Из-за боли, которую она, несомненно, почувствовала, она качает головой. Однако реакция ее тела опровергает ее слова. Клитор набух, напряженные соски торчат сквозь ткань блузки, и не займет много времени до того, как она кончит.

Усилив давление на ее самое чувствительное местечко, быстрее двигая большим пальцем, я трахаю ее своими пальцами.

— Не борись с этим, Кэти, у тебя нет шансов, — шепчу я ей на ушко. Отпускаю волосы и вновь обхватываю ее за шею.

Она хватает ртом воздух и содрогается подо мной. Когда я сгибаю пальцы внутри нее, она дрожит.

Это зрелище еще красивее, чем я себе представлял. Она так сильно тряслась, что я подумал, что она потеряет сознание. Ее глаза закатились, и она, схватив меня за предплечье, буквально объезжала мою руку.

Ее стоны невероятно возбуждали, и мне пришлось сосредоточиться, чтобы не отвлекаться на собственную похоть. Наконец, когда ее настиг оргазм, Кэти упала на меня, прижавшись лицом к моей груди.

Это в значительной степени предопределило ее судьбу.


ГЛАВА 8


КЭТИ

Все мое тело дрожало, и казалось, будто дыхание шелестело в легких. Скорее всего, это просто мое воображение. Моя киска сжималась вокруг пальцев Маркуса. Опустив взгляд вниз, заметила, что мои ногти впились в его кожу. Заставив себя разжать пальцы, я увидела отпечатки в форме полумесяцев, оставшиеся на его руке.

Проклятье.

Это был лучший оргазм в моей жизни. Губы все еще покалывало от его поцелуя, когда осознание того, что только что произошло, наконец-то настигло меня.

Оттолкнувшись от него, я тяжело сглотнула.

— Доволен? — с трудом произнесла я, и одернула юбку вниз. — Ты трахаешь всех своих пациенток или я должна думать, что особенная?

Спешно встаю и разглаживаю волосы. То место на затылке, где он держал меня, горит огнем. Колени дрожат, и я надеюсь, что смогу дойти хотя бы до двери.

Схватив за запястье, Маркус заставил меня сесть обратно.

— Я не трахал тебя.

Я посмотрела на него, но его лицо не выражало никаких эмоций.

— Отпусти меня.

— Успокойся, Кэти.

Заметив, что уже перешла на крик, я сделала глубокий вдох, в попытке взять себя в руки.

— Этого не должно было произойти.

Он наклонил голову набок, как часто делал во время наших сеансов. Я ненавидела это, потому что он заставлял меня чувствовать себя каким-то подопытным жуком под микроскопом.

Но больше всего смущал голодный взгляд в его глазах. Он смотрел на меня так, будто теперь действительно почувствовал мой вкус и хотел большего.

Я попыталась отодвинуться, но его хватка на моей руке только усилилась.

— Все в порядке, Кэти. Мы оба в этом нуждались.

— Это не меняет того факта, что все это было абсолютно неправильно. Есть же что-то вроде клятвы Гиппократа? Разве секс с пациентками не попадает под него?

Выражение его лица потемнело.

— Ты мне угрожаешь?

— Конечно нет. Зачем мне это делать? Будет достаточно того, что я расскажу маме о случившемся. По крайней мере, тогда мне больше не придется приходить сюда.

Маркус тихо рассмеялся.

— Это не так просто, зверушка. Ты в курсе, что не предприняла ни одной попытки остановить меня? Не возразила ни единым словом. Поэтому, я советую тебе сначала расслабиться, а потом мы поговорим.

Он встал и достал бутылку воды из ящика стола, в то время как я с ужасом смотрела на него, потому что он назвал меня «зверушкой». Как он посмел сравнить меня с каким-то животным?

Я почувствовала кислый привкус на языке, и была совершенно ошеломлена этой ситуацией. Полагаю, мне уже давно следовало бежать, но прямо сейчас я не могла доверять своему телу.

Открутив крышку, он протянул мне бутылку.

— Ты слегка побледнела, выпей.

В горле действительно было сухо, поэтому я послушалась. По крайней мере, так я сказала себе. Это не имело никакого отношения к его доминирующему тону или властности, которой мне было трудно сопротивляться. Это была просто жажда.

Поставив на стол полупустую бутылку, я вдруг заметила кувшин. Как и каждую неделю, этот кувшин стоял на столе нетронутым, рядом с ним были чистые стаканы.

Бросив взгляд на бутылку, я задумалась, почему Маркус изо всех сил старался достать ее, если здесь уже была вода?

Голова закружилась, и мой желудок начал сжиматься. Попыталась поднять руку, чтобы вытереть лоб, но не смогла пошевелить ею. Дыхание начало замедлятся. Это казалось чем-то нереальным.

Даже теперь, когда я не могла повернуть голову, я заметила, как Маркус поднялся. Рядом с диваном стоял черный портфель, из которого он достал шприц, вселяя в меня страх и панику.

— Что ты делаешь? — мое произношение звучало так, будто я была очень пьяна и с трудом могла сформулировать полное предложение.

Мне хотелось ударить его. Но мои движения были неуклюжими и замедленными. Маркус так сильно схватил меня за руку, что я всхлипнула.

Сквозь густой туман, я смотрела в темные глаза Маркуса и ощутила, как игла прокалывает мою кожу, но не чувствовала боли.

— Зачем? — из последних сил задала я вопрос, когда он толкнул поршень и ввел жидкость мне в кровь.

Отложив шприц в сторону, он взял мое лицо в свои ладони. От его теплого дыхания у меня побежали мурашки по коже.

— Потому что ты моя, зверушка.

Проваливаясь в темноту, я почувствовала его поцелуй.

***

Во рту пересохло, а в горле першило. Я провела языком по губам, они ощущались, словно наждачная бумага. Невероятно хотелось пить. Что случилось? Я слишком много выпила на вечеринке? Моя голова определенно болела так, будто я действительно переборщила с алкоголем.

В попытке вспомнить, что произошло, мой череп затрещал по швам. Случайно пошевелившись, я услышала под собой скрип. В желудке все перевернулось, потому что моя кровать звучала не так.

Едва приподняв веки, меня на мгновение ослепил яркий свет. Закрыв лицо одной рукой, я мучительно простонала. В моей комнате не было таких жестоких неоновых огней, висящих на потолке. Где, черт возьми, я нахожусь? И как сюда попала?

Медленно, но уверенно, мои глаза приспособились к яркому свету, исходящему от потолка, и зрение немного прояснилось. Однако, увиденное повергло меня в шок. Поверхностно оштукатуренные стены выглядели довольно грубыми, а окон вообще не было. Если это отель, то он явно был ниже моего обычного ценового диапазона.

Повернув голову в другую сторону, я подпрыгнула, увидев Маркуса. Он сидел в большом черном кресле и улыбался мне.

— А вот и ты, зверушка.

Понятия не имею, откуда появился этот импульс, но я сразу же посмотрела вниз. К огромному облегчению, я была полностью одета. Осматривая себя дальше, заметила кожаную манжету на правой лодыжке, которая была прикреплена к массивной металлической раме кровати цепью.

Зарычав, я откинулась на подушки.

— Отлично. И каков теперь твой план? Убить меня или манипулировать, пока я не влюблюсь в тебя? Твои психологические исследования, очевидно, действительно окупились.

Маркус поднялся и подошел ближе.

— Разве ты не должна бояться? Учитывая твое положение, у тебя чертовски длинный язык, зверушка.

— Не называй меня так!

Я была напугана до смерти. Мне было безумно страшно, но я не сдамся так просто.

Маркус быстрыми шагами подошел к кровати и схватил меня за подбородок.

— Я могу называть тебя как захочу. И могу делать с тобой все, что мне вздумается. Поняла?

— Иди к черту! — я смотрела на него и ждала пощечины, удара или любого другого наказания. Но вместо этого он отпустил меня и рассмеялся.

— Ты действительно была прекрасным выбором, — довольно сказал он, и сел на край кровати.

Я отодвинулась от него настолько далеко, насколько позволяла цепь и ширина кровати. Как только я прижалась к стене, у меня больше не осталось места для маневров. Я перестала дышать, заметив следы от ногтей на штукатурке. Кровь мгновенно застыла в моих венах.

Почему меня так шокировало осознание того, что, очевидно, я не первая женщина, которую он привез сюда? И что он с ней делал, чтобы заставить царапать стену до такой степени, что остались отметины?

Маркус протянул руку и откинул мои волосы назад.

— Хочешь чего-нибудь попить?

— Может ты снова усыпишь меня?

Легкая улыбка, расплывшаяся по его привлекательному лицу, выглядела злой.

— Нет. Теперь, когда ты находишься там, где мне нужно, я хочу, чтобы ты уделяла мне все свое внимание. Ты должна быть польщена, что я вообще предложил тебе что-нибудь. Ни одна женщина до тебя не получала такого преимущества. Я всегда оставлял их голодать, пока они не оказывали мне более благоприятный прием. Кроме того, к тому времени я обычно уже занимался с ними сексом.

По моему позвоночнику пробежала дрожь потому, что он так открыто и лаконично признался, что до меня были другие женщины.

— Считаю, что слово, которое ты ищешь — это изнасилование. Когда только одна из сторон хочет заняться сексом, вряд ли твое высказывание подходит.

Он закатил глаза так, будто я сказала ему, что он использует слишком много туалетной бумаги.

— Без разницы. Думаю, тогда я их насиловал.

Учитывая эту информацию, мое сердце пропустило удар.

— Значит, вот что ты планируешь сделать со мной?

— Нет. — Маркус положил руку мне на бедро. Кончиками пальцев он вырисовывал круги на моей коже. Это прикосновение было одновременно приятным и отталкивающим. Я бы хотела отодвинуться от него еще дальше, но цепь и узкая кровать не позволяли мне этого сделать.

— Проблема в том, что все те женщины ломаются на определенной точке и потом становятся неинтересными для меня. Нет больше отпора, нет борьбы и сопротивления. Скучно.

Леденящий ужас сковывает мое тело. Он ненормальный. Абсолютно чокнутый, и я совершенно беспомощна в его власти. Никто не знает где я, и вполне вероятно, никто не заподозрит уважаемого доктора, что он как-то связан с моим исчезновением.

Все подумают, что я просто сбежала.

— Это то, что ты надеешься получить от меня? Сопротивление?

Не ответив, он поднялся и начал ходить кругами по комнате.

Это дало мне возможность подробнее рассмотреть мою тюрьму. Рядом с кроватью и стулом был только один деревянный блок. Я видела достаточно порно видео, чтобы понять, что это, так называемая, скамья штрафников. Отлично.

Мой взгляд возвращается к окове на моей лодыжке. Кожа манжеты толстая и плотная, закреплена навесным замком. На двери массивная защелка, а в углу комнаты с потолка свисает видеокамера.

Меня не удивило, что Маркус был организован и методичен во всем, что делал. В конце концов, я не слышала ни одного слуха или даже плохого слова о нем. Похоже, никто не знал о его маленьком хобби.

Мурашки побежали по моему телу, когда я размышляла над тем, действительно ли дочь миссис Риддлсдейл сбежала с незнакомцем в прошлом году или эти следы от ногтей на стене были ее на самом деле.

Его хождение кругами сводило меня с ума.

— Ты не ответил на мой вопрос, Маркус.

Остановившись, он прищуренным взглядом уставился на меня.

— Следи за своим тоном, или я снова пересмотрю часть о сексе.

Мой пульс подскочил, но я заставила себя сморщить нос, будто не боялась его. Он будет разочарован, узнав, что я совершенно не собираюсь спать с ним.

— Кто я для тебя? Будущая секс-рабыня? Пленница?

Он скрестил руки за спиной.

— Я предпочитаю термин «гостья».

— Значит, я в любое время могу уйти, правильно?

Его удивленный смех вызвал во мне агрессию, которую я никогда не чувствовала прежде.

— Нет, зверушка, ты не можешь уйти.

— Так что ты хочешь от меня? Выкуп от моей семьи?

— О, Господи, — фыркнул он. — Неужели я создаю впечатление нуждающегося в деньгах человека? Мне нужен вызов.

— Вызов? Ты рехнулся? — зашипела я.

— Видишь? Я нашел идеальную игрушку. В тебе столько боевого духа. А твое тело… — он сделал паузу и окинул меня непристойным взглядом, который я не могла бы истолковать неправильно, даже если бы захотела. — Не могу дождаться.

— Ты можешь ждать, пока ад не замерзнет, ​​приятель. Если ты не применишь насилие, то так и останешься там, где стоишь. Как насчет того, чтобы закончить это прямо сейчас? Просто прикончи меня.

Вздохнув, Маркус снова сел на край кровати и посмотрел на меня.

— Еще одна причина, по которой я похитил тебя, зверушка. Тебе нужен кто-то, кто защитит тебя от самой себя.

— Что? Ты сумасшедший. Абсолютно чокнутый.