Али Вали


Игры с Дьяволом

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Дождь крупными спокойными каплями падал на море из темных зонтиков, образовавшееся рядом с выцветшим навесом. Под ним, рядом с украшенным цветами гробом Мари Кэйси, сидели две одинокие фигуры. Женщина с темными волосами и мальчик.

Отец Эндрю Гудман боялся, что когда-то ему придется проводить церемонию похорон одной из сестер Кэйси, но он и не предполагал, что это будет Мари. Он посмотрел на женщину, которую он собирался хоронить молодой.

Дерби Кейн Кэйси – просто Кейн для всех, кто ее знал – сидела, положив одну руку на плечо сына, а другую – на гроб сестры. Она выглядела обманчиво спокойной, но отец Эндрю мог разглядеть под этой маской холодную, ужасающую ярость. Она обязательно отомстит. Кровь будет пролита за кровь, пролитую семьей Кэйси.

– Давайте все вместе вспомним Мари, эту добрую Душу, которую Бог призвал к себе. – Отец Эндрю наблюдал за людьми, которые собрались вокруг него на кладбище Метайри, которое расположилось между Новым Орлеаном и Джефферсон Пэриш. Присутствующие, казалось, глубоко погрузились в свои нежные воспоминания о молодой женщине.

Для своих родителей, Далтона и Терезы, она была благословением с небес, и они ценили ее и заботились о ней с того дня, как она появилась в их жизни. Они часто это говорили, когда она родилась. Ее брат Билли заботился о ней и любил ее до последнего дня.

Он снял очки, чтобы вытереть слезы. Господь миг бы постараться и послать погоду лучше в день похорон прекрасной девушки, которую он окрестил двадцать шесть лет назад. Хотя, для более чем двухсот собравшихся это было не особенно важно. Многие из них лучше были знакомы с семьей Мари, чем с ней самой. Пожертвования, которые щедро раздавала семья Кэйси, были так же знамениты, как и то, как они якобы зарабатывали деньги.

А для своей сестры Кейн и племянника Xэйдена она была гаванью, где можно отдохнуть от бури. – Отец Эндрю снова надел очки и улыбнулся им, надеясь хоть немного успокоить. – Дерби, я знаю, что твой брат и твои родители готовились встречать ее домой с распростертыми объятиями, и, зная твою семью, я могу сказать, что они устроили праздник, который сделал бы честь всему семейству Кэйси.

Кейн проигнорировала всхлипывания и причитания родственников, стоящих рядом, но одарила священника, произнесшего эти добрые слова, кивком. Это единственные слова, от которых в ней снова не вскипала ярость из-за потери сестры. Она привыкла терять, но остаться без Мари было слишком больно.

Человек, который убил Мари, наверняка хотел, чтобы Кейн месяцами мучили кошмары об этом. Он хотел, чтобы образы изнасилованной и убитой девушки напоминали ей о том, что она не только не смогла сберечь сестру, но и подвела отца, ведь после его смерти она отвечала за Мари. Убийца хотел, чтобы она помнила, что ее сестра прожила последние моменты своей жизни в одиночестве и мучениях.

Если он хотел, чтобы его жестокость выжгла клеймо в мозгу Кейн. у него все получилось. Это варварское злодеяние убило и часть души Кейн. Она еще долго будет помнить каждый след от укуса на теле Мари, каждый синяк, и каждый ожог от сигареты.

Но скоро она смягчит эти ужасные воспоминания при помощи мази, сделанной из мести. Человек, который обесчестил Мари, перед тем как убить ее, сполна заплатит своей кровью. Он будет страдать в тысячи раз дольше, чем Мари, и Бог услышит его мольбы о смерти.

Никто в жизни не любил ее так бескорыстно, как Мари. Отец Эндрю продолжал свою речь, а Кейн вспоминала день, когда Мари исполнилось десять.

– Дерби, как ты думаешь, я симпатичная?

– Нет. Мари, ты не симпатичная. Ты красивая. И ты станешь еще красивее, и тогда нам с Билли придется очень много драться за тебя, потому что за тобой будут бегать толпы мальчиков.

Маленькая черноволосая девочка приподняла пальцами края своего нового розового платьица и улыбнулась отражению в зеркале.

– Нет, Дерби, я хочу вырасти и заботиться о тебе.

Почему ты так говоришь, именинница? Кейн посмотрела на нее и улыбнулась. Никто не мог так просто заставить ее улыбаться, как ее младшая сестра.

– Потому что ты выглядишь как человек, которому нужна забота.

Устами младенца… так, кажется, говорят. Тридцатишестилетняя, но ощущающая себя гораздо старше, Дерби Кейн Кэйси уже не слушала, что говорит отец Эндрю. Она смотрела на гроб, в котором лежала ее младшая сестра. Прости меня. Мари. Ты так хорошо заботилась о нас с Хэйденом. а я ничем не смогла помочь тебе, когда было нужно.

Ее сестра была особенной. Никто в семье не думал о том, что ее ум развивается иначе, завлекая ее в отдельный мир, в котором, как она думала, она была ребенком. Мари была невинным созданием, и она очень много делала для воспитания Хэйдена. Они стали очень близки, и Кейн беспокоилась о том, как повлияет на мальчика такая ужасная смерть. Он уже потерял мать, и добавлять к этому списку Мари было бы нечестно.

Брызги святой воды отвлекли ее от воспоминаний. Оставалось только поставить гроб в фамильный склеп, чтобы Мари могла лежать рядом с родителями и братом. На один момент, который продлился почти вечность. Кейн ощутил себя сиротой, глядя на надгробные камни, под которыми лежали ее родные.

Ей хотелось плакать, но она хорошо помнила голос отца и то, как он произносил одно незыблемое правило. Будучи главой семьи Кэйси, она не может показывать свой слабость на публике. Значит, сейчас не время печалиться. Подошел священник и взял ее за руку, а потом погладил Хэйдена по голове.

– Церковь всегда ждет тебя. Дерби, если ты захочешь поговорить. Благослови Господи тебя и твоего сына.


Позади люди потянулись к своим машинам, их вереницы были похожи на вереницы мертвых цветов, брошенных в спокойную реку. Никто из присутствующих не хотел беспокоить их, когда Кейн и Хэйден прощались с усопшей. Охрана закрыла их стеной. Когда Кейн не ответила, отец Эндрю присоединился к остальным и оставил их одних.

Кейн почувствовала, как рука Хэйдена сильно сжимает ее руку, и переключила внимание с гроба на него.

– Она больше всего любила хризантемы. Тетя Мари всегда говорила, что они ее радуют.

Кейн молчала и слушала его. Хэйден был с ней, когда она пошла на опознание. Как и его мать. Хэйден стоически перенес это и показал всему миру, что Кэйси обладают силой, доступной не каждому.

Для нее было облегчением то, что сын практически ее точная копия. Облегчением, потому что она не смогла бы видеть в нем образ его белокурой биологической матери. Для Кейн было бы слишком большим наказанием видеть в лице самого любимого ей человека черты самого ненавистного.

Она вытащила один цветок из убранства гроба и протянула ему.

– Сохрани его, сынок. Мы засушим его в одной из книг, которые она тебе подарила.

– Мам?

Она наклонила к нему голову.

– А теперь можно плакать? Все уже ушли.

Боже мой, как ужасно быть наследником Кэйси, подумала она. Мальчик так старался быть сильным, но ведь он еще ребенок.

– Дорогой, конечно, ты можешь плакать.

– Тебе тоже можно. Никто не увидит.

Она положила одну руку ему на плечо, а другую – на гроб. Как это нелепо, что в такой дождливый день дерево на ощупь такое теплое. Она тихо уронила несколько слез. Она держала сына и плакала из-за всех несправедливостей, которые случились в ее жизни.

Когда, наконец. Кейн повернулась и жестом показала, что они готовы, ее маска власти и контроля над собой снова была на лице. Время горевать и мучиться кошмарами придет позже. Сейчас – время найти того, кто в ответе за этот день. Она знала, кто сделал это с ее сестрой, и поклялась отомстить. Уже скоро у него будет собственный деревянный ящик, и семья сможет поплакать над ним.

Чуть поодаль люди, которым Кейн доверяла жизнь своих родных, пытались не дать волю слезам, глядя на гроб, на котором лежала рука их босса. Все они думали об одном: хорошо, что у нее такие крепкие плечи, ведь на нее возлагаются большие надежды. Но не только они наблюдали за Кейн. Припаркованные неподалеку фургоны с затемненными стеклами жужжали от вспышек. Фотографировали и семью, и всех пришедших.

Причиной всеобщего интереса был род деятельности семьи Кейн. Точно так же, как и многие ее друзья, после колледжа переняли профессии отцов, она присоединилась к семейному бизнесу. Вот только для нее это означало, что она стала главой одного из самых влиятельных криминальных кланов Нового Орлеана. Она приобрела репутацию порочной и жестокой женщины, но и у нее была Ахиллесова пята. Он стоял рядом с ней, Хэйден Далтон Кэйси, ее главная радость и ее единственный наследник. Она раскрыла над собой и сыном зонтик и пошла к машине.

– Дерби? – проговорила Меррик Раньен. персональный телохранитель Кейн. – Святой отец смелый человек. Я не слышала, чтобы кто-то, кроме Мари, так называл тебя, с тех пор как умерла твоя мать. – Она открыла перед ними дверь.

Перед тем как сесть в машину. Кейн со злостью окинула взглядом фургоны, припаркованные неподалеку.

– Не стоило и думать, что они смогут остаться дома, особенно в такой день, как сегодня. Ублюдочные стервятники. – Она говорила достаточно громко, чтобы микрофоны, нацеленные на нее, смогли зафиксировать каждое слово. Глубоко вздохнув, она попыталась избавиться от приступа гнева и повернулась к Меррик. – Что касается Дерби, давай не будем сегодня об этом. Если бы мои родители встретились в Париже или еще где-нибудь, а не в Кентукки Дерби, я бы не страдала так из-за своего имени.

– Оно не такое уж и плохое, мам, – Хэйден толкнул ее плечом и улыбнулся. Его глаза опухли от слез, но он старался ее подбодрить. – Хочешь посмотреть со мной фильм, когда мы приедем домой?

– Конечно, я могу провести этот день с тобой.

– Без тети Мари все будет по-другому, но мы справимся. Может быть, когда-нибудь, когда с этим разберутся, ты расскажешь мне, что случилось.

Кейн обняла его и поцеловала в затылок.

– Хочешь дать мне немного времени, да?

– Я доверяю тебе, поэтому не буду тебя торопить, но не забывай, что я тоже любил ее. Я хочу знать, кто это сделал и почему. Я знаю, что она не водила машину, так что все эти синяки – не от аварии.

Кейн посмотрела на сына и взъерошила его темные волосы.

– И в кого же ты вырос таким умным?

– Это все гены Кэйси всплывают на поверхность.

Она поняла, что точно так же говорил ее отец, и, несмотря на подавленную атмосферу, засмеялась. Хэйден был прав. Она обязательно скажет ему, что случилось с их любимой Мари.

Хэйден был полноправным наследником семейного бизнеса, так же как и она в свое время. И его образование, относящееся к семейному делу, началось так же рано, как и ее. Хотя Кейн надеялась, что они будут вместе дольше, чем ей довелось быть с отцом до его смерти. Хэйдену было одиннадцать, но он рос среди взрослых и был не по годам развит и умен. Ему необходимо узнать, что происходит с теми, кто причиняет боль невинным хрупким существам, особенно если они из семьи Кэйси.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Со дня похорон Мари прошло два месяца, и лето уже увяло, как цветы магнолии, упавшие ранней зимой в городе у реки Миссисипи. Жизнь вернулась в свое русло. Школа помогла Хэйдену преодолеть горечь утраты, а для Кейн го же самое сделала работа. Однажды за ужином, когда он снова заговорил об этом, Кейн рассказала сыну о том, что случилось с Мари и о том, что случилось с человеком, который посмел забрать ее у них.

Сначала она не знала, как реагировать на мрачное выражение, которое не сходило с лица Хэйдена все время, пока она рассказывала, но он спросил только, мертв ли тот человек. Она кивнула, и он кивнул ей в ответ, и никаких других вопросов не осталось. После того дня они больше не касались этого в разговорах, и она надеялась, что эта история поможет ему избавиться от ночных кошмаров.

Она часто думала об этой ночи, понимая, что он усвоил даже больше, чем она могла представить. Ей хотелось бы, чтобы он смог подольше наслаждаться своим детством, пока реальная жизнь не поглотит его.

Может быть, то, что она проводила с ним столько времени, отвечая на бесконечные вопросы с безграничным терпением, сделало его умным не по годам. Или, может быть, дело было в его неутолимой жажде познания, в постоянном чтении в поиске ответов на вопросы. Как бы оно ни было, суть в том, что ее сын, когда подрастет, станет идеальным мужчиной, и эта мысль всегда отражалась гордой улыбкой на ее лице.

Отставив кофейную чашку, она постаралась отбросить мысли о личном, встала из-за стола и набросила пиджак, показывая своим теням, что она готова отправиться на работу. Машина стояла в нескольких метрах от парадной двери, готовая отправиться на местный склад.

В ее собственности было два ночных клуба, но она проводила большую часть времени в здании у реки, которое отец купил много лет назад. Выцветшая потрескавшаяся краска на внешних стенах отлично скрывала наличие внутри шикарных офисов.