с ним и немедленно заснула.

Он смотрел, как она спит. Разве можно поверить тому, что он о ней слышал? Она дышала глубоко, великолепная грудь вздымалась, едва сдерживаемая узкой полоской купальника. Ему хотелось протянуть руку и дотронуться до нее. Плевать на все слухи. Он твердо решил, что она будет принадлежать ему.

Она проспала почти три часа, потом проснулась, потянулась, скатилась в бассейн, поплескалась, вынырнула и сказала:

— Извини, Арон. Я долго спала? Он кивнул.

— Ты, вероятно, устала, уже пятый час. Я прикажу подать обед.

— Чудно! Есть хочу ужасно. — Она извинилась, пошла в дом, достала из сумочки косячок и выкурила его в туалете.

Когда она вернулась, на столике уже стояли омары, икра, копченая лососина и всякие салаты. Она с удовольствием поела, закончив трапезу огромным куском шоколадного торта.

— Здорово! — воскликнула она.

— Ты и в самом деле была голодна, — отметил Арон.

— Да. Наверное, я переработала. Приятно отдохнуть несколько дней.

— Отдохнуть несколько дней? — Он явно удивился. — Но я думал…

— Ой, только не говори мне, что ты слышал, что меня сняли с сериала.

— Да, слышал.

— Не верь. У меня неделя отпуска.

— Но Лу Марголис сам мне позвонил.

Даллас рассмеялась.

— Бедный старенький Лу. По-моему, он выживает из ума. Все это ошибка. Я сказала, что мне надо отдохнуть, а он решил, что я хочу больше денег. Все запуталось, но, уверяю тебя, в понедельник я буду опять на съемочной площадке. Кстати, что ты хотел со мной обсудить?

Арон был в полном недоумении. Он уже подготовил речь, но в такой ситуации она не годилась. Наконец он признался:

— Я просто не знаю, что мне делать.

— Почему? — спросила она, наливая себе еще шампанского.

Арон печально покачал головой.

— Я знаю Лу Марголиса много лет. Мы не слишком близки, но знакомы хорошо. Я хочу тебя предупредить, он говорит о тебе очень серьезные вещи.

Даллас удивленно раскрыла глаза:

— Обо мне?

— Конечно, лично я не верю тому, что он рассказывает, — поторопился продолжить Арон, — но все равно, это неприятно, и я считаю, нам надо все обсудить. Понимаешь, как центральная фигура в нашей рекламе, ты как бы символ нашей продукции. И если есть хоть доля правды в том, что говорит Лу… — Он помолчал и откашлялся. — Буду с тобой откровенен, Даллас. Фирма принадлежит мне, но я старею. Я должен принять кое-какие меры, связанные с налогами, чтобы защитить свою семью.

— И что? — нетерпеливо спросила Даллас. Ей не хотелось выслушивать историю его жизни, пусть скорее добирается до сути.

— Я принимаю окончательное решение, но есть еще и правление директоров, состоящее из членов семьи. Они довольны, что ты будешь делать нашу рекламу, но малейший скандал…

Даллас засмеялась.

— Я думала, у нас контракт? — насмешливо спросила она.

— Разумеется, — согласился Арон, — но, разумеется, с правом замены.

— Разумеется.

— Если в том, что говорит Лу Марголис о тебе, есть доля правды… тогда тебе заплатят только за первый период.

— Но снимать не будут, — закончила она за него.

— Именно.

Она отпила еще шампанского. В ее зеленых глазах блеснули молнии.

— А теперь, Арон, скажи мне, что конкретно говорит обо мне Лу Марголис?

Он явно чувствовал себя неловко.

— Я ему не верю. Это не может быть правдой.

— Но ты все равно считаешь нужным спросить, на всякий случай. — Внезапно ее охватила ненависть к нему, сидящему в полной безопасности в своем роскошном поместье.

— Да. — Он почувствовал облегчение, что она так все хорошо поняла.

— Валяй, выкладывай, Арон. Мне не терпится услышать.

— Он говорит, что ты была проституткой. Что ты и одна черная работали вместе. И еще, что ты лесбиянка и вы с этой негритянкой устраивали показательные выступления.

Даллас закинула назад голову и расхохоталась.

— Он сказал это про меня? Поверить невозможно. Кстати, если в этом есть хоть какая-то правда, ему-то откуда знать? Все это просто смехотворно, абсолютно смехотворно.

— Я знаю, что это никак не может быть правдой, — быстро вмешался Арон. — Я только хотел, чтобы ты сама это опровергла.

— Опровергла? Да что тут опровергать, просто чушь несусветная. Кто может в такое поверить? Говорю тебе, он выживает из ума.

— Если хочешь, я могу заставить юриста составить письмо от твоего имени, чтобы удержать его от распространения этой лживой истории. Лучше всего остановить его немедленно.

— Да. Я думаю, стоит это сделать.

Арон перегнулся через стол и ласково похлопал ее по руке.

— Я знал, что это все клевета. Я же помню, что в Нью-Йорке ты даже не позволила мне к тебе прикоснуться.

Она опустила глаза.

— Да, я такая, Арон. Мужчина должен меня добиваться.

Он довольно вздохнул.

— Да, да. Я понимаю. Несмотря на твою внешность, ты по сути совсем старомодная девушка.

Она еле сдержала улыбку, которая грозила вот-вот перейти в неудержимый хохот.

— Да, Арон, ты прав. В душе я и в самом деле весьма старомодна.

По просьбе Арона она согласилась переночевать в его доме. Чего ей торопиться в Лос-Анджелес? Зачем? Так или иначе, ей хотелось выждать, пока Лу получит фотографии. Пусть слегка перекипит в ее отсутствие. Пусть звонит Коди и умоляет его уговорить Даллас вернуться в сериал. Пусть страдает, глядя на фотографии его возлюбленной жены.

Арон предложил пойти куда-нибудь поужинать, но она, сославшись на головную боль, отправилась в апартаменты для гостей, где, лежа в постели, выкурила еще косячок и посмотрела телевизор. Показывали интервью с Элом Кингом, прибывшим в Лас-Вегас. На следующий день он давал там большой благотворительный концерт. Даллас смотрела на его лицо на экране, потягивая косячок и снова начиная испытывать то чувство, которое, судя по всему, способен был вызывать у нее один лишь он. Какая все-таки дрянь. Променял ее на мешок с костями. Пошел он к чертям собачьим.

А почему бы и нет? Она может иметь его, когда захочет. Почему не попробовать, чтобы избавиться от него раз и навсегда?

Она усмехнулась. Вот ведь удивится, когда она заявится в Лас-Вегас.

Глава 55

Кристина позвонила Луису Баптисте. Он очень обрадовался ее звонку, несмотря на то что она уже несколько месяцев довольно резко и обидно отшивала его.

— Мы можем с тобой встретиться, Луис? — спросила она приветливо.

Он заколебался, уже готовый ее простить.

— А что конкретно ты имеешь в виду? — спросил он.

— Не знаю. Я последнее время много о тебе думала. Может быть, нам поехать в лес, как мы раньше делали? Если, конечно, ты хочешь.

— Ты же знаешь, что я хочу. — Голос был довольно сердитым.

— Завтра?

— Я заеду за тобой в полдень.

— Прекрасно. — Она швырнула трубку и показала язык стоящему рядом Нино.

— Доволен?

— Отлично. Готов поспорить, он пришел в восторг.

— Разумеется.

— Он все еще без ума от тебя?

— Наверное.

— Говорил же тебе, все будет проще простого.

— Я знала, что будет просто. Но не хотела этого делать, вот и все. — Она обняла Нино за шею. — Мне обязательно с ним встречаться?

— Только в течение нескольких недель. Потерпишь. А когда все закончится, мы, если ты к тому времени не передумаешь, можем пойти к твоим родителям и сказать им, что мы собираемся пожениться. А если они станут возражать, мы все равно поженимся.