Я взволнована от того, что она уже предвкушает. Может быть, все будет как в старые добрые времена.


***


Я сижу на заднем сиденье белой «Тойоты Камри» Эзра и играю с дырой в обивке. Работающие дворники заглушают голоса с передних сидений. Чувствую себя ребенком в детском кресле. Как будто они одни в машине. Где их чувство такта?

Если дорога ровная, то они держатся за руки. На каждом светофоре, когда мы останавливаемся на красный свет, Эзра обдает горячим дыханьем пальцы Вал, а потом их целует.

– Что? – Эзра спрашивает Вал, которая не отрываясь смотрит на него.

– Ничего, – застенчиво отвечает она. – Я просто за тобой наблюдаю.

– Ну, тогда ты будешь вести машину на обратном пути, чтобы я смог понаблюдать за тобой.

Они уже дважды это повторили.

– Эзра, а ты хочешь посмотреть «Чужие 2»? – спрашиваю я, как бы намекая, что на заднем сиденье тоже кто-то есть.

– А о чем он?

– Астронавты на заброшенном корабле должны победить расу злобных пришельцев, которые едят человеческие мозги. Они понимают, что смогут спастись, только если убьют королеву, которая и дает пришельцам силу по высасыванию мозгов. Будь готов много смеяться. – Сейчас Вал не смеется. Она, видимо, ожидает реакцию Эзра, чтобы подстроиться под его ответ.

– Я не силен в ужастиках, поэтому должно быть интересно. Я обычно хожу в кинотеатр при колледже. Они показывают хороший артхаус и классику, – его низкий голос разносится по всей машине.

– Всегда хотела посмотреть там что-нибудь, – говорю я.

– Правда? Вал сказала, что вы все время туда ходите.

– Да?

Я смотрю на лицо Вал в зеркале заднего вида. Ее глаза умоляют меня согласиться.

– Да, мы ходим, – выразительно говорю я. – Просто я засыпаю спустя минут десять после начала. Поэтому, технически, так и не посмотрела ни одного фильма, – надеюсь, это имеет смысл.

– Согласен, некоторые из них неинтересные, но есть много самородков.

Он заезжает на парковку возле закрытого торгового центра. Яркие, сверкающие огни кинотеатра освещают все вокруг, как казино.

– Ого, я не был в кинотеатре уже сто лет. Буду выделяться из толпы, как Элви в Лос-Анджелесе, – говорит Эзра, легко пихая Вал локтем.

– Как кто? – спрашивает она.

– Элви Сингер, – отвечает он. Имя ничего не говорит ни мне, ни Вал. – Из «Энни Холл».

– А, понятно! – говорит Вал.

– Ты в порядке?

– Извини, тяжелая неделя.

Эзра тихонько смеется. Они опять держатся за руки. Вал выдыхает. Краски опять приливают к ее лицу. Он находит место недалеко от кинотеатра, паркуется и ухмыляется Вал.

– Что? – спрашивает она, краснея.

– Ничего, – говорит он. – Я просто за тобой наблюдаю.

Это все еще продолжается.


***


Из-за дождя половина учеников старшей школы сегодня пошла в кино. Очередь для тех, кто покупает билеты по студенческому, тянется почти до самой билетной кассы. Я даю Эзра деньги на билет и с опаской делаю следующий шаг. Курс на преодоление общественных препятствий. Я прохожу мимо групп людей, которых вижу каждый день в коридоре школы, одна. Не знаю, правда ли это, но, кажется, что все взгляды прикованы ко мне, оценивая мой общественный статус. Мне хочется прокричать им, что я здесь с друзьями. Просто веди себя нормально, Бекка. Когда я мельком бросаю взгляд на смотрящих, то замечаю много парочек. Думаю, это нормально для вечера пятницы в кинотеатре. Вал и Эзра стоят в очереди за билетами, держась за руки.

Как только начинается фильм, мне сразу становится легче. Можно оставить настоящее позади и сфокусироваться на астронавтах, которых убивают замысловатыми, отвратительными способами.

Ну, я думала, что смогу.

Но у Вал и Эзра свой собственный фильм. Им мало просто держаться за руки, ведь это целый процесс, который необходимо наращивать. Их легкие движения отвлекают меня. Эзра поглаживает руку Вал, пока она делает вид, что смотрит кино. Потом он обнимает ее, но и этого мало! И вот они держатся за руки. Думаю, не для того, чтобы их тела были ближе друг к другу. Она прислоняется к нему и гладит его руки. Но затем ему хочется погладить ее по бедру, а это означает, что она уже не может прислоняться к нему. Она принимает нормальную позу. Но и руки на ее ноге недостаточно, поэтому он опять кладет руку ей на плечи. Их тела, как неподходящие кусочки пазла. На экране показывают, как парню щупальца прокалывает глаз, а я не имею понятия, как это случилось, но…

Я трогаю Вал за плечо.

– Я в туалет, – шепчу я. Нагибаюсь и пробираюсь к проходу, из которого заметно, что в кинотеатре одни парочки, и каждая в том или ином виде подражает движениям Вал и Эзра.

Я выхожу в холл, и мое настроение резко ухудшается. Любители кино ожидают сеанса на восемь тридцать. Большинство из них учатся в нашей школе, а в центре всего – Хаксли и Стив со своими друзьями. Неужели не могли найти места получше?

Я избегаю зрительного контакта с ними и мчусь прямо в туалет, игнорируя периферийное зрение. Все, что я вижу – это туалет, мое убежище, спасение от затруднительного положения.

Я врезаюсь в женщину с сыном. Их попкорн рассыпается по всей красной, ковровой дорожке. Развлечение для толпы.

– Простите.

– Смотри куда идешь!

– Извините.

Я оглядываюсь назад. Конечно, Хаксли и Стив прямо передо мной.

– Ребекка.

– Привет, Хаксли.

– Ты одна? – Ее волосы сухие, а с волос Стива на мокрые плечи капает вода. Зонт лежит у ног.

– Нет, я пришла с Вал и Эзра. Они в зале.

– О, это так благородно с их стороны позволить тебе примкнуть к ним, – говорит она.

Эддисон и ее парень, который учится в колледже, но по-прежнему посещает все мероприятия в Ашлэнде, ржут, а я чувствую, как жар приливает к моим щекам.

Женщина, в которую я врезалась, появляется снова.

– Эй, они взяли с меня три доллара за попкорн. И ты за него заплатишь.

У меня нет галлюцинаций: абсолютно все смотрят на меня. Я шокировано открываю рот, а за ушами пот течет градом. Когда через десять лет у нас будет вечер встречи выпускников, меня будут представлять как одинокую девушку, которая рассыпала детский попкорн.

– Отлично, Ребекка, – говорит Хаксли.

– Мы же были подругами!

Она кладет голову Стиву на грудь, и он обнимает ее. Это ее ответ, и я ясно и четко понимаю его. Остальные девушки в очереди обнимают своих парней, благодаря Бога, что они – не я.

Я вручаю деньги, избавляюсь от мыслей об этой старухе и о туалете и несусь в зал.

Я спускаюсь к своему ряду и вижу, что Эзра и Вал лижутся. Думаю, им не терпелось избавиться от меня. Дотрагиваюсь до плеча Вал, но она настолько увлечена, что даже не замечает. Я стою в проходе. Один из придурков-одноклассников шипит на меня:

– Сядь!

Эти двое не останавливаются. Я сажусь на пустое место позади них. Пытаюсь сконцентрироваться на фильме, но все, что я могу видеть – это как моя лучшая подруга и ее парень слюнявят друг друга.

А ведь мы были подругами.

Глаза заволакивает пелена слез. Слава богу, что темно. Боковым зрением, я замечаю, как Вал и Эрза чуть ли не вылизывают лица друг друга, но, в конце концов, фильм поглощает меня. Два оставшихся в живых астронавта сражаются со злой королевой. Ее щупальца жадно кружит вокруг, пытаясь достать их в космическом корабле. Благодаря тем мозгам, которым она уже высосала, королева просчитывает наперед все их действия. Она умнее, быстрее и абсолютно безжалостна. Но они умудряются протиснуться в спасательную капсулу, взорвать корабль и убить королеву. Этот тупой фильм просто приковал меня к месту и открыл мне новое видение мира. Чувствую, будто я там, с астронавтами, и мне хочется завизжать во все легкие, когда корабль, наконец, взрывается. Это как божественное предзнаменование, что сегодня я пришла посмотреть этот фильм.

Я должна уничтожить злую королеву.


11


Мне не нужно готовиться, чтобы составить досье на Хаксли и Стива. Как только я возвращаюсь домой из кинотеатра, сразу же несусь в свою комнату и достаю записную книжку. Все в школе, включая учителей, знают их историю. Это как неотъемлемая часть социального учебного плана. Я быстро строчу по памяти, слова льются из меня быстрее, чем могу записать. Ручка так и летает над страницей.

Я объединяю их истории отношений, так как они встречались только друг с другом. Как восхитительно... и скучно.


Хаксли Мапозер и Стив Оверлэнд


История отношений.


С 8 класса (Стив)/7 класса (Хаксли) по настоящее время.

– Стив– новичок, играет в футбол. Хаксли– приятная и обычная девушка, встречает Стива и становится популярной стервой.

– К концу второй недели вместе сидят за ланчем.

– В середине сентября появляются вместе на вечерниках.

– Официально подтвердили отношения в статье школьной газеты.

УПЧНП – ВЫСОКИЙ

– Держались за руки в школе, целовались в коридоре, ничего неприличного.

Подтвержденные слухи:

Зима второй/первый курс. Стив перепил текилы, и его вырвало на Хаксли (один из моих любимых).

Осень предпоследний/второй курс. Хаксли была на диете, принимая ягоды акаи и похудела на шесть фунтов к коронации на выпускном.

Осень последний/предпоследний курс. Хаксли и Стив смотрели на обручальные кольца на витринах магазинов.


Когда прекращаю писать, рука дрожит. Неужели после четырех лет отношений в качестве самой популярной пары школы нет других слухов? Драк, скандалов? Хаксли мастерски контролирует общественные отношения, никто и никогда бы не догадался, что родители Стива хотят их разлучить. Почему в школе, где учатся полторы тысячи детей, практически нет сплетен об этой парочке? Их отношения не могут быть настолько идеальными, как кажутся.


***


Следующим вечером мы с Дианой составляем план битвы за остатками пиццы.

– Терпеть не могу, что середина пиццы никогда не подогревается в микроволновке. Края подгорают, а середина так и остается холодной, – ворчит она, хотя в любом случае ее съест.

Мое досье и ежегодник лежат на обеденном столе. Родители сегодня на бар-мицва, поэтому мы можем разработать план в уединении.

– Больше шансов, что Стив бросит Хаксли. Она никоим образом никогда его не бросит.

– Не уверена. В следующем году он не будет звездой футбола. Его мачо-имидж упадет.

– Он ради нее поступает в Вермилион, – говорю я. – И она, вероятнее всего, присоединится к нему, когда мы выпустимся.

– Это безнадежно.

– Не стоит недооценивать силу доведенного до предела парня.

– Черт! – Диана вытирает со своей спортивной кофты каплю упавшего соуса. – Так как его семья ненавидит ее, он, вероятно, ищет способ избавиться от нее. Тебе надо проработать план под этим углом. Попробуй пообщаться с его родителями.

– Не думаю, что это хорошая идея, – говорю я. Я не вмешиваю семьи в планы по разбиванию пар. У меня есть правила, несмотря на то, чем занимаюсь. Я нарезаю круги по комнате, осторожно, чтобы не разбить одну из маминых античных ваз.

– А что, если он станет подозревать ее в измене?

– Сомневаюсь, что она будет ему изменять, и он это знает. – Лицо Хаксли всплывает у меня в голове. Почему кто-нибудь захотел бы с ней расстаться? Я вспоминаю все их впечатляющие мгновения во время учебы. Ее жизнь, как кино – каждая деталь срежиссирована так, чтобы девочки хотели быть похожими на нее. Если ты ее друг или парень, то должен знать отведенную тебе роль. А если же ты не вписываешься, то о тебе просто забывают.

– А что если она будет думать, что Стив ей изменяет? – спрашиваю я.

Диана допивает колу.

– Он не станет.

– Да, но если мы заставим ее думать, что он изменяет?

Диана отодвигает в сторону еду и напитки, и полностью обращает свое внимание на меня.