АлиСанна смирилась с тем, что Ника Сметанина медали не получит, а Алиса Никоненко, скорее всего, очень даже да. И жизнь покатилась дальше.

- За эту неделю нужно собрать сведения, какие устные экзамены собираются сдавать дети, - объявила на очередной оперативке Елена Дмитриевна.

- И девятые классы, и одиннадцатый?

- Да. Все.

- Хорошо, сделаем, - кивнула АлиСанна и сделала в «склерознике» пометку. Без записей она была уже не в состоянии удержать ту лавину информации, которая обрушивалась на неё со всех сторон каждый день.

- Тогда в пятницу подайте мне списки.

- Хорошо, сделаем.

- Не забудьте, что устных экзаменов три.

- Это мы помним.

- И пора уже готовить тетради и ручки-карандаши-ластики-линейки для экзаменов.

- Уже сделали. Проштампуем позже.

- И вот, - Елена Дмитриевна принялась раздавать листы, - нормативные документы по экзаменам. Ознакомьте с ними всех родителей на собрании.

- Обязательно.

- Тогда всё, - облегчённо выдохнула завуч.

Учителя начали вставать, загремели стульями, стали переговариваться.

- Ну, всё, вроде, слава Богу, - жизнерадостно произнёс учитель алгебры и геометрии Эдвард Мгерович, - выходим на финишную прямую.

- Вашими бы устами да мёд пить, - неодобрительно покачала головой «англичанка» Эмма Ричардовна. – Вы ведь, кажется, недавно в школе?

- Да. Я вообще-то инженер.

- Ну, тогда, конечно. Откуда вам знать, что в школе в любой момент может что угодно случиться.

- Так это везде так, Эмма Ричардовна, - заступилась за математика АлиСанна.

- Алисочка, - засмеялась та низким грудным смехом, - ну ты же в школе чуть ли не с рождения и лучше многих знаешь, что у нас что ни день, то понос, то золотуха.

- Зачем же так натуралистично? – смутилась учитель биологии.

- Зато правда, - снова хохотнула Эмма Ричардовна и выплыла из кабинета.

- Сразу стало больше места, - шепнул АлиСанне Эвард Мгерович, намекая на немаленькие габариты «англичанки», и сам же себя отругал:

- Злой я стал. Это от усталости. Но всё равно стыдно.

- Да ладно, Эдвард Мгерович, - утешила его АлиСанна, - все знают, что вы у нас добрейшей души человек. А ещё вы и вправду устали.

Списки АлиСанна сдала, как и обещала, в пятницу. А через несколько дней её вызвала к себе Елена Дмитриевна и огорошила:

- Алиса Александровна, информация, в первую очередь, для вас. Передайте одиннадцатому «А», что информатику, биологию, экологию и ОБЖ сдавать нельзя.

- Почему? – поразилась АлиСанна.

- Лидия Васильевна уезжает в санаторий. Вы знаете, она у нас заслуженный учитель, отказать ей мы не можем.

- Так, ладно. С биологией и экологией понятно. А информатика и ОБЖ?

- Учитель ОБЖ давно уже ждёт плановой операции, и ему предварительно назначили её на июнь.

- А информатика?

- Информатику нельзя сдавать, если дети учатся в школе меньше двух лет.

- Что за бред?! – не выдержала и взвилась АлиСанна. – Впервые об этом слышу! И почему вы мне этого всего раньше не сказали, когда я только собиралась списки делать?

- Это не я придумала. Про информатику только вчера пришло распоряжение.

- Про биологию, экологию и ОБЖ вы тоже только вчера узнали?

- Двумя днями раньше. Неужели я бы вас не предупредила, если бы сама была в курсе?

АлиСанна посмотрела в усталое лицо завуча и устыдилась:

- Извините, Елена Дмитриевна. Я всё переделаю.

- И вы меня извините, Алиса Александровна.

Они улыбнулись друг другу, и АлиСанна помчалась на урок: уже прозвенел звонок.

А на следующей перемене к ней ворвались её изумлённые и негодующие «старшенькие».

- Алиса Александровна! Что происходит?! Нам сказали, что мы должны выбрать другие предметы!

- Да, я в курсе. – АлиСанна устало оторвалась от журнала, в который проставляла оценки и подпёрла подбородок рукой. – Ребят, мы можем, конечно, повопить, пообижаться, поскандалить. Но вариантов всё равно нет. Посмотрите, что ещё вы можете сдать.

- Да ничего мы больше не можем! – расстроенно протянул Серёжка Лебедев. – Каждый выбрал по два предмета, которые ему в институте сдавать. А третьим брали самые лёгкие, чтобы не особо напрягаться.

- Вашу систему я знаю, - улыбнулась АлиСанна.

- Так вот, самые лёгкие закончились.

- Давайте думать, что мы можем сделать.

- Давайте, - проворчали дети и плюхнулись за парты. За то время, что прошло с начала года, они привыкли полагаться на своего классного руководителя.

АлиСанна вздохнула, поправила покривившуюся под напором детского гнева Великую Китайскую и встала.

- Какие есть варианты? Я в своё время географию сдавала.

- Она же закончилась в десятом классе, - удивился Миша Ключевский.

- Да. Но сдавать можно.

- Да мы всё забыли уже, придётся заново учить.

- Хорошо, выбирайте МХК.

- Алиса Александровна, вы издеваетесь? – застонал Сашка Хитяев. – Вы же помните, как мы МХК первые три месяца учили? У нас же были не уроки, а только видимость.

- Помню. – Кивнула АлиСанна. – Ладно. Что ещё?

- Да ничего ещё! В том-то и дело! Алгебра, геометрия, физика, астрономия. Так их мы почти все и так сдаём, потому что они в институты нужны. А кто не сдаёт – у того с ними проблемы.

- История…

- Вот, история! Людмила Леонидовна наш человек.

- Она просила историю не выбирать, - негромко, с опаской поглядывая на дверь, будто кто-то мог услышать, сказала староста Таня.

- Почему?

- У неё сейчас нет времени на подготовительные занятия с нами. Не можем же мы её подвести.

- М-да-а… - АлиСанна оперлась руками о первую парту в среднем ряду и задумалась. Потом выдохнула и сказала:

- Тогда остаются литература и русский язык.

- Алиса Александровна-а! – едва не заплакал новенький, чуть больше трёх недель назад пришедший в одиннадцатый класс Лёша Кулик. – Я ж из Молдавии! Как у нас там литературу преподавали, вы себе представляете? Я не сдам!

- И я не сдам. Я читать начал только у вас, - проворчал Олег Потёмкин.

- И я!

- И я! – посыпалось со всех сторон.

- Значит, будем сдавать русский язык. – Приняла волевое решение АлиСанна. – Он всё равно всем нужен в институты, сочинение все писать будете. Заодно и правила повторим. Да и вообще, стыдно не знать родной язык. – Она посмотрела на детей и увидела, как явно полезли на лбы их глаза.

- Алиса Александровна, вы что?! Мы не сдадим! – снова возопил выходец из Молдавии Лёша Кулик.

- Сдадите!

- У нас всего два месяца на подготовку, если выкинуть каникулы и майские праздники. И времени совершенно нет. У всех после уроков и по выходным подготовительные в институтах и репетиторы.

- Я знаю. Вы мне сейчас Америки не открыли. У меня после уроков тоже времени совершенно нет. Поэтому мы с вами будем заниматься каждый день нулевым уроком. Или двумя уроками: нулевым и минус первым.

- Алиса Александровна, ладно мы, те, кто здесь живёт. Встанем в шесть тридцать и к семи до школы доползём. Но как вы и те, кто с «Нагатинской»?

- Я всё равно к семи почти всегда в школу приезжаю. Два месяца могу поездить не почти всегда, а всегда. А ребята с «Нагатинской» станут приезжать не к семи, а к семи тридцати. Первые полчаса мы с вами будем разбирать сложности, которые возникли в домашней работе, а потом заниматься все вместе.

- Да мы и к семи приедем! – убеждённо сказал Миша Ключевский. – Правда, ребят?

- Правда, - подтвердили остальные девять тех, кто уже несколько месяцев ездил в школу на метро с двумя пересадками. – Уж до лета-то потерпим. Тем более, что уже всё светлее и светлее становится.

АлиСанна посмотрела на них и в очередной раз восхитилась: ну, что за дети. А вслух произнесла:

- Ну, тем более. Не волнуйтесь, мы справимся. Сегодня я списки Елене Дмитриевне подам. А с завтрашнего дня начнём готовиться. Приносите тетради.

- И всё?

- Себя не забудьте. Это главное.

«Старшенькие» засмеялись облегчённо и с топотом и грохотом унеслись.

Когда вечером АлиСанна сообщила мужу о том, что теперь она будет уезжать на работу чуть свет даже в те дни, когда он не на сутках, тот только покачал головой.

- А сил хватит?

- Надеюсь, - вздохнула АлиСанна и тут же заснула. Муж, который и сам работал на износ, а потому особенно жалел свою двадцатитрёхлетнюю жену, подоткнул одеяло, поцеловал её в висок и выключил свет. На следующее утро им нужно было вставать в пять сорок.

В семь утра все двадцать четыре человека сидели в триста одиннадцатом кабинете на своих местах. На улице было ещё темно. Ярко горел жёлтый свет. АлиСанна подошла к окну и увидела, что в доме напротив стоят у окна мужчина и женщина. Они вдруг помахали АлиСанне руками. Она сощурила близорукие глаза, но всё равно не узнала их.

- Это мои родители, - объяснил Олег Потёмкин. – Они не верили, что я к семи утра учиться бегу. Меня ж обычно из пушки не добудишься.

АлиСанна смешливо фыркнула и помахала родителям Олега в ответ.

- Ну, теперь убедились.

Она отвернулась от окна, посмотрела на свой класс и сказала:

- Давайте начинать.

И они начали.

Забегая вперёд, скажу, что все два месяца все двадцать четыре (включая новеньких) человека пять раз в неделю приходили в школу ровно без пяти минут семь. В первое время охранники пугались и пытались не пускать одиннадцатый «А», в полном составе являвшийся в такую несусветную рань. Но потом привыкли, поняли и даже стали сочувствовать. Особенно добрейший и деликатнейший Вячеслав Сергеевич. Он, открывая двери без пяти семь, только качал головой:

- Впервые такую тягу к знаниям вижу.

«Старшенькие» нервно посмеивались, но не разубеждали охранника. Тем более, что постепенно начали втягиваться и даже получать от занятий удовольствие. Однажды Лёша Кулик, слушая объяснения АлиСанны, изумлённо протянул:

- А я и не знал, что русский язык, оказывается, такой интересный.

- Таким макаром ты его ещё и полюбишь, - хохотнул Саша Хитяев.

- Да я это, уже, - всё так же изумлённо признался бесхитростный Лёша.

Его новые одноклассники рухнули лбами на тетради и застонали от смеха. АлиСанна тоже смеялась, вытирая глаза рукой.

- Вы знаете, я тоже в школе не понимала, какой русский язык красивый, логичный, интересный. В институт пошла из-за литературы. И уже там – влюбилась.

- Значит, нам повезло больше. Мы полюбили его раньше, – задумчиво сказала Ника Сметанина.

- Да, вы у меня молодцы. Ну, всё. Посмеялись – хватит. Давайте дальше. – АлиСанна повернулась к доске. Вдруг в спину ей Серёжа Лебедев громко сказал:

- Это не мы. Это вы молодец, Алиса Александровна.

- Вот именно! – подтвердила Таня Коваленко.

- Точно!

- Однозначно!

- Конечно! – раздалось со всех сторон.

АлиСанна замерла с мелом в руке и медленно обернулась. Они все смотрели на неё и молчали. А потом всё тот же Серёжа произнёс:

- Если бы не вы… - и не смог закончить.

- Спасибо вам, Алиса Александровна, - сдавленно произнесла Аля Ахмедова. И хлюпнула носом.

- Эй, вы что это? – растерялась АлиСанна.

- Разве непонятно? – удивился Олег Потёмкин. – Мы вам благодарны и любим вас.

- Я вас тоже, - еле слышно сказала АлиСанна и посмотрела в окно, а потом снова на них. Девчонки хлопали ресницами, глядя в тетради, и хлюпали носам. Мальчишки отводили глаза. Сама тронутая до слёз, АлиСанна проглотила комок и весело сказала:

- Давайте работать. У нас на сегодня ещё куча дел, а Михаил Юрьевич не будет ждать, пока мы со всеми разберёмся. И экзамен не перенесут. Он уже через три недели.

- Кошмар! – в тон ей ответила хохотушка Оля Рябова.

- И не говори! – ужаснулась АлиСанна. – Вы экзамен должны сдать минимум на «хорошо».

- А максимум на «отлично»? – фыркнул Олег Потёмкин.

- Именно, - серьёзно кивнула АлиСанна. – Именно. А иначе мне на глаза не показывайтесь.

И они сдали. Почти все на «отлично». Лёша Кулик получил четвёрку, но так ей радовался, словно это была величайшая награда. Когда их пригласили в кабинет, чтобы объявить оценки, и он услышал: «Алексей Кулик – «хорошо», - то не выдержал, вскочил и завопил:

- Алиса Александровна, милая вы моя! Да у меня ж за всю школу больше тройки по русскому ни разу не было! Спасибо!

Члены независимой комиссии, которые присутствовали на экзамене из-за того, что в классе была претендентка на медаль, разулыбались и громко, так, что АлиСанна слышала, зашептали директору: