Пенелопа Дуглас - Именинница

Развернувшись, я уже собираюсь уходить, когда к нам подходит Кэм.

– Прошло два месяца, – говорит она Шел. – А он выглядит все так же дерьмово.

– Это не проблемы Джордан.

– А мы не ее сторожа, – парирует Кэм. – Она уже бросила его один раз, значит, сможет сделать это еще раз, если захочет. И она уж точно не нуждается в нашей защите.

Шел раздумывает пару мгновений, но затем сдается и, бросив на меня свирепый взгляд, уходит к другому концу барной стойки.

Кэм поворачивается ко мне.

– Послушай, мы и сами не знаем точно, где Джордан, – говорит она. – Сестра звонит мне каждую пару недель. Но я знаю, что семья ее подруги владеет мотелем на востоке Вирджинии. Она уже приглашала Джордан к себе и даже предлагала работу на лето. – Кэм замолкает на секунду, затем пожимает плечами. – У Джордан не было больших сбережений, так что не знаю, куда еще она могла поехать.

Вирджиния. Да ведь туда ехать двенадцать часов. Неужели Джордан решилась отправиться в такое путешествие на «фольксвагене»?

Но раз Кэм говорит, что она периодически звонит, значит, у нее все в порядке. И это самая лучшая из зацепок, которую я только мог получить. Занятия в университете должны начаться через неделю, и если Джордан планировала вернуться, то уже сделала бы это, верно? Она приехала бы забрать вещи из моего дома и искала бы себе новую квартиру. Она вообще собиралась вернуться сюда?

Мне нужно найти ее. Я не могу больше ждать.

Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но тут же останавливаюсь.

– Как называется мотель? – спрашиваю я.

Но Кэм лишь вздыхает.

– Блин, надо же, забыла, – говорит она, не упуская возможности поиздеваться надо мной. – Но, думаю, если ты действительно хочешь ее увидеть, то найдешь ее и так.

Затем она уходит, радуясь тому, что усложнила мне задачу. Конечно, я мог бы обзвонить их все, но не уверен, что Джордан не положит трубку, услышав мой голос. Так что придется найти ее.

Мне нужно увидеть ее хотя бы раз, чтобы сказать, что люблю ее и что готов ради нее на все.

Ведь она – смысл моей жизни.

Я щелкаю мышкой и переношу стопку карт во главе с шестеркой червей на семерку треф. Затем переворачиваю новую карту. Это оказывается туз, поэтому дважды щелкаю по нему и слежу, как он скользит на свободную ячейку.

За девять недель я довольно хорошо научилась играть в эту игру. Дэнни не оставляет надежд научить меня играть в покер или блэкджек, а может, даже в какую-нибудь онлайн-игру с людьми со всего мира, но не думаю, что настолько крута. Мне нравится играть в одиночку. Просто чтобы хоть чем-то занять свой мозг. К тому же это оказались очень насыщенные каникулы. Я проиграла лишь пятьдесят из четырехсот сыгранных игр, и то только потому, что раскладывала пасьянсы до поздней ночи, пока не умирала батарейка, а меня не морил сон.

Хотя стоит признаться, что чувствую себя невероятно жалкой, когда задумываюсь о том, как провела множество часов этого прекрасного лета. Но затем включаю новый пасьянс, и все плохие мысли вылетают из головы.

Колокольчик на двери вестибюля оповещает о новом клиенте, поэтому я поднимаю глаза и вижу молодого человека в черном пуловере и джинсах, который уверенно шагает к стойке регистрации.

Я слезаю со стула и выпрямляюсь. Мне всегда не по себе, когда к нам так поздно заселяются клиенты. Мотель расположен на старом шоссе, где нет фонарей и не так много работающих магазинчиков в это время. А большинство людей ездит по федеральной трассе, особенно по ночам, поэтому меня и удивляют такие постояльцы.

Но что поделать, работа есть работа.

– Здравствуйте. – Я расплываюсь в улыбке. – Добро пожаловать в «Голубые пальмы».

Он подходит к стойке, и моя улыбка слегка увядает, когда я замечаю огромное вытатуированное крыло на его шее со словами «Дьявол не спит». В этой местности живут довольно консервативные люди, значит, он явно приезжий.

– Привет. – Он встречается со мной взглядом, но через секунду отводит глаза. – Сколько у вас свободных комнат?

– Хм… – Я заглядываю под стойку, чтобы пересчитать ключи. – Шесть, – говорю ему я.

Он кивает, а затем лезет в карман за бумажником.

– Я сниму пять. На одну ночь, пожалуйста.

Пять? Не думаю, что у нас хоть раз оставалась всего одна свободная комната за все мое время работы здесь. Зачем ему столько комнат?

Нет, я не жалуюсь. Нам нужны постояльцы.

«Голубыми пальмами» владеют моя подруга Дэнни и ее семья. Мотель расположен на шоссе, которое опустело двадцать лет назад после появления федеральной трассы, так что дела идут не очень. Единственные люди, которые, кажется, знают, что мы здесь, – это жители близлежащего города и их родственники, изредка приезжающие в гости, а еще байкеры, которые ищут настоящих впечатлений от поездок по старым шоссе.

Хотя я рада, что приехала сюда. Дэнни уже много лет звала меня в гости, так что я решила воспользоваться возможностью и провести еще одно лето с ней. Мы с ней познакомились в детском лагере, куда выиграли путевки, когда нам было по двенадцать лет, и с тех пор поддерживали связь. Я всегда хотела побывать в месте, где произошло множество причудливых и пошлых историй, которые она мне рассказывала.

Мужчина протягивает мне свое удостоверение.

– Спасибо, – говорю я и ставлю его на клавиатуру, чтобы внести данные в базу.

Внезапно входная дверь распахивается, отчего вновь звенит колокольчик, а затем раздается требовательный голос:

– Мы хотим есть!

Я поднимаю голову и вижу у открытой двери трех девушек, и столько же толпится снаружи. Но больше нет ни одного мужчины. Зато наряды на них такие, что костюм Кэм для выступления в «Крюке» покажется чопорным. Добавьте к этому прически, макияж, туфли на каблуках…

Кошусь на парня и вижу, как он зажмуривает глаза на несколько мгновений, стараясь подавить раздражение. Затем принимается перебирать меню от ресторанов, разложенных в специальные кармашки на стене, и достает несколько из них.

– У этих ресторанов есть доставка? – положив меню на стол, спрашивает мужчина, после чего достает пачку купюр из бумажника.

– Да, у всех.

Он протягивает меню с деньгами девушкам, и одна из них тут же выхватывает все у него из рук.

– Принесешь потом чеки и сдачу, – приказывает он, не глядя на нее.

Скорчив рожу у него за спиной, она исчезает вместе с остальными.

Думаю, стоит рассказать ему о наших правилах. В этом городке есть неофициальный кодекс поведения, и Дэнни довольно строго относится к тем, кто его нарушает. Мотель уже давно здесь, но у властей есть свои планы на эту землю. Так что подруга не хочет давать им повода закрыть их.

– Наш мотель – довольно тихое место, в котором останавливаются семьи, – говорю я, медленно вбивая его данные в компьютер. – Имейте в виду, что здесь не разрешено проводить вечеринки…

Он смотрит на меня, и в его темных глазах цвета сандала плещется веселье.

– Это мои сестры, – отвечает мужчина.

Ну конечно. Если это его сестры, то я – его мама.

Хотя, судя по всему, они его раздражают, что бывает с настоящими братьями.

Кладу ключи со старомодными округлыми брелоками на стойку, затем распечатываю договор.

– Бассейн закрывается в десять, – уведомляю я. – Автоматы для льда и со снеками стоят между зданиями, а через дорогу есть прачечная. – Посмотрев на него, указываю ему за спину. – Стойка регистрации работает круглосуточно. Обращайтесь, если вам что-то понадобится. С вас двести восемь долларов сорок два цента, пожалуйста.

Но когда кладу на стойку договор и поднимаю глаза в ожидании его ответа, то вижу, что он даже не слушает меня. А смотрит на неоновую вывеску справа на стене в виде цитаты, написанной от руки: «Ну, они ничтожества по сравнению со мной и Билли…»

Строгое выражение его лица внезапно сменяется легкой улыбкой и удивлением вперемешку с замешательством, будто в его голове всплыло приятное воспоминание. Я перевожу взгляд на вывеску. Одержимость Дэнни музыкой девяностых годов – настоящее проклятие для меня на протяжении всего лета. Это цитата из песни Шерил Кроу, но я никогда не спрашивала подругу, что она означает, потому что знаю: она тут же врубит песню, заставляя меня страдать.

– Сэр! – зову я.

Мужчина моргает и поворачивается ко мне, медленно возвращаясь к реальности.

– Вы в порядке?

Он трясет головой и снова открывает бумажник.

– Сколько я должен?

– Двести восемь долларов сорок два цента, – повторяю я.

Он протягивает мне трехсотдолларовую купюру, и, хотя мы не принимаем купюры больше пятидесяти долларов, меня так нервирует огромная пачка в его бумажнике, что я решаю не возмущаться, молча забираю деньги и отсчитываю сдачу.

В ожидании документов мужчина барабанит пальцами по стойке, и через мгновение я понимаю, что он отбивает ритм песни The Distance группы Cake, которую включила Дэнни в вестибюле.

– О, не делайте этого, – протягивая сдачу, шучу я. – Этим вы поощрите владелицу. А я так стараюсь убедить ее, что этот плей-лист отпугивает клиентов.

Он забирает деньги и смотрит на меня.

– Музыка девяностых – лучшая. Это было время, когда люди говорили правду.

Я хмурюсь, но решаю не спорить. Он явно курил ту же гадость, что и она.

– Спасибо, – хватая ключи, благодарит он.

Я возвращаю ему удостоверение и провожаю взглядом, пока он не скрывается за дверью.

Выйдя на улицу, он раздает ключи от номеров всем дамам, и через мгновение они расходятся по комнатам. Меня так и подмывает подойти к окну и посмотреть, отправится ли в его номер какая-то из них. Или сразу все пятеро. Очень любопытно.

– У нас новый постоялец? – спрашивает Дэнни у меня за спиной.

Я оглядываюсь и вижу, как она входит в вестибюль. Ее квартира, в которой они живут вместе с бабушкой, находится по соседству с вестибюлем, поэтому она может легко выглянуть и проверить, как идет работа, при необходимости.

– Да, – отвечаю я. – Он снял пять номеров на одну ночь и путешествует как минимум с шестью девушками, так что твоя ночная смена будет веселой.

Она фыркает, подходит ко мне и поднимает договор.

– Тайлер Дерден? – читает она имя мужчины, щурясь сквозь свои очки.

Я киваю, убирая с ее фланелевой рубашки упавший волос. Дэнни даже одевается в стиле девяностых.

– Ты проверила его удостоверение? – Она корчит рожу. – Это же фальшивое имя.

– В его удостоверении написано Тайлер Дерден, – отвечаю я. – С чего ты решила, что это имя фальшивое?

– Так звали главного героя в фильме «Бойцовский клуб», – вскрикивает она, словно я идиотка. – Это же самый крутой фильм девяностых годов и одна из лучших книг того времени. Меня пугает, что ты этого не знаешь, Джордан.

Я смеюсь и качаю головой. Она всего на год старше меня, но наши интересы разнятся на целое десятилетие.

«Бойцовский клуб».

Улыбка тут же исчезает с моего лица, и я отворачиваюсь к компьютеру. Я видела этот фильм, но не запомнила имя. Потому что смотрела фильм с Пайком…

Я сглатываю, а в груди все сжимается. Проклятие. Последние несколько недель мне удавалось переключаться на что-то другое и не думать о нем. Поначалу было тяжело, но из-за того, что мы не виделись каждый день, стало легче. Я правильно поступила, что уехала.

Но время от времени воспоминания о нем всплывают в голове, когда я делаю тако для Дэнни во время длинной субботней смены или слышу знакомую песню, или когда замечаю на дождевике капли грязи и тут же вспоминаю, как мы катались по размытой дороге на его пикапе. Я даже не зажигала свечек с тех пор, потому что не знала, чего пожелать, когда буду их задувать.

Если я загадаю вновь испытать то, что чувствовала с Пайком, это снова даст ему власть надо мной, но если честно, это единственное, чего мне действительно хочется.

Хочется вновь чувствовать себя так хорошо.

Но теперь уже с кем-то другим.

– Слушай… – Дэнни пододвигает еще один стул, – а разве у тебя скоро не начнутся занятия в универе?

Я выключаю пасьянс на сотовом и старательно отвожу взгляд.

– Начнутся.

Она ждет продолжения, но я не знаю, что еще сказать. Мне перечислили деньги по новом студенческому кредиту, так что есть на что оплатить учебу. Да и я скопила достаточно денег, чтобы снять себе квартиру, но возвращение обратно кажется мне шагом назад. Пайк звонил после моего отъезда несколько дней подряд, но потом перестал, и с тех пор от него не было ни звоночка.

Мне не хочется это признавать, но я слишком часто думаю о том, что он делает, встречается ли с кем-нибудь, скучает ли по мне…

Если вернусь обратно, то наверняка столкнусь с ним. И что тогда произойдет?

Я горжусь тем, что мне удалось держаться от него подальше, но он все еще не покинул мои мысли. У меня так и не получилось забыть его. И пока я не придумаю новое желание, чтобы загадать, когда буду задувать свечку, не думаю, что буду готова, чтобы вернуться. Мне страшно.