Сорвался несчастный через несколько мгновений. АлиСанна и дети молчали, потрясённые, и только смотрели друг на друга.
- Мы ничем не могли ему помочь, - сказала АлиСанна, ненавидя себя за то, что дети увидели смерть, страшную и неминуемую, а она не знает, что сказать им. Дети кивнули, но выглядели при этом несчастными и потерянными. С тех пор прошло много лет, но то выражение их лиц АлиСанна помнит и по сей день.
Другой большой бедой для АлиСанны было, когда она теряла детей. Нет, к счастью, никто из них не погиб, не умер. Но были двое, за которых она боялась больше, чем за других, и не зря.
Первый из них появился в её жизни ненадолго. И сразу заставил волноваться. Был он диковат, угрюм и сразу видно, что болен. АлиСанна вдоль и поперёк изучила личное дело, но никаких упоминаний о болезни не нашла. Тогда она позвонила в детскую, а затем и во взрослую (ведь подростка могли уже перевести туда) поликлиники. Там с ней, понятно, разговаривать бы о мальчике не стали. Но она спросила только, есть ли его карта в регистратуре. Карты не было ни там, ни там. Мальчик не посещал расположенные рядом с его домом поликлиники. Это встревожило АлиСанну ещё больше. Она постоянно приглядывалась к Коле. И тот беспокил её все сильнее. Но спросить родителей мальчика о его здоровье она просто не могла. Представляла себе этот разговор – и не могла. Страшно было.
А потом она обнаружила Колю стоящим под лестницей на первом этаже.
- Коленька, ты что? Я могу тебе помочь? – ласково спросила она, понимая уже, что, похоже, ему нужна совсем не её помощь.
Он был высокий, выше её. И стоять под лестницей ему было неудобно, мешал низкий пролёт. Он нагибался неловко и затравленно смотрел на АлиСанну. Больше всего он в этот момент напоминал какое-то славное, но очень нездоровое животное. Жирафа, что ли? Эта мысль так больно ужалила АлиСанну, что она вздрогнула и снова позвала:
- Коля, пойдём к нам в кабинет. У меня сейчас «окно». Мы с тобой посидим, поговорим. Чаю попьём с печеньем. У меня печенье после «огонька» осталось. На урок можешь не идти, я договорюсь с учителем.
Мальчик молчал, а потом и вовсе повернулся к ней спиной.
- Коленька, - опять попыталась достучаться до него АлиСанна и закусила губу, чтобы не заплакать – до того ей было жаль этого бедного мальчика и его родителей. – Хочешь, я позвоню маме или папе и попрошу их приехать за тобой?
Была перемена, мимо них вверх и вниз сновали школьники. Промчалась было Алёна Халецкая, в последний момент заметила их и обеспокоенно посмотрела на АлиСанну. Та едва заметно покачала головой и на мгновение прижала палец к губам: не подходи, молчи. Алёна кивнула и убежала. Но тут за плечом АлиСанны возник Митя Белов, мигом оценил ситуацию и шепнул в самое ухо:
- Нужна помощь?
АлиСанна снова поднесла палец к губам, и Митя тоже всё понял, ушёл незаметно, деликатно.
А они с Колей всё стояли под лестницей, и АлиСанна пыталась собой заслонить от любопытных взглядов несчастного мальчика, с которым творилось что-то неладное.
Наконец перемена закончилась. Никогда ещё так не радовалась этому АлиСанна. Школа постепенно затихла. Детей на лестнице и в коридорах больше не было. АлиСанна прошептала:
- Я сейчас, Коленька, - и побежала к охраннику, звонить родителям мальчика. Ежедневник с телефонами, по счастью, был с ней.
Папа Коли её звонку будто бы не удивился. Приехал быстро, бледный, расстроенный. До его приезда мальчик так и жался под лестницей, а АлиСанна топталась рядом, не в силах уйти и сделать вид, что её это не касается и стараясь успокоить своего нездорового ребёнка.
За отцом Коля пошёл безропотно. АлиСанна стояла у окна на первом этаже и смотрела им вслед. Мальчик, уходивший – она была уверена в этом – из её жизни, казался сломанной игрушкой, прекрасной, но безнадёжно испорченной. Её будут пытаться починить, конечно, но не смогут. Почему-то в этом обычно неисправимая оптимистка АлиСанна была в этот раз уверена. Она всё смотрела и смотрела на молодого красивого отца и его больного мальчика и плакала, вытирая слёзы шейным платком.
Больше Колю она не видела и не слышала о нём. Папа приехал на следующий день и забрал его документы.
- Фу-у, - выдохнула директор, когда вызвала к себе АлиСанну, чтобы сообщить той об этом. – Баба с возу…
АлиСанна промолчала. Ей было невыносимо грустно.
А потом, через год, был случай ещё более худший и тягостный. Потому что вот так же сломалось что-то не в новом ученике, которого она знала без году неделя, а в одном из её «младшеньких». На тот момент они уже были «единственными» («старшенькие» школу уже закончили), и АлиСанна опекала их постоянно и следила, и приглядывалась, чтобы не упустить, заметить, успеть поддержать, помочь. Но вот не смогла. И потом всю жизнь себя за это корила.
А началось всё с того, что Вадим Львов, тот самый, которому когда-то АлиСанна дала роль в их капустнике для Дня именинника, и мама которого приходила к ней благодарить, стал нелюдимее, чем обычно. И к АлиСанне стал заходить реже, хотя раньше очень любил поговорить с ней после уроков. АлиСанна поначалу не встревожилась: мало ли, растёт мальчик, мужает, ему не до учительницы.
Но потом было злосчастное дежурство по школе. АлиСанна спустилась на перемене в холл первого этажа, чтобы навестить своих дежурных и узнать, всё ли в порядке. Её отвлёк кто-то из детей. И вдруг у дивана, на котором на переменах любили сидеть старшеклассники, раздались крики. АлиСанна стремительно обернулась и увидела только, как Вадим кидается с кулаками на двух мальчишек годом младше. Это были директорский сын и его друг, известные задиры. Поэтому АлиСанна ни доли секунды не сомневалась в том, что виноваты они, а не её тихий и спокойный Вадим. Но тот кидался на обидчиков с такой яростью, что АлиСанна на бегу крикнула растерявшемуся Андрею Косякову:
- Андрюш, держи его! Крепче! – а сама стала пробиваться сквозь тут же образовавшуюся толпу.
Андрей среагировал мгновенно. Кольцом обхватил руки Вадима и прижал его к себе. Но тот стал отчаянно бить, лягаться, пытаясь вырваться. Тут же подбежали Митя Белов и Артём Черкешин, преградили путь не желавшим прекращать бой драчунам, оттащили их от Вадима. АлиСанна пробилась наконец, грозно глянула на директорского сына и его друга, обняла сопротивлявшегося и почти плачущего Вадима за плечи, зашептала:
- Всё, всё, Вадик! Всё! Успокойся! Я здесь! Я с тобой!.. Андрей, отпусти его!
- Но АлиСанна…
- Отпусти, я сказала.
Андрей медленно разжал руки, готовый снова схватить, если понадобится. Вадим не дёрнулся. Силы как будто покинули его.
АлиСанна в тот день долго разговаривала с Вадимом. Тот кивал, соглашался, что драка не метод, что нельзя опускаться до такого. А потом, когда он ушёл домой, в 311-й кабинет пришли Андрей Косяков, Митя и Артём. Андрей протянул АлиСанне нож для бумаги. Она сразу узнала его, такой носил в школу Вадим.
- Откуда он у вас? – спросила, боясь услышать ответ. И, конечно же, услышала:
- Он его выхватил в драке, и выронил, когда я его держал. А потом малыши подняли и нам передали.
АлиСанна подняла на своих взрослых мальчиков больные глаза, взяла нож и промолчала: она уже всё поняла и ей было страшно.
Вечером в 311-й пришла мама Вадима. АлиСанна молча положила перед ней на стол нож. Та так же молча взяла его и заплакала. Она работала медсестрой в одной из московских психиатрических клиник и всё понимала, конечно.
АлиСанна тихо сидела с ней рядом, гладила по руке и не плакала. Плакала она ночью, у себя дома.
Вадим некоторое время в школу не ходил. Но потом его подлечили, и он снова пришёл в класс. Все ему обрадовались. И некоторое время даже казалось, что он стал прежним, немного странноватым, но и только.
Была уже весна. И солнце светило так ярко, что электричество в школе включали только вечером. Часов в пять дня АлиСанна шла по пустынным коридорам, щурилась на заливший всю рекреацию солнечный свет и с удовольствием слушала, как цокают каблучки её очередных, пока ещё не требовавших починки туфель. А потом услышала крики и шум драки. Она тут же побежала, позабыв про каблуки.
Дрались у её кабинета. Всё те же: директорский сын, его друг и её Вадим. АлиСанна издалека закричала:
- Денис, Кирилл, только по голове его не бейте! По голове не бейте!
Те, услышав её крики, перестали драться, опустили кулаки. Но Вадим всё наскакивал на них и продолжал махать руками, неумело, неловко, но сильно лупя во все стороны.
Добежав до них, АлиСанна с разбегу вклинилась между мальчишками и стала отталкивать, оттаскивать Вадима. Однако тот, кто ещё недавно был так привязан к ней, рычал, вырывался и бил теперь уже её, попадая по лицу, рукам, груди. Директорский сын и его друг попытались оттащить Вадима. Но АлиСанна звонко и отчаянно закричала:
- Не трогать! Брысь отсюда! Оба! Поганцы такие! – а сама всё пыталась удержать его. С огромным трудом, но у неё всё же получилось дотолкать Вадима до стены. Она прижала потихоньку приходящего в себя мальчика к стене всем телом, а сама дрожащей рукой еле попала ключом в замок и смогла повернуть его. Завела вздрагивающего, плачущего Вадима в кабинет и обняла, сильно прижав к себе, преодолевая его сопротивление:
- Всё, всё, Вадик. Всё. Я с тобой, мой хороший, мой дорогой мальчик... Мой любимый, мой самый лучший... - как и в прошлый раз утешала она его. А что ещё скажешь своему ребёнку, которого так обидели, что пришлось кинуться в неравный бой? Он и был для неё своим. И она прижимала к своему плечу его жаркую голову и шептала, шептала ласковые слова, утешая, пытаясь успокоить.
В тот вечер Любимый Муж, увидев её зарёванное лицо и синяки и ссадины по всему телу, только спросил:
- Может, уволишься?
Она подняла на него глаза-щёлочки, еле открывающиеся от долгих слёз, и покачала головой: нет.
После того раза Вадим болел ещё дольше и в школу больше не вернулся: его перевели на надомное обучение. АлиСанна и другие учителя ходили к нему и пытались сделать так, чтобы он не чувствовал себя совсем уж одиноким.
АлиСанна с ужасом наблюдала, как незаурядный ум его и яркая личность страдали от сильных препаратов. Но ничего поделать не могла. Вадим, её, их Вадим стал совсем другим. И только иногда он вдруг словно приходил в себя и становился прежним.
Однажды, когда АлиСанна, выслушав его ответ, не согласилась с ним, Вадим спросил:
- А знаете, почему я люблю ваши уроки? – и тут же, не дав ей ответить, продолжил:
- Потому что другие учителя говорят: «Ты не прав». А вы: «Я не согласна».
- А есть разница? – спросила зачем-то АлиСанна, хотя хорошо поняла его.
- Конечно. Огромная. – Он посмотрел на неё грустными светло-голубыми глазами. И АлиСанна почувствовала себя ребёнком рядом с мудрым стариком.
Вечером она снова плакала. Любимый Муж вытирал её слёзы, приносил чай и тихонько гладил по голове. И ничего не говорил. А что тут скажешь: у человека горе.
Они: АлиСанна, её Любимый Муж и обожаемые дети – и это пережили, конечно. Как переживали все вместе многое, очень многое. Потому что были и другие беды. Но были и радости, настоящие, большие радости. В школе всегда так, всё вперемежку.
Глава десятая,
в которой рассказывается об истории одной медали
Чтобы вы не думали, что АлиСанна идеальный учитель и исключительно высоконравственный человек, расскажу-ка я вам, пожалуй, об одной малоприятной истории. АлиСанна не любит о ней вспоминать. Но, как говорится, из песни слов не выкинешь. И на солнце есть пятна. Поэтому чего уж там, расскажу всё, как было, а вы сами решайте, кто прав, кто виноват.
Началось всё после зимних каникул, когда стремительно летящую по коридору АлиСанну увидела директор Оксана Савельевна.
- Алиса Александровна! – позвала она. – Можно вас на минуточку?
АлиСанна, не сбавляя скорости, резко сменила траекторию движения и подлетела к директору:
- Да, Оксана Савельевна.
- К вам в класс пришла новая девочка.
- В девятый «А»?
- В одиннадцатый «А».
- Издалека? – АлиСанна не удивилась, только пожалела неведомую ещё ученицу, которой из-за переезда пришлось менять школу в середине выпускного класса.
- Из старого Марьина.
Вот после этой реплики директора брови АлиСанны взметнулись вверх, а нехорошее предчувствие не царапнуло сердце, не сжало душу, не слегка обеспокоило Алисанну, не заставило её внутренне похолодеть и много ещё чего не. Потому что это самое нехорошее предчувствие самым что ни на есть беспардонным образом во весь голос завопило: «Караул! Чтой-то будет!» А завопило по той простой причине, что от старого Марьина до станции метро «Братиславская», около которой стояла их школа, рукой подать, и ни один нормальный ребёнок в этом случае не стал бы менять школу на финишной прямой, а предпочёл ездить бы в свою старую, если бы не какие-то чрезвычайные обстоятельства. И АлиСанне очень не хотелось думать, что это за обстоятельства такие вынудили девочку за пять с половиной месяцев до окончания школы переходить в другую.
"Инстинкт У" отзывы
Отзывы читателей о книге "Инстинкт У". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Инстинкт У" друзьям в соцсетях.