Меня так колотит от всплеска эмоций и крика. Такое ощущение словно я наполнена лишним воздухом и сейчас взорвусь от него. Я серьёзно переборщила. Я угрожала им и подтвердила свою причастность к попытке самоубийства Беаты. Это может быть использовано против меня, но иначе кукловод не узнает, что я объявила ему войну, как и его рабам – Всадникам. И я была честна. Я устала оттого, что здесь нет нормального директора, который сделал бы это место таким же, каким его описывали старые источники. Везде жажда наживы. Она затмила глаза всем. Стёрла всё живое. А я больше так не могу.

Глава 16

Мира

Прихожу домой, замечая, что все девушки прогуливают занятия и смотрят «Отчаянных домохозяек», развлекаясь калорийной заказанной пищей.

Поднимаюсь к себе и сразу же натыкаюсь на Сиен, нервно расхаживающую по моей личной гостиной.

– Ты рехнулась? – Вскрикивает она, всплёскивая руками.

– А ты нет? Что орёшь? – Усмехаюсь я, проходя мимо неё, и достаю мобильный, бросая на пол сумку.

– Да я места себе не нахожу. Сказали, что тебя вызвали к директору после того, что ты натворила на лекции. Он тебя накажет? Что он хотел? – Подруга направляется за мной.

Поднимаю руку, заставляя её замолкнуть.


«Я всё сделала. Кажется, я немного переусердствовала», – отправляю сообщение Рафаэлю.


– Мира. Я требую, чтобы ты немедленно сказала мне, что происходит, и зачем ты так ведёшь себя, – напористо произносит Сиен.

– Так надо. Рафаэль попросил устроить скандал. Я это совершила. Ещё сказала много нелицеприятного в администрации, кричала, как потерпевшая, оскорбляла их. В общем, я идеально справилась с задачей, и теперь, надеюсь, они поняли, что я так просто ситуацию не оставлю, – поднимаю голову на пару секунд и снова её опускаю. Сиен охает, шокировано присаживаясь на кровать.


Капитолий:

«Я видел. Наблюдал за всем на камерах в смотровой. Карстен договорился. Они в бешенстве. Леду обвиняет во всём Марджори, что из-за неё и её защиты студентов, как и поиска любви и внимания, ты вышла из-под контроля. Он собирается встретиться с адвокатом, и велел Марджори ночевать здесь, рядом с его кабинетом, охраняя, пока сам не вернётся».


«И никто больше не сбежался на шум?»


– А что именно ты им сказала? – Тихо спрашивает она.

Быстро пересказываю всё, что произнесла в кабинете месье Леду, попутно раздеваясь и набрасывая на плечи халат.

– Мира, а тебе не кажется, что Рафаэль тебя подставляет? – Недоумённо приподнимаю брови и смотрю на Сиен, медленно завязывая узел на поясе.

– Что?

– Да, я знаю, что это выглядит странно, потому что он ищет выход и кукловода. Но сейчас для месье Леду ты враг номер один, как и для преподавателей. И даже для Всадников. Ты угрожала им, и месье Леду точно доложит обо всём твоему отцу, а он будет в ярости. Если не Леду, то отец накажет тебя, Мира. Это же… ты поставила себя под удар, – шепчет подруга.

– Поэтому Рафаэль и попросил меня это сделать. Мой папочка всё уладит и сделает выговор Рафаэлю за то, что тот недосмотрел за мной. Он… – замолкаю и несусь к мобильному, вибрирующему на столе.


Капитолий:

«Все, кто был там, подслушивали. И эта новость разнесётся по всему университету быстро. И до кукловода дойдёт. Встретимся, как и договаривались. С твоим отцом надо всё решить».


– Но…

– Сиен, прекрати. Сколько раз я не доверяла Рафаэлю, и ты меня за это ругала? Сколько раз ты уверяла меня, что мы должны быть вместе, потому что поодиночке слабы? Так что же ты теперь ищешь проблемы там, где их нет? Это наш последний шанс найти того, кто подвергнет опасности и тебя, и Белча, и меня, и Рафаэля, – раздражённо перебиваю её.

– Да-да, я знаю, что говорила об этом, но всё же, Мира, посмотри на ситуацию с другой стороны. Рафаэль сейчас ни при чём, и он был на занятиях, якобы не вовлечённый во всё это, а ты взяла всё на себя. Вероятно, это поможет, а если… если борьба бессмысленна? Раньше он смотрел на тебя, как на хрупкую и любимую статуэтку, боялся даже дотронуться, а сейчас он словно трахает тебя взглядом. Рафаэль изменился, и я наблюдаю за вами обоими всё это время, начиная с того дня, как ты выгнала Саммер и девочек. Он упивается своей властью и даже Белча больше равным не считает. Он проводит время в компании других ребят, обсуждает с ними планы на Рождество в горах и…

– Поддерживает свою репутацию? Ты об этом? И тебе напомнить, что он сделал с хрупкой статуэткой за одну ночь? Он её разбил, Сиен, именно из-за того, что боялся всего. Каждый из нас меняется, и лучше пусть он меня трахает взглядом, чем его не будет вовсе. Ты несёшь такую ахинею, уж прости. Но твои подозрения насчёт него беспочвенны. Это наш план, и мы придерживаемся его. А как иначе? Как ещё разозлить кукловода? Никак. Мне ничего не будет за то, что я сделала. Рафаэлю этого делать нельзя, потому что Карстен всё поймёт. Да и Рафаэлю запрещено сближаться со мной и с Белчем. Это может снова поставить под угрозу и Белча, и тебя. Если ты не умеешь думать, то оставь это мне. Не напрягайся. Уходи, сейчас ты меня бесишь, – огрызаюсь я, бросая на Сиен злобный взгляд.

– Мира, не обижайся. Для меня ты намного важнее, чем он, понимаешь? Но Рафаэль, по словам Белча, заигрывает с другими. И это было не раз, а происходит постоянно, когда ты этого не видишь. В большинстве случаев он находится в окружении новых сокурсниц, поощряя их, в то время как ты ждёшь его здесь. Я не хотела этого говорить, но после сегодняшних событий думаю, что тебе следует поговорить с ним начистоту и убедиться в том, что его чувства к тебе не стали слабее. Он вкусил славу и власть, Мира. А это ломает намного сильнее, чем страх. Мне кажется, что Рафаэль любит тебя меньше, чем ты его, – поднимаясь, говорит она.

Мне и так неприятен тот факт, что мы не можем смотреть друг на друга открыто и показать всем, что мы вместе. Это удручает постоянно, но я стараюсь не думать об этом, ведь сейчас не то время, чтобы сомневаться. А Сиен словно вбивает в мой гроб острый гроздь, вынуждая беспокоиться сильнее, подтверждая, и без того постоянно крутящийся в сердце страх потерять Рафаэля.

– Перекрестись, вдруг поможет. Ты ни черта не знаешь. И Рафаэль ведёт себя так, чтобы никто ничего не заподозрил. А что же твой Белч ухлёстывал за всеми девочками из сестринства, когда ты пыталась обратить на себя его внимание? Забыла об этом? Подумай, может быть, и любовь Белча не так сильна, раз он даже защитить тебя перед своими родителями не может, как и найти вариант совместного будущего. А мы с Рафаэлем ищем каждый день. Не лезь в моё сердце, и я не буду разрывать твоё. Вон отсюда, – цежу я сквозь зубы. Сиен бледнеет из-за боли, которую я причиняю ей, но ведь и она мне тоже. Ревность моя безумна. И я в курсе того, что делает Рафаэль. Он говорил, что будет вести себя, как свободный парень, и чтобы я не обращала на это внимания, но то, что Белч и Сиен обсуждают это за моей спиной, не зная ничего, меня страшно оскорбляет. Даже хуже. Это приводит меня в бешенство.

Дверь за спиной закрывается, и я оборачиваюсь, зло сжимая кулаки. Это всё идиотизм. Никто не может угадать, что происходит на самом деле. Невозможно знать мысли другого человека, поэтому и сомневаться в Рафаэле я не имею права. Мы столько вместе прошли, столько боли пережили, и остался последний рывок до победы. Я ни за что не упущу этот шанс. Нет. Никто не вынудит меня подозревать Рафаэля. Никто.

Набираю ванну и опускаюсь в неё, мысленно обвиняя Сиен в том, что теперь не могу сконцентрироваться на происходящем. Как она, вообще, могла сказать подобное мне, когда ещё недавно подталкивала меня в спину и убеждала в том, насколько сильно мне нужен Рафаэль? Это просто нонсенс. Или же она не хочет, чтобы и я была любима кем-то. Эгоистка. А я столько всего сделала для неё. Я даже готова была отдать свои деньги, чтобы она была счастлива с Белчем, и их история завершилась звоном свадебных колоколов. А в итоге я получила такой ядовитый укол. Мне так неприятно внутри. Неужели я должна постоянно терять людей, которых считала близкими? Почему? Это Белч. Наверное, он наплёл Сиен обо всём из-за того, что Рафаэль стал Карателем. Чтобы и Сиен держалась подальше от Рафаэля, а она высказала всё мне, потому что язык за зубами не умеет держать. Дура. Идиотка полнейшая.

Переодеваюсь и смотрю на часы. До встречи с Рафаэлем в библиотеке ещё много времени. Проверяю телефон: ни новых сообщений, ни писем. Вспоминаю, что Грог должен прислать мне чек, достав его своим способом.

Прокручивая события дня в голове, осознаю, что я сейчас не в самом выгодном положении. Да, я подставила себя, но это ради дела. Не жалею ни о чём.

В кабинете месье Леду нет камер. Если бы они были, то вряд ли бы он говорил со мной столь открыто. Да, открыто, и он так делал всегда. Если бы камеры были установлены, то много тайн месье Леду всплыло бы наружу, раз под него копает кукловод. И был ли Рафаэль, действительно, ночью там? Он бы сказал мне. Да, сказал. Это ложь. Всё ложь, и раз камер не было, то и никто не мог узнать, что случилось в ту ночь. Когда я говорила об этом, были только я и Рафаэль. А Карстен упоминал именно камеры, благодаря которым он и знает всё. Но это не так. Ему кто-то рассказал. Кто? Я не верю в то, что Рафаэль мог подставить самого себя таким образом. И этот разговор, как и мои пожелания его наказания, происходили в один день. Я кричала. Громко кричала, а на записях камер подобное не слышно, но если кто-то был рядом, то мог разобрать мои слова. А единственный, кто был там, Марджори. Она могла уйти, как это было сегодня, когда я пришла к месье Леду, и в это время кто-то подошёл и подслушал. Я должна проверить.

Поднимаюсь с кровати и, набрасывая на себя пальто, хватаю мобильный и карточку.

Единственный способ узнать, кто подслушивает, посмотреть записи, если они ещё целы. Хотя это вряд ли.

Направляюсь в сторону комнаты охраны и без стука вхожу туда.

– Мисс Райз, нам запрещено…

– Мне плевать. Открывай. Вы мне должны. Все записи, сделанные в рабочее время, с камер, направленных на кабинет месье Леду. Живее, я сказала. Не злите меня, а то плохо будет. Уже слышали, насколько меня взбесил ваш работодатель? Нет, вы даже видели это, когда здесь был Рафаэль. И если не хотите, чтобы вас вышвырнули отсюда, то будете делать всё быстро, – жёстко произношу я, опускаясь на стул.

Мужчины переглядываются и тяжело вздыхают.

– Это в последний раз, мисс Райз. Всадники нам угрожают, – тихо произносит один из них.

– Карстен? – Уточняю я, пока второй охранник ищет для меня записи.

– Теперь они все едины. Последний из них, мистер Лоф. Он запретил нам брать подарки от студентов в виде денег, особенно, от вас, мисс Райз, – в груди отчего-то всё холодеет.

Что?

– Но я это делаю, мы это делаем сейчас, потому что знаем вас дольше, чем его или других. И мы уже написали заявление на увольнение. Надеюсь, что вы поддержите легенду о том, что мы разговаривали с вами, потому что вы нас шантажировали, и у нас не осталось выхода, – продолжает он, а я машинально киваю.

– Да… да, конечно. Спасибо.

Зачем Рафаэль это сделал? Приказ Карстена? Или кукловода, отданного Карстену? И почему особенно от меня? Значит, на видео есть что-то такое, что должно открыть мне правду, и Карстен этого боится или же кукловод. Да вряд ли Рафаэль это сказал бы по собственной воле.

– Что конкретно вы хотите найти, мисс Райз? – Поднимаю голову, не сразу понимая суть вопроса.

– Раз уж мы уходим, то можем вам помочь в последний раз, – с улыбкой добавляет второй.

– То есть вы готовы сказать мне правду? – Уточняю я.

Два подтверждающих мои слова кивка.

– Кто запретил вам в прошлый раз предоставлять видео?

– Месье Леду.

– Есть ли у него в кабинете камера?

– Нет, мисс Райз. Изначально он запретил там её устанавливать, даже после того, как его кабинет взломали в первый раз.

– Это было несколько раз? – Хмурюсь я.

– Да, в нашу смену это было. В прошлом году, шестнадцатого февраля.

Отвожу взгляд, перебирая в памяти все события того дня, когда мы вернулись.

– И вы видели, кто это сделал?

– Нет. Человек был в чёрном, в костюме Всадника. Высокий.

– А последний раз. Он сказал, что Рафаэль вскрыл замок на двери его кабинета вчера? Вы это видели?

– Вчера мы не работали. Сегодня и завтра наша смена. Но такого видео нет, мы всегда просматриваем отчётность о происшествиях, да и, вообще, камеры за то время, пока нас не было. Это…

– Хороший способ заработать. Можете говорить прямо, я вас не сужу за это. Каждый выживает, как умеет. Так, значит, подтверждения тому, что Рафаэль мог взломать замок, нет?

– Не совсем, – мнётся второй.