Моей непосредственной начальницей стала – управляющая Оксана, та самая крашеная мымра, которой мне отчаянно хотелось врезать по морде, когда Петя впервые притащил нас в «Корвин». Я ей не нравилась, она не нравилась мне – полная гармония в отношениях. Но справедливости ради нужно было признаться самой себе в том, что Оксана не пыталась меня унизить или сделать еще что-то в этом роде. Между нами отсутствовал дух соперничества, что накалялась между мной и Миланой. Тем не менее, Оксана и без этого прекрасно натягивала меня на свой воображаемый член начальника.

В мой первый рабочий день она усадила меня за самый дальний столик, принесла меню, винную карту и заставила всё это учить наизусть.

- Твоя первая и главная задача – знать нашу кухню, понятно? – строгим тоном спросила Оксана.

- Понятно, - недовольно ответила.

- Сиди и учи, а я потом подойду и спрошу.

Пришлось учить. За один день я, конечно же, всё меню осилить не смогла. Книжица-то немаленькая оказалась, а блюд в ней столько, что просто охренеть можно и названиях у них тупые, заковыристые. С винной картой дела обстояли не лучше, а потом к обеду в ресторан приехал Воронов, чтобы поесть с какими-то мужиками, то ли с друзьями, то ли еще с кем-то, хрен его знает.

Они сидели в общем зале, посетителей других почти не было и внимание невольно приковывалось к этому мудаку. Я поглядывала на него поверх меню, ловя себя на мысли, что хочу ему врезать. Вадим улыбался, ел с аппетитом и выглядел так непринужденно, так естественно. Ну, да, а как же может быть иначе? Это же мне фигово на душе и отчего-то хочется плакать, только вот слез нет.

Красивая черная рубашка, черный пиджак, аккуратно зачесанные назад волосы. Сейчас я видела того Воронова, каким он был при нашей первой встречи – далекий, нервирующий своей этой безупречностью, абсолютно уверенный в своей власти и силе. Он сидит в своем ресторане не из-за того, что я здесь, а потому, что Вадиму тут хорошо и комфортно. Он ни разу не глянул на меня за всё то время, что обедал. Вроде бы это и хорошо, а вроде, как и бесит, да так сильно, что всё тело дико ломит. Хорошо хоть мозгов не хватило эту дуру Милану приволочить с собой, хотя не думаю, что Воронов ее таскает с собой на встречи с друзьями.

Позже, одетый в черное шерстяное пальто с красивым широким воротником Вадим, вместе с компанией куда-то уехал. Оксана провела первую проверку на знание меню, и я не с треском, но всё же провалила ее.

Короче, кое-как, но я начала подчиняться правилам ресторана. Волосы в хвост, униформа всегда выстирана, выглажена, идеальное знание меню и винной карты, руки постоянно должны быть чистым и самой нужно выглядеть опрятно. Оксана умела руководить персоналом, этого у нее не отнять, в конце концов, она и из меня слепила нормального работника. С ролью уличной пацанки мне пришлось прощаться всякий раз, когда я переступала порог «Корвина».

Было трудно всё и сразу удержать в голове, но я старалась изо всех сил, стремясь доказать Воронову и себе, что всё-таки чего-то стою. Первое время болели ноги и постоянно рябило в глаза от бесконечных потоков тарелок, заказов и прочего дерьма. Но в работе официантки были два весомых плюса: чаевые и бесплатная кормёжка. Толстосумы, которые еще вчера брезговали смотреть на меня, теперь почему-то улыбались и стремились заговорить со мной. Я всего лишь пыталась быть вежливой, как того требовала Оксана и откровенной. Угодить во всем и прогнуться под всех я не собиралась и не делала этого, но люди почему-то сами тянулись ко мне. У меня даже появились постоянные клиенты.

В общем, жизнь налаживалась, у Леси и Пети тоже всё было на мази. Я вроде как должна радоваться этому, но в груди всё равно ныла та проклятая боль и усиливалась всякий раз, когда я видела Вадима: одного или вместе с Миланой, еще хуже бывало, когда мы встречались глазами. Сука, отчего же всё так жжет и куда от этого деться?

Сегодня был обычный день, обычная работа. Близился Новый год. Вчера я как идиотка долго и нудно украшала зал и пару раз шлепнулась со стремянки. Ноги болели больше обычного из-за падения, но жить буду.

Людей нет, вернее, они есть, но в «Корвин» не спешат заходить. Смотрю в большое окно ресторана и чувствую острый укол зависти и какой-то болезненной ревности. Все семьями ходят с подарками и ёлками туда-сюда, счастливые и беззаботные. Новый год – праздник семейный. А у меня одно воспоминание от этого блядского праздника – мама привела меня на порог детдома. Да и вообще, Новый год я ненавижу, он никогда не был у меня счастливым. Чувствую, что в этот раз будет точно так же.

Неожиданно в ресторан заваливается Милана. Обычно она без Вадима сюда никогда не приходит, а с учетом того, что Воронова вроде как в «Корвине» нет, ее появление вдвойне выглядит странным. Как обычно, рыжая стерва, одетая в одну из своих дорогих шубок в коротком платьице и на каблуках семенит к свободному столику, и садится так, будто уже давно жена Вадима.

- Иди, обслужи, - приказывает мне Оксана, перебирая на барной стойке смету и квитанции.

Конечно! Кроме меня ведь больше некому пойти! Бешусь, но хватаю меню и иду к Милане.

- Форма официантки тебе к лицу, - заявляет с мерзкой ухмылкой.

Мысленно считаю до десяти и пытаюсь не воспринимать ее тупые слова всерьез.

- Что будите заказывать? – вооружаюсь ручкой и блокнотом с эмблемой ресторана в виде черного ворона с расправленными крыльями.

- Рататуй и свежевыжатый апельсиновый фрэш, - высокомерно отвечает Милана, практически бросая в меня меню.

Я буквально начинаю сатанеть, но всё равно держусь. Очевидно, она решила позлить меня, унизить в то время, пока Воронова нет рядом. Эта рыжая сука боится его, это видно и понятно, хотя кто его не боится? Разве что я и то, только иногда, когда сама с катушек слетаю.

Отдаю заказ на кухню. Других посетителей как назло нет. Гребанный рататуй готовят быстро, и вот я уже с подносом возвращаюсь к столику Миланы. Она втыкает в свой новомодный телефон и хихикает с каких-то тупых видео.

- Ваш заказ, - объявляю, хочу уйти, но стерва хватает меня за запястье, да так неожиданно сильно, что это удивляет, учитывая, что она тощая как спичка, но явно с отличными сиськами, уж точно получше, чем у меня. – Надеюсь, милочка, ты теперь усекла, кто на каком месте стоит? – Милана не говорила, а шипела, как змея.

- Не понимаю, о чем это вы, - я честно не врубалась, к чему вообще были сказаны эти слова.

- Не прикидывайся дурой. Не советую тебе радоваться раньше времени, понятно? То, что Вадим не спит со мной, а вероятно потрахивает тебя не говорит о твоей победе. Ты – официантка, а я – желанная гостья здесь, сечешь? Иначе не будет. Вадим трахает многих, но всё равно возвращается ко мне, это так, чтобы ты на будущее знала.

Я была не то чтобы в шоке, скорее в ауте. Я ведь даже и не знала, что Воронов не спит со своей телкой. Конечно, такая новость порадовала мое самолюбие, и я не смогла сдержать довольную улыбку.

- Чего лыбишься, малолетка тупорылая? – Чуть ли не плюется Милана. – Неси фрэш, пока я не пожаловалась на тебя Оксане.

Мне уже всё это было побоку. Я принесла сок, который эта тупая кукла гордо величает «фрэшем» и просто вылила на ее рыжую голову. Несмотря на внезапно вспыхнувшую радость, я всё равно не собираюсь терпеть такое хамское отношение к себе.

Милана, как обычно, визжит, будто раненный слон, вскакивает со стула и пытается отряхнуть платье. Оксана уже тут как тут, извиняется, прогибается, а я смеюсь: искренне, заливисто до боли в животе. Всю эпичность картины завершает визит Воронова.

Его пронзительный, сканирующий взгляд практически сразу же останавливается на мне, и теперь я что-то не совсем хочу смеяться. Странное ощущение стыда больно стягивает грудную клетку.

- Ты должен уволить эту мразь! – вопит Милана и подбегает к Вадиму. Он никак не реагирует на крики своей благоверной подружки и продолжает с угрюмой задумчивостью смотреть на меня.

Я стою как идиотка посреди зала с пустым бокалом в руке и не знаю, в какую сторону рыпнуться. Непременно сейчас я выглядела так же тупо, как и Милана в своем испачканном платье.

Воронов высвобождается из крепкой хватки тонких пальцев рыжей мымры и уверенным шагом идет ко мне. Я почти физически ощущаю волны гнева, расходящиеся во все стороны, омывая меня, буквально затапливая. Наверное, не стоило всё это затевать, но я как обычно, сначала делаю, потом думаю.

Хотелось отступить назад, закрыться, но я запретила себе это делать. Не прогнусь, не покажу своего страха.

- Идем, - прошипел Воронов и больно хватанул меня за предплечье. Единственное, что я успела сделать – поставить бокал на столик.

Милана провожала меня злорадной улыбкой. Сука! Если бы не Воронов, я обязательно врезала ей. А чё терять-то?

Мы поднимались в кабинет молча. Я, стиснув зубы, старалась не обращать внимания на боль, что разрасталась по всей руке от крепкой почти, что железной хватки чужих пальцев. Толкнув дверь, Вадим завел меня в свой кабинет и только после этого отпустил. Я помассировала несчастное предплечье, всё еще ощущая фантомное прикосновение.

Воронов снял пальто, бросил его в свое кресло и некоторое время походил туда-сюда по кабинету. Хмурый взгляд напрягал, а молчание давило на уши, отчего я поморщилась.

- Ну ладно уже, ничего криминального не произошло, - краткий смешок, случайно вырвавшийся из моего горла, больше был похож на нечто нервное, нездоровое. – Я могу забрать платье и постирать. Станет как новенькое.

- Зачем ты это делаешь? – будто не слушая меня, сухо спросил Вадим, кратко глянув в мою сторону.

- Она меня обозвала, я честно старалась быть вежливой, но эта рыжая сука…

- Попридержи язык! – взревел Воронов, резко остановившись и окинув меня свирепым, почти диким взглядом. Мне даже почудилось, что его глаза заполыхали синим пламенем.

- Она обозвала, я в долгу не осталась, - продолжаю. – Я в курсе, что типа, клиент всегда прав и бла-бла-бла, но унижаться перед этой я не собираюсь, понятно? Не на ту напала, я умею за себя постоять.

- Ты должна просто работать, а не устраивать разборки. Не порть репутацию моего ресторана.

- Это я порчу? – я глянула на Вадима, широко распахнутыми глазами. – Это ты портишь, таскаясь со своей этой Миланой. Цацками обвешенная, а в голове ни одной извилины.

- Это тебя не касается, - Воронов подошел ближе, спрятав руки в карманах брюк.

- Ну да, конечно. Мне пофиг, - ухмыляюсь.

- Что с тобой не так? – уже заметно спокойней, спросил Вадим.

- Издеваешься? – смотрю ему прямо в глаза, ощущая аромат уже знакомого мужского одеколона, проникающего ко мне в легкие. – Она меня бесит, понятно? Меня вымораживает то, что ты сначала подпустил к себе, а затем тупо оттолкнул! Бесит то, что Милана рядом с тобой, вы трахаетесь и иногда приезжаете-уезжаете вместе. Кумарит то, что я ничего не могу с собой поделать кости, будто ломает каждый раз, когда я тебя вижу одного или с ней. А тебе… Тебе плевать, да может ты и не виноват, это я сдуру что-то себе вообразила и за это я себя просто ненавижу! А она… Она так смотрит на меня и это, наверное, убивает больше всего. Короче не сдержалась я. Так хорошие работники себя не ведут и если… если ты меня уволишь, то я пойму, такое зверье нельзя в приличное место пускать, - я всё сказала без запинки, на одному духу, а когда закончила, выдохнула и прикусила нижнюю губу. Нервы зашкаливали, захотелось покурить, чтобы сбавить обороты. Но как бы там ни было, а всё-таки стало немного легче, я честно призналась в том, что меня беспокоило на протяжении последних недель.

Воронов молчал. Кажется, мой поток мыслей удивил его, вогнал в ступор. Смертоносный огонь в глазах-льдинках угас, должно быть, это хороший знак.

- Я не буду тебя увольнять, - тихо, едва слышно произнес Вадим, после долгой паузы. – И, пожалуйста, не называй себя зверьем, мне это… больно слышать, - последние слова я почти не расслышала – настолько тихо они были произнесены. – Ты ничего себе не надумала, скорей, это я оказался неосторожным. Никогда раньше я не ощущал такой дикой почти, что противоестественной жажды узнать девушку. Ты что-то сделала со мной или я сам собой. Мне хочется тебе помогать, оберегать, но я не могу допустить тебя в свой мир.

- Но ведь Милану ты пустил, - с искренней, детской злобой проговорила я.

- Она знает лишь то, что должна знать. Я с ней потому, что мужчина и мне нужна женщина. Она мне не жена, даже не любовница, просто игрушка, компания на вечер. Я не имею права на нормальные отношения. Мой мир не потерпит такого упущения. У меня ничего не было, когда я вступил в клан. Ничего не было, кроме влияния и денег, когда я стал во главе клана. Клан – моя семья и ради нее я пожертвовал шансом иметь любовь и принимать любовь единственного близкого человека – своей собственной сестры. Такая плата казалась мне не существенной, пока я не встретил тебя. И только потому, что ты мне небезразлична, я не могу подпустить тебя к себе. У меня не должно быть слабых мест, ведь с их наличием, конкуренты непременно ударят прямо по ним. А я не хочу этого, не хочу, чтобы тебе причинили боль, - Воронов провел костяшками пальцев по моей щеке, а я просто находилась на грани того, чтобы упасть в обморок. Я ведь почти  что убедила себя в том, что между нами ничего не было, и Вадим просто игрался мной. Лучше бы всё оставалось так, чем узнать такую правду.