Джил Грегори - Именно в этот раз

Абилена, штат Канзас

«Вот он-то мне и нужен!»

Прячась на задней лестнице, Джози наконец высмотрела его – высокого красивого ковбоя, одетого в черное. Он отодвинул свой стул от стола, где играли в покер, величественно выпрямился (а рост у него был впечатляющий!) и сгреб свой выигрыш. Несколько банкнот небрежно сунул в карман рубашки, а остальные запихнул в кожаный бумажник, опустив его в карман брюк. Джози как завороженная следила за неторопливыми движениями ковбоя. Дело было, однако, не во внешности молодого красавца, а в его деньгах.

Джози буквально дрожала от волнения, пожирая глазами слегка оттопыренный карман.

«О Боже, Боже! Чего только не позволишь себе, имея такую уйму денег!» От одних этих сладостных мыслей у Джози даже слюнки потекли.

Перво-наперво она купит билет до Нью-Йорк-Сити – может быть, даже первого класса, а потом поплывет в Англию на пароходе… и еще кое-что останется для сиротского приюта «Сестры Магнолии» в Саванне.

Есть, правда, одно маленькое «но», призналась себе Джози, покусывая губу. Она по-прежнему, скорчившись, пряталась на лестнице, в спасительной темноте. Этот высокий ковбой с серебряной пряжкой на поясе, несомненно, хороший головорез.

«Господи, ну почему так?»

Затаив дыхание, Джози наблюдала за ковбоем, терзаясь сомнениями, хватит ли у нее смелости обчистить его карманы.

«Ты должна, – убеждала она себя. – Тебе нужны деньги, чтобы выбраться из этого мерзкого городишки и удрать подальше от Змея».

«Нет, нельзя! – тревожно шепнул ей на ухо другой голос – голос разума. – Такого парня не обведешь вокруг пальца».

Да, он, конечно, головорез, окончательно решила Джози, заметив, каким спокойным, безучастным взглядом ковбой обвел своих партнеров, оставшихся за столом. От него исходило ощущение холодной угрозы и жестокости. Джоан не упустила ни одной мелочи: покрытые бронзовым загаром худые щеки; суровое и одновременно дерзкое выражение лица, простая, но элегантная темная одежда, ладно облегавшая стройное мускулистое тело. Он двигался с грацией хищного зверя, а пистолеты за поясом носил так, словно с ними родился.

О да! Это бандит! И верно, очень опасный.

Охваченная тревогой, Джози взвешивала свои шансы на успех, оглядывая других игроков. У золотоискателя, еще сидевшего за игорным столом, карманы были битком набиты монетами, но удача уже явно отвернулась от него. Совесть не позволит Джози ограбить человека, который в азарте вот-вот спустит последнее пенни.

Но этот высокий парень – совсем другое дело. Он-то запросто может выбросить целую кучу денег. А в случае чего легко наполнит свой пустой кошелек, пустив в ход пистолеты или вновь выиграв в покер.

«Так чего же ты ждешь? Иди за ним и делай свое дело».

Джози крадучись спустилась по лестнице. Высокий парень тем временем толкнул плечом двойные двери салуна и вышел на улицу, под слепящие лучи канзасского солнца.

Наверняка сейчас он отправится спать, а может, захочет вместе с другими жителями городка взглянуть на казнь. В любом случае лучше держаться к нему поближе, а потом, улучив подходящий момент, вытащить бумажник из кармана.

– Не надо, Джо! Нет, не надо! Я знаю, о чем ты думаешь. Ты сделаешь большую ошибку!

Джози резко обернулась: в рукав ее платья мертвой хваткой вцепилась Рози Макивен.

– Дорогая, я понимаю, ты хочешь убраться из этого города. Но ведь тебя поймают! Засадят за решетку. Ты не можешь… – с волнением шептала девушка.

– Тсс, – прошипела Джози, в отчаянии оглядываясь на дверь, за которой скрылся ковбой. – Рози, отпусти же меня.

– Но, милая моя…

– Я должна сделать это!

– Нет, не смей!

Трудно поверить, по Джози познакомилась с Рози Макивен всего две педели назад, когда приехала в Абилену и устроилась работать в салун «Золотой пистолет» поварихой, а заодно и танцовщицей. Рози в тринадцать лет вышвырнули с родительской фермы, и жизнь у нее складывалась тяжело – почти так же, как у самой Джози.

Однако худощавая белобрысая девушка в розовом платье с глубоким вырезом не успокаивалась и уже открыла было рот, чтобы снова заговорить.

– Ничего со мной не случится. Пусти! – бросила Джози.

– Я отдам тебе все мои деньги… шесть долларов, даже семь… и Лизи тоже, я уверена. – Рози еще сильнее сжала ей руку.

– Я не собираюсь грабить своих друзей, Рози. Поднимайся наверх и ни о чем не беспокойся. Со мной все будет в порядке. Надо только раздобыть денег и поскорее убраться из города.

– Но почему, Джо? Почему ты так хочешь уехать? – жалобно спросила Рози, заглядывая ей в глаза. – Сначала Пенни, теперь ты. Может, останешься, хоть ненадолго? Я знаю, Джад – скупердяй, но ведь ты у него самая лучшая повариха. С тех пор как ты начала готовить в салуне и в танцевальном зале дело пошло на лад… у тебя есть твердый заработок. – Джози нетерпеливо помотала головой, а Рози продолжала с прежним пылом: – В «Золотом пистолете» всегда полно мужчин. Танцуй с ними почаще. Может, и замуж выйдешь…

– Я уже была замужем, Рози, и больше не совершу подобной глупости! – Джози нетерпеливо вырвалась от подруги. – Послушай, чем меньше ты будешь болтать о моем отъезде, тем лучше, – добавила она тихо. – Если кто спросит, скажешь, что не видела меня. Не волнуйся, с тобой мы успеем попрощаться. А теперь мне пора. Надо поймать этого типа.

Видя непоколебимую решимость подруги, Рози удрученно вздохнула, покачав головой, а Джо сжала ей руку и помчалась к черному ходу.

Пробежав переулок, она выскочила на главную улицу, запруженную шумной, возбужденной толпой. Мужчины, женщины, дети – все пришли сюда поглазеть па казнь через повешение. К великому облегчению Джози, найти того высокого парня не составило никакого труда. Он держался особняком, безучастно взирая па окружающую суматоху.

Ну ладно, мистер. Все отлично. Тебе от меня не уйти. Джозефина Купер своего не упустит.

С решительной улыбкой Джози двинулась вперед, окутанная маревом жаркого дня. Для такого случая она оделась в свое лучшее простенькое синее платье из ситца, застегнутое до самого горла; в ушах – крошечные гагатовые сережки; густые, обычно непокорные каштановые волосы аккуратно скручены в пучок – ни одна прядка не выбьется! А на ногах – добротные кожаные башмачки, несравнимые с легкомысленными бальными туфельками, украшенными стеклярусом, в которых обычно она выходила па сцену, подменяя заболевшую танцовщицу. Джози была уверена, что никто не узнает в застенчивом, прилично одетом создании, торопливо пробирающемся через толпу, повариху из салуна или кудрявую девушку, изредка появляющуюся в танцевальном зале «Золотого пистолета».

Мысль о том, что из Абилены нужно уехать как можно быстрее, лежала на душе у Джози тяжким грузом. Инстинкт подсказывал ей, что Змей и его приятели уже близко. При каждом взгляде в окно тело покрывалось мурашками, а шестое чувство никогда не подводило Джози. Змей скоро будет здесь. Если она не успеет удрать, он схватит ее, и тогда…

Тогда можно считать себя трупом. Когда дорогой муженек и его банда доберутся до нее, милосердия от них не жди. Доброты у них еще меньше, чем у жителей этого городка, собравшихся поглазеть, как будут вешать Расти Иннеса. Месяц назад Иннес ограбил банк, убив кассира и одного из клиентов, и теперь заплатит за это сполна.

«Если Змей и его ребята схватят меня, мне тоже придется расплачиваться за свой поступок, – думала Джози, ощущая во рту металлический привкус страха. – Да, ценой собственной жизни».

Но она нисколько не жалела о содеянном.

Казалось, все население Абилены высыпало сегодня на улицу: фермеры и ковбои, торговцы и игроки, золотоискатели и бродяги шли плотной стеной, локоть к локтю. Женщины переговаривались друг с другом, мужчины курили сигары, щурясь на солнце; лаяли собаки, лошади, привязанные к столбам, нетерпеливо рыли копытами землю.

Отличный денек для казни.

Ковбой держался подальше от бормочущей неугомонной толпы, словно бы не замечая атмосферы всеобщего нервозного ожидания. Раскаленное июльское солнце источало жар; женщины неистово обмахивались веерами, но на него, казалось, и духота не действовала.

Зато у Джози лоб уже был мокрым от пота. Она ловко прошмыгнула мимо фермера в клетчатой рубашке, двух мальчишек, дерущихся из-за лакричного леденца, и женщины, пытавшейся протиснуться поближе к виселице. А вот и сам худой усатый Джад Стикли – хозяин «Золотого пистолета». Он стоял на дощатом тротуаре, пристально глядя на свои золотые карманные часы. Лишь только он поднял голову, Джози, пригнувшись, нырнула в толпу.

Ей совсем не хотелось, чтобы Джад заметил ее. Ему и так не слишком понравилось, что она подружилась с Пенни – еще одной танцовщицей из «Золотого пистолета». А уж как он разъярился, когда Джози смело встала на ее защиту! Стикли изо всех сил старался затащить курносую Пенни к себе в постель, выбирая, словно стервятник, жертву послабее. А Пенни слишком боялась хозяина, чтобы дать ему отпор.

Джози было противно смотреть, как Стикли пытается прижать Пенни к ногтю, и сегодня рано утром она силком всучила девушке остатки собственных денег и посадила в дилижанс, отправляющийся в Миссури. Вот уж разозлится Стикли, узнав, что Пенни навсегда покинула город и его заведение!

Джози тоже надо сматывать удочки, да побыстрее. Что значит Стикли по сравнению со Змеем! Джози ненавидела красть, но сейчас иного выхода не было. Раздобыв наличные, придется исчезнуть отсюда, пока сам ад не погнался за ней следом.

Конечно, жаль, что денежки Змея и его банды уже кончились. Правда, в заначке остались еще ее собственные «сокровища», но их продавать нельзя. Ни в коем случае. Джози отвернулась, прошмыгнув мимо толстого лысого Элмера Миллса, владельца магазина, и желчной, сварливой Салли Клемп, державшей аптеку вместе со своим мужем Фредом. У самой Джози деньги всегда утекали меж пальцев, как песок. Больше одного-двух долларов у нее не водилось – вплоть до той ночи, когда она сбежала от Змея Баркера, избившего ее до потери сознания.

Джози очнулась тогда, лежа на полу, с разбитым, окровавленным лицом. Тело ныло так, словно она упала на скалы. С трудом приподнявшись, она увидела, что Змей валяется возле печки в обнимку с пустой бутылкой.

Ее разум помутился от боли и пережитого шока, но и тогда Джози ясно понимала: Змей едва не убил ее. Сначала он вынудил Джози выйти за него замуж, в пьяном угаре решив завести целый выводок детей и жену, которая будет стряпать, стирать и ублажать его в часы, свободные от грабежей банков и дилижансов. А пока, в предвкушении всего этого, едва не прикончил свою женушку. Не напейся он до бесчувствия, дело для нее, возможно, кончилось бы куда хуже.

Пошатываясь, Джози пересекла комнату, схватила седельные сумки Змея с добычей, доставшейся ему от последнего грабежа, оседлала самую быструю лошадь и умчалась на ней во весь опор куда глаза глядят.

Вот почему Змей и его ребята теперь выслеживали Джози не жалея сил.

Между тем толпа вокруг стала проявлять признаки нетерпения.

– Выводи его, шериф!

– Уже полдень. Давайте-ка повесим его побыстрее! Нас ждут дела!

Джози с жалостью посмотрела на мужчину с пепельно-серым лицом, которого шериф Миллс вел к виселице. Иннес, конечно, поступил дурно и заслуживал смерти, но смотреть на казнь у Джози не было никакого желания. Пусть толпа наслаждается тем, как вершится правосудие, а она тем временем запустит руку в карман этого верзилы и, если повезет, выудит оттуда деньги. А потом сядет на поезд, следующий куда-нибудь на восток.

Незнакомец стоял футах в десяти от Джози. Его шляпа была сдвинута на лоб, чтобы защитить глаза от ярких лучей солнца. Она бочком притиснулась к нему поближе. От волнения у нее засосало под ложечкой.

«Смотри не попадись, Джо», – предостерегала себя Джози. Еще не поздно было отказаться от опасной затеи, но выхода не было. Сейчас деньги были нужны ей куда больше, чем этому парню.

Джози выросла в сиротских приютах и семьях, бравших детей на воспитание, а потому рано поняла, что каждый должен заботиться о себе сам. Но несмотря па жестокие уроки, которые то и дело преподносила ей жизнь, Джози всегда волновали судьбы тех, кому приходилось хуже, чем ей. Судьба Пенни Галлахан, например, или детишек в приюте «Сестры Магнолии». Некоторых из них преследовали ночные кошмары, другие страдали от болей в желудке, а третьи никак не могли научиться читать и писать.

Старый Пит Томпсон и его седовласая, похожая на жердь жена пытались отучить Джози от привычки быть доброй. Они удочерили ее в возрасте двенадцати лет, но не потому, что хотели иметь ребенка, любить его и пестовать. Им просто нужна была лишняя пара рабочих рук, и Джози вкалывала как поденщица на канзасской ферме своих приемных родителей.