Лера осталась почти довольна разговором. Хозяйка не ставила понты, как говорят нынче, не грозилась найти на газету управу, изложила ситуацию четко и ясно. Откуда ей было знать, что Ирина Валерьевна специально притупляла бдительность журналистки, разговаривая более вежливо, чем обычно. На кону для стареющей женщины сейчас находилась не проблема с уборкой мусора, а забота о нейтрализации девицы.

– Леруля, – улыбнулась Ирина Валерьевна, – я предлагаю пройтись до соседнего кафе. У нас тут, сами видите, обстановка невзрачная, своды дома на психику давят. – Вы как?

Лера торопилась на курсы английского языка. От немецкого она отступилась, а инглиш был нужен и для работы в Интернете, и для общения с зарубежными коллегами. Кроме того, в редакции не приветствовалось неформальное общение с теми, на кого поступали жалобы. Девушка решительно отказалась от предложения слащавой тетки и направилась к двери.

Ирина Валерьевна достала из-за пазухи заготовленный заранее камень:

– А я думала, что нам, женщинам, найдется о чем поговорить. Вы любите дамские романы? Могу вам рассказать кое-какие сплетни о писательницах. Вы знакомы с Ириной Артюшовой?

Лера обернулась с порога:

– А вы лично знакомы?

– Нет, – притормозила Ирина Валерьевна. – Но у нас есть общие знакомые. В книжном мире все знают друг друга.

Против этого имени Лера устоять не смогла. Она решила, что пропустит первый час занятий, заодно и подкрепится перед уроком.

– Хорошо. Пойдемте, посидим четверть часика.

Женщины вышли из подвальчика, прошли двором, по случаю приезда журналистки освобожденным от мусора, и оказались на улице. Затем зашли в светлое и чистое кафе.

Ирина Валерьевна в этот час привыкла обедать. Она заказала любимую курицу гриль с жареной картошкой. Лера, пробежав взглядом правую колонку цифр с ценами, остановила выбор на сосиске с пюре. Директриса склада хмыкнула. Некоторое время женщины сосредоточенно жевали. Лера терялась в догадках, зачем ее пригласили, Ирина Валерьевна готовилась к серьезному разговору. Наконец, она пошла ва-банк:

– Эта Артюшова, я вам скажу, форменная проститутка!

– То есть? – Лера опустила вилку.

В прямом значении этого слова. Спонсор оплачивает ей рекламу, продвигает на книжный рынок. Сами понимаете, в наше время никто за так благотворительностью заниматься не будет. Этот спонсор – ее любовник!

Ирина Валерьевна вытерла салфеткой жир с губ и насмешливо посмотрела на девушку. Она видела ее замешательство, только не знала, в каких пределах Сергей был искренен с ней. Знает ли девушка, что Ирина Артюшова и Сергей – одно и то же лицо? Лера застыла в шоке. Неужели великан Сергей, такой мужественный и значительный, проявляет интерес к мужчинам? Не потому ли он сплоховал, когда они остались наедине!

– Но ведь автор Ирина Артюшова на самом деле – мужчина.

– Вам это известно? Пронырливый народ – журналисты. По-вашему, мужчина не может продавать себя?

– Да, но книги этого автора сами по себе интересны.

– Кому интересны, деточка? Кто бы о них узнал, если бы не я!

– Вы?

Лера отодвинулась вместе со стулом и впервые посмотрела на собеседницу оценивающим взглядом соперницы. Расплывшаяся немолодая женщина с двойным подбородком. Под глазами нездоровые мешки. Кожа и волосы, надо отдать должное, ухожены, но что кроме? Возраст не скроешь!

Ирина Валерьевна победно усмехнулась. «Да, я такая, как есть, для тебя – старуха, но для Сереженьки желанная женщина!» Она достала мобильник:

– Вы можете подождать минут двадцать? Сейчас наша знаменитость примчится как миленький!

Звонок застал Сергея Артюшова на выходе из парикмахерской. Он чувствовал себя новорожденным и счастливым: аккуратно пострижен, идеально выбрит и над головой витает легкий аромат дорогого лосьона… Он поднес трубку к уху и услышал голос Ирины. Что стряслось? Не прошло еще и полдня, как они расстались. Но голос у Ирины спокойно деловит. Она просила помочь разрешить небольшое затруднение, для чего предлагалось приехать в известное ему кафе в центре города.

– Хорошо, Ирочка. Я тут недалеко. Скоро буду.

Ирина Валерьевна и Лера молча ковырялись в десерте, обтесывая ложечкой дышащие холодом шарики мороженого. Обе ожидали появления Артюшова и готовились к нему. Ирина Валерьевна собиралась приструнить дружка, а заодно унизить его в глазах юной подружки. Так вернее всего смести девчонку с дороги. Лера испытывала боль и страх. Если все, что говорила эта уверенная в себе женщина, подтвердится, Лера не сможет дальше встречаться с Сергеем. Он не великан, а гном. Вернее, гом…

Наконец дверь кафе распахнулась и в полупустой зал вошел Сергей. Он сразу нашел Ирину – она сидела за дальним столиком, лицом к входу. И тут же узнал знакомый серый ежик – голову Леры. Отступать поздно.

– Приятного аппетита, милые дамы!

– Здравствуй, Сереженька. Тебя сегодня не узнать! – отозвалась лишь Ирина Валерьевна. – Вы незнакомы? Лера Сакс – журналистка. Сергей Артюшов – писатель. Тебе водочки, коньяку?

Она демонстрировала покровительственный тон, чтобы показать Лере, кто есть кто.

Сергей кивнул, не скрывая знакомства с Лерой, но не проявляя сердечности по отношению к девушке. Затем взял сто граммов водки, опрокинул не закусывая. Слегка поморщился. Ирина продолжала сольную партию: пожурила друга за слишком короткую стрижку, похвалила галстук, ею же и купленный. Лера отстраненно, как в театре, смотрела на разыгрываемый для нее спектакль. И ради этого человека она решилась поломать свою жизнь, оставила мужа…

Водка сняла шок от встречи, Сергей преодолел растерянность и наконец заговорил сам, обращаясь к Лере:

– Вы давно знакомы? Как вас угораздило встретиться?

– Жильцы дома, в подвале которого царствует Ирина Валерьевна, помогли нам.

Да, Сереженька. Жалуются на меня вредные старухи. Я тебе не говорила, чтобы не грузить. Страшная неблагодарность. Я ведь качельки для их внуков установила, а им мои коробочки помешали! Вот они и вызвали эту журналистку.

Сергей вытер бумажной салфеткой взмокший лоб. Слава богу, женщин свело дело. А он уж было подумал, что это разборки между соперницами.

– Ну, извините, дамы. Мне пора. Через полчаса надо быть дома. Компьютерный мастер должен прийти. Вирус в компе завелся.

– Сиди! – приказала Ирина Валерьевна, резким движением ладони прижав его колено к стулу.

Лера сжалась, как от удара.

Все еще благоухающая лосьоном голова Сергея поникла. Рыжеватый хохолок беспомощно топорщился на макушке. Затем Сергей встрепенулся, налил еще водки из графинчика и залпом выпил ее.

– Теперь видишь, милая девочка, – констатировала Ирина Валерьевна, – популярная «писательница» реально б…

Лера встала, не в силах дальше наблюдать унижение сильного человека, каким она считала Артюшова.

Ирина Валерьевна расхохоталась, откинувшись на спинку стула. Она была уверена в своей власти. Сергей целиком в ее руках: все договоры, все денежные потоки проходят через нее. Артюшов гол и нищ. Пусть попробует вырваться. Она перекроет ему кислород. У нее во всех издательствах свои люди. И опять последнее слово останется за ней. Его она и выкрикнула вслед Лере:

– Куда же ты торопишься, дорогуша! Посиди, послушай, что наш писатель порассказывает о своем творческом полете.

Желчь почти осязаемо изливалась изо рта оскорбленной в своих чувствах коммерсантши.

Она столько сделала для этого деревенщины, вытащила его из глуши, а он проявил черную неблагодарность, посмел приводить девицу в ее квартиру.

Сергей резко вскочил, сбросив ненавистную руку с колена и то ли невзначай, то ли нарочно сдернул со стола скатерть. Тарелки, вазочки из-под мороженого, графинчик и стопка полетели на пол. На шум посуды подбежал охранник, дежуривший у входа, и скрутил Сергею руки за спину. Хозяйка кафе уже вызывала прикормленный ею наряд милиции.

Через двое суток Ирина Валерьевна вызволила нашкодившего друга из «обезьянника». Она могла сделать это и раньше, но не захотела. Пусть посидит, подумает. Великан был тих и послушен, как цирковой конь, получивший удар электрошоком. Он безропотно сел в машину благодетельницы, и она повезла его к себе домой.

10

Затянувшееся пребывание жены на родине не насторожило Тео. Для него время летело быстро. Заседания карнавального общества, тусовки в пивных с друзьями, веселые пикники в горах и другие привычные занятия не оставляли времени для скуки. Однако сейчас, выходя вместе с родителями в зал прибытия аэропорта, он с нетерпением вглядывался в толпу встречающих – чувство радости переполняло его. Вот-вот увидит Леру, сожмет в объятиях, вдохнет родной аромат ее волос.

Саксов встретили их дальние родственники, но Леры среди них не оказалось. Тео был в недоумении. Накануне он разговаривал с женой по телефону и уточнил время своего вылета. Тео схватил трубку и набрал номер ее мобильного. Связи не было. Но Тео удалось дозвониться соседям и связаться с матерью жены. Разговор с ней немного успокоил. Выяснилось, что у Леры сегодня срочная командировка в дальний уголок области – редакция послала отрабатывать очередной сигнал в газету, – поэтому Лера и не смогла приехать в аэропорт.

Родственники повезли старших Саксов к себе на квартиру, но Тео отделился от компании. С этими малознакомыми стариками ему делать нечего. Он листал старую записную книжку, раздумывая, с кем из друзей встретиться в первую очередь. Наткнулся на телефон Оливии. Из телефонного разговора с Лерой он уже знал, что Оливия беременна, и на большом сроке. И точкой отсчета срока был прошлогодний выезд ролевиков на игру. Эту весть жена сообщила ему спокойным тоном. Ни нотки ревности не звучало в ее голосе, и все же Тео встревожился. Он подозревал, что ребенок действительно его, и понимал, что ему предстоят нелегкие объяснения и с Лерой, и с Оливией. Придется просить прощения у обеих. В общем, надо разрулить ситуацию. Он набрал знакомый номер.

Мама Оливии узнала голос Тео и горькой иронией констатировала:

– Наконец и наш папочка прорезался.

Если бы Тео сейчас стоял перед этой женщиной, он бы сквозь землю провалился от стыда и растерянности, но расстояние спасало. Тео молчал.

– Ты слышишь меня, Тео? Наша дочка сейчас с маленьким Федюшей в больнице лежит. Подхватила в роддоме какую-то инфекцию.

Тео вцепился двумя руками в похожую на черного божка телефонную трубку. Значит, Оливия дала сыну его имя – Федор. Разве может быть более весомое доказательство его отцовства?

– Это опасно?

– Можешь сам заехать в больницу и все узнать подробнее. – Женщина назвала адрес.

– Но Оливия, наверное, не захочет видеть меня.

– Напротив. Кстати, Тео, ты не забыл, что настоящее имя Оливии– Ольга Иванова?

Родители Оливии презирали этого парня. Они помогут Олечке поднять ребенка, слава богу, не бедные. Но сделать дочку счастливой не в их силах. Потому мать и вынуждена была сообщить Тео адрес больницы. Она понимала, что даже мимолетный визит этого раздолбая принесет дочке радость.

Через полчаса Тео был в Центральной детской больнице. Он без труда нашел Оливию. Она находилась в стеклянной клетке – боксе, там же, в старого образца железной кроватке с сеткой, лежал малыш. Оливия только что покормила его, и ребенок еще не спал, но, заново спеленатый, таращил на мир круглые глазенки. Больным он не выглядел, только был слегка бледен.

– Что с ним?

– Диспепсия – расстройство пищеварения. Это у малышей часто бывает, сейчас ему лучше. Правда, похож на тебя?

Тео не заметил сходства. Он разглядывал не ребенка, а Оливию. Прежде он видел лишь сказочную персону в ролевых играх, сейчас перед ним стояла реальная женщина. Немного располневшая, с волосами, увязанными в куцый хвостик, – неизменной прической кормящих мамочек всех времен. Он спохватился, что Оливия ждет ответа:

– По-моему, все дети одинаковы.

– Ты надолго? – с легкой обидой спросила Оливия, смахивая рукой несуществующие пылинки с простынки малыша.

Она не надеялась, что Тео придет в восторг от отцовства, но и такого равнодушия к сыну не ожидала. Но Тео не чувствовал себя отцом. Он лишь видел в ситуации досадное недоразумение. Впрочем, Оливия не предъявляла претензий. Держалась независимо и гордо.

– Недели три пробуду, – сообщил Тео осторожно.

– И Лера опять прилетела?

– Лера все время здесь была. Это я приземлился в Питере только два часа назад.

Оливия оторопело уставилась на Тео. Только что прилетел и сразу примчался к ней?! Может, поссорился с женой? Наглухо замурованная надежда проснулась в сердце Оливии. Она подошла к Тео вплотную. Обняла за плечи и с придыханием произнесла:

– Тео, миленький, ты меня вспоминал хоть иногда?

Тео убрал ее ладони со своих плеч, отступил на шаг и, придав голосу мягкость, ответил:

– Я еще загляну к тебе перед отъездом. Надеюсь, вы с малышом будете дома. Да, можешь записать меня отцом ребенка.