— Ну? Так мы будем дружить с ними? — Крис опускает Мэдисон.

— Тебе они понравятся. Она — типичная англичанка, немного сдержанная, но все равно очень милая, а он невероятно красив и обаятелен, с эдакой чертовщинкой в глазах.

— Ты хочешь сказать, он флиртовал с тобой?

— Нет! — Она пытается устыдить мужа. — Со мной это бесполезно. Но он, похоже, из тех, кто не упустит шанс. Господи, что я говорю? Как ужасно. Как бы то ни было, в следующую субботу в пять часов они приходят к нам на барбекю, и ты сам все увидишь.

15

Если говорить абстрактно, Джо нравится идея загородного дома, и ему не терпится похвастаться перед коллегами и клиентами своей «обителью выходного дня». Но сельская жизнь не для него, поэтому он с удовольствием поручает все заботы и хлопоты Элис.

Джо обожает Нью-Йорк, и он бы был вполне счастлив, если бы ему никогда не приходилось выбираться ни севернее Девяносто первой улицы, ни южнее Сохо. Он любит ритм, людей, городской стиль жизни, и только Элис предстает единственной помехой.

Он все еще пытается хранить верность Элис, видит Бог, как он старается. Он опять мысленно напоминает себе о своих обязательствах перед ней, изо всех сил пыжится казаться идеальным мужем. Но живет он в Нью-Йорке, где соблазн поджидает на каждом перекрестке, и он вновь чувствует любовный зуд.

Вот на прошлой неделе Джо был на деловом ужине в ресторане «Ле Колониаль». Он приехал рано, поднялся в бар, рассчитывая тихонько выпить в одиночестве, может быть, просмотреть кое-какие бумаги, но в баре гремела музыка, и вокруг было полно красивых людей. Джо с интересом наблюдал за происходящим, заметив, что многие приходят сюда явно с целью познакомиться, и вскоре поймал себя на том, что смотрит на роковую брюнетку в черном платье мини и высоких кожаных сапогах.

Он просто наслаждался легким флиртом, время от времени бросая на нее взгляды и получая в ответ намеки на улыбку, когда явился его клиент. Что ж, может, и кстати. Лучше пресечь это в самом начале, но тем не менее после ужина он все-таки вернулся в бар в надежде, что она еще там, но, разумеется, ее уже не было.


А что же Элис? Элис теперь чувствует себя в Нью-Йорке почти так же, как в Лондоне. Ей даже чуточку легче, потому что здесь ее никто не знает и ей не приходится притворяться. Но она все больше времени проводит за городом, и чем дольше она там остается, чем больше труда и сил вкладывает в свой дом, тем сильнее влюбляется в него и тем сильнее становится ее желание остаться там.

Элис содрала со стен обои и обнаружила под ними деревянные панели. А под линолеумом на кухне скрывались старые дубовые половицы. Она обнаружила комнату, которая, судя по всему, была рабочим кабинетом Рейчел Дэнбери, и теперь она может часами сидеть там на подоконнике, глядя на деревья и думая о том, как хорошо и спокойно ей дышится здесь.

Чем больше Элис узнает о доме, тем сильнее у нее ощущение, будто она знакома с писательницей. Ей еще не удалось раздобыть экземпляр «Серпантина», но такое впечатление, будто личностью Рейчел Дэнбери пропитано все в этом доме, и Элис постепенно попадает под магию этой женщины.

Однако случается, что Элис вынуждена ехать в Нью-Йорк. Она это делает с величайшей неохотой, и тогда с понедельника по пятницу — или, если повезет, со вторника по четверг, — она исполняет свои светские обязанности. Ходит в театр с Джо, на открытия выставок в «Метрополитен», на благотворительные аукционы, в рестораны, бары, клубы. Она красит волосы и причесывается у Фредерика Фекке, делает покупки в «Бергдорф Гудман», ходит на ланч с Джиной в «Жан-Жорж» или «Ле Сирк 2000». Это единственное, что скрашивает ее пребывание в городе.

Элис поражается тому, как быстро они подружились с Джиной. «Моя замена», — шутливо ворчит Эмили, но по сути она права. Эмили ее давняя подруга и навсегда останется лучшей, но, находясь слишком далеко, она просто не может понять, какой стала жизнь Элис.

Кажется, что у них с Джиной так много общего. «Нам с тобой так повезло, — не устает повторять Джина. — У нас такие замечательные мужья. Ты хоть понимаешь, какие мы счастливые?»

Элис улыбается и соглашается, мысленно благодаря Бога за то, что Джо вновь стал таким, каким она его когда-то полюбила. Каждый вечер он дома, а если куда-нибудь уходит, то обязательно звонит. Его мобильный телефон всегда включен, и впервые за долгие годы она не ложится в постель, терзаемая мыслями и сомнениями насчет того, где он и с кем проводит время.

Она старается не вспоминать те годы, которые прожила в страхе и неуверенности.

Теперь, даже когда Элис живет за городом, а Джо остается в городе, она звонит ему домой, и он обязательно берет трубку. Он все время доступен, остались в прошлом его необъяснимые отлучки, деловые командировки в неведомые отели. Она может позвонить ему поздно ночью, и он ответит, и скажет, как сильно по ней скучает.

А в уик-энды, когда он садится на поезд до Хайфилда в пятницу вечером или в субботу утром, она встречает его на станции на своем новеньком «Форде Эксплорер», и он обнимает ее и нежно целует. И она ничуть не сомневается в том, что муж действительно любит ее.

16

Джо наблюдает за тем, как Элис тренирует Снупа, швыряя ему палку, поощряя всякий раз, когда он приносит палку обратно.

Иногда, вот как сегодня, он ловит себя на том, что не узнает свою жену. Элис, которую он знает, тихая и сдержанная. Элис, которую он знает, экстравагантная и беспроблемная. Но Элис, за которой он сейчас наблюдает, так заразительно смеется, убегая от Снупа?..

Элис, которую он знал, никогда бы не позволила себе ходить в брюках, испачканных в траве, никогда бы не надела старые линялые джинсы, рубашку «Гэп» и плюшевую безрукавку.

Но самое главное, в Элис, которую, как ему казалось, он знал, всегда была некая загадка. Она будто жила в каком-то сказочном мире. Даже когда они были вместе, он никогда не был уверен в том, что мысленно она с ним. Собственно, в этом и была ее особая притягательность.

Элис, которую он знал, всегда окружал ореол печали. Эта Элис, которая сейчас валяется на траве и хихикает, когда собака пытается лизнуть ее в лицо, кажется абсолютно счастливой.

Эта Элис просыпается рано утром и тут же вскакивает с постели. Она всегда чем-то занята. Если она не готовит — когда-то это было ее работой, — то полирует стол, или обдирает стену, или ремонтирует какую-то мебель.

Кажется, будто дом наполнен музыкой, и Элис, Элис, которая всегда была такой тихой и сдержанной, не замолкает ни на минуту. Она рассказывает Джо о своих поездках, о посещении фермерского рынка в Уилтоне, о людях, с которыми она повстречалась, пока выбирала горшки с эстрагоном и лавандой в Гилбертиз. Она рассказывает ему о том, как гуляла по побережью, кого встретила по пути, какие дома ей особенно понравились. Ее вновь обретенная радость словно сочится из каждой щели дома, передаваясь всем, кто оказывается у нее на пути.

Включая, естественно, Джо, который не желает просто так затеряться в ее хорошем настроении.

Он не может понять, куда подевалась его кроткая и смиренная жена-трофей. Этот образ мелькает лишь изредка, когда она появляется на Манхэттене. Когда Элис сопровождает его в театре, на светском рауте или на деловом коктейле, она вновь становится той, прежней Элис, которую он когда-то полюбил.

На Манхэттене, в городе, которым он все больше проникается, Джо явно чувствует себя королем мира. Он истинный банкир с Уолл-стрит, и его денег вполне хватает на то, чтобы ни в чем себе не отказывать. Он знает свое место на Манхэттене. Знает свою роль, знает роль Элис, и, будучи в городе, она хорошо играет ее, одеваясь в свои дизайнерские наряды и приветливо улыбаясь его коллегам-банкирам и клиентам, с которыми приходится общаться.

Но здесь, в Хайфилде, бесспорной королевой своего замка является Элис, и от этого он невольно нервничает. Такое впечатление, что, пересекая границу Коннектикута, они меняются ролями.

Когда Джо думал о загородной жизни, он представлял себе большой новый дом, желательно с бассейном и на берегу океана. Он полагал, что его дом будет оборудован по последнему слову техники, а иначе к чему все эти хлопоты? Джо и подумать не мог, что его загородный дом будет представлять собой крохотный обшарпанный коттедж, весь в трещинах и щелях.

Разумеется, он не оставляет мечты построить настоящий дом на другой стороне пруда, хотя у него совершенно нет времени на поиски архитекторов и строителей, а Элис не проявляет ни малейшего интереса к будущему проекту. Но, когда коллеги расспрашивают о загородной жизни, Джо рассказывает им, какой красивый у него участок и пруд (что правда), какую выгодную сделку он провернул, купив этот дом (похоже на правду, хотя сделка на самом деле оказалась не такой уж выгодной, как пытался убедить его Джордж), как они начинают строить Чамберс-холл (Элис не имеет к этому никакого отношения).

На самом деле Джо не знает, чем себя занять здесь. Он не видит смысла в прогулках, никогда не понимал их пользы, и каждый раз, когда Элис приглашает его пройтись, отказывается.

Как и многие служащие с Уолл-стрит, Джо совершенно не умеет отдыхать. Он расслабляется только сидя в своем офисе перед маленьким телевизором с «Уолл-стрит джорнал» в руках.

Джо не любит готовить (хотя любит поесть), не увлекается садоводством, и у него нет хобби. Он не любит животных — хотя в первый раз, когда он увидел на дороге восемнадцать диких уток, зрелище показалось ему забавным, — и еще он слишком ленив и не любознателен, чтобы исследовать окрестности.

Джо нет равных в искусстве общения, шопинга и соблазна. Общаться здесь, за городом, особо не с кем, разве что с Джиной и Джорджем, но они выезжают из города не каждый уик-энд. С шопингом дела обстоят лучше, если только Джо не ленится выезжать в Гринвич, а уж соблазны — для него запретная тема.

Но тяга к запретному становится все сильнее. Особенно сейчас, когда Элис, похоже, уже в нем не нуждается, как бывало раньше. Джо всегда был лидером в их союзе, привык доминировать, чувствовать себя главой семьи, но, как только они пересекают границу Коннектикута, Элис становится все увереннее в себе, а влияние Джо заметно ослабевает.

Он прекрасно сознает, что в Хайфилде не он контролирует ситуацию, а мужчина, в понимании Джо, должен властвовать. Если же он не чувствует себя мужчиной рядом с Элис, искушение в виде длинноногой красотки, которая смеется над его шутками и находит его безумно красивым, непременно подстережет его за ближайшим углом…


— Ты не хочешь переодеться?

— Нет. А зачем? — Элис кладет в подарочный пакет домашнее лимонное печенье, которое она собирается нести на барбекю к Салли и Крису.

— Ну, во-первых, у тебя все коленки в пятнах от травы… — Он уж не говорит о том, что идти в гости в сером свитере и джинсах просто неприлично.

— О Боже, — стонет Элис. — Спасибо. Я быстро. — Она взбегает вверх по лестнице и через пару минут появляется в чистых, но таких же линялых джинсах, в том же свитере и старых мокасинах.

— А макияж? — с надеждой в голосе подсказывает Джо, и Элис, смеясь, опять убегает наверх. Через пять минут она выходит причесанная, губы сияют розовым блеском, а вместо свитера на ней белая накрахмаленная рубашка.

— Так лучше? — смеется она.

— Гораздо, — с благодарностью в голосе произносит Джо, хотя он все-таки предпочел бы, чтобы она надела прямые шерстяные брюки от Майкла Корса с сапогами на высоких каблуках от Джимми Чу.


— Вау! — смеется Элис и жмется в сторонку, пропуская процессию кричащих трех, четырехлетних детишек, которые несутся прямо на них, а Джо стонет:

— О Боже. Дети.

— Конечно, дети. А что ты ждешь от пятичасового воскресного барбекю?

— Эти люди, что, не слышали про нянь?

Элис от изумления раскрывает рот.

— Господи, какой же ты старомодный. Кем ты себя возомнил, маленький лорд Фаунтлерой?

— Но почему эти люди всюду таскают за собой детей? Почему взрослые не могут устроить себе взрослый вечер?

— Тише, — шикает на него Элис, прежде чем они сворачивают за угол дома, где, судя по гулу голосов, барбекю уже в разгаре. — Во-первых, это не вечер, а во-вторых, это так чудесно, когда дети с тобой. Если бы у нас были дети, я бы всегда брала их с собой. Ты, наверное, полагаешь, что дети — это то, на что можно только смотреть, но не слышать.

— Если честно, я… о!

Как раз в этот момент на Джо натыкается девятилетний мальчишка, который пробегает мимо, стараясь догнать остальных.

— Ха-ха! — смеется Элис. — Вот тебе урок. А теперь пусти в ход свое обаяние, и пойдем познакомимся с соседями.