Месье Леду, улыбаясь, кивает мне и намеревается продолжить собрание, как Рафаэль выходит вперёд.

– Ещё немного вашего внимания, – произносит он в микрофон.

Это не по плану. Что он делает?

– Раз уже всё тайное становится явным, и Всадники скинули свои маски, то я бы хотел сделать то же самое. Я был беден до того, как приехал сюда, в качестве протеже Эрнеста Райза. В моих карманах ничего не было, кроме дыр. Но за такое короткое время, которое провёл здесь, я узнал о том, как мы богаты на самом деле. Богаты внутри себя. Мы люди, и каждому из нас свойственно делать ошибки. Каждому из нас бывает больно, и мы хотим улыбаться. Так в чём же причина? Почему вы этого не делаете? А я скажу. Вы настолько зациклены на том, что происходит у других, что не замечаете, как сами превращаетесь в серую массу стада. Да, именно стада, – по залу проносится неодобрительный гул.

– Мистер Лоф…

– Мон шер, – подхожу к Рафаэлю и кладу руку ему на плечо, но он упрямо готов говорить дальше, передёргивая плечами.

– Вам не нравится, не так ли? Вам не нравится правда. Так помните об этом. Помните, что каждый, кто стоит сейчас рядом с вами, человек. И дальше, вас будут окружать тоже люди, с собственными страхами, тайнами и слабостями. Вы лезете в мою жизнь, но отчего бы вам не заняться своей. И раз уж я говорю правду, то буду откровенен, я устал слышать о том, с кем я сплю. Так почему бы мне не сказать это сейчас? Да? Единственная девушка, которая меня здесь привлекала и привлекает, это она, – Рафаэль берёт меня за руку. Парни из «Альфы» свистят, а я в шоке. Он рехнулся…

– Да, Эмира Райз именно та, с кем я встречаюсь. И я влюбился в неё с первого взгляда. Вы думаете так не бывает? Бывает. Со мной случилось. Это всё, что вы должны знать обо мне и о ней. А остальное вас не касается. Живите своей жизнью, не лезьте в нашу. У нас всё хорошо, ведь именно мы стоим здесь и смотрим на вас, не умеющих думать за самих себя. Мы вместе, вопреки вашим мечтам. И поэтому хватит выдумывать про нас невесть что. Увлекитесь собой, и тогда у вас не будет времени на нас. Теперь я закончил, – Рафаэль отходит и, крепко держа меня за руку, ведёт за собой под аплодисменты, набирающие обороты.

– Ты больной, – шепчу, испытывая первый раз в жизни некий стыд за то, насколько я счастлива.

– Нет, я просто честный. Мне понравилось вчерашнее свидание. Хочу ещё, – он приобнимает меня и останавливается среди своих парней.

– Сегодня моя очередь, – напоминаю ему.

– Это дело парня, Мира, устраивать романтические вечера, – шепчет он, пока месье Леду с трибуны сообщает о новых правилах, об уставе, и о том, что порнографического и унижающего учащихся сайта больше не будет.

– Ошибаешься. В этой истории нас двое, – и я, как глупая дура, прижимаюсь к нему, напоминая при этом свою сестру. Чёрт, да мне нравится, что на нас так завистливо смотрят, когда Рафаэль целует меня в макушку и обнимает крепче.

Собрание заканчивается, и месье Леду в приказном порядке отправляет всех по аудиториям, перенося пропущенные занятия на полтора часа позже.

Мы идём по коридорам с Рафаэлем, так и держась за руки. И я странным образом замечаю, что не только мы с ним обнародовали свои отношения так явно. Сиен и Белч. Другие девочки из сестринства с парнями не из братств. Парни из братств с девочками не из сестринства. А я и не знала. Надо же, оказывается, сколько из нас боялись любить друг друга. Чёрт возьми, я была чудовищной сукой.

– Теперь жалеешь, что отказался от совместных курсов? – Улыбаясь, поворачиваюсь к Рафаэлю, когда мы останавливаемся у моей аудитории.

– Ни капли. Так я не буду постоянно на тебя отвлекаться. Обедаем вместе, – наклоняясь ко мне, он дарит целомудренный поцелуй в щёку и, как и вчера, уходит вместе с ребятами на свой этаж.

– Это здорово, – шепчет Кайли, входя со мной в аудиторию. – Скоро и я смогу так же пройтись по коридору.

– Я очень рада тому, что всё хорошо, – сдержанно отвечаю ей.

– Но меня вот волнует другое. Карстен упомянул Кая, но он же не был Всадником последнее время, не так ли? Я слышала когда-то разговор Сиен и Саммер, они говорили, что Кай находится в больнице, и у него нет шансов на жизнь. А их, в последнее время, было четверо, поэтому это ложь, и один из них до сих пор среди нас.

У меня внутри всё замирает от её слов. Но я делаю глубокий вдох и улыбаюсь.

– Да, он среди нас, но никогда не играл за их команду, иначе бы твой парень был уже мёртв, а его скоро выпишут. Поэтому тебе следует благодарить того, кто не был назван, за то, что у тебя есть шанс на «долго и счастливо». Радуйся этому, Кайли, ведь в нашей жизни так мало радости.

Занятия теперь проходят в новом формате. Один час лекции, один час семинара, чтобы преподаватель мог посмотреть, как усвоен материал. И среди преподавателей тоже происходят изменения, некоторые уволены, набрали новых. Но меня это особо не волнует. Я первый раз за всё время стараюсь. Честно, я не скрываю того, что у меня есть не только деньги и хорошая внешность, но и мозги. Это здорово смотреть на озадаченные лица одногруппников и видеть там восхищение тем, что я так долго скрывала. Я счастлива, но знаю, что это временно. Скоро предстоит благотворительный бал, на котором мне придётся найти зацепки для нашего будущего с Рафаэлем. И не себе, а ему. Моя жизнь теперь отчётливо крутится вокруг него, и мне это нравится. Это правильно.

В обеденный перерыв все собираются в столовой. Рафаэль отдаёт приказ сдвинуть столы, чтобы все смогли сесть так, как хотят братства и сестринства. И это образуется огромный стол, за которым проходят оживлённые беседы и смех. Боже, как же любовь меняет людей. Точнее, разрешение на неё. Рафаэль сделал контрольный выстрел, и теперь никто не боится показать себя настоящего. Это мило.

– Я напишу тебе место и время, – шепчу я, заканчивая обед.

– Заранее скажи, какие мне панталоны надеть. С начёсом или вульгарные, – усмехается он, вызывая у меня смех.

– Вторые. На это будет интересно поглядеть. До встречи, – целую его в губы. Я успеваю это сделать до того, как он увернётся. Да-да, знаю, что не нужно торопиться, но мне мало этого целомудрия. Это не мы. Мы же безумные, больные, возбуждённые. И я чувствую, как Рафаэль сдерживает себя. Я жду того момента, когда он сорвётся. Очень жду.

Занятия завершаются, и я встречаюсь на выходе с Сиен и Белчем.

– Какие планы? – Интересуется подруга.

– У меня свидание. И у вас тоже, – сообщаю я, доставая из сумки два билета в кино.

Протягиваю им и подмигиваю.

– Она нас отсылает, – прыскает от смеха Белч.

– Мы её теряем. Но ладно, хотя бы она купила мне билет в кино, от тебя не дождаться.

– Что? То есть балета тебе не хватило? А как же минимум комфорта и максимум удовольствия? – Возмущается парень.

– Удовольствия? Последний раз всего минут двадцать…

– Ах так, да? Ну держись!

Сиен взвизгивает, убегая от Белча, а он с рёвом нагоняет её. Они счастливы. Они влюблены. А я наблюдаю и понимаю, как же мне этого не хватало. Настоящего.

Оставляя их на лужайке перед университетом, направляюсь к дому сестринства, отсылая сообщение Рафаэлю.

«20:00. Библиотека».

Когда я добираюсь до дома, то приходит ответ.

«Ты издеваешься? Эмира Райз, ты и библиотека – две несопоставимые грани!»

Улыбаясь, отвечаю ему:

«Панталоны не забудь. Самые вульгарные. Это должно быть в истории».

– Мира, всё готово, как ты просила, – в мою спальню стучится Прю.

– Спасибо. Оставь на столике в гостиной, я заберу! – Кричу я, застёгивая юбку и разглаживая складки на ней.

Набрасываю пальто и обуваю туфли на плоской подошве. Да, холодно, но ради отвисшей челюсти Рафаэля это того стоит.

– Всем хорошего вечера! Меня не ждите! – Бросаю я, сбегая вниз, и тащу тяжёлую корзинку с нашим романтическим ужином.

Добираюсь до библиотеки и, поднимаясь на второй этаж, рассматриваю приличный вариант, где бы разбить «палатку любви». В библиотеку мало кто заходит, только за редкими экземплярами книг, а я на сегодняшний вечер договорилась с месье Леду о том, чтобы никто нам не мешал здесь, даже камеры и нечаянные свидетели. После всего случившегося директору не остаётся ничего иного, как пойти мне навстречу.

Раскладывая на дизайнерском пледе, расстеленном на пол, закуски и приборы и, укладывая красиво в корзинке бутылку шампанского с бокалами, не замечаю, как за моей спиной появляется тень, приближаясь ко мне.

– Нет, я всего ожидал, но это словно сошло из моей порочной и забитой похотью головы, Мира, – горячая ладонь ложится на практически ничем не прикрытую ягодицу, отчего я взвизгиваю и дёргаюсь, заваливаясь на пол.

– Рафаэль! – Возмущённо повышая голос, стараюсь скрыть свой испуг.

Парень смеётся, оглядывая импровизированный пикник и меня. Протягивая руку, за которую я хватаюсь, Рафаэль помогает мне подняться на ноги.

– Сдаюсь, ты меня удивила. И я ещё не ел, – улыбаясь, он кладёт руки на мою талию, притягивая ближе.

– И костюмчик что надо, Мира. Ты его носила лет десять назад?

– Вообще-то, это летняя форма нашего университета, – замечаю я, упираясь в его грудь и слабо отталкивая.

– Слишком сексуальная форма. Тебе не кажется? – Рафаэль оглядывает меня с ног до головы, а я вспыхиваю под его медленным и горящим взглядом. Белые чулки, тёмно-синие туфли на плоской подошве, короткая плиссированная юбочка и рубашка с короткими рукавами и эмблемой университета, расстёгнутая на несколько пуговиц так, что это могло бы стать уже самым ужасным преступлением, если бы не тонкие, полупрозрачные кружевные стринги и отсутствие бюстгальтера.

– То есть мне не удастся быть нормальным кавалером. Ты решила вытащить из меня всё грязное возбуждение, а, Мира? – Зазывно усмехаясь, Рафаэль сбрасывает свитер, оставаясь в простой белой футболке.

– У меня другие планы, – говорю я, проскакивая мимо него, не успевшего схватить меня за руку.

– Так-так, значит, мы сделаем это прямо на столе? – Он идёт за мной, пока я спускаюсь на первый этаж.

– Определённо, да. Стол будет как нельзя кстати, – киваю ему.

– Тебя не волнует то, что сюда может кто-то войти?

– Нет. Я обо всём позаботилась.

– Предусмотрительно. Я там заметил шампанское, мне его принести сюда?

– Ещё рано, – останавливаюсь у стола и кладу ладонь на толстую книгу, ожидая, когда Рафаэль подойдёт ближе.

– Хм, только не говори мне, что ты в таком виде начнёшь мне читать, – он скептически бросает взгляд на мою ладонь и книгу.

– Нет. Не читать. Писать, – на лице Рафаэля полное недоумение.

Глубоко вздыхаю и решаюсь на то, что должно было быть намного раньше, чем сегодняшний день.

– Ты глава братства «Альфа», Рафаэль Лоф. И тебе, как и мне, предстоит написать всё, с чем мы столкнулись с момента нашего правления. Тебе необходимо начать, а мне продолжить. Каждый из нас должен оставить после себя свою историю, которая когда-нибудь поможет будущему поколению не совершать наших ошибок. У тебя, насколько мне помнится, прекрасно это получается. Пришло твоё время вписать своё имя в эту историю, – тихо произношу я и кладу книгу перед ним. Открываю её на пустой странице и протягиваю парню ручку.

– Последняя запись была сделана в июне. Оливер не утруждался тем, что обязан был делать каждый месяц. Поэтому, это твоя привилегия написать то, что ты видел с первого дня своего пребывания здесь. Расскажи им о том, кто ты такой и как изменился, меняя всех вокруг себя. Ты сделал многое, Рафаэль, и я хочу, чтобы сегодня ты честно в этом признался здесь. Пусть они знают, что ты был и сломал систему, которую создавали твои предшественники. Это твоя история, – добавляю я.

– Мира, ты же знаешь, что я бы не стал главой без тебя и…

– Это и важно, мон шер. Никто и никогда не писал о том, чем нужно жертвовать, чтобы добиться этого поста. А ты напишешь об этом, чтобы другие, прежде чем начать воевать за это место, подумали, а стоит ли оно той боли и страданий, которые им придётся пережить. Готовы ли они взять на себя ответственность? Именно ответственность, которую взял ты и прекрасно справился с этой задачей. Ты должен написать об этом сегодня, как и я сделаю то же самое. Не всегда история красива, но она обязана быть правдивой, – я пододвигаю стул для Рафаэля и сажусь на свой, открывая книгу сестринства «Оморфия».

– Это серьёзный шаг, – шепчет он, опускаясь рядом со мной.

– Да, и я хочу, чтобы он был нашим общим, – киваю, наблюдая за тем, как Рафаэль переворачивает страницу и пробегается взглядом по записям Оливера.

– Тогда сделаем это вместе, – улыбаюсь от его слов, опуская голову к книге.

Это, действительно, самый важный шаг, который я сделала в своей жизни. Если раньше я писала о том, какой должна быть идеальная глава сестринства и её сёстры, то сегодня я пишу о том, что это всё ложь. Я пишу о многом из того, что мы пережили с Рафаэлем, не скрывая ни одного нюанса. Поглядываю на него, сосредоточенного и хмурого, когда он вписывает туда свои воспоминания. Наша история, которую мы, наконец-то, переживём и больше не будем страдать из-за того, что было с нами. Это я сделала для него, Рафаэля, чтобы он выплеснул все свои эмоции в эту книгу, оставив их именно в ней, и вернулся ко мне самим собой.