Татьяна Форш - Игры миллионеров или Однажды в Америке

Гостья вошла, не сводя с меня взгляда, и вдруг улыбнулась.

– А я – Лиззи Кестлер. Мой муж отправил меня к вам, чтобы я забрала роман и договор. Надеюсь, вы его подписали?

– Ваш муж… – Голова закружилась и меня действительно замутило. – Вы – жена Джо?

– Именно. Только, кто вам позволил так панибратски называть вашего босса? – Она вопросительно приподняла подведенную бровь. – Если ему было одиноко и он переспал с вами… ну так и что ж? У нас с ним вполне свободные отношения. Я понимаю, что работая в Милане, у меня выдается не так много счастливых минут, чтобы провести их с любимым мужем. Поэтому, я закрываю глаза на его шалости. Зато за восемь лет брака, у нас с ним до сих пор гармония и любовь.

– Вы… вы знаете?

– О вашем сексе на этой посудине? – Она хрипло рассмеялась. – Ну конечно! Он сам мне рассказал, так сказать излил душу, когда прилетел ко мне в Милан на следующий день после вашей с ним ночи. Я даже завелась от его рассказа…

– Я вам не верю! – Заявила я, в надежде, что мой голос прозвучит уверенно.

– Это ваше право, – равнодушно хмыкнула она.

– Но… он мне звонил! – Это не может быть правдой! Это просто сон! Я проснусь с снова все будет классно! – Мы говорили о нашем будущем каждую ночь! Зачем ему это делать, если он счастлив с вами?

– А остров он тебе, случайно, не дарил? У меня тоже где-то есть клочок земли названный в честь меня. Джо умеет красиво ухаживать. – Заметив мое ошеломление, Лиззи сочувствующе улыбнулась. – Пойми, глупая! Он побоялся, что, если, после секса, не будет уделять тебе должного внимания, ты впадешь в депрессию и не переведешь книгу в срок!

Книга! Точно!

– А вы ее читали? Там все о его жизни и о любви ко мне! А вас он назвал породистой старой кобылой!

– Джо всегда любил яркие метафоры… – Усмехнулась Лиззи и стала серьезной. – Я знаю, что в этой книге. Это было увлечение, не более. К тому же, сценаристы и обыватели всегда любили неожиданные, яркие финалы! Джо очень умен! Это добавит читателей, и миллионы в его казну. Очень вовремя, надо сказать…

– Что значит – вовремя? – Я спрятала руки за спину, чтобы она не заметила бьющую меня дрожь.

– Я, наконец-то, подарю ему наследника. – Гостья победно улыбнулась. – Уже три месяца. Видимо получилось забеременеть в его предпоследний визит. Хвала господу!

– Ха-ха! Синди рассказала, как вы вышли за Джо, а потом сделали аборт! Сейчас это не прокатит!

– Эта мелкая пройда еще и не то могла наговорить. Во-первых, я не делала аборт. Это был выкидыш! Джо это знает. Во-вторых, бог все же дал мне ребенка, о котором мечтает мой муж, и теперь он меня не бросит. Пусть между нами не всегда все было гладко, но я рожу ему этого ребенка! И мы станем полноценной семьей. И если ты считаешь, что я лгу, позвони Джо!

– Отличная идея!

Я схватила телефон и набрала номер любимого.

– Абонент не может быть вызван… – Бесстрастно сообщил мне женский голос.

– Не отвечает? – Лиззи развела руками. – Бывает. Но я же не могла знать, что он не ответит… Только ты всегда можешь ему позвонить и узнать. Хотя… я бы не стала так унижаться. Где файл с текстом и рукопись? Да. И договор!

Я достала папку, и, стараясь не смотреть на нее, протянула.

– Тут рукопись и договор.

– А файл?

– Я уже переслала его Джо! – Всхлипнула я. Все-таки слезы потекли по щекам. Боже, как унизительно расплакаться перед этой…

– Да? Странно, он ничего не сказал. – Она пожала плечами, забирая документы. – Ну и ладно. Кстати, он просил тебя сегодня же покинуть его яхту. Я сама с тобой рассчитаюсь. – Она вывела на чеке сумму в пятьдесят тысяч и протянула мне. – Можешь ехать домой. И знаешь, от себя я даже дам тебе еще десять тысяч наличкой!

Она вытащила из сумочки пачку стодолларовых купюр и положила на стол.

– Только в знак примирения и извинения за Джо. Ты, наверное, замечала его странности? Раздвоение личности, например. – Она сочувствующе вздохнула. – Душевные расстройства всегда преследовали гениев. Прости его. Улетай в свою страну и забудь все! Начни новую жизнь.

– Лиззи! – Я окликнула ее, когда она уже собралась уходить. – Он вас не любит. И никогда не любил.

Она усмехнулась, и прежде чем захлопнуть дверь, заявила.

– Он никого не любит кроме себя. Но он обеспечивает мне шикарную жизнь, а это главное. Ты еще это поймешь…

Я час сидела, словно превратившись в статую.

Значит, вот что чувствуешь, когда теряешь жизнь. Сердце просто перестает биться потому, что не в силах пережить такую боль.

Затем, я принялась набирать номер Джо. Еще, и еще, и еще, но вежливый голос твердил одно и тоже. Абонент не в состоянии ответить. Не в состоянии дать хоть немного объяснений. Не в состоянии сказать, что все, что наговорила Лиззи – ложь!

Вспомнив про Фейсбук, я трясущимися руками открыла нашу с ним переписку. Не в сети. Да что же это такое! Может и впрямь ему не хочется больше со мной встречаться, потому и прислал свою жену. Поиграл и выбросил?

Сперва я не хотела ничего писать, но все же обида, гнев нашли выход в словах.

«Я бы хотела сказать, что ненавижу тебя, но не могу. Счастья и любви тебе с Лиззи! Твоя… нет, уже не твоя – Мэгги».

Какое-то время я сидела в надежде ответа, но не дождалась. Наконец, поднялась и принялась собираться. Кое-как впихнув все мои вещи в чемодан, я аккуратно положила в сумку ноутбук, проверила телефоны, паспорт. Деньги я не взяла. У меня оставалось еще около четырех тысяч с аванса. На билет хватит, и ладно. Может я и дура, но у меня возникло стойкое ощущение, что взяв эти деньги, я еще больше измажусь в дерьме.

Оглядев комнату, где была так счастлива и так несчастна, я вызвала такси и принялась спускаться. Если меня попросили сегодня же покинуть яхту, лучше сделать это немедленно.

К счастью или к несчастью мне никто не встретился. Синди еще не вернулась, а Мишель, наверное, занимался какими-то делами.

Добравшись до такси, я села на заднее сидение и попросила.

– Главный международный аэропорт, плиз.

– Мы подготовили протесты и документы, подтверждающие ваше алиби. – Адвокат разложил перед Джо фото с уличных камер, с камер клуба, где пять лет назад произошла вечеринка, закончившаяся мордобоем. Джо с Лиззи как раз были там. Вот только угомонить одурманенную алкоголем жену не представлялось никакой возможности, поэтому, переругавшись в хлам, он оставил ее с подругой и ушел, наказав водителю привезти ее домой, как только будет возможность.

Утром она добралась сама, только на руках, шее и на щеке красовались синяки. Она обвиняла его, что пытаясь урезонить, он применил силу. Джо помнил, что держал ее за руки, когда она вырывалась, и орала о том, как сильно она его ненавидит. Возможно, именно за синяки на ее руках он и виновен, но он не бил ее. Он никогда не поднимал руку на женщин. Даже избегал таких моментов в режиссуре.

И вот эта грязная история всплыла.

После ночи с Мэгги он вынужден был оставить ее, чтобы отправиться к семейному адвокату, разбудившему его тем чудесным утром, прислав сообщение. В нем говорилось, что в ответ на его заявление о разводе, Лиззи подала встречное заявление. И пригрозила рассказать всему миру, как раз накануне выхода его книги, о том, как он, тиран и деспот, издевался над женой: заставил ее сделать аборт, постоянно избивал и тем самым довел до зависимости от алкоголя и легких наркотиков.

Они несколько дней буквально не выбирались из офиса, подключив всех, кто мог помочь.

Погрузившись в омерзительные, больные воспоминания, Джо бездумно разглядывал снимки, где было видно как его Лиззи сидя на коленях у одного мужчины, целуется с другим, на втором было видно, как она полуголая танцует на столе, стоя на коленях в окружении пяти мужчин, и наконец, на третьем снимке было видно, как ее наотмашь бьет бритоголовый мужчина. Кажется кто-то из звездной тусовки. Лица не видно, зато хорошо видна Лиззи.

– Хорошо. – Джо собрал все компрометирующие фото и вернул их адвокату.

Он знал, что она изменяла ему. Пытался прощать, не замечать. Поверил в ее версию о гибели их нерожденного ребенка. Видел, что вседозволенность, ничегонеделание и сытая жизнь затягивают ее в трясину скуки, из которой выход только один. И он предложил ей компромисс. Бизнес, о котором она всегда мечтала в обмен на то, что она переедет в Милан, а он за это будет считаться ее мужем. И конечно неплохие отступные. На удивление, Лиззи согласилась, и ее дела пошли в гору.

– Сообщите, когда будет назначен суд. – Джо поднялся.

– И еще, мистер Кестлер. – Адвокат собрал в папку снимки. – Ваша жена. Она в городе. Когда прилетела, не знаю, сегодня связалась со мной. Она настаивает на встрече.

– Она знает мои телефоны. Где она остановилась? – Джо едва заметно поморщился.

– На вашей вилле.

– Отлично. Я навещу ее. – Он вышел из офиса адвоката со странным чувством досады и удовлетворения. Неужели столько лет мучений скоро буду закончены? Он освободится от Лиззи, и у него есть Мэгги.

Точно! Мэгги! Он больше не может без нее! Он должен ее увидеть! Первым делом на яхту!

Со всеми этими делами: поисками доказательств, поднятием архивов, подготовкой к печати книги, оформлением документов, составлением контрактов, он просто не мог выбраться к ней. Оставалось только слушать ее голос и задыхаться от страсти, вспоминая одну единственную ночь. Сумасшедшую ночь…. Надо позвонить ей!

Джо достал телефон, и выругался. При таком режиме жизни он уже забыл, когда заряжал его.

Срочно! Срочно к Мэгги! Только эта женщина сможет исцелит его раны, заставив забыть об ошибках молодости.

Он уже подходил к машине, когда увидел рядом с ней облокотившуюся на капот Лиззи. Как всегда яркая, надменная, холодная. Хищница! Акула!

– Привет, любимый! А ты чего не отвечаешь на звонки? – Улыбнулась она, когда он подошел. – Я так соскучилась!

Шагнула к нему, пытаясь обнять за шею, но Джо отстранился.

– Что тебе нужно?

– Глупый вопрос! Мне нужен ты! Мой самый-самый любимый, верный и преданный муж!

– Что-то ты безболезненно не вспоминала обо мне почти год! Наверное до того момента, пока твой адвокат не оповестил тебя о моем намерении развестись. – Безразлично заявил Джо, садясь в шевроле.

Лиззи ни капли не огорчилась холодным приемом, и тем, что он даже не предложил ей сесть. Сама открыла дверцу и опустилась рядом с ним.

– По-моему, таким и был наш уговор. – Она расстегнула верхнюю пуговку на платье, выставляя напоказ роскошную грудь. – Ты содержишь меня, и трахаешь все, что тебе захочется, а я раскручиваю свой Дом моды на другом конце света и держу язык за зубами.

– Я тебя пальцем не трогал! – Джо сжал кулаки. Только она могла вывести его так, что он готов был нарушить свой главный запрет – не бить женщин.

– Да. Но многие решат иначе. Людям больше нравится сбрасывать героев с пьедесталов, чем возводить их туда. Поэтому, или ты остаешься моим мужем, и наслаждаешься жизнью со своей ручной зверушкой, или отдаешь мне нашу виллу, яхту, пятьдесят процентов всех активов и акций твоей компании. Плюс переписываешь свои земли. Тогда я дам тебе свободу и никому… ничего… не скажу!

– У меня есть доказательства моей невиновности! – Джо бросил на нее мрачный взгляд и вдруг усмехнулся. – А хотя… делай что хочешь. Ты не получишь больше, чем полагается тебе по закону.

Лиззи зло прищурилась.

– Рассчитываешь на свою книгу-исповедь? Что ж, посмотрим, как она тебе поможет. Кстати, спасибо, что напомнил! Вот, держи рукопись и подписанный Мэгги договор.

Джо похолодел, разглядывая знакомую кожаную папку, которую он дал Мэгг при встрече.

– Что ты сделала? – Он выхватил папку из ее пальцев и принялся листать. Никакого подвоха. Это была та самая папка. Он просмотрел договор. Широкий росчерк Мэгг в двух экземплярах.

Джо вперился, в сидевшую рядом женщину невидящим взглядом и прохрипел.

– Что ты сделала?!

Лиззи передернула плечами.

– Ничего. Просто зашла к твоей русской девке. Поговорили с ней по душам! Заодно я выяснила, что ты так ей надоел, что она согласилась за шестьдесят тысяч баксов, улететь отсюда на первом же рейсе. Больше ты ее не увидишь. – Лиззи усмехнулась, разглядывая побелевшее лицо мужа. – Хочешь ударить меня? Так ударь! Облегчи душу!

– Пошла вон!

– Ты думаешь, мне тебя не жалко? Жалко. Очень. Только себя мне стоит пожалеть больше. – Она распахнула дверь машины, но прежде чем выйти, коснулась пальчиками небритой щеки Джо. – Это мой первый удар в нашей войне. Если не хочешь оказаться у самого подножья своей любимой вершины мира, лучше согласись на мои условия, дорогой!