– На семь…

Макс ушел, Лия мгновенно заснула, и тут же, как ей показалось, зазвонил будильник. Она с трудом подняла себя с постели и поплелась в ванную. Кое-как почистила зубы, влезла под душ, а вытираясь, вдруг увидела себя в зеркале – и ахнула: губы опухли, под глазами тени, на шее два синяка от засосов… на груди еще несколько! Лия залилась краской: по всему телу от корней волос до кончиков пальцев на ногах прокатилась жаркая чувственная волна – она вдруг вспомнила, что делал с ней Макс. А что вытворяла она сама?! Внезапно зазвонил телефон, и низкий голос Макса зазвучал ей в ухо:

– Ты уже встала? Ну что, успеваешь на электричку?

– Успеваю…

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? Я не перестарался вчера?

– Ты понаставил мне синяков!

– О! Сама виновата! Нельзя же быть такой вкусной! Ммм, как вспомню, так и… Эх… Я приеду в понедельник вечером, да? Ты во сколько будешь дома? Постарайся пораньше, а то я с ума сойду! Я на всю ночь останусь, готовься!

– Нет, он даже не спрашивает, можно ли на всю ночь, хочу ли я!

– Но ты же хочешь, правда? Тебе же так понравилось, когда я…

– Так, все! А то я действительно опоздаю!

– Ну подожди! Неужели не понравилось? А мне так очень! Знаешь, где ты особенно вкусная?

– Макс! – закричала Лия в полном отчаяньи. – Прекрати! Тебе что, нравится меня смущать?

– Мне это доставляет просто чудовищное удовольствие! Пока, радость моя! До понедельника.

Так это и началось. Перед Лией внезапно открылся новый чудный мир. За всю жизнь у нее было только двое мужчин, и то, что происходило раньше, не шло ни в какое сравнение с нынешней бурей чувств – как невозможно сравнить вялые танцы в сельском клубе и показательную самбу или пасадобль каких-нибудь блистательных профессионалов. Все происходило в меру живенько, а с мужем – по молодости – так даже порой и горячо, но сейчас…

Нет, Лия не была лицемеркой или ханжой, и книжки разные читала, и фильмы видела, но никогда не верила, что все это бывает на самом деле – написать-то что хочешь можно. И вот она оказалась в центре урагана по имени Максим – глядя на себя в зеркало, Лия все пыталась разобраться, что в ней такого необыкновенного, если человек просто сходит с ума?! Она же не какая-нибудь секс-бомба, не Мэрилин Монро! Нет, не понять этих мужчин. Один раз спросила – и еле выжила, потому что разъяснения закончились таким бурным сексом, что сломалась ножка у тахты, на которой они буйствовали.

Встречались они почти каждый день, иногда Максим оставался на ночь – и тогда утром ее ждал приготовленный им завтрак и кофе, сваренный в новой кофеварке, которую он же и купил. Лия несколько пугалась такой заботы, а Макс только улыбался: да все нормально, что такого? А заботы действительно было много: у Лии в квартире вдруг перестали течь краны, нормально заработали выключатели, холодильник был полон продуктов – иногда Максим брал у нее ключи и приходил пораньше.

Про себя он по-прежнему почти ничего не рассказывал, ловко уходя от прямых вопросов, так что Лия в конце концов махнула рукой: да ну! Не хочет и не надо. Все это время у нее было ощущение полета, словно на быстроходном катере: солнце, ветер, волны, сумасшедшая скорость жизни! Иногда она, правда, с тоской смотрела на календарь: в конце августа родители с дочкой вернутся с дачи домой – и что тогда?! На дачу Лия ездила каждые выходные, и Максим время от времени приставал: «Возьми меня с собой! Я хочу познакомиться с твоими родными!» Но пока ей удавалось держаться: Лия с ужасом думала, что скажут мама с папой, увидев Максима. Особенно папа.

На работе она то и дело задумывалась, рассеянно глядя в инвентарную книгу, а один раз вообще заснула, подперев голову рукой, и чуть не упала со стула от разбудившего ее телефонного звонка. Иногда ее ни с того ни с сего обдавало жаркой волной, и тут же приходило сообщение от Максима: «Ррррррррррррр!» – это означало, что его опять в самый неподходящий момент одолела страсть. Лия смеялась, но поражалась тому, как они на расстоянии чувствуют друг друга. Она старалась не задумываться о будущем: какое у них вообще может быть будущее?! И чем дальше, тем больше ей казалось, что в сентябре все закончится.

Зато Макс о будущем думал постоянно. Вот и сейчас он лежал, закинув руки за голову, на узкой кушетке в комнатке отдыха своего офиса и думал. Офисом это можно было назвать с большой натяжкой: две крошечные комнатушки: кабинет с двумя рабочими столами и вот эта чайная, куда они с Владом еле впихнули кушетку. Влад был бывшим одноклассником и единственным сотрудником Максима. Он и нарушил размышления Кузнецова, внезапно ввалившись в чайную.

– Привет, босс!

– Привет.

– Слушай, а пожрать у нас ничего нет?

– А ты покупал?

– Значит, нет. Я закажу тогда?

– Ну, закажи, – Максим сел и потер лицо ладонью.

– Ну и рожа у тебя была, когда я вошел! Пребываешь в сладких мечтах? Все о ней, все о ней! Нет, кто бы мог подумать, что такой раздолбай, как ты, способен влюбиться!

– Сам ты раздолбай.

– Я не раздолбай, я пикапер! Профессионал, заметьте!

– Пикап ты, а не пикапер. Лучше доложи обстановку.

– Обстановка лучше некуда. Прорыв на западном фронте. Думаю, на этом все и закончится.

– Думаешь или на самом деле?

– Ты бы видел, какое у него лицо было, когда он на нас наткнулся!

– Он-то понятно, а она что?

– Зайка-то? Разочаровалась в папиках в целом и в этом конкретном в частности.

– Зайка! Это не зайка, это… пантера. Смотри, в тебя теперь вцепится!

– Не вцепится. Я изворотливый.

– А я, представляешь, вчера чуть не спалился!

– Как это?

– Идем мы с Лией, а тут он вдруг подъезжает.

– И что?!

– Ну, я затащил ее в арку, целовались. Она-то не заметила, а вот он… Похоже, видел.

– Видел и видел, делов то! Или ты что – боишься, что он снова? Или она?

– Вряд ли. Но мало ли, что ему в голову взбредет! Еще расстроит как-нибудь Лиечку…

Влад только вздохнул, глядя на Максима, лицо которого вдруг приобрело очень нежное выражение.

– Лиечку! Ты себя-то хоть слышишь?! Да, совсем мужик сдвинулся. Слушай, вот что в ней такого специального, а? Баба как баба. Или что, секс такой чумовой?

– Да не в сексе вовсе дело! Хотя да, чумовой. Не знаю я, как тебе объяснить, не знаю! Пока сам не вляпаешься, не поймешь. Ой, она такая смешная, я умираю просто! Купил ей кровать, без нее привезли. Так она на третий день только заметила, представляешь?! Так ругалась! – и Макс блаженно улыбнулся. – Я как представлю ее взгляд… А еще она так голову наклонит к плечу… И шея… Такая белая, нежная… Беззащитная… И вообще… Это так мучительно, чтоб ты знал!

– В каком смысле? Чего ты мучаешься-то, не понимаю?! Она от тебя без ума! Или нет?

– Ну да, вся моя. Вроде как. Ближе некуда. А мне этого мало, понимаешь? Мало!

– Так какого рожна тебе еще надо?!

– Мне кажется, я знаю…

Макс замер, глядя невидящими глазами куда-то мимо Влада – тот даже оглянулся.

– Поеду-ка я, пожалуй! – ожил вдруг Максим и вскочил.

– Куда? Мы же хотели… Нет, ты подумай, что любовь с людьми делает!

Конечно, Кузнецов рванул к Лие. Но вечер не задался: только они собрались поужинать, как раздался звонок в дверь. Лия открыла – и обомлела:

– Что тебе здесь надо?!

– Дай мне войти! Я не собираюсь разговаривать через порог! – отодвинув Лию, Игорь вошел в прихожую. – Вот что, дорогая! Этому никогда не бывать! Ты решила подобраться к нам с другой стороны?! Со мной ничего не вышло, так ты принялась… А, и ты здесь!

Из кухни показался Макс и встал у двери, скрестив руки на груди. Выглядел он довольно сурово.

– Так вот, я прямо заявляю: оставь моего сына в покое! Еще не хватало, чтобы он женился на женщине с таким проблемным ребенком! Да еще старше на целых десять лет! О чем ты только думаешь, Максим?!

– Вы что, знакомы?! – изумилась Лия. – Что-то я ничего понять не могу… О каком сыне ты говоришь?

– О каком? Не прикидывайся! Вот мой сын!

– Как… твой сын?! Ты говорил: ребенок! Я думала – маленький! Максим, это что – твой отец?!

– Макс, что ты молчишь?! Скажи ей! Раз она мне не верит!

Лия повернулась к Максиму – тот с яростью смотрел на отца:

– А что тебя так напрягает? Я взрослый человек. Это мое дело, на ком я собираюсь жениться. Ты же не спрашиваешь, с кем тебе заводить романы. Что ты взвился? Да, я в курсе, что у тебя с Лией была связь. Была, да закончилась! Я отбил ее у тебя, ты понял?! Она моя женщина, моя! И вали отсюда, козел!

– Да как ты смеешь со мной так разговаривать, сопляк!

– Молчать! – крикнула что есть силы Лия. – Замолчали, оба! Максим, ты что, знал о моих отношениях с Игорем? Ты специально затеял это все, чтобы…

– Знал. Лия, я все объясню!

Лия обошла Игоря, распахнула дверь и указала рукой в сторону лестничной площадки:

– Уходите. Оба. Немедленно.

Игорь повернулся и вышел, а Максим схватил Лию за плечи:

– Я не уйду! Лия, я люблю тебя! Послушай…

– Пошел вон! – четко выговорила Лия и вытолкнула его из квартиры – откуда только сила взялась? Вытолкнула и захлопнула дверь, сказав ему в спину:

– Видеть тебя не хочу! И не звони мне больше.

Макс тут же заколотил ей в дверь:

– Лия, открой! Пожалуйста! Дай мне объяснить!

Она повернулась и ушла в дальнюю комнату. Включила погромче телевизор и заплакала. Потом не выдержала и снова подошла к двери, прислушалась – вроде бы тихо. Посмотрела в глазок – никого. Быстро же он смирился! Лия отправилась на кухню, подумала, достала из холодильника начатую бутылку водки, налила немного в чашку и залпом выпила, не почувствовав никакого вкуса. Всхлипнула и выпила еще. Заела куском черного хлеба и рассеянно посмотрела в окно – внизу, во дворе, скандалили двое мужчин. Игорь и Макс. Звуки почти не долетали, но понятно было, что они орут друг на друга и готовы уже подраться – Игорь даже размахнулся было, но сын ловко перехватил его руку, завернул за спину и втолкнул отца в машину, захлопнув следом дверцу. Через пару минут машина резко рванула с места и умчалась, а Макс отряхнул руки и ушел, скрывшись из поля зрения Лии. Она постояла, опять подошла ко входной двери – тишина.

Ну и ладно, и хорошо, и пусть!

Что один идиот, что другой.

А она-то, дура, влюбилась как девчонка!

Ног под собой не чуяла, просто летала!

Долеталась.

Да что она, переходящий приз, что ли? Пошли они оба… в сад!

Лия обняла подушку и уставилась в телевизор, на экране которого актер и актриса со скучающими лицами фальшивыми голосами разговаривали о неземной любви, внезапно с ними случившейся, и снова заплакала.

Любовь, любовь! Да провались она пропадом, эта любовь!

Вот поеду завтра на дачу, увижу родную деточку, маму с папой…

Никого мне больше не надо, никого!

Никого…

Так и заснула на диване, уткнувшись в мокрую от слез подушку. Утром чуть не проспала и металась по квартире, как угорелая кошка, стараясь ничего не забыть: журналы – деду, мазь – бабушке, книжки для Анютки, продукты… Лия почти собралась, когда раздался телефонный звонок – это была соседка:

– Лиечка, дорогая, вы дома? Вы знаете, у вас под дверью сидит какой-то парень! Он еще вчера ночью на площадке маячил, а сегодня смотрю – прямо у вашей квартиры! Одет прилично, вроде не бомж… Я подумала: может, родственник какой приехал, а вас дома нет?

О господи! Лия распахнула дверь – конечно, это был Макс. Он с трудом поднялся, но, шагнув в прихожую, снова упал на колени:

– Лиечка, прости меня! Позволь я все объясню!

– Прекрати паясничать. Встань немедленно.

– Не встану, пока ты меня не простишь!

– Ты меня задерживаешь. Я опоздаю на электричку.

– Можно мне с тобой? Пожалуйста! Ну пожалуйста, пожалуйста! Ты же знаешь, от меня невозможно отделаться! Лиечка!

– Ты что, всю ночь провел у меня под дверью?

– Да!

– Сумасшедший.

– Знаешь, мне было так одиноко! Жестко и неудобно! И я ужасно голодный! И пить хочу! Ну прости меня! А, Лиечка? Я же так люблю тебя! И вообще, я очень хороший! Правда-правда! – Он умоляюще смотрел на Лию, молитвенно сложив руки, потом искательно улыбнулся, показав полный набор ямочек на щеках – вот паяц!

– Твоя фирменная улыбка на меня больше не действует.

Он вдруг как-то мгновенно расстроился и теперь глядел растерянно, чуть не со слезами. И руки опустил. Лицо бледное, с проступившей на щеках щетиной, глаза красные, веки опухли…

– Скажи, ты каждую отцовскую любовницу отбиваешь? Или это только мне такая честь выпала?

– Да никого я не отбиваю! И тебя не отбивал, клянусь! Это я для него сказал! Чтобы больнее было. Я просто влюбился.

– Кому больнее? Ему? Или мне?

– Лия! Пожалуйста, позволь мне поехать с тобой!

Лия некоторое время думала, потом сказала: