Джеки Коллинз - Игроки и любовники

Даллас поселилась у Бобби. Было приятно иметь настоящий дом, проведя столько времени в отелях.

– Двадцать долларов! – ворчала Бобби. – И за всю ночь тоже! Ты даром отдавала себя! Теперь мы вместе и будем брать не меньше ста за час. Держись меня, моя королева, и мы станем богатыми!

Бобби жила в грязной однокомнатной квартире, кухня которой кишела мышами. Вся мебель была поломана, а кладовка завалена старыми вещами. Она знала многих портье в отелях, и телефон не переставал звонить. И что самое важное – у нее был цветной телевизор с большим экраном.

Она всему обучила Даллас, хотя та вначале стеснялась. Но когда ее тело начало отвечать на ласки Бобби, девушка стала получать удовольствие от их отношений. Бобби оказалась первым человеком, который по-настоящему любил ее. С мужчинами Даллас ничего не испытывала, но с Бобби все было по-другому, и секс приобрел новое значение.

Организацию бизнеса Бобби взяла на себя. Она говорила Даллас, что делать и что надевать, она научила ее возбуждать мужчин совершенно по-новому. Казалось, ее воображение безгранично.

– Можешь спать с ними сколько угодно, – советовала она Даллас. – Это твоя работа, но никогда не допускай их до сердца. Там есть место для меня. Правда, красавица?

Даллас согласно кивала. Но на самом деле, это было не так. Она помнила, что Берту Кейзу удалось затронуть его.

Прошло шесть месяцев. Однажды вечером им позвонили из придорожного мотеля.

– Туфли на высоких каблуках. Шоколадный крем на груди. Блестящий плащ, – проинструктировала Бобби. – Я знаю этого старикашку, он обожает слизывать крем и кончать в туфли, – хихикала она. – Он такой старый!

Они добирались до отеля в разбитом «Форде». Бобби всю дорогу болтала и смеялась.

Даллас был неприятен шоколадный крем, тело противно липло к клеенчатому плащу.

Мужчина действительно оказался глубоким стариком. Бобби забыла сказать, что он будет в пижаме и выпустит наружу только свое поникшее мужское естество.

– Да ему наверное девяносто! – прошептала Даллас. – Я этого не вынесу!

Бобби зло посмотрела на нее.

– Я никогда не подвожу, если обещала. Позднее я постараюсь для тебя. Пошли.

Они сняли плащи, и глаза старика засверкали давно забытым желанием. Он лег, Бобби склонилась к нему и вставила в рот свой сосок, покрытый шоколадом. Даллас сделала то же самое. Старик жадно слизывал крем.

Через несколько минут Бобби сняла туфлю и поднесла ее к чуть возбужденному пенису старика.

– Сделай это для мамочки! – уговаривала она. Тело старика сотрясалось от спазмов.

Даллас отвернулась. Может, в этот момент она и решила, что такая жизнь не для нее?

Внезапно раздался хриплый крик, а потом тишина.

– О, Святой Боже! – внезапно воскликнула Бобби. – Подлец сдох!

Он умер!

Даллас медленно повернула голову. Наверное, Бобби, как обычно, шутит. Но, увидев неподвижного старика, она поняла, что он действительно мертв.

Бобби ударила его по лицу.

– Проснись! – требовала она. – Проснись!

– Если он умер, – тупо констатировала Даллас, – то что нам делать? Бобби схватила свой плащ.

– Нужно удирать, и как можно быстрее.

– А как же полиция? Они же узнают, что мы здесь были. Тебе звонил портье, он обязательно расскажет.

– Мы его не убивали.

– Я не хочу встречаться с полицией.

– Я тоже, сестренка. Убираемся отсюда к чертям собачьим! До утра его не найдут. А мы к тому времени будем уже в Лос-Анджелесе.

– У нас достаточно денег?

– Конечно. И он нам не заплатил, – Бобби принялась искать бумажник, а когда нашла его, то сначала вытащила две стодолларовые бумажки, но потом махнула рукой и забрала все. – Пошли, миленькая. Надо драпать отсюда!

На вечеринке Даллас была в центре внимания, она по-настоящему блистала. Каждый мечтал перекинуться с ней словцом, независимо от пола.

Эд Курлник все время держался неподалеку. Нужно было соблюсти дистанцию, чтобы скрыть их отношения. Рамо Калиф, по-арабски учтивый, постоянно улыбался ей. Люси Мейбл Манн казалась особенно ласковой и пригласила на обед.

– Наша Мисс Майами-Бич отправилась на свидание с Элом Кингом, – не удержалась от комментария Мисс Бостон. – Вот повезло!

Даллас молча улыбнулась в ответ и с трудом вспомнила, что женщина-фотограф предлагала ей встретиться вечером с Элом Кингом. Но кому это нужно? Звезды всегда скучны. Зануды. И ни черта не умеют в постели. Они только болтают о себе и, сломя голову, несутся, чтобы первыми посмотреться в зеркало.

– Наверно, я останусь сегодня в квартире, – не преминул сказать Эд.

– Я думала, по субботам ты всегда дома?

– Сегодня будет исключение.

Она выиграла конкурс всего несколько часов назад, а Эд уже готов пойти на уступки.

– Мне придется неделю прожить в «Плазе». Эд вопросительно поднял брови:

– Это совсем необязательно.

– Но мне хочется. Эд нахмурился.

– Почему?

– А почему бы и нет? Я всегда мечтала пожить в «Плазе».

– Что же ты не говорила раньше? Это можно было устроить в любое время.

– В любое, Эд?

Он боялся даже пройти с ней по улице. Если жена узнает, то, как гадюка, вопьется в семьдесят миллионов долларов.

– Если хочешь, – скромно предложила Даллас, – то приезжай ко мне в отель позднее.

Стоило только подумать о том, как Эд Курлник тайком пробирается к ней в номер, и Даллас уже была готова смеяться до слез.

– Это невозможно, – ответил разозленный Эд. – Ты же знаешь, я не могу.

Подошел фотограф, и Эд предпочел скрыться из виду.

Даллас зевала, день был напряженный и измотал ее. Ну и что? Она кое-чего добилась. Стала победительницей конкурса красоты. Это ночь ее триумфа. Так что убегать не хотелось.

Даллас приободрилась, свой шанс на славу она не упустит.

Эл проснулся поздно и с дурным предчувствием. Мерзкое ощущение. Он лежал с открытыми глазами, не желая вставать.

Он отлично понимал себя. Все из-за проклятого страха. Предстоящие гастроли уже выматывают его.

Но почему он так нервничает? Нужно разобраться. Ведь он бывал в турне и раньше, причем много раз и успешно. Последнее было два года назад. Он на сцене не новичок. Конечно, были выступления в кабаре, на телевидении и в студиях звукозаписи. Но Эл обожал контакт с огромной аудиторией. Только так он по-настоящему делал свое дело. Причем на пределе возможностей.

За последние годы он заработал много денег. Можно вообще больше не работать, и их вполне хватит. Хотя его пластинки продавались хуже, чем раньше. От него пытались скрыть это, но Эл прекрасно понимал все, что касалось его карьеры. Что же значат для него предстоящие гастроли?

Он сумеет выяснить отношение публики. Не потерял ли он тех поклонников, которых имел два года назад? Получит ли он тот же отклик аудитории? Находится ли он на вершине славы? Или в тридцать семь он уже немного староват, чтобы вызывать прежнее обожание? Может быть, к нему теперь отнесутся как к угасающей звезде?

Эл понимал, что выглядит прекрасно. И поет точно так же. Это хорошо или плохо? А вдруг от него ждут перемен?

Выдержит ли его голос? Не скажется ли слишком большое напряжение из-за частых выступлений перед переполненными залами?

Эл нервно кашлянул. Пусть бы эти проклятые гастроли уже начались. Каждое утро его мучили одни и те же страхи, а это, безусловно, сказывалось на нервах. Эл не мог обсудить свои сомнения даже с Полем, ибо не хотел высказывать их вслух. Может быть, стоит поделиться с Эдной, вернувшись в Лондон? Но Эл отлично знал жену. Она посоветует отменить гастроли и остаться дома, ибо до сих пор тайно мечтает оказаться без денег и переехать в однокомнатную квартиру. На всю жизнь Эдна оставалась простушкой. Даже его успех не изменил ее. Она так и не повзрослела. С одной стороны, Эл был этим доволен, а с другой… Почему она мало читает? Не умеет принимать гостей? Красиво одеваться? Не хочет стать лучше?

Он-то переменился. И радовался этому. В начале карьеры он был явно грубоват и необразован. Теперь же Эл мог ходить, куда угодно, встречаться с любыми людьми. Он везде чувствовал себя как рыба в воде.

Эдна больше напоминает мать, чем жену. Всегда на месте. Никогда не жалуется. Готовит еду. Стирает рубашки. Готова сделать для него все, кроме самого важного. Она не умеет любить его. Эл с грустью вздохнул. С каждым днем пропасть между ними становилась все шире.

Конечно, ему вообще не стоило жениться. Но тогда бы не появился Эван. А иметь сына – так здорово, хотя пора взять парня в руки.

Интересно, сколько бывает счастливых браков? Обычно они держатся не больше пяти лет. В том мире, где он жил, добрых отношений мало. Во всяком случае, он может доверять Эдне. Она никогда не посмотрит на другого мужчину. Жена любит его просто как человека, а то, что он – известный Эл Кинг, для нее не имеет значения.

Эл опять грустно вздохнул. Но внезапно вспомнил, что Поль должен пригласить королеву красоты на обед. Кажется ее зовут Даллас. Вот и хорошо. Эл ухмыльнулся. Неплохая штучка.

Он посмотрел на часы и обнаружил, что уже полдвенадцатого. Эл заставил себя встать с кровати и сделать тридцать выжиманий. Боже, с каждым днем это делается все труднее.

Итак, обед с девушкой по имени Даллас. Какой она окажется? Наверно, такой же, как и другие. Хорошенькой, но глупой. Либо постоянно будет красоваться перед зеркалом, либо позволит ему написать автограф на своей груди. О, женщины – они все одинаковы!

Эл почувствовал отвращение. К себе, ибо использовал женщин, и к женщинам, которые позволяли так относиться к себе только потому, что он звезда.

Черт побери! Плевать на Даллас. Он взял трубку и набрал номер Поля.

Поль провел беспокойное утро. Он ушел от спящей Линды в шесть часов. Она с обидой позвонила ему в семь.

Поль был тоже расстроен. Он еле отвязался от какого-то наркомана и десяток кварталов не мог поймать такси.

Нужно взять это на заметку. И снять Линде квартиру в хорошем районе.

Теперь он беспокоился, как пригласить на обед королеву красоты – Даллас. Полю удалось уговорить организаторов конкурса, но у девушки на этот счет оказалось свое мнение.

Поль раздумывал о том, кто способен успокоить Эла. Обычно ему не отказывали. Во всяком случае, Поль такого припомнить не мог.

Зазвонил телефон, и Поль услышал брата.

– О, – радостно сказал Поль, – как самочувствие?

– Нормально. Что нового?

– О гастролях пишут все газеты. Плохая статья в «Репортере». Но ничего страшного, – Поль старался не упоминать об обеде. Может быть, Эл забыл?

– Теперь об обеде, который я просил тебя организовать…

– Да? Ну, ты понимаешь, она…

– Отмени его.

– Отменить?

– Ты что, не расслышал? Он мне не нужен.

– Хорошо. Я немедленно приму меры.

Он облегченно вздохнул и повесил трубку. Слава Богу, опасность миновала. Теперь Эл никогда не узнает, что ему отказали.

Поль постоянно заботился о брате и старался, чтобы все шло гладко. Даже в начале карьеры Поль рассказывал Элу только о хорошем. Он никогда не вспоминал о студиях звукозаписи и театральных менеджерах, которые и знать его не хотели… Всегда с энтузиазмом рассуждал о будущей карьере Эла и делал все возможное, пока не удалось запустить брата на настоящую орбиту.

Поль дорожил успехом Эла и отлично поработал, чтобы добиться его. В дверь постучали.

– Доброе утро, – улыбалась Линда. – Я плохо говорила с тобой по телефону. Извини, – она обняла его за шею, встала на цыпочки и поцеловала.

Потом прикурила сигарету и подошла к окну. Линда очень нервничала, потому что Поль уезжал. Этот мужчина то появлялся в ее жизни, то исчезал. Как приливы и отливы. А это нервировало. Она была для него лишь любовницей из Нью-Йорка, женщиной, с которой он спал, находясь вдали от жены. Линда твердо решила, что отношения должны поменяться во время гастролей, иначе их придется порвать.

– Берни невозможно найти, – пожаловался Поль, вешая телефонную трубку.

– А как насчет королевы красоты? – засмеялась Линда. – Ты договорился с ней?

– Странно, но она отказалась наотрез. Можешь поверить? Первый раз это случилось в…

Его прервал телефон. Звонил Берни Сантан. Поль тут же заговорил о деле.

Когда Эл вошел, Линда как раз прикуривала вторую сигарету. Он приобнял ее и поцеловал в щеку. Стандартное приветствие Эла Кинга. Однако Линда смутилась, потому что его коленка оказалась у нее между ног. Обычно она вовремя ретировалась, но в этот раз не успела.

– Ты слишком много куришь, – пожурил ее Эл.

– Болеть раком буду я, – ответила Линда, словно защищаясь.

– Совсем не смешно. Так можно прохихикать до могилы.

– Значит, королева красоты отказала? – съязвила Линда. – Жаль, но я предупреждала!

– Что ты хочешь сказать? Это я отменил обед.

– Да перестань, Поль сказал мне, что она отказалась наотрез. Улыбка на лице Эла погасла: