Хавьер Моро - Индийская страсть

Ностальгия, которую она испытывала по Индии, никогда не покидала ее. Поскольку в стране уже не было англичан, Анита пыталась приехать туда несколько раз, но положение в Пенджабе оставалось опасным. Кроме того, ее сын был против этой поездки. «Зачем возвращаться?» — спрашивал ее Аджит, который превратился в плейбоя и блуждал по свету, держа ее в курсе всех перемен, происходивших в мире. «Тебе лучше не возвращаться, мама, — писал он ей в 1955 году, — пусть у тебя останутся воспоминания о тех прекрасных временах, когда ты здесь жила. Все очень изменилось, зрелище удручающее. Я спрашиваю себя, что бы почувствовала моя мать, если бы увидела то немногое, что осталось от королевства. Печальные и пустые комнаты дворца, накрытая грязными тряпками немногочисленная мебель, которую не удалось продать… А окна, сделанные в стиле Великих Моголов, выходящие на север, у которых ты, мама, стояла, мечтая стать свободной как птица, сегодня остались без стекол. Через них в дом проникает зимний холод и снег, а в сезон муссонов — дожди…»

Анита никогда больше не вернулась в Капурталу. Она часто обращалась к своим воспоминаниям и жила последние годы в ожидании новостей из Индии. Партия Индийского национального конгресса приняла постановление, лишающее принцев всех их привилегий и пенсий. Аджит был прав, какой смысл возвращаться в мир, который уже не существует?

7 июля 1962 года Анита умерла в своем доме в Мадриде на руках у сына, который приехал, чтобы побыть с ней в ее последние минуты. Когда Аджит собирался похоронить ее в святилище Святого Юста, ему пришлось столкнуться с неожиданной проблемой.

Католическая церковь отказывала ему в позволении похоронить свою мать на католическом кладбище. Клир объяснил свой отказ тем, что, выйдя замуж за махараджу, Анита отступилась от католической веры. Даже после смерти эту женщину преследовали те же силы, которые поносили и делали ее изгоем при жизни. Аджиту пришлось приложить неимоверные усилия и потратить уйму времени, чтобы убедить клир в том, что его мать никогда не переставала быть католичкой. Он предъявил сертификаты и документы и обратился к слугам и друзьям Аниты, чтобы они подтвердили его правоту. Накидка для Богородицы, которую Анита пожертвовала своим землякам и которую впоследствии достали из коробки, куда ее засунул епископ, такой же скудоумный, как и клирики, преследовавшие ее, послужила доказательством того, что, даже будучи замужем за индийским принцем, она продолжала оставаться преданной Снятой Деве Победоносной. Накидка попала в соборный м; лей Малаги, и Святая Дева так никогда и не покрасовалась в ней, несмотря на пожелания Аниты.

В конце концов Аджиту удалось убедить церковное руководство, и ему дали разрешение на захоронение при условии, что в могиле не будет символов какой-либо иной религии. Соблюдя указания клира, через неделю после того, как его мать испустила последний вздох, Аджит похоронил ее. Анита Дельгадо Брионес смогла наконец упокоиться.

Парамджит, наследник, который никогда не правил, умер в 1955 году в возрасте шестидесяти трех лет в постели своего дома в Капуртале. До самого конца за ним ухаживала его любовница Стелла Мадж. Постель была в форме гондолы, в память о Венеции, городе, в котором они познакомились.

Его брат Каран умер в 1970 году в Нью-Дели от сердечной недостаточности. Мартанд и Арун, сыновья, родившиеся у него от леди Чаран, прекраснейшей супруги, которая была моделью журнала «Вог», занимаются сейчас активной политической деятельностью.

Аджит, сын Аниты, жил в свое удовольствие, как и его предки. Он полностью посвятил себя женщинам (о нем говорили «ladies man»[58]), джазу и гастрономии. — Он собрал огромную коллекцию дисков с джазом и прославился как прекрасный саксофонист. Он хотел стать актером и некоторое время жил в Голливуде, где познакомился с Джин Хэрлоу и другими звездами того времени. Вернувшись в Индию, Аджит обклеил стены своей спальни обоями с фотографиями знаменитых актрис, но сам так и не женился. Аджит не смог осуществить свою мечту — побывать на чемпионате мира по футболу в Испании в 1982 году, потому что заболел раком и 4 мая этого же года умер в клинике Нью-Дели в возрасте семидесяти четырех лет.

Биби Амрит Каур умерла на два года позже Аниты, 5 февраля 1964 года, от болезни дыхательных путей. Ей было семьдесят пять лет. Она так и не оправилась после убийства Ганди в 1948 году и говорила, что без него она чувствовала себя как «без руля». Ее кремация состоялась на берегах Джамуны, в индийской столице, где собралось огромное количество людей, часами стоявших перед ее прахом.

В 1975 году Индира Ганди одним росчерком пера отменила последние привилегии, которые махараджи сохраняли в обмен на мирное присоединение их государств к Индийскому Союзу. Освобождение от налогов, пожизненные выплаты и титулы были отменены. Бывшие принцы превратились в объект безжалостных полицейских и фискальных расследований и в результате вынуждены были отказаться от своего имущества, продав за бесценок дворцы, мебель и драгоценности. Те, кто все же устоял после удара, нанесенного Индирой Ганди, пытались приспособиться к новым временам, как могли. Некоторые, например махараджа Удайпура, перестроили свои дворцы в отели класса «люкс», другие стали коммерсантами, а прочие начали служить интересам новой Индии. Махараджа Джайпура и его жена Гаятри Деви стали послами в Испании, а махараджа Ванканера занялся защитой животных, посвятив себя охране тигров, которые, как и принцы, оказались на грани исчезновения.

Славные дни господства махараджей, низамов и набобов кажутся сейчас такими же далекими, как и времена империи Великих Моголов, но память о них навсегда останется на небосводе истории как сияние драгоценностей, хранящихся в футлярах из сандала и продолжающих сверкать, несмотря на пыль и старость.

Сразу после публикации первого издания этой книги мне позвонила по телефону пожилая сеньора и сказала, что ее зовут Аделина и она живет в Мадриде. — Я — племянница Аниты Дельгадо, — промурлыкал в трубку тонкий голос. — Я хотела бы с вами поговорить.

Мы договорились встретиться на следующей неделе. Перед встречей с ней я попытался выяснить, кто мне звонил. Я никогда ничего не слышал и не читал об Аделине Родригес. Однако тон ее голоса и те подробности, которые мне удалось выяснить во время нашего разговора, не оставляли сомнений, что речь шла о человеке, очень близко знавшем принцессу Капурталы.

Меня приняла элегантно одетая женщина, жившая в собственном доме в центре Мадрида. Хрупкая, высокая, худощавая, с очень тонкими пальцами и мраморной кожей, с нежной улыбкой и андалузским акцентом. На ней сверкали драгоценности, унаследованные от Аниты. Ей должно было быть более восьмидесяти лет.

Она сказала мне, что познакомилась с принцессой в 1927 году в Малаге, когда та окончательно уехала из Индии. Эта родственная связь была по линии доньи Канделярии, матери Аниты и бабушки Аделины; Аделина, таким образом, приходилась Аните двоюродной племянницей. В 1935 году они встретились снова, на этот раз в Париже. Анита, благодаря щедрой пенсии, получаемой от махараджи, жила в роскошном особняке на проспекте Виктора Гюго, Аделина жила со своим отцом, республиканцем, которому пришлось поспешно бежать из Испании.

Но сюрприз, приготовленный мне Аделиной, заключался в четырех толстых фотоальбомах в кожаных переплетах, украшенных серебряным гербом Капурталы. Альбомы, которые не открывались с тридцатых годов. Некоторые из этих фотографий Аделина и ее сестра Пепита любезно предоставили для напечатания в этом издании.

В одном из альбомов я увидел довольно много фотографий одного человека, выглядевшего несколько моложе Аниты.

— Это мой отец, — прошептала Аделина, — секретарь принцессы.

Хинэс Родригес Фернандес де Сегура, уроженец Малаги, был из хорошей семьи. Овдовев после смерти двоюродной сестры Аниты Дельгадо, он сам воспитывал трех дочерей. Биржевой агент, образованный человек, прекрасно говоривший на нескольких языках, Родригес был депутатом в кортесах при правительстве Лерру до того, как гражданская война вынудила его бежать во Францию. Аделина вспоминала этот период как «золотую ссылку».

— Мы жили на проспекте Морсо, совсем недалеко от Аниты, и виделись почти каждый день, — рассказывала моя собеседница. — Вместе ходили за покупками, вместе праздновали Рождество. Поскольку праздник Поклонения волхвов там не отмечается, мы отправлялись в Булонский лес кататься на лошадях, но особенно часто я и Анита ходили в театр. Мне было пятнадцать лет, а принцессе за сорок. Она была очень красивой и доброй.

— Ваш отец и принцесса стали любовниками? — осмелился спросить я у нее.

Аделина застенчиво улыбнулась, как будто устыдившись.

— Он был ее секретарем, — настойчиво повторила она.

Но фотографии не лгали. На них видно, как Хинэс с Анитой смотрят друг на друга, выходя под руку из гостиницы «Дворец» в Биаррице, как они идут по улице Лондона или Мадрида. Помявшись, Аделина призналась, что Анита Дельгадо была большой любовью ее отца. Их идиллия началась в 1936 году. Оба были одиноки в Париже. Она разведенная, он вдовец. Анита неожиданно нашла семью и человека, которые пообещали ей стабильность и любовь. Ее прежняя одержимость Караном превратилась в призрачный сон. Они перестали видеться после того, как он женился на индийской принцессе. Это продолжало оставаться платонической любовью и ничем больше.

С Хинэсом она поддерживала зрелые и стабильные отношения. Он всегда играл большую роль в жизни Аниты, встречался с ней каждый день и в конце концов безумно влюбился в нее. Постепенно он превратился в ее преданного товарища, всегда внимательного и заботливого. Когда война в Испании закончилась, оба вернулись в Мадрид. Официально они жили в разных местах; Хинэс со своими дочерями — на проспекте Росалес, а Анита — на проспекте Маркиза де Уркихо, 26. Аделина вспоминала, как по воскресеньям они выезжали на 180-м «мерседесе» Аниты, чтобы покататься по окрестностям Мадрида. По рассказам Аделины, эта пара держала свою связь в секрете, потому что Анита боялась, что махараджа, узнав о ее романе с Родригесом, урежет ей пенсию или совсем отменит ее.

На протяжении 1962 года Анита Дельгадо постепенно угасала и в конце, по словам Аделины, «была безжизненной».

— Когда она умерла, мой отец был подавлен. Это он ездил с Аджитом сражаться с клиром католической церкви, чтобы убедить похоронить ее на католическом кладбище. Отец так и не оправился после того, как потерял Аниту.

У Хинэса пропало желание жить, и вскоре после этого он заболел. «Сердце… От чего же еще?» — говорила Аделина с меланхолической улыбкой на губах. Шесть лет спустя, 21 февраля 1968 года, ее отец скончался в возрасте семидесяти двух лет.

Я понял, что Аделина любила Аниту как мать и что лучший знак уважения, который ока могла оказать ей и своему отцу, — это вспомнить несколько счастливых моментов из прошлого. Желание рассказать об истории любви, которая не должна кануть в вечность, натолкнуло ее на мысль позвонить мне.

В начале восьмидесятых годов мой друг, кинопродюсер Феликс Тусэлль, впервые заговорил со мной об истории одной испанки, которая вышла замуж за махараджу Для человека, влюбленного в Индию, как я, эта тема была очень привлекательной. Феликс вручил мне папку для бумаг, полную старых фотографий, газетных статей, и копию книги Аниты Дельгадо «Impressions de mes voyages en Inde»[59] и предложил мне написать сценарий для его будущего фильма. Я принялся за работу, и, пока Феликс возил свою семью на отдых в Кению, написал первый черновик. Но он его так и не прочитал, поскольку не вернулся из поездки в Кению. Феликс погиб в дорожной аварии на шоссе, соединяющем Момбасу и Найроби. На этих страницах я с волнением вспоминаю о нем.

Я отложил этот проект более чем на двадцать лет, пока Ана Роса Семпрун снова не засадила меня за письменный стол, за что я ей очень признателен, как и моим издателям, Адольфо Гарсиа Ортеге и Елене Рамирес, которые оказывали мне моральную поддержку в течение долгих месяцев написания книги.

Такая книга не пишется без помощи и поддержки множества людей. Я хочу по-особому поблагодарить мою жену Ситу за ее терпение и доброе расположение духа. Будучи на шестом месяце беременности, она стойко переносила сорокаградусную жару, которую мы вынуждены были терпеть во время наших поездок по Пенджабу.

Я благодарен Доминик Лапьерр за поддержку, постоянно оказываемую мне при написании страниц, посвященных махараджам, а также Ларри Левену за то, что он подгонял меня и подсказывал, что необходимо исправить.