Ни я, ни Леся, ни Петя не заслужили той жизни, которая у нас была. Нас сдали в детдом еще сопливыми детьми. Мы в принципе не успели совершить какой-нибудь тяжелый грех, за который теперь почему-то вынуждены расплачиваться.

Почему у нас нет семьи? Почему одним всё и даже больше, а другим ничего? Я ведь не прошу золотых гор, просто нормальной человеческой жизни. Непрошеные слезы неожиданно обожгли глаза. Я часто заморгала, стараясь прийти в себя, тут слезами горю не поможешь.

Загорелся зеленый, мы пошагали дальше. В небольшом хостеле мы вот уже третий месяц кое-как жили. Цена подъемная, правда, кроме койки, небольшой кухни и душа ничего нет, но для нас это была невиданная роскошь. Во всяком случае, это было лучше, чем просто жить под открытым небом. Мы тихие-мирные, стараемся никому не создавать проблем, платим вовремя, наверное, поэтому нас еще не выдворили.

Пройдя в тесную комнатушку, в которой находилось четыре двухъярусные кровати, мы никого не застали, в том числе и Петьку. Наверное, уже где-то шатается, надеюсь, к вечеру тоже деньжат принесет.

Спрятав картины под Лесиной кроватью, мы отправились на кухню выпить чаю, чтобы согреться. Молодая парочка обедала, но увидев нас, тут же ушла. Тем лучше.

Заварив чай, который только отдаленно напоминал чай, я присела рядом с Лесей и обхватила свою жестяную кружку обеими руками, силясь согреть замершие пальцы.

- Знаешь, как бы нам трудно не было, а я рада, что не осталась в детдоме и ушла с тобой, - вдруг заявила Леська.

- Я тоже, уже как-то и не представляю, как бы в одиночку справлялась с этим дерьмом, - я хохотнула и закашлялась, подавившись, чаем.

- Как думаешь, у нас когда-нибудь всё наладится?

- Не знаю, но очень бы хотелось. Хочется стать кем-нибудь значимым и доказать своим тупым родственникам, которые после самоубийства моей мамы отправили меня к черту на рога, что я чего-то стою. Пусть локти кусают за то, как обошлись со мной.

- А я вот хочу путешествовать, побывать в разных музеях искусств, может, даже прослушать какую-нибудь лекцию на тему живописи или самой ее провести. Это было бы круто.

- Девчоночки! – на кухню буквально ввалился Петька с какой-то черной борсеткой в руках.

- О! А вот и наш сокол ясный! – я его так называла из-за фамилии Соколов. – Где это ты пропадал?

- Ходил, листовки раздавал, но не суть. Смотрите, что у меня есть, - Петька поставил борсетку на стол.

- Какая-то хрень? – я скривилась.

- Глупая ты, - Петя открыл борсетку и вывалил из нее приличную сумму денег. Я не знаю, сколько именно было, но много, очень много.

Мы с Лесей поддались чуть вперед, не веря собственным глазам.

- Откуда? – спросила я.

- Алис, не переживай, я всё проделал сам. Стоял, давал листовки, неподалеку у ресторана остановилась черная иномарка. Оттуда вышли солидные дяди, часики, дорогие костюмчики, туфельки, цепочки, короче, всё как надо. А машинку-то не закрыли. Вот же идиоты! Ну, я просек эту фишку, помаячил рядом, глянь, а там борсеточка на заднем сидении, ну я и свистнул. Тупоголовой охранник побежал за мной, но я-то бегаю лучше, затерялся во дворах и нафиг мне те листовки сдались. Короче, я решил, что немного на эти деньги можно гульнуть. Сегодня мой день рождения, все дела.

- Петя, ты дебил, - я принялась быстро собирать деньги обратно в борсетку, чтобы их никто не увидел. – Не надо было этого делать. Не лезь к серьезным типам, по голове надают. Это тебе не силиконовых «сосок» обчищать. С ума сошел, что ли?

- Ну, Алиса, не будь занудой, всё ведь обошлось.

- Обошлось, но могло и не прокатить.

- Короче, половину я отдаю в общак, а вторую хочу промотать в каком-нибудь крутом ресторане. Хочу хоть один вечер побыть мажором.

- Это не самая удачная идея, - заявила я.

- Почему?

- Разве ты не видишь? – я развела руками. – Посмотри на нас, мы явно не вписываемся в круг богатых людей, и никакие деньги этого не исправят.

- Наплевать, у меня есть бабло, а значит я на коне. Так что дамы, поднимайте свои тощенькие попы, сегодня вечером мы не будем, есть дешевые сосиски и черствый хлеб.

2.

(Вадим)

Болела голова. Эта боль вроде была незначительной, но ужасно меня нервировала. Какие таблетки не пей, ни черта не помогает, только пара грамм белого порошка приводят в тонус. Но я в последнее время запрещаю себе эту пагубную привычку. Лучше бы перейти на сигары, впрочем, что то, что это всё равно рано или поздно тебя прикончит. Поэтому, сидя в одном из ресторанов, что находится под моим покровительством, я по маленькому глотку пил свежевыжатый апельсиновый сок.

Его кисловатый вкус был мне приятен, но головную боль это никак не убирало и не делало слабей. Стараясь, лишний раз не вертеть головой в разные стороны, я сосредоточено смотрел себе под ноги, изучая взглядом наполированный пол кабинета. Перед глазами неожиданным образом всплыл обрывок сегодняшнего ночного сна.

Я вообще плохо сплю, иногда мучает бессонница. Издержка работы, эдакое клеймо, что остается с тобой, пока ты не умрешь. Но даже когда удается поспать, мучают кошмары или какие-то психоделические картинки. Такое со мной не происходит, даже если я под коксом нахожусь, а тут… Справедливости ради, сегодняшний сон оказался спокойным, насколько это, конечно, возможно. Мне снилась девушка. Я ее не знаю. Симпатичная такая и отчего-то злая. Черт ее лица я не запомнил, разве что глаза. Большие, красивые и разного цвета. Один карего цвета, а другой льдисто-голубого. Взгляд этой девчонки так крепко осел в моей памяти, словно это было нечто очень важное для меня, ведь всякую чепуху я стараюсь тут же забыть.

В дверь кабинета постучали, на пороге возник Данил – моя правая рука, и я тут же спрятал свои воспоминания о сне как можно глубже в памяти. Почему-то не хотелось этим вроде бы пустяком с кем-то делиться.

- Где наш дружок? – спросил я и поморщился от звука собственного голоса, он словно раскалёнными гвоздями впивался мне в мозг.

- Уже подвезли, - Данил ухмыльнулся лишь уголками губ. – Трясется весь. Боится.

- Раньше бояться надо было, когда втайне от нас своим задом подмахивал конкурентам. Тащи его сюда, - я поставил стакан на маленький кофейный столик и пока Даня вышел из кабинета, я достал из плечевой кобуры, скрытой под пиджаком, пистолет.

- А вот и наш птенчик, - друг втащил за шиворот ублюдка и бросил его к моим ногам.

Я носком одной туфли провел по окровавленному лицу Коли – моего бывшего начальника охраны, а затем заехал ему по носу. Кровь обильно хлынула из ноздрей, орошая собой узор на полированном полу.

- Что, дорогой? – я, не шевеля головой, поддался вперед и нагнулся, намеренно поигрывая перед заплывшими глазами Коли пистолетом. – Боишься?

- Я… Я, - этот говнюк закашлялся и попытался встать, но поскользнулся на собственной крови и вновь упал рядом с моими ногами. Хотелось этого червя придавить подошвой своей обуви, раздавить его череп и с наслаждением наблюдать, как из него будут вытекать мозги.

- Что ты? М? Мало платил? Решил соскочить? Наверное, ты забыл, что, тот, кто однажды вошел в круги нашего клана может их покинуть лишь, отправившись к своим предкам.

Коля ничего не отвечал, физически не мог, Даня хорошо постарался, чтобы этот кусок дерьма больше ничего не смог сказать.

- Ты ведь знал, что я тебя из-под земли достану. Знал же! – я подошел к письменному столу, вынул из ящика глушитель и закрепил его на пистолете.

Когда Коля увидел глушитель, он как-то по-особенному разволновался, в его глазах, что практически не были видны из-за отека, скользнул страх. Животный, неподдельный. Мне стало смешно, и головная боль резко спала. Я не наслаждался процессом убийства, это действие уже давно перестало меня тревожить. Еще одна издержка работы, еще одно клеймо.

Я сел обратно на свое место и приставил дуло глушителя ко лбу Коли. Предатель затрепыхался на полу, взвыл, что-то бессвязно забормотал. Но мне уже было совершенно всё равно. Лимит моего доверия исчерпался. Я вогнал пулю в голову, Коля рухнул без чувств, выпустив последний хриплый вздох.

- Можете забирать, - скучающе заявил я.

Даня вызвал двух дюжих охранников, новых в нашей компании и те, тихо и быстро забрали труп.

- Помыть бы пол надо, - скучающе рассуждал я вслух, отсоединяя глушитель.

- Организуем, но есть еще кое-что, что ты должен знать, - взгляд Дани вдруг забегал.

- Что?

- Какой-то оборванец у меня из машины борсетку спёр.

- Дурак ты, раз тачку не запер. А вообще, это крайне важная информация, - с сарказмом заявил я.

- Нет, дело не в этом. Самодельную бомбу обнаружили. Она была прикреплена между задними колесами. Я полагаю, что тот, кто спёр борсетку и бомбу подкинул. А в этой машине должен был ехать ты, сечешь?

- Найдите и ко мне этого смельчака. Нам этом всё? – я спрятал пистолет обратно в кобуру.

- Да.

***

(Алиса)

Я стояла в маленькой душевой комнате нашего хостела. Здесь было душно и воняло плохо стираными вещами соседей. Где-то по закуткам бегали тараканы, но я их не боялась. Я вообще не боялась всей этой ползущей дряни. Детдом быстро отучил визжать, как кисейная барышня всякий раз, когда где-то появлялся таракан или клоп. Конечно, было неприятно наблюдать эту мерзость, но страх отсутствовал.  

Уперев руки в края умывальника, я смотрела в треснутое и давно немытое зеркало. Перед собой я видела девушку, самую обычную и ничем не примечательную девушку, лишь с одним исключением – разноцветными глазами и той затаившейся усталостью, что так отчетливо читалась во взгляде.

Многие почему-то боятся смотреть мне прямо в глаза, будто опасаются, что я их прокляну. Помню, у нас в детдоме была одна тупая училка, которая свято верила в бога, да и вообще была помешена на религии. Ее звали Стелла Георгиевна, имя этой суки я никогда в жизни не забуду. Тощая, практически высохшая мумия с большими на выкате глазами и тонкими губами. Голос у нее еще был такой шипящий, неприятный.

Она меня возненавидела с первых дней. Не знаю, почему, просто я ей не понравилась и всё. Сначала она лупила меня линейкой по пальцам за то, что я писала левой рукой. Била так, что пальцы просто распухали и напоминали сосиски. Потом отеки долго сходили, и это было мучительно, вилку взять было невозможно, да и в туалете трусы едва-едва могла снять. Даже сейчас, если присмотреться к тыльной стороне моих ладоней, можно увидеть тонкие почти незаметные шрамы.

Стелла Георгиевна вечно говорила мне, что моей левой рукой управляет нечистый. Совсем баба с ума сошла. Позже, когда ей видимо, надоело лупить мои руки, она начала говорить о моих глазах. По ее мнению, меня сатана наделили этим ведьмовским взглядом и моя душа пропащая с самого рождения. Короче, нормально она так мою психику поимела. Потом я узнала, что она просто состоит в какой-то секте, которая к обычной религии не имеет никакого отношения.

Когда из года в год тебе буквально вдалбливают в голову, что ты уродка ненормальная, непроизвольно начинаешь верить. Я стыдилась своей этой особенности с глазами, а уже позже, когда сбежала, как-то перестала заморачиваться по этому поводу, да и времени не было.

А вот сейчас, я почему-то снова смотрела на себя так, словно бы видела впервые. Еще раз, умывшись холодной водой, я быстро завязала свои каштановые волосы в высокий тугой хвост и протерла глаза. В конце концов, их различный цвет не самая большая проблема, с которой мне уже приходилось сталкиваться.

Не хотелось никуда идти. Я так намерзлась сегодня, что, кажется, начинаю заболевать. Только этого мне для полного счастья и не хватало. Но Петя был таким воодушевлённым нашим будущим походом в ресторан, что мне было как-то неловко портить настроение друга. Сегодня был его день, к тому же случай подкинул нам немного «свободных» денег.

Мы и так себе никогда ничего лишнего не позволяли и возможность набить свои желудки до отвала, чертовски соблазняла меня. Поэтому, я сдалась и уступила Пете этот день. Поправив штанины своих джинсов, я надела черную водолазку, а поверх куртку. Все эти вещи я по дешевке купила в секонд-хенде, немножко поношенные, но чистые. Если честно, даже имея возможность покупать себе дорогие шмотки, я бы всё равно ходила по секондам. Не вижу смысла тратить огромные бабки на какие-то тупые тряпки.

Застегнув молнию на куртке, я быстро вышла из душевой, направившись к друзьям, которые уже ждали меня на кухне.

На улице заметно похолодало, пока мы втроем шли к трамвайной остановке. Петя закутался в свой новый шарф, и вдохновленно рассуждал о том, какие изыски мы сегодня попробуем. Я пыталась перенять настроение друга, но что-то никак не получалось. Всё это было крайне глупой идеей, нечего таким оборванцам, как мы, шастать по ресторанам. Лучше бы просто купили пива, еды всякой и засели на кухне, так было бы экономней. Но, похоже, Леся тоже заразилась духом авантюризма, и я осталась в меньшинстве. В конце концов, это Петя нашел деньги, и я не могла ими распоряжаться, ведь друг всё же кое-что отдал в общак. Всё справедливо.