— Ты забыла поблагодарить меня за еду.

Улыбка заиграла на ее губах.

— Нет. Я не забыла. Прежде чем заснуть, я поняла, что этот сценарий может закончиться только двумя различными способами, и ни в одном из них я не выживу. Либо я хорошая и покорная и позволяю тебе делать все, что ты захочешь, пока не потеряешь интерес и не убьешь меня, поскольку не сможешь отпустить. Либо я настолько непослушна и настолько ужасна, что ты потеряешь терпение и лучше убьешь меня раньше, чем позже. Хочешь угадать, ой вариант выбрала я?

Забрав пустой поднос с ее колен, я схватил за руку, чтобы отвести обратно к кровати.

— Ты упустила еще один вариант. Тот, где я буду манипулировать тобой так долго, пока ты не захочешь ничего, кроме как остаться и радовать меня.

Она снова засмеялась. Этот шум был музыкой для моих ушей.

— Извини, но мои расчеты основаны на реальности, а не на твоих маленьких сексуальных фантазиях.

Резко остановившись, я притянул ее к себе. Не используя силу. Просто обнял ее, как любой другой мужчина обнял бы свою любовницу. Мои губы коснулись ее уха.

— Ты забыла, что мои фантазии не совпадают с твоими. Ты не можешь или не хочешь признаться себе, насколько тебе нравится подчиняться мне? Если бы я приказал тебе встать на колени и взять мой член в рот, ты бы сразу же стала влажной. Хочешь проверить мою теорию?

— Мечтай, Маркус.

Поцеловав ее в шею, схватил за плечи и немного отстранился, чтобы посмотреть на нее.

— На колени, зверушка.


ГЛАВА 12


КЭТИ

Я была полностью растеряна, поскольку абсолютно не понимала, что делать. Все было неправильно и предосудительно, но в тот же момент небольшая часть меня действительно хотела подчиниться его требованию.

Какой стратегии мне придерживаться? Должна ли я дать ему то, что он хочет в надежде притупить его бдительность, что позволило бы мне сбежать? Я просто выдавала желаемое за действительное. Ведь царапины на стене точно не указывали на то, что он постоянно держал все под контролем.

Если бы я сопротивлялась, возможно этот ужасный эпизод закончился бы раньше, когда его терпению настал бы конец. Самой шокирующей частью этого сценария было то, как мало я ценила свою жизнь. Горькая мысль, которую я не хотела обдумывать слишком долго.

— Я встану на колени, только если ты ответишь на пару вопросов.

На его лице отразилось недоверие.

— Что заставило тебя думать, что ты в состоянии вести переговоры?

— Что еще ты собираешься сделать, если я не подчинюсь? Убьешь меня? Я не боюсь смерти. — Я вздернула подбородок.

— Ты забываешь кое о чем, зверушка. Промежуток времени между сейчас и твоей смертью. Я могу сделать с тобой так много вещей, и у тебя не будет ни единого шанса противостоять мне. Зря ты не подумала об этом. Ты специально провоцируешь меня, предполагая, что я не сделаю тебе больно, чтобы получить желаемое, только потому, что до сих пор этого не сделал.

Я высокомерно посмотрела на него.

— А ты сделаешь?

Он так резко толкнул меня, что, споткнувшись, я едва удержалась на ногах. Длинными уверенными шагами Маркус вышел из комнаты, но сразу же вернулся с парой наручников и кольцевым кляпом для рта.

Предполагаю, меня должно было удивить, насколько хорошо он был экипирован, но это не так. Попытка спрятаться за креслом оказалась тщетной. Уже через несколько секунд Маркус прижал мое лицо к стене и закинул руки за спину. Наручники закрылись, и я почувствовала его резкую хватку на подбородке.

— Открой рот! — потребовал он, и тон его голоса испугал меня.

Но я все еще качала головой. Я бы никогда не сдалась без боя. Даже если он будет выигрывать каждый раз, то, по крайней мере, потом я смогу смотреть на себя в зеркало с некоторой гордостью.

Он подошел со спины, схватил меня за шею и сильно сжал. Это было неимоверно больно, хотя я все еще могла едва дышать. Но все же уже знала, что следы, скорее всего, останутся со мной на нескольких дней.

— Я не буду повторяться, зверушка. Это твое решение ‒ и тебе придется смириться с последствиями.

Мысли мчались в моей голове. Его хватка, в буквальном смысле, доставляла мучения, и не представляю, что бы делала, если бы он сжал еще сильнее.

Неохотно я открыла рот, и Маркус протолкнул кольцо между моими зубами. Это был прорезиненный металл, и как только он установил его, мой рот больше не мог закрыться.

Застегнув ремешок на затылке, он развернул меня.

— Это не моя вина. Ты могла быть послушной, но отказалась, так что это то, что ты заслужила.

Он действительно сумасшедший, если думал, что доберется до меня, обвиняя в чем-то. Разве мужья-абьюзеры не занимаются тем же? «Если бы ты только мыла посуду лучше, мне бы не пришлось бить тебя...»

Мудак! Фыркнув через нос, я сердито уставилась на него.

Маркус только рассмеялся и, надавив мне на плечи, заставил опуститься на колени. Слюна уже текла из уголков моего рта и капала мне на грудь. Неужели его заводит видеть меня в таком состоянии?

Он расстегнул штаны и его твердый член выпрыгнул из них. Ну конечно, у этого куска дерьма должен быть огромный член. Недолго думая, он протолкнул его через кольцо в мой рот. Попытка укусить его оказалась безуспешна, поскольку массивное металлическое кольцо не сдвинулось с места.

Маркус помедлил секунду, и, только я подумала, что он выйдет, толкнулся своим членом еще глубже. Мой рвотный рефлекс усилился, и я больше не могла думать ни о чем другом, практически не заметив, что по моим щекам потекли слезы.

Наконец, он вытащил свой член из моего рта, и я откашлялась. Почти любящим жестом Маркус откинул мои волосы назад и, положив пальцы мне на подбородок, приподнял его, чтобы я посмотрела на него.

— Так красиво, зверушка. — Его улыбка казалась искренней. — Ты хотя бы представляешь, насколько ты совершенна?

Я прищурилась, поскольку у меня не было другого способа показать ему свое негодование.

— Можешь ненавидеть меня сколько хочешь. Но как только я, чуть позже, позволю тебе кончить, ты все равно снова полюбишь меня.

Он схватил меня за голову и, не задумываясь, сунул свой член на всю длину обратно мне в рот. Удерживая мой взгляд прикованным к своему, он двигал бедрами все быстрее и быстрее, и я поняла, что легче просто стоять на месте и ни о чем не думать.

По крайней мере, так я могла дышать. И только я подумала, что он вот-вот кончит, Маркус позволил своему члену выскользнуть изо рта, схватил меня за плечи и поставил на ноги. Слегка покачнувшись, я ахнула, когда он поднял меня и отнес на кровать.

Он положил меня на живот, и притянул к себе за бедра, пока я не встала на колени с задницей, зависшей прямо в воздухе, удерживая меня в таком положении. Матрас позади меня просел, и я знала, что сейчас он впервые трахнет меня.

На моих щеках выступил румянец, когда он как можно глубже протолкнул пальцы в мою киску, и я отчетливо услышала этот хлюпающий звук. Я была мокрой.

Как я могла быть такой чертовски мокрой?

Но эта мысль испарилась сразу же, как он начал дразнить мой клитор. Мои бедра дернулись, и я ничего не могла поделать. Все мое тело тосковало по нему, и мне бы очень хотелось попросить его уже трахнуть меня. Внезапно я стала благодарна за этот кляп.

Толстая головка его члена прижалась к моей киске, и я крепко зажмурила глаза.

— Ты помнишь, что я обещал тебе боль?

Мой живот сковало от ледяной паники. Но я ничего не могла сказать, и даже если бы могла – что я должна была ответить?

Он слегка толкнулся в меня, и я всхлипнула, когда мои мышцы расслабились в готовности принять его.

— Ты должна была быть хорошей девочкой, но вместо этого ты вела себя как раздражительная сука. — Маркус зарылся своими пальцами в мои волосы и заставил мою голову откинуться назад. Я сжала кулаки за спиной, безуспешно пытаясь вырваться из наручников.

Неожиданно его член исчез и вместо этого прижался к анусу.

Хотя у меня и был опыт анального секса, но до сих пор он не был особенно волнующим. Я попыталась уклониться, но он схватил меня за бедра и крепко сжал. Его рука скользнула вниз по моему животу, и резко ущипнув мой клитор, он в то же время увеличил давление на мою заднюю часть.

Похоть и боль пульсировали внизу живота.

— Не надо, — хотела прошептать я. Но через кляп вышли только невнятные звуки.

Боль усиливалась, пока он погружался в меня все глубже, надавливая на мое тугое колечко. Странное сочетание жжения и восторга внесло сумятицу в мои ощущения.

Перед глазами мерцали красные точки, но в то же время я чувствовала неумолимое приближение оргазма. Никогда прежде я не ощущала себя так. Могла ли боль увеличивать удовольствие? Без какого-либо подобного опыта я не знала, как к этому относиться, но не могла отрицать, что прямо сейчас испытывала подавленность. И не только в плохом смысле.

Мои соски затвердели, дыхание ускорилось, а киска продолжала сжиматься снова и снова. Я стонала каждый раз, когда Маркус вонзался в меня, а затем тер мой клитор.

— Боже, ты такая тугая, зверушка.

Жесткими толчками он снова и снова врезался в мою задницу, и я наслаждалась каждым из них. Почему? Я понятия не имела, и перестала размышлять об этом. Вместо этого сосредоточившись только на своей страсти. Я хотела кончить. Я так сильно этого хотела...

— Тебе нравится боль, Кэти? — прошептал мне на ухо Маркус и поцеловал в плечо, прежде чем снова вонзиться в меня.

Я не видела никакого смысла отрицать этого. Тем более, я надеялась, что он использует свои умелые пальцы и доведет меня до оргазма, если отвечу именно то, что он хотел услышать.

Я поспешно кивнула.

— Хорошая девочка. Ты быстро учишься. Но не думаю, что позволю тебе кончить.

Положив руку мне между лопаток и прижав меня к матрасу, он двигался все быстрее и сильнее.

Мой мир разлетелся на тысячи кусочков.

Он не мог сказать это серьезно!

Я была разрушена, когда он, сильно впившись пальцами в мои бедра, толкнулся в последний раз, и выпустил свою сперму мне в задницу.

Тихо, но абсолютно удовлетворенно, он застонал, и я начала завидовать ему, потому что он смог найти освобождение.

После того, как Маркус слез с меня, он расстегнул ремешок и позволил кляпу небрежно упасть рядом с кроватью. Моя челюсть скрипнула, когда я закрыла рот. Облизнув губы, я начала умолять его:

— Пожалуйста, позволь мне кончить.

Маркус задумчиво посмотрел на меня.

— Пожалуйста, — умоляла я, несколько сконфуженная из-за этого.

— Ты это заслужила?

— Нет. Но я обещаю, что потом буду вести себя хорошо.

Он засмеялся и положил руку на мою горячую киску.

— Мы оба знаем, что ты врешь.

Вместо ответа я застонала, потому что он погладил мой клитор. Мои мышцы напряглись, и не прошло и двадцати секунд, как я жестко кончила от его пальцев.

Я знала, каким извращением все это было, но, наконец-то, впервые почувствовала себя живой. Все мое тело было в агонии, глаза горели, но внутри зажглась искра, ощущения которой я почти забыла.

Аккуратно убрав мои волосы назад, и сняв наручники, Маркус наклонился вперед и поцеловал меня. Я даже не вздрогнула. Все это, между нами, было слишком запутанным. Отчасти извращенным и испорченным, в какой-то мере утешительным и исцеляющим.

Насколько сумасшедшей я была на самом деле?

Такой же безумной, как и он? Какая прекрасная маскировка для психопата, которую он придумал сам. Доктор Маркус Престон, психолог и уважаемый член высшего общества. Тихий, чуткий и превосходный в своей работе ‒ прекрасный человек, если вы, конечно же, не заметили его хобби.

Внезапно он проник языком в мой рот. Он брал от меня то, что хотел, независимо от последствий. Тем не менее, он был честен со мной все время. Черта характера, с которой я до сих пор редко сталкивалась в своей жизни.

Я поцеловала его в ответ, хотя из-за этого на моих глазах только выступили новые слезы. Что со мной не так?

— Как только я покончу с тобой, — прошептал Маркус и облизнул мою нижнюю губу, — ты будешь зависеть от меня, пристрастишься ко мне. Все твои потребности будут контролироваться мной ‒ твоя страсть, твое желание и твоя боль. Мое лицо будет первым, что ты увидишь утром, и оно будет последним, что увидишь ночью, прежде чем закроешь глаза. Всякий раз, когда ты будешь есть, это будет благодаря мне. Если у тебя будет оргазм, это будет благодаря мне. Если тебе будет больно, то это также только благодаря мне.

Его слова заставили мое сердце учащенно биться, и я почувствовала тошноту. Не из-за того, что он сказал, а из-за эмоций, которые он вызвал во мне. Очень маленькая часть меня нашла эту мысль утешительной. Разве не было бы намного легче оставить меня кому-то другому?