Девушка покоряла мужчин. Яго – тот давно превратился в ее преданного раба. Размякал даже Донал Ог, – крепкий и грубый, как скалы Мохера, в отсутствие зрителей он становился внимательным и мягким. Она отвергала только их желание покровительствовать, возможно, потому, что тогда бы появилась снисходительность, которую она не признавала в отношении себя вообще.

Словно услышав его мысли, девушка поймала взгляд Айдана. Еле заметная улыбка тронула ее губы.

– В целом здесь не так уж и плохо, ваше изобилие, – призналась она. – Мне даже начинает нравиться разъезжать в карете.

Он ответил ей улыбкой, получая удовольствие от доставленной радости. «Кто ты?» – снова подумал он. Печальная правда состояла в том, что ее матерью может оказаться любая проститутка, которая не смогла или не захотела оставить у себя дочь. Ему вспомнились слова Пиппы: «Меня оставили умирать или хотели, чтобы кто-то меня нашел?»

Ему хотелось прижать девушку к себе, погладить по голове, заверить, что ее не бросили, а только потеряли. Какая же скотина могла оставить такое создание, как Пиппа? Он бы легче согласился поверить, что у Пиппы вообще нет матери и она существо из сказки.

Миновав въездную арку, карета скрипнула деревянным каркасом и остановилась во внутреннем дворе. Навстречу выбежал лакей в ливрее, чтобы помочь им выйти из кареты. Высокий дом Дархеймов с царственными мраморными колоннами и двумя высокими башнями подавлял мощью. Каждый камень в резиденции дышал великолепием и благосклонностью королевы.

Айдан посмотрел на Пиппу. Она явно была потрясена. Девушка задержалась перед входной дверью, заинтересовавшись шелковым шнурком у звонка. Она пощупала его и собралась было развязать.

– Думаю, будет весьма неприятно, если тебя поймают за этим занятием, – вмешался он, догадавшись, что она задумала.

Айдана распирало от гордости, когда Пиппа ступила в огромную галерею. Совсем недавно эти дворовые слуги не сочли бы ее достойной своего плевка, а теперь они униженно сгибались перед ней, уверенные, что перед ними – благородная дама.

У арчатого входа в галерею бурлило целое море шутов, музыкантов и прочих артистов, собранных для развлечения публики. Она казалась до смерти перепуганной. Но прежде чем Айдан успел подбодрить девушку, она расправила плечи, вздернула подбородок и гордо шагнула вперед, сопровождаемая Яго и провожаемая изумленными взглядами.

– Нас еще не все видели. – Донал Ог тихонько подтолкнул Айдана в бок. – Что начнется, когда нас объявят?!


Собравшиеся не могли оторвать от них глаз. Пиппа заметила это сразу же. Она шла между Яго и Доналом Огом. Они трое как бы расчищали дорогу Айдану, своему повелителю.

Первым их встречал мужчина в красном дублете. Когда он их поприветствовал, его великолепные усы разлетелись в разные стороны. Пиппа выставила мысок своей туфельки, готовая присесть в поклоне, но Донал Ог схватил ее за руку:

– Это мажордом, девочка. Он нас представит.

Сама мысль, что их сейчас объявят, пьянила ее, как бокал хорошего вина.

Мажордом прокричал их имена. Вся эта масса людей (а их набралось не меньше, чем на площади у собора Святого Павла) перевела любопытствующие взгляды на ирландских гостей.

Безусловно, темнокожий Яго, в яркой одежде, со своей вечной улыбкой, был среди них самой колоритной фигурой. Подобно бывалому актеру, он подыгрывал жаждущим необычного, раздувая ноздри и складывая ладони рук вместе, словно приветствуя собравшихся непонятным иностранным приветствием.

Пиппе, которая зарабатывала на хлеб выступлениями на публике, внимание собравшихся придало уверенности в себе. Когда ее представили, она лучезарно улыбнулась толпе, выбрав из нее взглядом несколько человек, чтобы сосредоточить на них свое внимание и не стушеваться. Им – особый взгляд, легкий кивок.

– Так вот каков наш ирландский предводитель! – воскликнул какой-то мужчина, с плохо скрываемой яростью глядя на Айдана. – Похоже, вы такой же дикий и свирепый, как и ваш отец. Кстати, именно он убил моего отца. Я – Артур, лорд Грей де Вилтон.

Пиппа с удивлением наблюдала, как ненависть закипала между этими двоими людьми – худощавым элегантным англичанином и могучим черноволосым ирландским вождем.

– Сожалею о вашей утрате. Очень жаль, что ваш отец попытался увести гурт скота из стада моего отца, не заплатив за него, – тихим, бесцветным голосом произнес Айдан и отошел от собеседника.

Пиппа направилась было за ним, но Яго одернул ее:

– Дай ему время успокоиться.

Донал Ог подошел к кузену. Два ирландца – рыжий и брюнет – о чем-то заговорили по-гаэльски. Донал говорил тихо и спокойно – Айдан отрывисто и резко. Потом Айдан вернулся к Пиппе, взял ее за руку и повел в толпу.

Знатные гости продолжали прибывать: лорд Кипер с семьей, лорд-канцлер, шведская принцесса, три саксонских рыцаря, адмирал и епископ, дюжина великосветских львиц, именитые леди. Леди Хелмсли сняла маску птицы, надела очки и стала внимательно разглядывать Пиппу.

Пиппа, никогда ранее не видевшая очков, сделала шаг вперед и начала разглядывать ее с не меньшим любопытством.

– Ирландские лорды повсюду таскают за собой шутов и сотню головорезов? – язвительно поинтересовалась леди Хелмсли.

Пиппа ответила ей ослепительной улыбкой:

– Мадам, вы хотите что-то узнать или просто хотите меня убедить в том, что вы лошадиная задница?

– Детка. – Стремясь скрыть свое негодование, знатная дама активно заработала веером. – Ведь вы всего лишь его ночная подстилка.

– Только в моих мечтах, ваше сиятельство. Только в моих мечтах.

Яго увел ее раньше, чем она успела довести собеседницу до удара.

Следующие знакомства были значительно приятнее. Жизнерадостный поэт по имени Шарп, двойняшки Лючи и Лети, полная женщина с зобом и карлица королевы – Анна. Эта кроха понравилась Пиппе, они даже поболтали немного.

Музыканты на галерее заиграли танцевальные мелодии. После часа улыбок и кивков Пиппе неудержимо захотелось танцевать. Но по мрачному выражению лица Айдана и затаенной ярости в его глазах, предвещавшей ей бурю, она поняла, что сейчас не время звать его танцевать. Она постаралась освободить его от восхищенных взглядов женщин и любопытствующих гостей.

– Опять эта мерзкая леди Хелмсли. – Она взяла Айдана под руку. – Можно я скажу, что у нее по спине… ползет паук?

Надменная знатная дама посмотрела на них и проследовала мимо. Пиппа разглядывала лежащий на ладони браслет с бриллиантами.

– Где ты это взяла? – прошептал Айдан. – О боже, вспомни, где ты находишься! – Он выхватил у нее ворованный браслет и бросил его на пол. – Сударыня! – окликнул он старую даму. – Вы что-то уронили. – С преувеличенной любезностью он поднял с пола браслет и вернул его хозяйке.

Если бы Пиппа не знала его так хорошо, она бы поверила в искренность его лучистой улыбки. В мгновение ока надменность леди Хелмсли растаяла. Она поблагодарила ирландца с отвратительным жеманством.

– Преклоняю колена перед вашим ирландским обаянием, – прошептала Пиппа.

– Больше никакого воровства, я предупредил, – прошептал Айдан.

– Слово чести. – Девушка приложила руку к сердцу.

Лицо его подобрело.

– Ты не голодна?

– Я всегда голодна.

Он рассмеялся над ее шуткой. Для нее смех этого человека давно стал самым желанным звуком во вселенной. Ирландец стал прокладывать ей дорогу в толпе, и трудно было не заметить, как сильно он отличается от английских вельмож.

Мужчины в комнате были одеты в шелковые, обтягивающие панталоны и лайковые туфли. Стеганые дублеты на их тощих телах создавали видимость могучей груди и широких плеч. Как Яго и рассказывал, когда причесывал Пиппу, на голове господа носили «локоны любви», поверх которых надевались бархатные поварские колпаки.

Айдан носил кожаные штаны, высокие сапоги с отворотами, тунику, подпоясанную на талии белым широким ремнем, украшенным отшлифованными камнями, и синий плащ, ниспадающий с его плеч, как королевская мантия.

– Детка! – Его ласковый голос у нее над ухом заставил ее вздрогнуть.

– Что?

– Ты как-то не слишком жалуешь своим вниманием сливки английского общества, все больше смотришь на меня. – Он вручил ей серебряную чашу и уговорил выпить.

Она попробовала мускусно-сладкое вино и улыбнулась:

– По правде говоря, милорд, на вас гораздо приятнее смотреть, чем на остальных.

Айдан помрачнел и пробормотал что-то по-кельтски.

– Что вы сказали? – переспросила она.

– Для твоей же пользы тебе не стоит всегда быть столь откровенной. – Он взял ее за плечи и развернул лицом к толпе. – Теперь слушай внимательно, – произнес он сурово. – Смотри на тех, кого я укажу. Это люди, от которых зависит благосклонность королевы, и их дружба придется очень кстати.

И не думая ему повиноваться, она закрыла глаза и качнулась назад в его крепкие объятия. Как приятно, когда тебя обнимают так близко, что можно чувствовать тепло его тела, вдыхать его запах.

– Пиппа! – Его пальцы впились в ее плечи.

– Слушаю вас. – Она широко раскрыла глаза.

– Прекрасно. Видишь того человека, стоящего перед гобеленом?

Взгляд ее – как бы невзначай остановился на мужчине в черном. Его тонкие усики подергивались как крошечные кнутики.

– И?..

– Присмотрись к нему повнимательнее. Уверяю тебя, его шпионы следят за нами.

– Шпионы? – Она зачарованно присвистнула.

– Это Френсис Уолсингхем. Истово ненавидит католиков и с удовольствием поджарил бы меня заживо, если бы ему позволили. Он глава шпионов королевы. Все презирают его, включая королеву, но трепещут перед ним. Рядом с ним лорды Норфолк и Арун-дел, оба достаточно приятны в общении и не особо опасны.

Его рука нежно погладила ее по волосам. У нее закружилась голова от этой ласки, но Айдан, похоже, твердо решил продолжить обучение. Он повернул ее лицом к седому, невысокого роста мужчине и высокой светловолосой леди рядом с ним.

– Это посол Венецианской республики. Он прозорливый, честный и знает все обо всех. Женщина рядом с ним – его дочь Розария, графиня Черни, она – вдова. Розария даже умнее своего отца, но я слышал, что играет она не по правилам.

– Откуда вы все это знаете? – поинтересовалась она.

– У королевы свои шпионы, у меня свои, – пояснил он. – Я не могу позволить себе не знать, что творится в Англии. Ну а как тебе самой столь изысканное общество?

Она вздохнула. Роскошно одетые люди в роскошно обставленных позолоченных залах и бесконечных остекленных галереях, в саду, освещенном факелами, у садовых фонтанов, среди бесценных предметов роскоши и гобеленов. Она вглядывалась в их лица. Поблескивали глаза под масками, мелькали улыбки на губах.

– Не знаю, – призналась она. – Я представляла в своих мечтах, что росла в доме, похожем на этот, в окружении жизнерадостных богатых людей. Но сейчас у меня нет чувства, что я принадлежу к этой толпе.

– Для большинства этих людей радость, а иногда и богатство иллюзорны.

– Что касается моих родителей… – Пиппа почувствовала, как сжимается ее сердце. Сама мысль, что она может принадлежать к этому сообществу, казалась ей теперь нелепой. – Мне что, подойти к кому-нибудь в этой толпе, похлопать по плечу и спросить, не забыли ли вы где-нибудь свою дочь много-много лет назад?

Он снова осторожно погладил ее по волосам:

– Не так поспешно, вдруг ты обратишься не к тому человеку? Нам надо найти Уильяма Сесила и начать наши расспросы с него, поскольку он один из немногих, кому я верю. Мне претит сама мысль, что тебя обвинят в самозванстве.

Его голубые глаза внимательно вглядывались в толпу, выискивая лысую голову Сесила, лорда Бергли.

– Никто не отреагировал на ваше имя, когда его объявляли. Хотя мы не можем знать наверняка ваше подлинное имя.

Она опять вздохнула:

– Вы знаете, чего я действительно хочу?

– Что?

– Чтобы вы потанцевали со мной.

Она приготовилась к тому, что ее высмеют или ей откажут. Вместо этого он улыбнулся и согнулся в поклоне.

– По правде говоря, манера англичан танцевать много степеннее и сильно отличается от ирландской. Но я постараюсь доставить вам удовольствие.

Она не чувствовала ног под собой, пока следовала за ним. Танцующие двигались мелкими выверенными шагами, напоминая чем-то похоронную процессию.

Айдан и Пиппа присоединились к танцующим, похлопали в ладоши и подняли руки, он обхватил ее за талию.

– Кто-то умер? – спросила она, почти не раскрывая рта.

Он улыбнулся уголками губ:

– Может, музыканты?

Когда они проходили мимо Донала Ога и Яго, Айдан одними губами произнес несколько слов, затем кивнул в сторону галереи.

Яго и Донал Ог исчезли.

– Куда они? – поинтересовалась Пиппа.

– Постараются вернуть их к жизни, – пошутил он.

Спустя несколько секунд они уже поднялись на верхнюю галерею.

Донал Ог взял кожаный барабан, а Яго длинную флейту.