- Ужас какой! Бедная моя мамочка! – прижалась щекой к плечу Арины Мира. - Чашку я нечаянно смахнула джинсами, когда одевалась, а убрать осколки и постель застелить эта Лена не дала, всё торопила меня...

- Хорошо, что Костя рядом оказался и очень мне помог, - сказала Арина и тут же поняла, что сплоховала: её старшая дочь, умненькая и сообразительная, конечно, моментально уловила восторженные интонации в голосе Арины и то, что соседа она назвала просто Костей. Глаза дочери заинтересованно блеснули. Но она взяла себя в руки, расспрашивать ни о чём не стала, а ограничилась тем, что повернулась к Константину и выпалила:

- Ну! И кто теперь сможет меня убедить в том, что вы, Константин Дмитриевич, не круче Бэтмена?! Я всегда знаю, что говорю!

Константин фыркнул и дёрнул Миру за нос. Независимая девочка вместо того, чтобы оскорбиться такой фамильярностью, потянулась и чмокнула его в щёку. Арина едва не ахнула: её старшая дочь не терпела нежностей от малознакомых людей и сама никогда не лезла ни к кому с объятьями и поцелуями. Мира посмотрела на поражённую мать сияющими глазами, невинно похлопала длинными ресницами и нырнула назад. Больше она с ними не разговаривала, сидела сзади, прижавшись носом к стеклу, и чему-то тихо улыбалась. Арина иногда поглядывала на неё в зеркало заднего вида и удивлялась тому, какой довольный вид у её дочери.

Они съездили за Мартой и отправились в городскую квартиру Константина. Везти их на дачу он категорически отказался. Так и сказал:

- Я пока не придумал, как нам выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. Мне нужно подумать. А у меня дома вы будете в безопасности. Никому и в голову не придёт связать вас со мной. Там вас точно никто не найдёт.

И никто не стал с ним спорить, будто он имел право решать за них всех. И будто бы было в порядке вещей то, что он собрался их спасать. Девочки то о чём-то шептались сзади, то весело болтали с Константином. Арина вполуха слушала их разговоры, впервые за долгие годы чувствовала себя в полной безопасности и абсолютно на своём месте и думала о том, что больше всего все они, вчетвером, напоминали семью, которая едет на отдых... Счастливую семью... Дружную семью... Любящую...

Думая о своём, она уловила движение руки Константина к ней, которое он, вовремя вспомнив о присутствии девочек, остановил, и была благодарна ему за деликатность и понимание, хотя больше всго хотела снова почувствовать тепло его большой ладони и никак не могла выбросить эту мысль из головы. Тогда она взяла его летнюю куртку, до этого лежавшую между ними на подлокотнике, переложила к себе на колени и немного успокоилась. Константин с улыбкой посмотрел на неё и тихо вздохнул: мол, я всё понимаю, но надо подождать... Надо, — согласно кивнула она ему и тоже улыбнулась. Так они и ехали, коротко многозначительно переглядываясь и улыбаясь друг другу, а сзади болтали о своём Мира с Мартой. И летний вечер, плавно перетекающий в ночь, и успокаивающийся после долгого беспокойного дня город, были нестерпимо прекрасны.




Июль 2008 года.

Константин

Как хорошо, что он снял большую квартиру. Купить пока не смог, решил начать с дачи, а снять – снял. И не однушку, а почему-то огромную, которая официально считалась трёхкомнатной, а на деле имела ещё восьмиметровую гардеробную с окном. И кухня в этой квартире была такой необъятной, что вполне справлялась одновременно и с функцией гостиной.

Дом стоял уже за Кольцом среди других таких же новостроек и поэтому аренда была вполне посильной. Друзья посмеивались над Константином, зачем, мол, холостяку такие хоромы. А ему так нравилось жить в квартире, где можно было заблудиться и, при желании, кататься на велосипеде или роликах. Да то, что из окон с одной стороны вдали был виден огромный город, а с другой лес, небольшая речушка и длинная нитка шоссе, убегающего куда-то за горизонт и будто зовущего за собой туда, где ещё не был. Вот Константин и снял эту квартиру уже больше года назад. И ни разу не пожалел.

Для исполения его мечты о гостинице на деревьях нужны были совсем другие деньги. Их у Константина не было, он пока только набирался опыта, думал, где найти тех, кто захочит вложиться в сумасшедшую его идею, поэтому всё заработанное мог потратить на себя. Впервые в жизни. И ему бы радоваться этому, а он чувствовал себя одиноким...

Вообще-то он мечтал о доме. И теперь на месте пожарища на своей даче как раз и планировал построить себе большой дом. А пока, пока им всем вполне хватит места и в этой квартире. Подумав так, он покачал головой. Ишь, Константин Дмитриевич, как ты размечтался. Для начала надо бы и с девочками поговорить. Почему-то так и подумалось: не с Ариной, а с девочками. Под девочками он подразумевал и свою необыкновенную соседку, и её дочек, всех вместе, нераздельно. Правда, если не лукавить, в том, что согласятся Марта с Мирой, он был почти уверен. Хотя, может, и обольщался, конечно. Что-то он стал слишком самонадеян...

Все, кроме него уже спали. Константин, закончив с делами и отправив заказчику электронную копию отчёта, вышел в длинный просторный коридор. В свою спальню, где разместилась Арина, он, разумеется, заглядывать не дерзнул. А вот в комнату к девочкам зашёл. Обе крепко спали, разметавшись по широкому дивану, и он, не сдержав нахлынувшей нежности, укрыл девочек простынями и погладил по головкам, рыжей и русой, а Марту и вовсе поцеловал в тугую загорелую щёчку.

Тихонечко прикрыв дверь в комнату, он шагнул в сторону кухни и тут увидел, что Арина стоит в коридоре и внимательно смотрит на него. Подумалось: «Ну, вот и всё. Теперь она решит, что я извращенец, ночами шастаю к девочкам в комнату и… и…». Дальше, ему, нормальному человеку, даже думать было противно. Но Арина дрогнувшим голосом шепнула:

- Их отец ни разу за все годы не укрыл их, не поцеловал и никогда не заходил к ним в комнату. Ему было всё равно, как они спят… - она помолчала и добавила:

- А я так люблю смотреть на них спящих.

- Я тоже любил смотреть на моего сына, когда он спал. В эти мгновенья было почти незаметно, что он болен.

В глазах Арины появились смятение и непонимание, она протянула ему руку и повела на кухню. Константин послушно пошёл за ней. Усадив его за стол и налив ему чаю – всё это у неё получалось так естественно, будто бы она была хозяйкой этого дома, – Арина села рядом и спросила:

- Ты мне расскажешь?

И второй раз за последние дни он стал рассказывать свою жизнь. И рассказал обо всём и обо всех: о сыне, о Светлане и Жоре, о том, что они для него самые близкие люди, и о покушениях тоже рассказал. Арина слушала так же внимательно, как и Валерия Алексеевна, но в глазах её, помимо участия, было и ещё что-то, на что он уже и не надеялся, от безнадёжности записав себя в закоренелые холостяки. Конечно, это была ещё не любовь. Но уже и не равнодушие. Возможность любви, готовность к ней, предчувствие её - сформулировал про себя Константин. И сам же себя, мысленно усмехнувшись, похвалил: хорошо сформулировал, удачно, Валерии Алексеевне бы понравилось…

Но тут же он резко одёрнул себя: куда, ну, куда тебя понесло? Зачем ты иронизируешь над тем, о чём всегда мечтал? Неужели ты стал таким чёрствым и бесчувственным?

И тогда он просто протянул руку и обнял Арину. Она не отстранилась. И дальше он рассказывал, одной рукой осторожно прижимая её к себе и губами касаясь её нежного виска с лёгкими завитками растрепавшихся за этот бесконечный день русых волос.

Когда он стал говорить о том, что испытывает к Светлане, как благодарен ей за всё и как она ему дорога, то приготовился к обычному непониманию. Но Арина чуть откинулась назад, посмотрела на него внимательно и жалеюще и сказала:

- Ты очень хороший, Костя. И Света такая чудесная. Как же много вы пережили, и как вам было трудно. И это так правильно, что вы не возненавидели друг друга, а стали родными. У вас же общий сын, и не важно, что Костенька умер. Это ровным счётом ничего не меняет.

Он слушал её и не верил, не мог поверить, что, оказывается, в её глазах не псих и извращенец или слабак и слюнтяй, а хороший человек, которого она понимает и жалеет.

После этого он и почувствовал, что может рассказать ей обо всём, даже о своих подозрениях.

- Ты понимаешь, Ариша, я, когда понял, что тот доктор, метящий в мэры, ни при чём, то совсем растерялся и всё никак не мог понять, кому же я дорогу перешёл. Ведь не зря же меня пытались в Красноярске задавить… И тут вдруг ты делаешь вид, что меня не узнаёшь. Смотришь на меня, улыбаешься, здороваешься, но как с абсолютно чужим человеком. Я никак не мог понять, в какую игру ты играешь.

- Я вчера утром линзы раздавила, а очки на даче забыла, представляешь? А без них я плохо вижу, особенно лица, – улыбнулась Арина.

- А я как раз вчера утром и вселился к вам.

- Неужели только вчера? Мне кажется, что эти два дня были такими долгими-долгими…

- Да, только вчера… И вот я сегодня утром собираюсь пойти погулять, о чём, изображая надоедливого до жути постояльца, громко сообщаю всем, кому ни попадя. И тут вижу, что ты внимательно смотришь на меня, потом достаёшь телефон и, всё так же, не отводя взгляда, звонишь кому-то. А потом я выхожу на улицу и – второй раз за три дня! – едва не попадаю под машину. Под ту же самую, что и в Красноярске, как мне кажется, машину!

- Днём я с нашим итальянским управляющим по телефону разговаривала. Мы обсуждали рабочие моменты. И я не на тебя внимательно смотрела, а его слушала... - Арина покачала головой, удивляясь всему происходившему с ними. - А ты решил, что я только притворяюсь, что не узнала тебя, а сама сообщила кому-то о том, что ты выходишь, чтобы этот кто-то приготовился? – задумчиво протянула она и хмыкнула:

- Ты знаешь, Костя, я на твоём месте тоже бы так подумала.

- Ну, вот и я подумал. А потом вспомнил, что и в предыдущие разы на меня нападали вскоре после того, как я побеседую с тобой и сообщу, куда собрался.

- Да ты что? – изумилась Арина. – Ну-ка, расскажи!

- Помнишь, мы на даче говорили, что я к Светлане собираюсь, чтобы помочь с холодильником?

- Помню.

- Как раз в этот день на меня кто-то напал в Светланином подъезде и ударил какой-то дубиной. Хотел по голове, но я в последний момент чуть отпрянул и получил вскользь, но довольно сильно по уху и плечу. До сих пор, кстати, ощущается, - он потёр пострадавшие места.

- Действительно, подозрительно.

- Ты аж на стихи перешла, - улыбнулся Константин и прижал её к себе.

- Подожди! А ещё?

- А ещё ты знала, что я лечу в Красноярск. А Мире я даже название отеля сказал. Она вполне могла его в разговоре с тобой случайно или специально упомянуть. Ну, или за мной в Красноярске просто могли следить от аэропорта. Зная примерное время прилёта, нетрудно узнать рейс.

- М-да-а… Я бы, на твоём месте, однозначно себя подозревала. Очень уж много совпадений. Ну, а ещё?

- А в первый раз меня попытались сжечь вместе с домом. Но на тот раз у тебя алиби: тебя тогда не было, ты в больнице лежала. Хотя... Может, ты как раз в тот вечер выписалась или сбежала, ночью подожгла дом, а утром заявилась к нам с Мартой, якобы только что вернувшись из больницы...

- Как – сжечь?! - прервала его Арина, на несколько мгновений лишившаяся дара речи.

- Я сначала думал, что пожар сам собой случился. Ну, мало ли от чего. А потом увидел, что входная дверь была подпёрта ломиком. А на окнах ведь стоят решётки. Причём, на обоих этажах.

- Да, наш прежний сосед, Николай Николаевич, был повёрнут на безопасности.

- А мне это чуть жизни не стоило. Если бы не Марта... Кто-то понимал, что, кроме как через дверь, я спастись не смогу. И сделал всё, чтобы я остался в доме навсегда. Он же не знал, что Марта откажется спать у меня и мы будем ночевать у вас. Получается, вы спасли меня. Ты и Мартинка.

- То есть, ты меня теперь не подозреваешь?! – лукаво улыбнулась Арина.

- Не-ет, ну, почему? Ты вполне могла специально сделать так, будто бы невольно стала моей спасительницей. Я бы растаял, стал тебе доверять…

- Ага, а я бы сбила тебя на огромном джипе с красноярскими номерами!

- Ну да. Или снова передала меня в руки своим сообщникам.

Они оба рассмеялись. Но тут вдруг Константин резко замолчал и замер, глядя куда-то мимо Арины.

- Ты что? – испугалась она.

- Где-то я совсем недавно видел машину с красноярскими номерами. Но где - никак не могу вспомнить.

- Ну, как минимум, ты видел уйму таких машин в самом Красноярске.

- Да, конечно, - не среагировал на шутку Константин, продолжая остановившимся взглядом буровить стену, - но я видел такую машину там, где номера удивили меня, поэтому я и запомнил. Значит, не в Красноярске.