Сьюзен Виггз - Именем королевы

– Знаю, что у вас на уме. – Пиппа заставила себя нахмурить брови.

– Хочу тебя поцеловать! – Он почти касался ее губ, произнося это.

Боже, как ей хотелось этого. Но она взяла себя в руки.

– Не думаю, что вам следует это делать.

Он приблизился почти вплотную к губам девушки, затем нарочно резко отодвинулся и уткнулся ей в шею, вдыхая запах ее нежной кожи.

– Почему нет? – переспросил он шепотом.

– Вы пытаетесь заставить меня забыть, как я зла на вас.

– Зла? На меня?

– Из-за вас, вашего высокомерия и чванства, мне не оставалось выбора. Неужели вы думаете, что я рвалась сюда?

Она встала с земли и села на корточки.

– Я полагал, что ты хотела мне помочь, – сокрушенно признался он. – Как я тебе помог в свое время.

– Вот именно – в свое время! – возмутилась она. – Все, что мне было нужно, – так это завоевать расположение королевы. Королева обещала помочь мне найти семью. Я же прорвалась к вам в этот проклятый Тауэр! Все, что я хотела, – это убедить вас прекратить голодовку, а вы мне в этом отказали.

– Я не мог. Я должен был проявить твердость, – ответил он.

– Вы могли поступить так, чтобы королева наградила меня.

– Пиппа, – начал он, – если все так серьезно для тебя, мы объявим, что я захватил тебя в заложники… и организуем твое освобождение англичанами.

– Вот уж нет! Вам, сударь, не удастся избавиться от меня так просто.

Айдан видел, что она была близка к отчаянию.

Ему хотелось дотронуться до Пиппы еще раз, прижать к своей груди, но он боялся ее тронуть. Кровь все еще кипела в нем после их близости. Во второй раз он мог бы и не устоять.

– Расскажи мне о награде, которую обещала тебе королева, – попросил ирланденц, отбрасывая локон с ее лба.

– Королева сделала мне предложение. Если бы я уговорила вас прекратить голодовку, она помогла бы мне найти семью. Но вы думали тогда только о своей чести.

– Ты и королева заключили сделку? О боже, я же не знал. – Он обхватил ее руками и прижал к своей груди. – Тебе следовало мне все объяснить, – начал он. – Впрочем, это ничего бы не изменило. Я не пошел бы на компромисс даже ради исполнения твоей самой заветной мечты. Настоящая цена – это люди, живущие здесь, в Ирландии.

– Я тоже не нашла бы мира с собой, – простонала Пиппа, – если бы что-то ужасное случилось здесь.

Он сжал зубы, чтобы не проговориться. Он-то знал, верил всем своим существом, что перед ним не кто иная, как Филиппа де Лэйси.

Вместо того чтобы сообщить ей об этом, он заставил себя еще раз все обдумать. Высокомерные де Лэйси могут отвергнуть свое родство с ней, и это стало бы много больнее для нее, чем простое неведение.

– Прости меня, – прошептал он, прижавшись губами к ее волосам. – Я постараюсь все устроить так, чтобы ты оказалась в Англии. И вне подозрений. Обещаю.

Он встал и помог ей подняться.

– Я никогда не обещал, что тебе будет хорошо со мной.

Ветер трепал ее отросшие до плеч кудри.

– Мне уже было хорошо с вами. Не сомневайтесь.

Он взял ее за руку, и они оба пошли вверх по склону.

На вершине холма им встретился О'Махони верхом на лошади. Его бледное лицо было забрызгано грязью.

– Что там? – спросил Айдан. – Ты попал в замок Росс?

– Я видел его, – О'Махони посмотрел на Пиппу и перешел на гаэльский: – Плохие новости. Над крепостью – английский флаг.

* * *

К тому времени, как процессия добралась до земли Айдана, Пиппа уже отчаялась и перестала жаловаться. Она хотела ехать верхом, но на ее протесты никто не реагировал.

Колючий морской воздух сменили запахи лесов и пастбищ. Леса поредели, но местами стволы деревьев и переплетенные ветки преграждали дорогу.

– Засеки, – пояснил Донал Ог, указывая на груду поваленных деревьев. – Ирландцы перекрывают дороги в лесу, чтобы замедлить продвижение англичан.

Она вздрогнула. Война шла рядом, грозная и беспощадная. Деревья устремлялись в небо, их стволы напоминали колонны, а листья – полупрозрачный балдахин. Солнечный свет просачивался сквозь густую листву и приобретал зеленоватый оттенок. Молчание зависло в плотном воздухе.

Неудивительно, что ирландцы верили в волшебство. А иначе как могло появиться такое восхитительное место. Таинственное, погруженное в благоговейное, словно в соборе, молчание. Резные листья в форме звезд пропускали слабый свет, как витражи на сводчатых окнах.

– Когда-то давно, в детстве, здесь было необыкновенно красиво, – пояснил Донал Ог.

– Вы здесь играли с Айданом?

Ей всегда была чужда и казалась странной привязанность к какому-то месту на земле.

– Играли? Не-а, все было очень серьезно. Я всегда был крупнее, а он храбрее и сообразительнее. Но если вы ему передадите мои слова, я скажу, что вы солгали.

– Можете на меня положиться.

Она представила их: один темный, другой светлый, вот они продираются сквозь чащу или перепрыгивают через один из бесчисленных бурлящих потоков, а может, прячутся в расщелинах скал.

– Неудивительно, что Лондон показался вам таким странным. Он совсем другой. Дикий магический мир, – заметила она.

– Как у всякой магии, в этом мире есть свои опасности.

Донал Ог ударил хлыстом коня и пустил его вперед рысью, чтобы поравняться с Айданом.

Они выехали на край леса. Тенистые деревья расступились. Словно кто-то невидимой рукой широко распахнул высокие двери. Вскрикнув от удивления, Пиппа прикрыла рукой глаза. Покрытые лесом холмы окружали зелено-голубые долины, по которым стелился уже поредевший туман. Пятна озер дополняли ландшафт, тут и там окруженные камнями пашни прижимались к их берегам.

В обозримой дали на земляном мысу, врезающемся глубоко в самое большое озеро, стоял замок. Массивные башни из светлого камня заканчивались на самом верху зубчатой стеной, напоминавшей корону. Узкие бойницы зияли на стенах башен и бастионах.

На самой высокой точке развевался флаг Англии.

– Вот он какой, замок Росс, – произнесла она.

– Да, это он, – ответил Айдан.

Оставшуюся часть пути они ехали молча. Сотня солдат Айдана уже разбила лагерь на берегу среднего озера и ожидала приказа.

Главная башня замка сияла на солнце такой белизной, словно быта сделана из алебастра. Узкая полоска суши вела к внушительным воротам с аркой и помещением для стражи.

Стражник выступил вперед, чтобы остановить их.

– Стойте, я позову командира.

Айдан едва взглянул на него и направил лошадь прямо в ворота.

– Нападение! – закричал англичанин, размахивая руками.

Донал Ог махнул кулаком, словно молотом. Удар пришелся стражнику прямо по затылку. Мужчина пошатнулся и свалился без чувств.

Две головы высунулись в приоткрытую дверь конюшен.

– Выходите, – позвал Айдан раздраженно. – С каких это пор вы боитесь О'Донахью Мара в его собственном доме?

Один парень подтолкнул другого, оба вышли наружу. Айдан спешился и бросил поводья тому, что был повыше ростом, тощему парнишке с огненно-рыжими волосами.

– Что с тобой, дружище Сорли?

Рыжеволосый паренек сгорбился, но поводья не подхватил.

– Прошу прощения, мой господин, но нам сказали, чтобы мы теперь служили другому господину.

Другой мальчишка, очень похожий на Сорли, скорее всего его брат, испуганно затряс головой в подтверждение сказанного. Пиппа замерла и наблюдала за Айданом, хотя ей очень хотелось отвести глаза, лишь бы не видеть выражения, застывшего на его лице. О, как это было ей знакомо! Оцепенение от предательства. Было что-то особо отвратительное в том, что предавать заставляли детей.

Мальчишки так никогда и не узнали, что стоило Айдану расхохотаться и снова протянуть им поводья. На этот раз он сказал им что-то по-гаэльски. Парни переглянулись, облегченно вздохнули, что-то ответили ему и приняли лошадей.

– Сюда. – Айдан показал на винтовую лестницу, что вела на главную сторожевую башню. В этот момент Айдан стал чужим для Пиппы, она не знала его таким. Мрачно сосредоточенным и беспощадным.

Они взобрались на высокую башню и через несколько мгновений оказались в огромном зале с высоким сводчатым потолком, заштукатуренным по деревянному каркасу. В конце зала располагались огромный камин и соизмеримый с ним стол, за которым сидел новый хозяин замка.

Пиппа удивленно заморгала.

– Господи! Вот тебе раз! – прошептала она. О'Донахью Map направился к столу и могучей рукой приподнял узурпатора над скамьей.

– Наслаждаетесь, сударь?

Пиппа раньше никогда не слышала, чтобы у О'Донахью был такой голос.

Покраснев и закашлявшись из-за недостатка воздуха, Ричард де Лэйси еле выговорил:

– Я… могу… все… объяснить.

Четверо английских воинов бросились вперед. Ричард жестом остановил их.

– Объясняй! – рявкнул Айдан, слегка ослабив хватку.

– Я объясню! – раздался волевой женский голос. Привлекательная молодая женщина, одетая с головы до пят во все черное, появилась в дверях. На голове у нее быт плотный платок.

Отсутствие украшений только подчеркивало ее красоту. Так бывает с луной на безоблачном ночном небе. Идеальная кожа, правильные черты лица, выразительные глаза, чувственный рот и маленькие белые ручки. С ее пояса свисал молитвенник.

– Поторопись со своими объяснениями, Фелисити, – холодно произнес Айдан, – или дорогой Ричард погибнет от удушья.

Фелисити? Пиппа перевела вопросительный взгляд с Донала Ога на Яго, но оба старательно прятали глаза.

– Я пригласила лейтенанта де Лэйси занять замок Росс, – объявила женщина.

Айдан отпустил Ричарда.

– О, это восхитительно. – Пиппу прорвало, она была не в силах сдержать свое раздражение. – И по какому же праву вы предоставили дом О'Донахью Мара чужим людям?

В зале установилась мертвая тишина. Фелисити выверенным шагом направилась к Айдану и встала прямо напротив него, вытянув вперед изящную фарфоровую ручку. Она смотрела ему прямо в глаза, хотя адресовала свой ответ Пиппе.

Из глубины сознания на Пиппу накатила штормовая волна эмоций, и она каким-то шестым чувством поняла, что услышит в следующую минуту. Взяв себя в руки, она приготовилась выдержать испытание невыносимой болью.

– По какому праву? По своему праву, – произнесла прекрасная Фелисити, – на дом и на мужа.

Записки Ревелина из архива Иннисфалена

День, когда Айдан О'Донахью согласился взять в жены Фелисити Броуни, ничем не отличался от прочих дней, за одним исключением.

Это правда, что настоятель монастыря неодобрительно относится к суеверию, но я, Ревелин из Иннисфалена, клянусь перед Небесами памятью своей святой матери, что слышал рожок феи в то злосчастное утро.

Айдан считал, что у него не было выбора. Фортитьюд Броуни, отец Фелисити, был из торговцев и имел, как это называют саксы, амбиции. Он хотел выдать свою дочь за лорда. Даже если это ирландский лорд.

Констебль Броуни потребовал свадьбы в качестве условия заключения мира с Ронаном. Конечно, Ронан отказал, но Айдан увидел в этом возможность принести мир на свои земли. Чем спровоцировал гнев Рона-на. И, образно говоря, с Ронаном случился «приступ» ярости.

Айдан уверил себя, что это он довел отца до смерти.

И все равно женился на ней, этой протестантке и пуританке до мозга костей, как и обещал.

Она была прекрасна бездушной, холодной красотой мраморной статуи: благочестивая, отстраненная. Именно эти качества, возможно, и привлекли к ней юного Айдана. Он хотел завоевать ее. Надеялся, что под фарфоровой внешностью англичанки он найдет любящее сердце.

Но то быт единственный случай, когда его отец оказался прав. Ронана О'Донахью в тот день не подвела интуиция.

Если бы Айдан умел убивать взглядом, он бы с превеликим удовольствием убил эту женщину. Он ненавидел Фелисити с такой безмерной силой, что у него просто в голове не укладывалось, как она выносит его ненависть, стоя так близко от него.

– Какого дьявола вы здесь забыли? Вы давно должны были съехать, – прошептал он ей на ухо.

– Не думаете же вы, сударь, что жалкая петиция епископу О'Брайену об аннулировании брака, состряпанная Ревелином, выставит меня за двери?

На ощупь ее рука была холодна как лед. Он выдернул руку и взглянул на Пиппу. В глазах девушки отражались все ее чувства, и он вмиг все понял.

Она любила его. Что бы она ни говорила ему когда-то, как бы яростно ни протестовала против этого, она любила его.

И теперь его предательство нанесло ей смертельный удар. Он глядел в ее глаза и видел, как в них медленно умирает любовь.

– Его жена, – тихо, но четко произнесла Пиппа. – Вы жена О'Донахью Мара.

Улыбка Фелисити отобразила сострадание, и только Айдан увидел всю лживость ее притворства.

– Мы поженились около года тому назад. А кем вы ему приходитесь?

– Никем. – Пиппа отступила на шаг. – Абсолютно никем.