- Мы таких ответов на экзамене по русскому языку давно не слышали. Да и вообще сто лет не видели, чтобы кто-нибудь выбирал русский язык устно.

Оксана Савельевна многозначительно кивала и через головы поглядывала на АлиСанну: молодец, мол, хвалю. А та была так счастлива, что уже забыла всё плохое и просто смотрела в ведомость и умилялась этим «хорошо» и «отлично», точно зная, что это и её оценки тоже. И думала о том, что иногда учитель – чрезвычайно благодарная профессия. Не слишком часто. Но всё же.




Глава двенадцатая,

очень длинная,

в которой АлиСанна и другие несчастные учителя занимаются подлогом, девятые и одиннадцатый классы сдают экзамены,

Алиса Никоненко получает-таки медаль, а мы узнаём, что из этого всего выходит


Но вернёмся чуть назад. В начало мая. На праздники АлиСанна с мужем отправились к его родственникам под Нижний Новгород. Хотя нет, неправильно я написала. Не АлиСанна с мужем. А муж, АлиСанна и двадцать четыре тетради с предэкзаменационными сочинениями «старшеньких», двадцать одна с предэкзаменационными изложениями «младшеньких» и двадцать пять тетрадей с такими же изложениями девятого класса «Б», который тоже учила АлиСанна. И чудесные вышли праздники. Почти целыми днями АлиСанна сидела в гостях за столом и проверяла, проверяла, проверяла, лишь ненадолго позволяя себе отвлечься. Такая вот отличная работа – учитель. Но ничего, АлиСанна человек привычный. Справилась, всё проверила и даже умудрилась чувствовать себя не так чтобы совсем уж несчастной. Любимый муж всё-таки рядом был, а не как всегда – на службе. И дорогие родственники вокруг. И солнце светило в окно. И пахло весной.

А в первый же день после праздников её вызвала завуч и протянула новый, без обложки бордовой обложки, классный журнал.

АлиСанна удивлённо посмотрела на него, но промолчала, ожидая продолжения. И оно, конечно, последовало.

- Алиса Александровна, - проникновенно начала Елена Дмитриевна, - нужно переписать журнал одиннадцатого «А».

- Он что? Пропал? – испугалась АлиСанна. И тут же грудью кинулась на защиту детей:

- Это не мои! Они не могли. Им незачем.

- Нет-нет! Что вы! – замахала руками завуч. – Журнал не пропал. Просто… - она так явно замялась, что АлиСанна тут же напряглась. – Просто для того, чтобы ребёнок мог получить медаль, он должен учиться в этой школе не меньше одного учебного года.

АлиСанна не дослушала и не выдержала, недобро засмеялась. Завуч испуганно посмотрела на неё и отвела глаза. АлиСанна отодвинула от себя новый журнал и холодно спросила:

- А вы с Оксаной Савельевной об этом что, не знали, когда принимали к нам в школу Алису Никоненко?

Завуч молчала, делая вид, что ищет что-то среди бумаг на столе. Но АлиСанну было уже не остановить. Обычно совершенно не конфликтная АлиСанна натурально озверела.

- Вы что, этого не знали? – снова повторила она тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Так почему же вы, раз уж так хотели, чтобы Алиса получила медаль, не сказали нам с коллегами ещё в середине года, что нужно переписать журнал?!

- Ну, мы хотели удостовериться, что девочка действительно тянет на медаль…

- А-а-а… то есть сейчас вы удостоверились? – АлиСанна говорила, преувеличенно чётко артикулируя, чтобы не сорваться на крик и не выплеснуть на завуча свои разочарование, усталость и несогласие.

- Ну, конечно. А тогда мы не хотели, чтобы вы делали лишнюю работу. Вдруг, вы бы переписали журнал, а Алиса не показала бы нужных результатов…

АлиСанна посмотрела в приятное, интеллигентное лицо завуча и, еле сдерживаясь, поинтересовалась:

- То есть сейчас мы лишнюю работу делать не будем?

- Ну, конечно, - снова пролепетала завуч.

- А вы понимаете, что теперь нам придётся потратить в два раза больше сил и времени? Потому что зимой мы спокойно, без запарки переписали бы половину журнала. А теперь должны за несколько дней переписать уже весь журнал?!

- Я вот тут тетрадку завела, временную, в которую учителя будут пока проставлять оценки и записывать темы, - не к месту, явно стараясь отвлечь её, вспомнила завуч.

АлиСанна осеклась на полуслове, помолчала, потом встала, сгребла новый журнал, тетрадочку и спросила только:

- Сколько у меня времени?

- У вас дня три. – Обрадовалась завуч. – Ещё ведь и предметникам заполнять.

- Я тоже предметник, а не только классный руководитель. И у меня два предмета, - сухо напомнила АлиСанна и вышла.

И, конечно, за три дня, вернее, три ночи (ведь уроков и обычной её работы никто не отменял) заполнила все страницы журнала списками класса, полностью переписала свои листы и сделала всё то, что обычно классный руководитель делает в течение года. Только рука у неё потом долго болела и писать было сложно. Но кто ж об этом думает, когда по какой-то причине за уши тянет никак не подходящего ученика к медали?

Благополучно прошёл Последний звонок. Благополучно, если не считать, конечно, того, что на следующий день АлиСанну вызвала директор. АлиСанна в её кабинете бывала часто, начальства совершенно не боялась, поэтому, как только прибежала запыхавшаяся секретарь Тамрико, Тамара Гивиевна, и испуганным шёпотом сообщила, что «Цесаркина рвёт и мечет и требует тебя», пошла и спокойно села на привычное место за столом переговоров.

- Алиса Александровна, - звенящим от раздражения голосом начала директор, - что это было на Последнем звонке?

- Что? – удивилась АлиСанна, на взгляд которой всё прошло очень хорошо.

- Что это за цветы были на Последнем звонке?

АлиСанна порылась в памяти и вспомнила:

- Розовые и белые гвоздики.

- Вот именно! – взвилась Оксана Савельевна. – Гвоздики!

- А что, у кого-то на них аллергия? – не поняла причины раздражения директора АлиСанна и немного испугалась. Ей совершенно не хотелось, чтобы кому-то из коллег стало плохо от подаренных цветов.

- При чём здесь аллергия? – и вовсе перешла на ультразвук директор. – Чем вы думали, когда покупали цветы? Вы что, не могли купить нормальные розы? Это оскорбление, а не цветы! Ножки у них ломались…

- Я чем думала? – медленно поинтересовалась АлиСанна. – Это я должна думать, какие цветы покупать?

- Ваши родители должны, - несколько сбавила обороты Оксана Савельевна. – Но вы обязаны направить их выбор.

- Обязана?

- Ну, могли бы подсказать. – Директор заговорила тише. – Ножки у гвоздик ломались…

- Знаете что, Оксана Савельевна, - АлиСанна смотрела на директора, и внутри у неё всё клокотало от обиды за детей, за их родителей, которые старались, заказывали свежайшие цветы, везли их спозаранок в школу и вот на тебе! Не угодили! – Знаете что: у меня в классе учатся обычные дети. Из обычных, далеко не состоятельных семей. На что у их родителей хватило денег, что они смогли себе позволить, то и купили. И я никогда, вы слышите, никогда не буду вымогать у родителей учеников деньги и диктовать им, какие цветы они должны покупать на Последний звонок. Это моя однозначная позиция. Вы что-то ещё хотели мне сказать или это всё, для чего вы меня вызвали?

- Всё, - недовольно, но тихо сказала директор.

- Тогда я пошла, - встала АлиСанна и вышла. Но не сдержалась. Дверью шарахнула. А зря, конечно.


Через несколько дней начинались экзамены. По новым требованиям каждый из учеников должен был сидеть за партой один. В АлиСаннином кабинете нужного количества парт или места, куда можно было бы поставить дополнительные, не было. Поэтому решили проводить письменные экзамены в рекреациях. И теперь «старшенькие» и «младшенькие» под чутким руководством своего классного руководителя таскали из кабинета изо одноместные парты-мольберты и расставляли их относительно ровными рядами.

- АЛИСА АЛЕКСАНДРОВНА! – по своему обыкновению завопила откуда-то издалека завхоз Джулия Альбертовна. – ВАС К ТЕЛЕФОНУ! БЕГИТЕ В ПРИЁМНУЮ!

АлиСанна несказанно удивилась, но побежала. Поначалу возникла было мысль, что это, возможно, муж. Но потом она поняла, что уж в приёмную-то он звонить точно бы не стал. Так и оказалось. Увы.

Когда она взяла трубку, то с изумлением услышала капризный голос:

- Алиса Александровна? Долго же к телефону не подходите.

- Да, это я, - постаралась как можно спокойнее ответить АлиСанна, проигнорировав вторую часть реплики.

- Это Наталья Константиновна из методцентра.

- Здравствуйте, Наталья Константиновна, - перед глазами АлиСанны тут же возникло сухое раздражительное лицо методиста.

- Мы проверяем журнал одиннадцатого «А», поскольку у вас есть медалистка. Так вот, у вас серьёзные проблемы.

- Какие именно? – похолодела АлиСанна.

- Не выставлены оценки за одно из сочинений у Алисы Никоненко, за двадцать седьмое ноября. Как это могло произойти? Она что, не писала сочинение?

- Это случайность. Она писала все десять указанных в журнале сочинений, - сказала АлиСанна, ненавидя себя за ложь, а директора и завуча за то, что они поставили её в такое положение.

- Но оценок за одно из них нет. У всего класса есть, а у неё – нет. – Методист была явно раздражена.

- Наталья Константиновна, - как можно убедительнее сказала АлиСанна, - очевидно, это просто моя забывчивость.

- Ваша непозволительная забывчивость, - с нажимом произнесла методист.

- Как я могу исправить ситуацию?

- Вы должны привезти все тетради с сочинениями Никоненко.

- Хорошо, я сделаю это, - совершенно спокойно сказала АлиСанна, чувствуя, как земля горит под ногами.

- Сегодня же.

- Сегодня, увы, никак не смогу, - АлиСанна думала с невероятной скоростью и каким-то чудом успевала за пару секунд просчитать сразу все варианты развития событий и выбрать самый безопасный для их школы, Алисы Никоненко и директора.

- А завтра суббота и методцентр не работает.

- Значит, я привезу их во вторник.

- Почему не в понедельник?

- Потому что в понедельник первый письменный экзамен у одиннадцатых классов. Я ведущий учитель.

- Ах, да… - раздражённо буркнула методист. – Хорошо, привозите во вторник. И пусть завуч с вами приедет. И не дай Бог не будет хотя бы одной работы.

- Не надо меня пугать, Наталья Константиновна, - с трудом сдержалась, чтобы не поставить на место методцентровскую даму, АлиСанна, - все работы есть. И я вам их привезу.

- Во вторник, до пяти часов, - чуть сбавила обороты методист.

- Обязательно. До свидания, Наталья Константиновна. – АлиСанна говорила спокойно, но руки ходили ходуном. Она этими самыми трясущимися руками, обеими, потому что одной не получилось, преувеличенно аккуратно положила трубку на телефон и посмотрела на секретаря, которая всё время разговора не отводила от неё встревоженных глаз.

- Алис, что случилось?

- У нас проблемы, Тамрико. Где Оксана Савельевна?

- Вышла. Подождёшь её?

- Куда она пошла?

- Вниз, к Джулии.

- Понятно. – АлиСанна, всё ещё не очень понимая, как быть в такой кошмарной ситуации, не прощаясь, вышла в коридор и в дверях столкнулась с директором.

- Оксана Савельевна, звонили из методцентра с сообщением, что у нас проблемы.

- Какие? – вскинула как всегда безупречные брови директор.

- Не проставлены оценки за одно из сочинений Алисе Никоненко. Они хотят, чтобы я привезла тетради со всеми сочинениями, которые она писала в течение года.

- Так это не у нас, это у вас проблемы, - жёстко усмехнулась директор, - отвезите и разберитесь и больше таких просчётов не допускайте.

На АлиСанну словно ушат холодной воды вылили. Она, чувствуя, как со дна души поднимается глухое раздражение, вспыхнула и раздельно произнесла:

- Нет, это у нас проблемы, Оксана Савельевна. А не у меня. Потому что я могу отвезти методистам только шесть из заявленных десяти сочинений.

- С какой стати? – взвилась директор. – Вы что, писали не все сочинения?! Заявляли одно количество, а реально проводили меньше?

- Мы, с моими двадцатью одним ребёнком, которые учатся у меня с начала учебного года, - АлиСанна голосом выделила «мы», «мои» и «с начала учебного года», - писали все заявленные сочинения. А вот ваша Алиса Никоненко – нет.

- Это ещё почему?! – снова очень раздражённо поинтересовалась директриса. Зря она это сделала. АлиСанна выдохнула и очень медленно, как умственно неполноценной, объяснила:

- Потому что вы, Оксана Савельевна, приняли Алису Никоненко в нашу школу во втором полугодии и, тем не менее, вопреки всем правилам, ведёте её на медаль. А оценки пропущены потому, что мы с коллегами по вашему приказу за несколько дней переписали весь журнал. И я просто ошиблась, рисуя Никоненко несуществующие оценки. Другим-то я проставляла реальные, а ей выдумывала. Вот и пропустила. Поэтому это наши проблемы. А не только мои. И решать их нам придётся вместе.