Сьюзен Виггз - Именем королевы

Он скинул ее руку:

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

Ей хотелось бежать от его гнева, но она заставила себя остаться, пригвожденная к месту его взглядом.

– Знаю. Вы сами рассказывали мне об этом. Ронан О'Донахью не считал человеческие жизни, оставляя повсюду вдов и сирот. Если вам так необходимо испытывать вину за что-то, так вините себя за это, а не за отца, умершего от приступа ярости, и не за Фелисити, которая сама распорядилась собственной жизнью.

Он рванулся так быстро, что она не успела даже вскрикнуть. Схватив Пиппу за плечи, он поставил ее на ноги. Его пальцы вцепились в нее.

– Хватит! – процедил он сквозь зубы. – Ничего не стану слушать. В эти дела лучше не лезь. А теперь уйди и дай мне сделать то, что я должен сделать.

Она посмотрела на его пальцы.

– Вы говорили, что заботитесь обо мне. Это и есть ваша забота?

Он выругался по-ирландски и отпустил ее. Его лицо выражало решимость, разочарование, загнанность человека, который страшится своего выбора.

– Пиппа…

Но она уже бежала прочь по тропинке.

Айдан решил захватить замок на рассвете. К тому времени Ричарду де Лэйси уже доложат, что собирается ирландская армия, но подкрепление подойти к нему еще не успеет.

Замок Росс считался неприступным и, возможно, таковым и являлся. Но не для Айдана. Он лично строил его оборону. Если ему будет сопутствовать удача, он и его люди переберутся по узкой дамбе незамеченными и, прежде чем враг опомнится, займут по крайней мере помещение для стражников.

Утренний холод пробирал его до костей. В ушах продолжал звучать голос Пиппы: «К этому вы стремитесь? Занять его место?»

Трудные вопросы. Об этом никто другой не посмел бы даже спросить. А он не посмел бы ответить. Разве она не видит, что у него нет выбора?

Он повернулся к своим воинам, молча стоявшим в ожидании атаки. Одетые в традиционные туники и меха, необутые и едва вооруженные, они рвались в бой.

Яго и Донал Ог перехватили его взгляд и подтвердили кивком, что только и ждут его приказа.

– С нами Бог, – произнес он четко по-гаэльски. Донал Ог подмигнул:

– И мы сможем попасть на небеса раньше, чем дьявол прослышит о нашей смерти.

Нервные смешки прокатились по рядам. Айдан поднялся и повел армию на штурм цитадели. Он ожидал увидеть бегущих со своих постов наблюдателей, спешащих предупредить де Лэйси, но в лесу они никого не повстречали.

Его надежды возросли, когда они пересекли естественную дамбу, созданную самим полуостровом, вдававшимся в озеро, не встретив со стороны саксов никакого сопротивления.

Когда же он увидел, что главные ворота замка не заперты, у него появились мрачные предчувствия. Он обернулся к Доналу Огу и прошептал:

– Это ловушка.

Донал Ог мрачно кивнул:

– Очень может быть. Нам продолжать?

– Да-а.

Айдан пошел первым. Он хотел доказать себе, что не похож на своего отца.

Они пересекли внутренний двор и ворвались в помещение для стражников. Неяркий мерцающий свет упал на шесть неуклюжих теней, занявших позиции у окон и бойниц. Айдан бросился вперед, но быстро понял: что-то не так.

Он знаком приказал своим бойцам остановиться и вошел в помещение один. Пресвятая Дева Мария, неужели стражники убиты?

В помещении раздавался храп.

Айдан облегченно вздохнул.

– Разоружите их! – велел он.

– Ваше сиятельство, но они уже без оружия, – раздался чей-то удивленный голос.

– И связаны по рукам и ногам, – заметил Яго.

Они пошли по ступеням вниз. На каждом марше они находили спящего англичанина. Все это было весьма странно.

К тому моменту, как они приблизились к основному помещению, Айдан уже уверовал, что победа у него в руках.

Но вдруг он услышал голоса и замер, вытянув шею, и попытался расслышать разговор.

– Все в порядке, – произнес знакомый женский голос. – Что будем делать с этим?

Сдержанное покашливание Ревелина раздалось в тишине.

– Не совсем в порядке, дорогая. Я полагаю, что ты проиграла…

– Провались ты пропадом!

Пиппа отодвинула от себя доску для игры в нарды, когда Айдан вошел в комнату в сопровождении Донала Ога, Яго и нескольких воинов. Она встала и улыбнулась ему, и то была самая нежная улыбка, что ему доводилось видеть.

– Добро пожаловать, ваше сиятельство, – сказала она.

Он бросил взгляд на стол, где лежали нарды.

– Боже правый, что здесь происходит? Ревелин выставил вперед свою седую бороду:

– Видите ли, сударь, по всей видимости, эта юная особа вынуждена сдать свои ключевые фишки, и тогда она проиграла.

– Я имею в виду – здесь?! – Айдан возмущенно обвел рукой помещение, наполнявшееся людьми.

– А это… – Ревелин опустил глаза. – Мы их напоили.

– Да, – подтвердила Пиппа. Она показала на пирамиду из шпаг, щитов и острых кинжалов. – И сложили здесь их оружие. Вы не против?

– Мы также отправили казну замка Росс для сохранности на побережье, – произнесла Шеннон Максвини из угла комнаты, где сидела за вышиванием. —

Я рассказала им про сундук с золотом, Айдан, – сообщила ему подруга детства. – Думаю, ты не станешь возражать.

Она потрепала золотые кудри Ричарда де Лэйси, который спал на кушетке подле нее.

– Думаю, он тоже не станет возражать. На мгновение Айдан потерял дар речи.

– Вы напоили их?

– Абсолютно верно, – подтвердила Пиппа.

– Немного зелья в ирландский виски, – пояснил Ревелин. – Ладно, так и быть, признаюсь, много зелья.

Он стал рассматривать позицию на доске.

– Но вам лучше поспешить и одержать над ними победу, или как там у вас называется, когда захватываешь замок, – сказала Пиппа. – Когда бедняги проснутся и узнают, что их связали, то сильно расстроятся.

Айдан подошел к столу. Он стоял, не двигаясь, глядя на девушку и пьянея от созерцания лица, такого нежного в утренней дымке. Он так долго смотрел на нее, что она покраснела.

– Вам действительно надо спешить, сударь.

– Безусловно. – Впервые за месяц он улыбнулся. – Но есть одно дело, которое я должен исполнить непременно.

– Какое?

– Вот это.

Он притянул девушку к себе, обнял ее и припал к подрагивающим губам долгим, пьянящим поцелуем.

– Если ты намерен и меня вознаградить таким образом, я буду отчаянно возражать, – заметил Ревелин.

Айдан распрямился. Но не сводил с Пиппы глаз.

– Я оставлю все свои поцелуи для нее, раз для тебя они ничего не значат.

Напряжение среди воинов сменилось дружным хохотом. Донал Ог ударил себя в грудь.

– Пошли, ребята! – прогромыхал он. – Давайте по-быстрому соберем пленников, а то они проснутся, и нам придется попотеть.

Из дневника Ларк де Лэйси, графини Вимберлийской

Мы получили очень странное послание от Ричарда из Ирландии, вызвавшее у нас сильное беспокойство. Кажется, он и его бойцы были разбиты и вынуждены, в письме он не объясняет причин, покинуть замок Росс и перебазироваться в Килларни. Еще больше приводит в замешательство новость, что он влюбился в ирландку и собирается на ней жениться, пока запрет на браки ирландцев и англичан не вступит в силу. Только представьте! Мой Ричард – жених.

Боюсь, его долг перед Англией омрачит его радость. Он попросил подкрепления, но Оливер сказал, что туда больше не собираются посылать войска, поскольку денег на содержание армии у королевы больше нет.

Однако самому Оливеру вполне по силам собрать целую армию и отплыть туда на кораблях, поскольку Московская компания сильно разбогатела на торговле, начатой еще его отцом.

Возможно, наше путешествие в Ирландию позволит нам разобраться с историей, связанной с загадочным письмом, которое мы получили и которое всколыхнуло в нас дорогие, но болезненные воспоминания.

Но сегодня я готова отложить в сторону все свои заботы. Восхитительная графиня приезжает в Блекроуз-Приори с очередным визитом. Она всегда переполнена самыми свежими и необыкновенно волнующими слухами.

– Вы женитесь на мне?

Айдан оторвал взгляд от документа, который внимательно изучал.

Он улыбнулся ей нежно и смущенно, но взгляд его был устремлен в неведомые дали.

– Извини. Я не расслышал тебя. Кажется, ты попросила меня жениться на тебе.

– Да, попросила.

Брови его поползли вверх.

– Ты попросила? – Он насупил брови. – Вот так так.

Большим пальцем он замял угол письма, лежавшего на столе, затем посмотрел на него неодобрительно и перевернул текстом вниз.

Неловкая тишина зависла в комнате, сквозь узкое окно пробивались лучи полуденного солнца, рисуя на каменном полу свои узоры.

«Дура», – обозвала она себя. Всю свою жизнь она пребывала в ожидании, что ее отвергнут. И это настолько въелось в ее сознание, что она старалась избегать любых проявлений глубоко личного. Но теперь она ускоряла решительный отказ именно того человека, который был способен нанести ей самые глубокие раны.

– Итак? Вы женитесь?

– Женюсь ли я на тебе?

Он смаковал ее вопрос, словно это был глоток дорогого вина. В этот полдень он выглядел на редкость красивым. За недели, прошедшие с момента подписания акта о капитуляции Ричарда де Лэйси, О'Донахью Map, казалось, стал другим человеком, могучим и уверенным в себе хозяином своих земель.

Ричард с армией отступил к северному побережью Лох-Лина поближе к Килларни. Айдан сейчас был у себя дома, впервые с тех пор, как их с Пиппой пути пересеклись.

Все еще озадаченный, он сидел опершись локтями в стол и сложив ладони домиком.

– Извини меня, но, если мне не изменяет память, обычно мужчина просит женщину выйти за него замуж.

– Знать ничего не желаю про обычный порядок. Я хочу так. – Она упрямо вскинула голову, словно его ответ для нее вообще ничего не значил. – Я знаю, что свадьба – это могила чувств, а для предводителя жениться на чужестранке просто неслыханно, но…

– Где ты всего этого набралась?

– Ревелин рассказал мне.

– Ох уж этот мудрый Ревелин. Что еще он тебе наговорил?

– Что вы ответите «да», – неожиданно она так смутилась, что едва выдавила из себя последние слова.

С грацией хищного зверя Айдан медленно поднялся и обошел вокруг письменного стола.

– Ревелин многого не понимает.

Огромным усилием воли она заставила себя не сгореть со стыда. Она даже лучезарно улыбнулась и даже подмигнула ему, притворяясь, что все сказанное – шутка.

– Конечно, – произнесла она нарочито оживленно. – Сама идея абсурдна. Вы абсолютно правы, что отказываете…

– Я обожаю тебя всем своим сердцем, – произнес он нежно.

Она задохнулась от нахлынувшего на нее счастья. Его слова теплом разливались по телу, заставляя ее краснеть, распаляя надежды до такой степени, что ей стало больно дышать.

– Но не могу на тебе жениться, – продолжил он свои рассуждения. – Не теперь. Возможно, никогда.

Сердце ее окаменело в груди. Прежняя мука вернулась и заставила пережить чувство собственной бро-шенности. Оцепенения, как на похоронах Меб, когда дул пронзительный ветер. Леденящее чувство одиночества, что появлялось каждый раз, когда труппа бродячих актеров покидала ее. Знакомое чувство усиливающегося отчуждения, которое не покидало ее даже во время выступлений на битком набитой площади у собора Святого Павла.

Она-то думала, что готова к боли, но не учла силу этого удара. Если его слова сравнить с ударами, то они могли бы убить, исход был бы предрешен.

Отвернувшись от Айдана, стремясь покинуть помещение раньше, чем он увидит, как ей больно, она все-таки пробормотала:

– Понятно.

Пиппа не сумела изобразить, что ей все нипочем, даже улыбнуться не смогла, чтобы скрыть слезы. Он преградил ей дорогу и взял ее за руки.

– Не-ет, любовь моя, так не пойдет. Ничего тебе не понятно. Иди сюда.

Он повел ее через низкий дверной проем на лестницу, затем они поднялись на несколько пролетов винтовой лестницы, ведущей в башню, и вышли на западную стену. День был прекрасный, солнце касалось верхушек деревьев, а чистое, ясное небо отражалось в озере.

– Внимательно посмотри на эту красоту, – прошептал он ей на ухо, стоя у нее за спиной. – Кто знает, когда еще ты увидишь нечто подобное. От этой красоты захватывает дух, но это слишком хорошо, чтобы длиться долго.

Она не была уверена, говорит ли он о своих владениях или о связывающих их чувствах.

– Почему?

– Потому что нас здесь не оставят в покое, не дадут просто жить и любить, рожать детей, всего, о чем мечтают обычные люди.

Надежды ее начали таять под тяжестью его рассуждений.

– Вы хотите сказать, что Ричард вернется?

Она почувствовала, как его широкие плечи напряглись, словно ему предстояло нести тяжелую ношу.

– С подкреплением. И он не остановится на захвате замка Росс. Прежде всего, ему нужен я.

– Но разве нельзя!.. – воскликнула она. – Разве вы не можете с ним договориться? Зачем ему нужно брать вас в плен?