Мэдлин Бейкер - Индейская страсть

– Скажи «да», Келли.

Голос прошелестел как ветерок в темную летнюю ночь, дыхание обожгло щеку, взгляд заворожил, загипнотизировал.

– Я… я тебя почти совсем не знаю, – запинаясь, прошептала Келли.

– Нет, ты меня знаешь. – Голос Калеба стал глубже. – Ты всегда меня знала.

– Я боюсь.

– Меня?

Его ладони скользнули по рукам Келли, по ее плечам, и от этой ласки у нее по коже пробежали мурашки. Она покачала головой:

– Нет, я боюсь тебя прежнего, того, кем ты был раньше. Тыльной стороной ладони Калеб легонько коснулся ее щеки.

– Да? И кем же я был раньше?

– Наемником, охотником за преступниками. – Она смело встретила его взгляд и, опустив руку, дотронулась до рукоятки его револьвера. – Ты убивал мужчин…

Уголки его губ поползли вверх.

– Зато никогда еще не убивал женщин.

– Калеб, я хочу…

Келли не договорила. Чего она хочет?..

– Я буду к тебе хорошо относиться, Келли, никогда не подниму на тебя руку, никогда не стану заводить любовниц. Чего же ты еще хочешь от мужа?

– Любви! Я хочу любви. А ее не купить ни за какие деньги.

– Мне неведомо это чувство, я не знаю, что такое любовь, – пробормотал Калеб, проводя пальцем по ее нижней губе. – Зато знаю многое другое. – Он наклонился и запечатал ее рот долгим, иссушающим поцелуем. Все мысли испарились из головы Келли. Губы Калеба были теплыми, твердыми, жаждущими; от его поцелуя перехватывало дыхание, подкашивались ноги. Она слабо застонала.

Язык метиса нырнул в глубину ее рта, впитывая его сладость, потом встретился с ее языком, и это было как прикосновение к пламени, горячему, буйному, но не сжигающему дотла. От жара этого пламени кровь Келли вспыхнула и быстрее побежала по венам.

Сильные мужские руки сомкнулись вокруг ее плеч, сжали так тесно, что стало трудно дышать. Так тесно, что она чувствовала каждую клеточку его естества.

Это сумасшествие – снова позволить ему целовать ее, ласкать, шептать на ухо сладкие слова, полные страсти и обещаний.

Но сейчас, когда его руки блуждали совсем рядом с ее грудью, а губы касались ее губ, сознание Келли отказывалось противостоять опасности. Язык двигался в ее рту, как раскаленное железо, словно таким образом он собирался ее заклеймить, чтобы навеки оставить рядом.

Калеб немного отстранился, совсем немного, ровно настолько, чтобы разглядеть ее лицо. Глаза его подернулись дымкой и мерцали, как далекие огоньки в дождливую ночь.

– Келли, скажи «да».

Разум говорил «нет». Рассудок, благоразумие, здравый смысл твердили «нет». Но сердце кричало «да!». И Келли прислушалась к голосу сердца:

– Да!

От неожиданности Калеб оторопел.

– Когда?

Келли недоуменно взглянула на него, не сразу поняв смысл вопроса.

– Что когда?

– Свадьба, Келли, когда свадьба?

– Давай немного подождем, ведь мы же только что объявили о нашей помолвке. – Щеки девушки порозовели. – Мне противна сама мысль, что люди тут же начнут судачить о причине такой спешки и подсчитывать на пальцах.

Калеб расплылся в улыбке.

– Ну конечно, Келли, я понимаю, все будет, как ты хочешь.

– А можно… нас обвенчает священник?

– Как пожелаешь.

– А платье? У меня будет свадебное платье?

– Самое лучшее в мире.

– Правда? Тогда можно я выпишу его из Нью-Йорка?

– Можешь послать заказ даже в Париж! – воскликнул Калеб, который вдруг пришел в восторг от идеи жениться на Келли. Как приятно выполнять любые ее желания, бросить к ее ногам то, чего она никогда не смогла бы получить. Все… кроме любви.

В глазах Келли засияла надежда, и от этого совесть еще глубже вонзила нож в его сердце. На долю секунды возник порыв немедленно взять назад свое предложение. Эта прелестная девушка заслуживала большего. Всем существом она жаждала романтических ухаживаний под луной и счастливой совместной жизни рядом с любимым человеком, а ему требовалось только оставить в своей собственности ранчо, уложить Келли в постель и обладать ее прекрасным телом.

Желание с новой силой вспыхнуло в Калебе и сразу же заглушило чувство вины.

С трудом взяв себя в руки, чтобы немедленно не поддаться искушению прямо сейчас, он сказал:

– На следующей неделе или чуть позже нам надо будет перегнать скот в резервацию. Ты не возражаешь, если мы назначим свадьбу на первое сентября? За это время ты сможешь заказать свадебное платье, а я успею управиться со скотом и вернуться обратно.

Келли, ошеломленная происшедшим, молча кивнула.

Что бы ни случилось, через несколько месяцев она станет миссис Калеб Страйкер.

Келли сидела на диване и наблюдала за чистящим свой кольт Калебом. Всю последнюю неделю она занималась приятными хлопотами: заказывала свадебный наряд и раздумывала, как получше обустроить будущую супружескую спальню. Калеб же готовился к предстоящему походу – нанимал дополнительных работников, осматривал скот, проверял состояние лошадей.

Вечера они проводили вместе, делились новостями прошедшего дня, строили планы на будущее, обсуждали, оставить ли им городской дом или же стоит его продать.

Сейчас она слушала, как он в который уже раз наказывал ей не ездить одной в город, а обязательно брать с собой сопровождающего, и вдруг поняла, что не хочет оставаться на ранчо без него.

– Возьми меня с собой.

Калеб удивленно взглянул на нее через плечо. Может, он неправильно расслышал?

– Что ты сказала?

– Я сказала, что хочу ехать вместе с тобой. В резервацию.

– Нет, Келли, это отнюдь не увеселительная прогулка. Нам придется долгое время проводить в седле, а ночевать прямо на земле. Такие перегоны не для женщин.

– Калеб, ну пожалуйста! Я так хочу поехать! Обещаю, я не стану обузой в пути.

Вот ведь упрямая девица, раздраженно подумал Калеб. Мысли заметались – какой выбор сделать? Что лучше: постоянно испытывать беспокойство за Келли, если он оставит ее на ранчо, или каждую ночь мучиться от того, что ее спальник будет рядом с ним? Протяни только руку, и вот она, сладко спящая, а он даже не сможет до нее дотронуться.

– Ладно. Мы отправляемся в начале недели. У тебя есть брюки?

– Брюки?! – воскликнула Келли, будто он поинтересовался, не завалялось ли у нее табачку. – Господи, конечно, нет!

– Хорошо, подыщу что-нибудь подходящее.

– Зачем?

– Тебе будет немного удобней ездить верхом в брюках, чем в платьях да юбках. Еще понадобятся добротная шляпа и прочные перчатки. Об этом я тоже позабочусь.

Он вышел из комнаты, а Келли проследила за ним взглядом и весело улыбнулась своему отражению в зеркале. Подумать только – брюки!

Через неделю ей уже было не до улыбок. Она снова смотрела на себя в зеркало, но на сей раз с величайшим подозрением. Неужели Калеб позволит ей появиться на людях в таком виде? Мужские джинсы, полосатая рубаха, широкополый стетсон, высокие сапоги.

Джинсы были немного тесноваты и подчеркивали длинные ноги и стройные бедра, а рубаха, хоть и свободная, едва скрывала форму груди.

Келли покачала головой. Как же выйти из дома в таком нелепом одеянии?

Знакомый стук в дверь заставил ее оторваться от зеркала. Обернувшись, она увидела Калеба, стоящего на пороге.

– Опаздываешь, – коротко бросил он.

Келли раздраженно фыркнула.

– Придется подождать, пока я переоденусь. Не на маскарад же я собралась! Я не могу в этом выйти из дома!

– Почему не можешь?

– Почему? Да ты только посмотри на меня!

По лицу Калеба разлилась улыбка.

– На мой взгляд, ты выглядишь великолепно.

– Ни одна приличная женщина не позволит себе появиться на людях в мужских штанах.

– Никто, заслуживающий внимания, тебя в походе не увидит, – заметил Калеб. – Но если ты передумала и решила остаться дома, я не возражаю.

– Я не передумала. – Келли схватила перекинутую через спинку стула куртку из бараньей кожи. – Кстати, теперь, знаешь ли, шьют неплохие платья для верховой езды, – выходя из комнаты, проговорила она.

Калеб, усмехаясь, последовал за ней через холл. По правде говоря, ему и в голову не пришло купить для нее такое платье. И очень хорошо, что не пришло, думал он, глядя, как плавно покачиваются ее бедра, обтянутые узкими ковбойскими джинсами.

У заднего крыльца его ждала огромная каурая кобыла, рядом стояла еще одна, пониже, гнедая с белой звездочкой во лбу.

– Тебя подсадить? – спросил метис.

– Нет, спасибо. – Келли вставила ногу в стремя, обеими руками ухватилась за седельную луку и легко вспрыгнула в седло.

Удовлетворенно хмыкнув, Калеб одним махом взлетел на свою кобылу. Упрямица, снова подумал он, но как раз такой она ему и нравилась.

– Где гурт? – спросила Келли.

– Его погнали едва рассвело. Будем догонять. Пока нас здесь не будет, Джордж Гири поможет Джо присматривать за порядком на ранчо.

– А сколько времени мы будем отсутствовать?

– Сколько потребуется, не больше и не меньше. – Он приподнял бровь. – Еще не поздно остаться.

Келли затрясла головой. Наряд она уже заказала, больше тут делать нечего. Ни у нее, ни у Калеба почти не было друзей в городе, поэтому свадебная церемония будет очень скромной. Она да Калеб, может, еще Фанни. Кто еще нужен? Так что особых приготовлений не потребуется.

Келли посмотрела на Калеба и радостно улыбнулась. Сейчас вместе с ним она отправится в самый настоящий караванный поход! Она хорошо помнила рассказы Дункана о перегоне гуртов до железнодорожной станции, о бесконечной тряске в седле, о покрытых пылью погонщиках и непокорных, упрямых бычках, не желавших лезть в вагоны. Дункан говорил тогда с недовольством, но Келли во всем этом виделась романтика.

Они скакали уже довольно долго. Иногда Калеб осаживал кобылу, спрыгивал на землю, он то приглядывался к следам на траве, то расчищал от завалов неширокие речки. Келли не уставала им любоваться. Движения быстрые, четкие, уверенные и какие-то… чувственные. С какой необыкновенной мощью вытягивал он из потока тяжеленные топляки! Мышцы буграми вздувались на спине, ногах и руках, и от этого зрелища сердце девушки замирало в груди.

Солнце еще только всходило, когда возле хлопкового дерева он натянул поводья.

– Как я понимаю, ты не успела позавтракать?

Келли покачала головой. У нее так бурчало в животе, что она уже стала опасаться, как бы он не услышал.

Калеб спрыгнул на землю и хотел было помочь Келли спешиться, но она отклонила протянутую руку, стремясь показать свою самостоятельность. Усевшись под деревом, они наскоро перекусили холодной говядиной с бобами и бисквитами с пахтой, которые загодя приготовила Келли. Запивали водой из фляжек.

Минут через пятнадцать они уже снова были на лошадях. Келли с гордостью оглядывалась на пасущиеся тут и там стада коров. То были стада с «Рокинг-С» и скоро, очень скоро они станут ее собственными. Она заметила, что многие коровы были стельными, и ей припомнились слова Джо Бригмэна о том, что ожидается большой приплод. Ну как тут не порадоваться!

Она искоса посмотрела в сторону Калеба. Говорит, что не любит ее, но ведь наверняка она ему не безразлична, раз сделал ей предложение. Да и Келли нравился этот сильный метис, нравился даже, пожалуй, гораздо больше, чем ей того хотелось. Она не раз слышала, что многие начинают супружескую жизнь, почти ничего не чувствуя друг к другу, а потом привыкают и не мыслят свою жизнь иначе. Она постарается быть хорошей женой, и, может быть, когда-нибудь он полюбит ее по-настоящему. Келли очень этого хотелось, потому что ей уже казалось, что сама она начинает в него влюбляться. Да что кривить душой – уже влюбилась, безнадежно влюбилась в этого загадочного человека.

Вот и теперь – почувствовала на себе его взгляд, и сразу кровь забурлила от одной только улыбки на смуглом лице. Все будет хорошо, сказала она себе, все будет очень хорошо. Она не сомневалась, что предстоящее замужество окажется удачным.

Прежде чем впереди появилось стадо бычков, она уже увидела на вытоптанной тропе пыль от множества копыт.

Подъехав ближе к каравану, Калеб натянул на нос и рот цветной платок и приказал Келли сделать то же самое. Когда они поравнялись с запряженным четверкой фургоном, он махнул рукой кучеру, пустил лошадь в галоп и скоро обогнал гурт.

Келли не отставала от него ни на шаг, хотя исподволь ее и страшила близость бегущего рядом скота. Вблизи животные казались намного крупнее, чем издали, их было очень много, и это ее несколько пугало.

После полудня у нее уже появилось сомнение, правильно ли она поступила, решив сопровождать Калеба. Может, действительно разумней было бы остаться на ранчо? Одно дело – прелестная прогулка верхом, но совсем другое – пять часов без роздыху скакать, глотая придорожную пыль, посреди разгоряченного стада, да еще в сопровождении невозмутимо жующих табак пятерых ковбоев, которых она никогда прежде не видела.