Она сильнее прижалась к нему.

— Жаль, что мы не можем сделать это сейчас.

Он отодвинулся.

— Ты же знаешь, что это невозможно!


Для Кристины неделя тянулась невыносимо долго. Луис, счастливый от того, что она снова возникла в его жизни, готов был с ней встречаться каждый день.

Кристина снова начала тусоваться со своими старыми друзьями. Какими же детьми они ей теперь казались! Никто и понятия не имел, что происходит в мире. Ни о чем, кроме вечеринок, машин и собственного удовольствия, они и думать не хотели.

Однажды ее зажала в угол Марелла Богатос, которая обязательно хотела посвятить ее во все ужасные детали ограбления их дома.

— Было так страшно, Кристина, ты просто представить себе не можешь. Они отрезали бедной собачке голову, совсем отрезали. И написали жуткие вещи на стенах ее кровью!

Кристина вздрогнула. Разумеется, Марелла преувеличивает. Нино и его товарищи по преступлению не способны на такую жестокость.

Однажды в тот день, когда Кристина должна была встретиться с Нино, Луис повел ее на концерт. Он сказал, что после концерта ее ждет сюрприз. В своей красной спортивной машине он отвез ее в горы, где у его родителей был маленький загородный домин. Он явно побывал там раньше, потому что стол был накрыт на две персоны, на нем стояли свечи, а в холодильнике был заготовлен холодный ужин.

— Сюрприз! — объявил он. — Я хотел, чтобы сегодняшний вечер был особенным. Решил, что хорошо бы нам побыть наедине. А то вокруг нас всегда полно людей.

Внезапно он обнял ее.

— Я люблю тебя, Кристина. Ты это знаешь. Я какое-то время думал, что между нами все кончено, ты была так холодна. Но вот мы снова вместе. Я хочу, чтобы мы были помолвлены. Я попрошу у твоего отца разрешения жениться на тебе в следующем году. — Он полез в карман куртки и вытащил маленькую коробочку. — Смотри, я купил тебе кольцо. Я люблю тебя, Кристина, всегда любил. Нам суждено быть вместе. — Он прижался к ней губами в страстном поцелуе.

Нино не научил ее, как вести себя в такой ситуации. Чутье подсказывало ей, что она должна подыграть Луису. И хотя ей этого не хотелось, она ответила на его поцелуй и позволила ему на мгновение прикоснуться к своей груди. Потом резко оттолкнула его.

— Не надо, Луис.

— Прости. Я не собирался вести себя нахально. Просто я тебя ужасно хочу. И всегда хотел.

Она нехотя посмотрела на подаренное кольцо, достала его из коробочки и надела на палец. Великолепное, ничего не скажешь. Подошло идеально. Она его поносит… а потом отдаст и скажет, что не может выйти за него замуж.

— Нравится? — спросил Луис.

— Очень красивое.

— Это ты очень красивая. — Его руки с плеч спустились ей на грудь. Неожиданно для себя она ощутила возбуждение. Он так сильно хотел ее, и она почувствовала свою власть над ним. Как бы он удивился, если бы узнал, насколько она уже опытна. Она заметила выпуклость в его джинсах, и это тоже усиливало ее власть над ним.

— Ты когда-нибудь был с женщиной? — спросила она, отталкивая его еще раз и наблюдая за его реакцией.

— Нет, — покраснел он.

— Не может такого быть, — настаивала она. — Все мальчишки твоего возраста уже имеют какой-то опыт.

Он отвернулся от нее.

— Наверное, мне не стоит тебе рассказывать.

— Нет, стоит. Если мы помолвлены, я должна знать о тебе все. У нас не должно быть секретов друг от друга.

— Когда мне было семнадцать, отец повел меня в бордель.

— Как интересно!

— Кристина! Совсем неинтересно. Это было отвратительно. Старые женщины с отвисшей грудью. Я сделал то, что нужно, но больше никогда туда не ходил. А мой отец считает, что сделал из меня мужчину.

— А разве не так?

— Мне было противно. И я поклялся себе, что я подожду, пока не встречу девушку, которую полюблю.

— И вот я, тут как тут, — пошутила Кристина.

Но Луис был серьезен.

— Да. Именно так. И я рад, что ждал, что мы можем начать вместе. Так и должно быть.

Ей хотелось рассмеяться. Какие наивные и романтические мысли. Бедный Луис. Какой же он еще ребенок!


Лежа на своей неприбранной кровати, Нино усмехнулся и сказал:

— Похоже, ты не теряла времени, так?

Кристина тоже усмехнулась.

— Некоторые люди считают меня неотразимой. Он похлопал по кровати рядом с собой.

— Иди сюда и получи вознаграждение.

— Не могу. Надо домой. Луис должен заехать за мной. Мы собираемся провести день у него дома.

— Очень мило. Для меня у тебя уже нет времени. Я смотрю, ты вовсе не плохо прожила неделю и без меня.

— Нино! Я же делаю это для нас. Ведь ты сам сказал, что я должна полностью сосредоточиться на Луисе.

Нино поднял брови. Да, он такое говорил, но не думал, что она отнесется к его словам серьезно, воображал, что она станет убегать к нему и пытаться заманить его в постель. По правде говоря, он вовсе не хотел с ней спать, но знал, что должен. А вот теперь она, и это очевидно, не хочет сама. Он что, потерял квалификацию?

Неожиданно он разозлился.

— Ты уверена, что не принимаешь эту игру слишком уж всерьез?

Кристина в раскаянии покрыла его лицо поцелуями.

— Прости меня, прости, прости. Я ведь делаю только то, что ты велел мне делать. — В глубине души она была в восторге, что Нино ее почти что приревновал.

— Разумеется, — сказал он. — Так что ты для меня узнала?

— Сейчас соображу. — Она таинственно помолчала, наслаждаясь минутой власти. — Он прилетает в Рио за день до концерта…

— В какое время?

— Я не знаю.

— Узнай. Это важно.

— Он путешествует в собственном самолете.

— С кем?

— Я еще не знаю, но, по-видимому, у отца Луиса будет список. Сеньор Баптиста будет встречать его в аэропорту с телевидением, фоторепортерами и все такое. Вечером — прием в его честь, нуда я, разумеется, приглашена.

— Хорошо. Постарайся с ним познакомиться. Сделай так, чтобы он тебя запомнил.

— Значит, так: я не знаю, что он делает днем, а вечером концерт, после которого он, скорее всего, поедет прямо в аэропорт. Всякие там разговоры, что он не любит толпу и постарается уехать до того, как люди начнут покидать стадион. Кажется, Луис говорил, что его будет ждать вертолет. Он и увезет его в аэропорт.

— Ты неплохо поработала.

— Стараюсь. Когда, ты думаешь, вы сможете захватить его?

— Я не знаю.

— Если вам удастся сделать это до концерта, то, я думаю, они быстренько вам отдадут деньги. Сколько времени вы собираетесь его держать? Вы ведь не причините ему вреда?

Нино отрицательно покачал головой. Какая же она все-таки дура.

— Все будет в порядке. Никто не пострадает. Позвони мне сразу, как узнаешь что-нибудь еще.

Она поцеловала его.

— Я так тебя люблю, Нино. Скорее бы все это осталось позади и мы могли бы быть вместе.

Она быстро вышла, а Нино задумчиво сидел на краю кровати. Для нее все это игры. Она не понимала, что это реальность. Более того, она не понимала, какую важную роль должна была сыграть в их планах.

Ну ничего — скоро узнает. Если она хочет его, придется ей за это платить. И она заплатит. Уж он своего не упустит.

Глава 56

В аэропорту Лас-Вегаса Даллас взяла такси.

— Вези меня к своему вождю, — посмеиваясь, приказала она водителю.

— Послушайте, леди, если хотите куда-нибудь поехать, скажите мне, я со всем моим удовольствием. Если же хотите шутить, ищите себе другое такси, мне надо работать.

Она дурашливо отсалютовала ему.

— Слушаюсь, начальник.

— Так нуда?

Ей пришло в голову, что она не знает, где выступает Эл.

— Большое благотворительное телешоу, — промямлила она. Господи, да она в полном улете. — Эл Кинг.

Он завел мотор. К счастью, он вроде понял, что она имеет в виду. Она явно была в крутом кайфе, что-то тихо бормотала про себя. „Не следует раздражать водителя".

— Не следует раздражать водителя… — услышала она свой собственный голос.

Он с отвращением потряс головой и перестал обращать на нее внимание. Тупая шлюха. Любая женщина, прибывающая в Лас-Вегас в одиночестве, автоматически считалась шлюхой. А эта еще хуже, чем остальные, — одежда помята, волосы спутаны. Довольно хорошенькая, но кого она сможет подцепить в таком состоянии?

— Я здесь была раньше, — провозгласила Даллас. — Приезжала сюда с подругой Бобби пару лет назад. Она умерла, вы знаете?

— Вот чего не знал, того не знал, — ответил водитель, но она не уловила сарказма.

Она потрясла головой.

— Не имеет значения. — Попыталась вспомнить, как прошел день. Ей казалось, что она только что проснулась и сразу оказалась здесь. Она тихонько засмеялась и вытащила окурок косячка из кармана джинсов. Прикурила.

— Сейчас же уберите, — скомандовал водитель. — Вы что, хотите, чтобы меня вышибли?

— Хотите, чтобы меня вышибли? — передразнила Даллас.

— Поаккуратнее, сестричка.

Она начала петь.

— Я не твоя сестричка, я птичка-невеличка. — Потом ее так разобрал хохот, что она перестала петь. Разве не хорошо жить? Почему она этого раньше не понимала?

— Я утром сегодня была в Палм-Спрингс. Проснулась — утро чудесное, я поплавала, полежала на солнце.

— И чего вы там не остались? — спросил он с горечью.

— Знаете, я было осталась. Но, сами посудите, захотелось бы вам трахать семидесятилетнего старика?

Он, резко затормозив, свернул на обочину.

— Вон! — приказал он. — Мне противно в своем такси слушать всю эту мерзость. У меня дочка твоего возраста.

— О Господи! — пробормотала Даллас.

— Вон! — закричал он.

— Блин! Утихни, милок, а то яйца вспотеют. Смотри-ка, я заговорила, как Бобби. Ты Бобби знаешь?

У него лицо залилось краской. Даллас выбралась из такси, а он швырнул вслед ее сумку.

— Мразь, — пробормотал он.

Даллас стояла на обочине, нисколько не озабоченная тем, что осталась одна среди дороги.

Да. Она теперь вспомнила, что было в Палм-Спрингс. Оттуда она улетела днем в личном самолете Арона. В аэропорту она взяла билет на ближайший рейс до Лас-Вегаса. Никого не хотела видеть. Не хотела, чтобы кто-то знал, где она. Пусть они все попотеют. Она вернется, когда ей того захочется.

В самолете она познакомилась с милой крашеной блондинкой в старушечьих очках, которая продала ей изрядное количество таблеток и хорошей травки. Очень кстати, потому что ее запасы почти иссякли. Почему это она долго не догадывалась, что можно веселиться, если ты под кайфом? Она покуривала травку все эти годы без особого эффекта. Но вдруг поняла, что если выкурить достаточно да добавить несколько таблеток амфетамина, то улетишь и не заметишь как. Такое прекрасное ощущение. Чистое. Ясное. Стимулирующее разум.

На обочину съехал грузовик, и водитель свистнул ей.

— Подвезти, крошка?

Она улыбнулась. Милый, добрый парень.

— Конечно.

— Залазь.

Она швырнула на сиденье сумку и забралась сама.

— У тебя недурственная парочка, — заметил он. — Настоящие?

— Такие же настоящие, как и твои бубенчики.

Он рассмеялся, приводя громадную машину в движение.

— Куда тебе, большеглазка?

— Дворец Цезаря, — сказала она первое, что ей пришло в голову.

— Я доставлю тебя до места, потому что ты мне нравишься. Что ты дашь мне взамен?

— Все, от чего ты тащишься, сладкий мой. — Диалог, достойный Бобби. Ей казалось забавным пользоваться ее лексиконом.

Он слегка раздвинул ноги и похлопал себя по ширинке.

— Могла бы поработать ручонкой…

Не пора ли кончать игру? Она подождала, когда машина остановилась на красный свет, и выпрыгнула из кабины.

— Какого х… — начал водитель.

— Ты опоздал, — прокричала Даллас. — Я с этим покончила. Сам поработай ручонками, парень. Может, и понравится!

Она оглянулась. Где же она? Дерьмо. Какая же бредовая это была идея приехать сюда.


Три номера, а они все требовали еще. Эл взглянул в боковую кулису и пожал плечами. Чем скорее он отсюда уйдет, тем скорее сможет вернуться к игре.

Скандируя, зрители просят повторить „Скверную черную Элис". От этих благотворительных телемарафонов одна головная боль. Но он согласился. Каждая чертова звезда в Калифорнии согласилась бы. Деньги шли детям-инвалидам, а, по мнению Эла, это было дело святое. Первоочередное.