– Стой, – крикнула она глухим голосом. – Кто идет?

– Ключи, – ответил главный стражник. Пиппа не могла вспомнить, что говорят дальше.

– Ключи? Чьи ключи?

– Королевы Елизаветы, – последовал ответ скучающим голосом.

– Вручите ключи. Все в порядке. – Пиппа протянула руку, моля Бога, чтобы рука не дрожала.

– Ты не заболел, Стоке? – озадаченно поинтересовался главный стражник.

– Наверное, сэр. – Она прокашлялась.

Как только ключи оказались в ее руках, она ловко подменила их на те, что стащила в Уайтхолле.

После церемонии она проследовала в комнату караула вместе с остальными стражниками. В дверях она остановилась.

– Проблемы, Стоке? – поинтересовался кто-то. Она дотронулась до краешка шляпы:

– Мне надо кое-куда.

Один из стражников снял факел со стены.

– Ты какой-то странный сегодня, Стоке. Она выхватила у него факел.

– Странно, когда сажают невинных людей. – С этими словами она ткнула факелом в соломенную кровлю и исчезла, моля о чуде, в то время как стражники завопили от страха и гнева.

Пиппа рванулась в сторону башни Бошамп, преодолела ступени до камеры О'Донахью и открыла дверь.

– И не сомневайтесь, – бросила она в темноту, – что я хоть на мгновение забыла о вашем обещании съесть свинью.

У Айдана вырвалось одно из тех кельтских восклицаний, что ей так нравились, и он тут же обхватил Пиппу так нежно, что у нее перехватило дыхание. Он ласково прошептал что-то по-гаэльски.

– А что это означает? – саркастически поинтересовалась она.

– Это означает, что ты – сияющее маленькое чудо.

– И дура, – добавила она, притворившись, что его слова для нее ничего не значили. – Явная дура.


Морт и Дов удивили ее. Как пара сторожевых псов, они терпеливо дожидались в назначенном месте, пока Пиппа и Айдан большую часть ночи добирались из Тауэра до берега реки. Полыхающая крыша помещения для охраны дала им возможность выбраться на улицу Пети-Велс. Но там они едва не столкнулись с подразделением стражников и вовремя укрылись в брошенном колодце. И хотя она в этом никогда бы не призналась, она с восторгом переживала каждый миг их совместного приключения.

– Наконец-то ты объявилась, – обрадовался Дов. – Монеты принесла?

– Отдам, как только я пойму, что вы все сделали, как обещали, – ответила Пиппа.

Оба, Морт и Дов, внимательно оглядывали Айдана.

– А это что за франт? Не тот ли, что спас тебя от позорного столба?

– И это все, что вам следует знать. – Она начинала нервничать. Эти двое никогда не заслуживали ее доверия, и ей явно не нравилось, как они тщательно изучают тончайшее полотно у рубашки Айдана и его кожаные сапоги. – Вы достали лодку? – спросила она Морта и Дова.

– К чему такая спешка? – Глаза Морта сузились.

Айдан шагнул к нему. Несмотря на долгую голодовку и бессонную ночь, он словно утес навис над Мортом.

– Мне показалось, – тихо вымолвил Айдан, – дама задала вам вопрос.

Крючковатый нос Морта задергался.

– Значит, так уже и дама? – насмешливо уточнил он, на всякий случай отступая от Айдана.

– Ах, ох, – вторил ему Дов, обмахиваясь воображаемым веером.

– Не обращай на них внимания. – Пиппа дотронулась до рукава Айдана. – Они всегда несносные.

– Не-снос-ные, – повторил Дов, подыскивая, как обыграть слово.

Она постаралась не показывать собственное раздражение, пыталась не смотреть на широкую гладь реки, где их ожидала, стоя на якоре, венецианская галера.

– Жаль, что вы не справились с такой простой задачей и не достали лодку. Придется искать перевозчика…

– Да там она. – Морт быстрым движением большого пальца показал вверх по течению реки. – Под навесом для лодок.

Девушка расплатилась с ними. Они попробовали монеты на зуб, кивнули, но не ушли.

– Все, – сказала Пиппа, – больше нет. – Она стащила с себя китель стражника и бросила его на землю. – Нам пора, – добавила она и пошла в сторону навеса.

Морт и Дав, ворча, растворились в темноте. Остановившись на полуразвалившихся ступенях к воде, она повернулась к Айдану:

– Вы поняли, что вам следует делать?

– Направить лодку к венецианской галере. – Он показал на прячущийся в темноте большой и неповоротливый корабль, стоявший на якоре в самой глубокой части акватории. Предрассветные отблески уже начинали подкрашивать затуманенное небо.

– Графиня заверила меня, что у вас дипломатическая неприкосновенность на борту. Как только окажетесь там, англичане не смогут арестовать вас. – Ком в горле мешал ей говорить. – Так тяжело прощаться.

– Знаю, любимая моя. – Он прижал ее к себе. – Если бы мне было суждено прожить тысячу лет, я бы и тогда никогда не забыл тебя.

– И хотя я вас не люблю, – прошептала она, отстраняясь, – я буду тосковать по вас, как по солнцу в мрачный осенний день.

– Пиппа…

– Хватай их! – прокричал кто-то из темноты. – Хватай беглецов!

Она посмотрела в направлении Галли-Ки, и сердце ее ушло в пятки. С одного взгляда она поняла, как она ошибалась.

Морт и Дов, получив от Пиппы деньги, сразу побежали к стражникам Пауэра.

Топот ног доносился со стороны темного переулка. Она схватила его за руку:

– Бежим!

Она радовалась, что предрассветная мгла скрывала нахлынувшее на нее радостное возбуждение. Мало кто, и, уж конечно, не ночной глашатай или стражники Тауэра, знал все ходы и выходы в лабиринте лондонских улиц так хорошо, как Пиппа.

– Следуйте за мной, – велела она Айдану, ныряя в кирпичную арку и вступая в темное царство Ист-Энда.

Она юркнула в узкий проход между домами, на бегу сорвав перевязь и кинув ее в сточную канаву. В конце прохода они выскочили на небольшую торговую площадь, уже просыпавшуюся для нового торгового дня. Шпиль колокольни Святого Данстана на Ист-Энде вырисовывался на фоне сереющего предрассветного неба. Даже в столь ранний час на площади уже появились торговцы со своими маленькими тележками.

– Великолепно, – заметил Айдан. – Мы сами пришли туда, где нас легко выследить.

– Рано выбрасывать белый флаг, – резко ответила она. – Каким путем пришли, тем и вернемся.

Не успела она закончить фразу, как из прохода зазвучали крики. Солдаты нашли брошенную перевязь.

Отвратительный страх овладел Пиппой. Надо было куда-то спрятаться. Пиппа подтолкнула Айдана локтем в сторону колокольни Святого Данстана. Двери ее были открыты.

– На что ты надеешься? – удивился Айдан. – Это же ловушка, оттуда не выбраться.

– Поверьте мне, зато они не станут нас искать там, – ответила она.

Ступени трещали и поскрипывали под их весом. На верхней площадке открывался доступ к огромному тяжелому колоколу с одной стороны и небольшому отверстию в каменном шпиле – с другой.

Они выбрались наружу и очутились в проходе, идущем по стене вокруг колокольни. Пол имел опасный наклон. Из голубятни в одном углу доносилось приглушенное воркование. В противоположном углу на веревке сушилась какая-то одежда.

– Да, нам повезло, – обрадовался Айдан, снимая с веревки короткую куртку и натягивая ее поверх рубашки. Куртка не сходилась на груди, поэтому он не стал ее застегивать. Стоило Пиппе всего на мгновение задержать взгляд на его груди, как все мысли куда-то улетучились. – Здесь есть кое-что и для тебя. – Он улыбнулся.

Он снял заношенную коричневую юбку и передал ей. Она рывком надела юбку поверх панталон и куском холстины подвязала волосы.

– Как я выгляжу?

– Как ангел. Мне остается только ждать, что в какой-то миг ты расправишь крылья.

– Очень смешно.

Он слегка коснулся ее щеки кончиками пальцев:

– Я вовсе не собирался шутить. Я…

– Они – там, – прозвучало откуда-то снизу. Четверо вооруженных мужчин рванулись к лестнице.

– Вот если бы у меня и правда были крылья, – прошептала девушка.

Айдан не отвечал, молча отвязывая конец бельевой веревки. На конце он сделал петлю.

Глухие удары и шаги вместе с руганью доносились с лестницы.

– Прижмись ко мне, – велел Айдан, – и руками обхвати мою шею.

Разбиться, упав с церковного шпиля в объятиях О'Донахью Мара, по ее мнению, было ничуть не хуже, чем любой другой способ свести счеты с жизнью. Она крепко обняла его за шею, ощущая его крепкое тело. Слава богу, после всего пережитого он умирать не собирался.

Размахивая пиками и топорами с длинными рукоятями, солдаты ворвались наверх и теперь продвигались по крыше. До них оставалось расстояние всего в три копья. Айдан крепче прижал к себе Пиппу. Она зажмурилась и уткнулась лицом в его грудь.

Айдан отступил на шаг, затем с силой оттолкнулся и прыгнул, в прыжке описав широкую дугу. Падение было настолько стремительным, что ей показалось, будто ее внутренности застряли где-то в горле. Веревка натужно скрипела, разматываясь по мере того, как они проносились мимо карнизов.

Затем падение резко прекратилось, и они беспомощно повисли, глухо ударяясь о стену церковной башни.

– Что теперь, ваше высокопарение? – поинтересовалась она чуть слышно и сильнее вцепилась в него, крепко обхватив его талию коленями. Айдан что-то прошептал по-гаэльски, и девушка с тревогой посмотрела на его лицо. Боже милосердный, у него закружилась голова от голода.

– Не посмотришь, нам до земли далеко? – попросил он.

Она взглянула вниз:

– Для прыжка высоко. – Она опасливо посмотрела наверх. – Ой.

– Что еще?

Не в силах выдавить больше ни звука, Пиппа завороженно смотрела, как блеснуло на свету лезвие солдатской секиры. Секира опустилась, ударила по веревке… раз, два, три.

Пиппа закричала. Расцепившись, они полетели вниз. Она приготовилась к концу, но вместо этого почувствовала, как ударилась обо что-то пружинящее, и падение прекратилось.

Они свалились на какой-то навес из плотного холста. И, еще не успев прийти в себя, провалились дальше под звуки рвущейся материи.

На этот раз падение было кратким. Они приземлились, запутавшись в ткани, на что-то мягкое и теплое. Втянув в себя воздух, Пиппа поняла, на что они упали… Ноздри ее заложило, а сама она закашлялась. Они с Айданом лежали на самом верху кучи навоза, нагруженного на повозку.

Айдан что-то пробормотал по-ирландски и сполз с повозки, потянув ее за собой. Ошалевший возчик молча наблюдал за ними. Холст от навеса не дал им увязнуть в навозе по самые уши.

Они устремились сквозь ряды палаток торговцев одеждой и повозок коробейников. Постепенно, шаг за шагом они начали переводить дыхание, и Пиппе удалось унять дрожь в коленях. Дышать стало легче. Но стоило им направиться к восточному выходу с площади, как им навстречу вышли два солдата.

Айдан коротко и громко хохотнул. И вместо того, чтобы бежать дальше, подхватил Пиппу на руки и впился в ее губы поцелуем.

Он целовал ее, пока солдаты не прошли мимо, видимо приняв их за пару влюбленных. Резко прервав поцелуй, он поставил ее на ноги и тут же заторопился дальше.

Она чуть не падала, пытаясь угнаться за ним. Черт его побери, этого ирландца, – пока она приходила в себя после поцелуя, он уже снова был в движении. Она и глазом не успела моргнуть.

С колокольни неслись крики. Стражники, больше похожие на ворон на фоне нежно-розового неба, жестами взывали к своим товарищам по оружию.

Пиппа и Айдан пробежали Фулер-стрит и повернули к Темзе. Когда они наконец достигли берега, силы у обоих были на исходе.

Лодки бакенщика уже не было. Они стали кричать с берега командиру галеры. От длинной галеры отошла лодка и в полной тишине направилась к ним.

Пиппа, прищурясь, вглядывалась в двоих мужчин, плывущих в ней. Они были ей незнакомы, хотя графиня уверяла ее, что команда венецианского корабля заслуживает доверия.

– Что ж, сударь, пора прощаться. – Пиппа поежилась. – Надеюсь, на сей раз нам дадут доиграть сцену.

– Но ведь мне нужно было как-то раздобыть новый костюм. – Айдан усмехнулся. – Это символично, что наше расставание прошло столь же рискованно, как и наша встреча.

– Расставание, – прошептала она, всей душой сопротивляясь этому. – Я никогда не смогу забыть вас, Айдан.

– Признание в любви, – раздался знакомый голос с мелодичным акцентом, – отложите до вашего совместного путешествия.

Из тумана появилась графиня, одетая в платье из дорогого черного бархата. За ее спиной стояла охрана из венецианцев.

– Вас очень долго не было, – заметила она. – Прилив в верхней точке, они уже собирались отплыть без вас.

Лодка мягко ударилась бортом о причал.

– Минуту, ваше сиятельство… – Айдан заметался.

– У вас совсем нет времени, и у Пиппы тоже, – отрезала графиня. – Если вас сейчас схватят, я не смогу вам помочь. А теперь оба на борт.

– Но я не хочу в Ирландию! – выдохнула Пиппа.

– Придется.

– Сударыня, – прошептала девушка; слезы душили ее, – вы не представляете, о чем вы меня просите. У меня есть место при дворе, и королева…