Лина Мур - Империя наших надежд

– Да, здорово, – тяжело вздыхаю и смотрю на свои руки. Переворачиваю ладонями вверх и провожу по шраму на одной из них. Грустная улыбка появляется на губах. Я бы хотел повернуть время вспять и сделать то же самое. Не менять ничего, а прожить те же взрывные эмоции, ту же боль, так же влюбляться в Миру и бороться за нас.

– Начинаем, Раф. Всё готово.

Поднимаюсь со стула, и меня проводят в основной зал. Я шокировано смотрю на людей, собравшихся здесь. В основном девушки, конечно. Мне приятно. Если бы рядом была Мира… я бы извинился за всё, что написал в книгах о ней.

Меня представляют, и раздаётся шквал аплодисментов. Затем фотографируют, когда я сажусь на стул и пододвигаю к себе бокал с водой. Горло сушит. Меня сильнее мутит. Сердце бьётся слишком быстро от нервов, я бы так это описал, но нет. Мне страшно. Почему мне страшно сейчас, ведь это не впервые для меня отвечать на глупые вопросы, что я и делаю постоянно в последнее время.

– А у вашей главной героини был прототип? – После многочисленных вопросов о том, как и где я живу, с кем встречаюсь, и есть ли у меня девушка, раздаётся необходимый для меня вопрос.

Поднимаю голову и улыбаюсь.

– Да.

– А на месте главного героя вы представляли себя?

– Я не представлял. Я им был.

– То есть, всё что написано, это правда? Есть такое закрытое учреждение для богатых, где творится подобная жестокость? – Изумляется публика.

– В каждом учебном заведении есть проявления жестокости. Это не новость. Убийства. Ненависть. Разделение слоёв общества. Война за первенство. Так что, это собирательный образ. А правда, отчасти, там присутствует.

– Вы сообщили о том, что намерены писать продолжение? Зачем? Каким оно может быть, когда героиня поступила так подло и предала своего любимого? Она же его бросила умирать и даже не помогла, когда его избили и увезли от неё. Она палец о палец не ударила, чтобы вызвать скорую или же хотя бы накричать на своего отца. Она развернулась и ушла из номера, пока он истекал кровью и страдал!

– Я… – замолкаю, не зная, как правильно ответить. – Мне нужна надежда, понимаете? Всем вам тоже нужна надежда на то, что даже из такой ситуации можно найти выход. Можно простить. Можно вернуться. И она ушла лишь потому, что её об этом попросили. Она ничего не могла сделать, потому что изначально всё было плохо. И герой тоже поступил некрасиво по отношению к ней. Он часто ей лгал и многое скрывал. Он предавал её и изменял. Он набирался опыта, как и она. И я хочу, чтобы хотя бы в книге осталась надежда на продолжение, ведь каждый из них продолжает дышать, а значит жить. И после подобного сердце не может биться так же без повода. Каждому из нас требуется повод, чтобы бороться дальше. Это риск. Мы рискуем постоянно, ведь не знаем, как отреагирует тот или иной человек на наши действия. Любовь – самый серьёзный риск в нашей жизни, и без него мы жить не умеем. Он должен быть в нас всегда, даже если выхода нет. Рисковать собой. Рисковать жизнью. Рисковать любовью. Рисковать так, чтобы потом не винить себя за то, что струсил. Трусости любовь не прощает. Здесь принцип: или всё, или ничего. Кому-то хватает сил, чтобы получить всё. А кто-то довольствуется малым, потому что боится снова быть сломленным. Но он уже такой. Ситуацию может изменить лишь тот человек, из-за которого это с ним случилось. Нет гарантии того, что именно они будут вместе. Но надо рисковать, и я тоже хочу рискнуть и подарить всем продолжение.

Публика перешёптывается, обсуждая мой ответ. Делаю глоток воды и, хмурясь, смотрю на свои руки, ожидая следующего вопроса.

– А как же страх? Страх того, что повторение неизбежно, – моё сердце делает кульбит. Оно то стучит в горле, то где-то в ногах.

Резко вскидываю голову, и в ней начинает шуметь. Не может быть…

– Если один раз случилось, то может случиться и ещё раз. Какой смысл страдать, когда всегда будет преследовать риск повторения? Как понять, что этот риск стоит того? Зачем снова начинать доверять и привыкать друг к другу вашим героям, мистер Лоф, ведь боль ещё жива? – Девушка, стоящая за всей сидящей толпой с моей книгой в руках, дёргает воинственно головой, отчего короткие до плеч волосы покачиваются в такт её движениям. Голубые глаза смотрят в мои.

– А какой смысл тогда, вообще, в любви? Зачем она дана нам? Зачем она появилась на свет? Любовь – тяжёлый труд. Труд двоих. Ради неё стоит рискнуть, даже если больно. А больно из-за того, что нет рядом её. Больно смотреть на себя в зеркало и вспоминать то время, когда она была. Больно ждать её каждый раз, когда просыпаешься. Больно не увидеть её снова. Больно понять, что расставание – это навсегда. Больно потерять надежду. И страх – это нормально. Мы всегда будем бояться чего-то. Проблемы никуда не денутся. Они сопровождают нас каждую минуту жизни. Есть глобальные, а есть пустяковые. Это нормально. Это и есть жизнь. Без проблем ни один человек не сможет сказать, что он живёт. И я хочу жить. Я хочу не пробовать жить, а полноценно взять на себя ответственность за будущее. Боль тоже будет. У кого её нет? Это нормально. Нет идеального королевства. Мир изменился, и мы тоже меняемся. Мы взрослеем. У нас появляются другие ценности, но единственное, что остаётся неизменным, это страх одиночества. Это нормально.

– То есть, в вашей третьей книге они снова встретятся? И при каких условиях? Что ваших героев ждёт дальше, когда героиня эгоистичная, самовлюблённая стерва? – Мира… чёртова любимая девчонка, усмехается, отставляя книгу, и складывает руки на груди.

– Они и не расставались. Я не знаю, как у остальных, но у меня, когда я расстался с любимой, моя жизнь остановилась. Я вроде бы и двигался, но это было бесполезным и пустым. Улыбаясь всем, внутри я спал. Очень долго спал, пока снова не увидел её. И я ожил. Я снова вернулся к той минуте, когда отпустил её руку. Мне нужна её рука в моей. И если бы героиня не была вот такой, какую вы описали, мисс, то герой никогда бы и не научился жить в настоящем мире, а не в выдуманном королевстве, о котором так мечтал. Она научила его видеть всё вокруг таким, какое оно есть. Уродливым. Порой приятным. Чёрствым. Ярким. Глубоким. Она научила его любить. Она научила его различать, что стоит страданий, а что нет. И она того стоит. Она стоит моря слёз и кровавых ран. Она стоит шрамов и синяков. Она стоит боли. А об условиях вы узнаете в моей книге, если прочтёте её, – склоняю голову, не веря своим глазам. Она здесь. Мира в Нью-Йорке. Или же я просто сошёл с ума, раз вижу её.

Нет, это она. Моё сердце ещё раньше почувствовало её.

– Я подумаю, – Мира пожимает плечами.

Улыбаюсь и качаю головой, а потом тихо смеюсь. Упрямая.

– А когда выйдет книга? Вы уже начали над ней работать?

Перевожу взгляд на задающего вопрос.

– Я не могу сказать точно. Буквально несколько минут назад я понятия не имел, о чём буду писать. Я просто хотел надеяться на лучшее. Но сегодня я начну работать. У меня снова появилось желание это делать. Следите за новостями, я буду делиться с вами, как проходит работа.

– Вы сказали, что у вас была любимая? Значит, вы не один?

– Она у меня не была. Она есть. И я перестал быть одиноким, когда встретил её впервые, – возвращаю свой взгляд на место, где стояла Мира. Её нет.

– А как вы бы сами охарактеризовали главного героя…

– Простите, мне нужно отойти. На минуту. Простите, – подскакиваю с места, напряжённо ища глазами Миру.

– Раф…

– Я сейчас. Это важно, – бросаю я Растре, видя, как его глаза недоумённо расширяются. Мне плевать. Она была здесь. Она ушла.

Я вылетаю из зала и спрашиваю посетителей магазина, не видели ли они девушку. Это глупо. Ищу её взглядом, пробегаясь по стеллажам, и замечаю тёмно-синее пальто на стенде рядом с выставленными на продажу моими книгами.

– Мира, – выдыхаю. Медленно подхожу к ней. Она закрывает книгу и ставит её обратно.

– Ты довольно популярен, – спокойно замечает она.

– Что ты здесь делаешь?

– Я мешаю?

– Нет… нет, конечно, нет. Ты живая, да? – Тянусь рукой к её лицу и касаюсь тёплой нежной кожи её щеки.

– Пока ещё, да. Я вот проходила мимо и заметила толпу девушек, визжащих от восторга из-за одного мужчины. Его зовут Рафаэль вроде бы, – Мира отходит от меня, и, чёрт бы её побрал, она флиртует. Сама выставила меня за дверь и флиртует со мной сейчас.

– Я собираюсь поужинать в ресторане авторской кухни, здесь недалеко за углом. В половине восьмого…

– Раф, – оборачиваюсь, видя, как за мной идёт Растре, сурово сдвинув брови.

– Нам надо поговорить. Останься, – прошу Миру, а она улыбается. Смотрит на меня и улыбается.

– Рафаэль, ты должен немедленно вернуться. Ты потеряешь внимание аудитории, – отчитывая меня, хватает и разворачивает к себе за локоть Растре.

– Я знаю, но минуту я могу получить, чтобы в туалет сходить? Ничего не случится, если я отлучусь на несколько минут. Я живой человек, – возмущённо вырываю свою руку.

– Я понимаю, Раф, но о таком ты должен был предупредить меня. Мы же обсуждали это…

– Дай мне минуту. Ещё минуту, пожалуйста. Она для меня важнее, чем все эти люди, – поворачиваюсь к Мире, а её уже нет.

– Кто она?

– Девушка… здесь была девушка. Мира… моя Мира, – бормочу я, недоумённо оглядываясь.

– Теперь её нет, и ты можешь вернуться. У тебя ещё автограф-сессия, Раф, – меня тянет за руку Растре.

«Я собираюсь поужинать в ресторане авторской кухни, здесь недалеко за углом. В половине восьмого», — проносится в голове её голос.

Влетаю в небольшой ресторанчик в начале девятого. Ищу её. Пожалуйста, пусть это не будет моей фантазией. Я, если честно, уже сам себе не верю. Миры словно и не было там. Прохожу мимо столиков, разглядывая гостей, и замечаю её. Мира сидит за небольшим столиком, что-то изучая в телефоне. Это она! Чёрт возьми, это она!

– Я опоздал, прости… слишком много экземпляров подписывал. Я должен был закончить в семь… я… – заикаясь, как придурок, падаю на стул напротив неё. Поднимает голову и откладывает телефон в сторону.

– Привет, – нервно улыбаюсь и снимаю пальто, бросая на соседний стул.

– Привет. Всё в порядке, я никуда не спешу, – она такая спокойная, словно не сидит сейчас в одном из ресторанов Нью-Йорка, словно месяц не прошёл после нашей последней встречи, и я только что вышел за дверь её квартиры, а она пригласила меня на свидание сразу же.

– Ты здесь, – выдыхаю я.

– Вроде да. Ты не ждал?

– Ждал. Очень ждал. Я…

– Добрый вечер. Вы готовы сделать заказ? – Меня перебивает подошедшая к нам девушка, улыбаясь нам.

– Я… не знаю. Мне всё равно. На ваше усмотрение. Мясо или салат. Плевать, – мотаю головой, злясь, что нам не дают поговорить нормально.

– Хм…

– Воду без глаза обоим. Два бокала вина. Белого. Сухого. Любой марки. Ему стейк средней прожарки с картошкой или овощами. Мне тёплый салат с форелью, – мягко произносит Мира. Как? Как ей удаётся оставаться такой спокойной, когда я сейчас взлечу вверх к чёртовой матери? Хотя она всегда умела держать себя в руках. Вспомнить только, как она вела себя, когда Скар её шантажировал. Она молодец.

Нас оставляют.

– Прости меня.

– За что? – Удивляется Мира. – Тебе не за что просить прощения, Рафаэль.

– Как не за что? Я изменял тебе. Я специально это делал. Я оставил попытки найти тебя и погрузился в своё отчаяние, забыв обо всём. Я столько ошибок сделал.

– Но ты сказал, что это нормально. Так случается. Надо иметь силу и терпение, чтобы жить дальше.

– Не понимаю. Ты кричала на меня. Ты выставила меня за дверь. Ты ни разу мне не написала, а уже прошёл месяц. И вдруг ты появляешься, уверяя меня в том, что это нормально? – Хмурюсь я.

– Да. Я была в шоке. Мне сложно было поверить, что ты снова вернулся в мою жизнь. И я тоже пыталась тебя забыть. Не получилось. Я даже сходила на свидание. Было неприятно. Мне не понравилось. Хотелось убежать или закричать, чтобы он заткнулся. И я ждала от тебя большего. Мне мало слов, Рафаэль. Я хочу жить. Я боюсь это делать, поскольку не уверена в том, что мой отец не вернётся, чтобы испортить всё. Но я рискую, как ты и говорил, я рискую надеяться на то, что все же наши мечты сбудутся, – Мира достаёт из рюкзака коробочку. Уже потерявшую свой яркий алый цвет и ставшую немного потрёпанной. Она ставит её на стол и пододвигает ко мне.

Открываю её и вижу два кольца. Чёрт…

– Какая же ты дура, – захлопываю рот, понимая, что слетело с губ. Мира озадаченно приподнимает брови и прыскает от смеха.

– Прости… я… имел в виду то, что… ты думала, что я лгал о том, что хочу видеть тебя своей женой? Это большее? Ты этого хочешь? – Мямлю я.

– Да. Я хочу большего. Мне достаточно страданий и боли, врагов, которые могут встать между нами. У нас их нет, понимаешь? Мы сами их создали себе. Мы боялись всего, тряслись друг на другом, и для нас это было важным. Но время прошло, Рафаэль. Оно было очень тяжёлым для меня. И если продолжать, то вот с этого. Я не хочу меньшего. Я хочу двигаться дальше с тобой. Я долго думала после того, как ты ушёл. Нашла свой кулон и словно вернулась в прошлое. Я не изменилась, знаешь, ни на йоту. И ты тоже не изменился. Мы снова поступили друг с другом так же, как и раньше. Время на нас не подействовало. Оно нас заморозило. Мы такие же, как и тогда. Напуганные. Я не хочу бояться снова тебя потерять. Я хочу вновь научиться тебя любить и доверять тебе. Я хочу большего. Я хочу настоящего.