Всё это занимает не более тридцати секунд, но такое чувство, что проходит больше десяти минут, пока, наконец-то, не появляется лицо Рафаэля. Он мотает головой, говоря о том, что с ним всё хорошо, и уловка Скара не сработала. Пули прошли мимо тела и не задели его.

– Да ладно? Ничего? – Разочарованно тянет Оскар, отбрасывая от себя пистолет.

– Что с вами не так, влюблённые? Вы должны вопить от ужаса и умолять, чтобы я остановился. Ты крепкий орешек, Эмира. Отличная выдержка, – недовольно заключает он.

– Что ж, твой ответ остаётся отрицательным, принцесса?

– Ничего не изменилось, – мой голос садится от напряжения.

– Тогда попробуем наглядно, – он делает шаг к Рафаэлю и ставит ногу на его больное колено.

Сукин сын! Чтоб ты сдох самой мучительной смертью!

Я перевожу взгляд на Рафаэля. Он прикрывает один, не заплывший от удара, глаз, и я понимаю, что он тоже собирает себя сейчас по кусочкам, чтобы вытерпеть всё.

Господи, мне так жаль его. Так жаль, что я не могу отдать ему часть своего здоровья и силы. Мне жаль, что из-за меня он страдает! Из-за меня! Из-за того, что кто-то решил, что мне будет хорошо в том мире, в котором я родилась! Ненавижу это обстоятельство!

Оскар резко надавливает на колено Рафаэля. Он жмурится, но быстро мотает головой. Его ноздри раздуваются от быстрого дыхания. Но ни звука. Он не издаёт ни звука от той боли, которая пронзает сейчас его тело.

Я задыхаюсь от того, что вижу. Я больше не могу контролировать себя. Я сдаюсь… я не могу видеть это. Это хуже, чем смотреть на то, как его били у меня на глазах. И я боюсь, что это ещё не конец.

– Да, чёрт возьми, где твоя любовь к этому отродью, принцесса? Где хотя бы жалость к нему? А, может быть, ты его и не любила никогда? – Зло шипит Оскар, убирая ногу. Рафаэль корчится от боли.

– Если тебе плевать на этого придурка, тогда зачем ты сбежала с ним? Какой смысл? Ты теперь понимаешь, Эль, что женщинам никогда нельзя доверять, – Оскар склоняется над Рафаэлем. Мы смотрим друг другу в глаза.

Он лжёт. Не верь ему. Я просто пытаюсь спасти нас с тобой. Дай мне знак, что ты это понимаешь.

– За кого ты боролся, а, Эль? Вот за неё? Самовлюблённую суку, готовую наблюдать за твоими мучениями? Это стоило того, чтобы рвать за неё задницу и сдаться? Ты же мог её бросить там, на дороге, и сбежать, как я тебя учил. Припрятать её деньги и свалить в другой мир, о котором грезил. Вот, это тебе будет хорошим уроком. Ты расплачиваешься за то, что кинул меня, ради вот этой эгоистичной богачки. Они все такие. Только используют нас, а теперь и я использую тебя, – он хватает его за волосы и с силой ударяет головой по металлической балке. Оскар на взводе. Он теряет своё спокойствие, потому что у него ничего не получается.

– Или же вы так хорошо изучили друг друга, раз я до сих пор не получил положительного ответа, – прищуривается он, отпуская Рафаэля.

– Неужели, вы думаете, что сможете провести меня? Меня? Ничего, у меня есть весомый аргумент против вас обоих, – неприятный смех вырывается из его груди.

Он достаёт телефон и кому-то звонит.

– Принеси мне сладкое.

Что это значит? Что он намерен делать?

– Ты же знаешь, что Рафаэль долго не протянет. А я предупреждала, что если он умрёт, то и у тебя не будет того, что ты сможешь обменять на деньги. Выбирай малое, Оскар. То, что я даю тебе, – решительно заявляю я.

– Малым я никогда не довольствуюсь. Предпочитаю доводить дело до конца, как сделал это он, когда убил своего отца. Точнее, того, кто пытался растить его. Он идеально провернул убийство, и этому я научил его. У него в крови преступления. Он кладезь знаний и умений. Моих. И у него такая же, как и у меня мантра «Или всё, или ничего». И мы всегда добиваемся своего. Ты, Эмира Райз, тому подтверждение. Он захотел тебя, ты его. Он захотел, чтобы ты была готова на смерть ради него, и посмотрите, ты готова. Так что, со мной эти трюки не пройдут, – Оскар приближается и склоняется надо мной, пытаясь яростью и ненавистью в своих глазах заставить меня бояться.

И мне страшно. Ему удаётся меня напугать, потому что я не представляю, что ещё такого он может сделать с Рафаэлем, чтобы вынудить меня сдаться. Да я уже на грани. Мои нервы дрожат от напряжения, и я скоро сорвусь. Я не такая сильная. Я не такая бесчувственная. Я уже устала от борьбы. Я готова сдаться… мне так стыдно.

– Тебе лучше сейчас согласиться, Эмира, на моё предложение. Дальше будет хуже. Не тебе. Ему. Ты готова к этому? – Спрашивает он меня.

– Да, – выдыхаю я.

Нет! Нет! Нет! Я ни черта ни к чему больше не готова.

– Твоя взяла. Я с удовольствием верну его туда, где он жил столько лет. Ты сама подписала ему приговор, но в твоих руках сделать так, чтобы этого не случилось, – криво ухмыляясь, Оскар выпрямляется, когда раздаются тяжёлые шаги по лестнице.

Он отходит к мужчине и что-то берёт у него. Отсылает его обратно и поворачивается ко мне. Я вижу в его руке шприц и резиновый шнур.

Нет… пожалуйста, нет…

– Ты же знаешь, как на Эля действует это, не так ли? Когда я имел его мамочку, то был не в себе. Я люблю это ощущение власти. Чувства непревзойдённого дурмана над всеми. Я был наркоманом и долго сидел на игле, пока не начал думать головой. Я так и не смог слезть с иглы, к сожалению. Но теперь употребляю не так часто, как раньше. А вот Эль изначально имеет гены, которые я ненавижу. И они в нём сильны, очень сильны, – Оскар подходит к Рафаэлю и опускает с одной руки порванный свитер, оголяя вену.

– Это его убьёт, – хрипло подаю голос.

– Нет, поверь мне. Ему станет лучше. Боль уйдёт, мир превратится в наиболее щадящий свет. Ему полегчает, – он специально затягивает на его руке шнур сильнее, чем нужно.

Панически смотрю на Рафаэля. Он мотает головой. Он скулит. Что-то пытается мне сказать.

Не делать этого. Не соглашаться. Не сдаваться.

Но это его, действительно, убьёт. Это самый страшный кошмар для Рафаэля. Он не справится с тем, что его будет ждать дальше. Он станет тем, кого так ненавидит. Я не могу… не могу…

– Итак, твой ответ, принцесса. Ты выйдешь за меня замуж добровольно? – Оскар протыкает вену Рафаэля, а он дёргается. Одной здоровой ногой пытается противостоять, но не своему отцу, а мне. Он понимает, что это конец. Для нас обоих.

Перевожу взгляд то на Оскара, то на Рафаэля.

– Ты готова сделать его пожизненно зависимым от иглы, Эмира?

Мне кажется, что я слышу крик Рафаэля. Он умоляет меня терпеть дальше.

– Ты хочешь, чтобы он подох, как жалкий и никчёмный ублюдок, готовый продать всё что угодно, ради дозы?

Всё смешивается в единый ком из боли и жалости. Моя любовь вырывается из груди, словно желая защитить собой Рафаэля.

Я не могу… мне плохо от того, как плохо тебе сейчас. Я не могу… прости меня… я сдаюсь…

– И даже это её не волнует. Надо же, значит, ты мне больше не нужен, Эль, – улыбаясь, Оскар надавливает на шприц.

– Да! Да! Я согласна! Убери это! Убери от него! Согласна! – Кричу я, подскакивая на ноги.

– Ошибка, мисс Райз, – я не успеваю подбежать к Рафаэлю, как Оскар резко нажимает на шприц, и наркотик втекает в вену.

– Нет! Ублюдок! – Толкаю в плечо Оскара. Колочу его кулаками, и слёзы вырываются из глаз. Мои ноги скользят по рыхлой, вонючей и мокрой земле.

– Наконец-то, ты согласилась, – он хватает меня за руки, блокируя их.

– Не согласна! Никогда! Только через мой труп! Не согласна! Ты не выполнил свою часть сделки! Ты убил его! – Воплю я, брыкаясь в его руках.

– Ошибаешься, это был витамин С, но не факт, что мои ребята не перепутали шприцы. Посмотрим, что будет с ним дальше на нашей свадьбе. А сейчас заткнись уже, твой голос меня раздражает, – в руке Оскара откуда-то появляется грязная марля, и он прикладывает её к моему носу.

Я пытаюсь драться, но это безуспешно. Не дышать. Это тоже недолго. Я втягиваю в себя отравляющий нектар и кричу. Кричу так, чтобы Рафаэль услышал, что я раскаиваюсь во всём. Это я виновата в его боли. Я! Только я!

Глава 39

Мира

Прийти в себя слишком сложно. Я не знаю, сколько времени прошло с того момента, как меня, потерявшую сознание, бросили на кровать и заперли в той же комнате, что и раньше. После того как все воспоминания вернулись, и я очнулась, во мне больше не осталось веры ни во что хорошее. Я кричала снова и снова. Пыталась выбить дверь, била по ней руками и ногами, отступала, делала безуспешные попытки оторвать балки от окна и снова кричала, пока голос полностью не сел. Я обезумела от моего личного горя. Я осталась одна наедине со своей виной, и она сводит меня с ума. Я хочу умереть, погибнуть, потому что у Рафаэля не будет будущего, а без него я не представляю своего. Да я готова пожертвовать всем, даже им, но только бы Рафаэль жил дальше. Нормально жил. В новом мире. С новыми целями. С возможностью развиваться, двигаться, ходить и любить… пусть даже кого-то другого. Я могу смириться со многим, отпустить его и остаться здесь, но знать, что в его крови может быть смертельная доза наркотика, невыносимо.

Замок на двери щёлкает, и я поднимаю голову, сидя в углу комнаты и сжимая в руке кулон с ароматом Рафаэля. Я вдыхаю его вновь, чтобы вырваться из ада, который творится в моей душе.

– Смотрю ты уже успокоилась и готова начать диалог, – с усмешкой произносит Оскар, закрывая за собой дверь, и приближаясь ко мне.

– Энергии в тебе хватит на целую армию. Ничего не отбила? – Продолжает он, забавляясь тем, как сильно я разбита.

– Я никогда не выйду за тебя. Можешь меня убить, но другого ты не получишь, – сипло отзываюсь я. Голоса нет. Больше нет. Да он мне и не нужен.

– Как же вы женщины любите драматизировать. Бросаетесь так легко своими жизнями, когда всё не так уж и плохо. Я сдержал своё обещание, но наглядно показал тебе, Эмира, что жизнь Эля меня не волнует. Я сделаю с ним всё что угодно, ради своей цели. И раз уж ты утихомирилась, то я хочу вновь доказать тебе, насколько ты ценна для меня. Точнее, твоё наследство, но не суть. Хочешь встретиться с Элем и убедиться, что я не обману? В том шприце был витамин С, который не сделал его состояние хуже… да и лучше тоже, – Оскар присаживается на корточки напротив меня.

Я не верю. Я не могу ему верить. Я видела этот шприц, и в таком месте не может быть витаминов. Здесь только яд вкалывают, который убивает человека изнутри.

– Ты помнишь, что с ним было после настоящего наркотика, но не такого губительного, как, к примеру, героин? Таблетки. Они повышают энергию, как и любой наркотик. После принятия их начинается озноб, повышаются пульс и температура тела. Человек ищет ещё одну дозу, чтобы избавиться от резкого спада энергии и наваливающейся слабости. Он хочет снова быть всесильным. Он потеет. Он теряется во времени и в пространстве. После того как я вколол Элю витамин, прошло уже достаточно времени, чтобы увидеть, кто из нас с тобой сдержал обещание. Ты хочешь узнать?

Слабо киваю, но понимаю, что это очередная ловушка. А большего у меня нет. Что я могу сделать? Ничего. Я не имею суперсилы, чтобы сломать двери или же драться и убивать мощных и безумных мужчин, какие здесь водятся. Я даже Оскару противостоять в силе не могу. Я маленькая и хрупкая. Меня можно вырубить одним ударом. Единственное, что у меня осталось, деньги отца. Именно они ещё позволяют мне оставаться в живых, да даже это меня уже не волнует.

– Пошли. Но без лишних движений. Ребята до сих пор ждут тебя в гости, – предостерегает Оскар.

Я и не собиралась бежать. Это бессмысленно.

Поднимаюсь на ноги, а они болят, как и руки. Кровь под ногтями запеклась, царапины и ссадины на ладонях. Но я не чувствую ничего, кроме апатии, с каждой минутой, становящейся лишь сильнее.

Оскар выводит меня в коридор и направляется в свою спальню. Открывает передо мной дверь, и я вижу Рафаэля. Он лежит на его кровати. Его помыли, переодели и обработали раны. Он спит. Хрипло дышит, и он очень бледен, моё сердце плачет, горечью отравляя мою душу.

– Я даже перевязал его ногу, – Оскар поднимает штанину спортивных брюк и показывает мне повязку.

– А теперь я хочу, чтобы ты сравнила. Помнишь вот это? – Мужчина оставляет Рафаэля и подходит к тумбочке. Он поднимает шприц, и я вспоминаю, что именно эта желтоватая субстанция была вчера. Думаю, что вчера.

– Это витамин С. Заводская упаковка, – он показывает мне коробку с ампулами, на которой написано именно то, о чём он говорит.

– А вот это героин, – Оскар берёт в руку другой шприц с мутной белесой жидкостью.

– На самом деле он не чистый, а с множеством примесей. Он сильнее, чем обычный наркотик, и зачастую приводит к смерти. Остановка сердца. Этим Эль убил того человека, которого называл отцом. Разницу заметила? – Молча киваю.

– Отлично. Эль ещё жив, и моё намерение жениться на тебе в силе. Сегодня вечером. Твой положительный ответ благополучно скажется на его судьбе. Эль будет нашим свидетелем, и не только он. Одно твоё неверное слово, и вот это, – Оскар крутит в руке шприц с наркотиком, – окажется в Эле. Я не могу точно сказать, умрёт ли он. Но если нет, то ты сама захочешь, чтобы он умер, потому что после такого люди редко возвращаются к нормальной жизни. Даже я не употребляю подобное. Здоровье не то, а что уж говорить о раненом, слабом и практически обезвоженном парне.