Следующим этапом должен быть поцелуй.

Такое ощущение, что я на американских горках, и мы вот-вот рухнем вниз. Думаю, у меня будет сердечный приступ.

Давай, Бекка. Ты должна наслаждаться происходящим.Но где же бабочки в животе? Я любуюсь обезоруживающей улыбкой Колина. Может, если сконцентрируюсь, то смогу почувствовать то же, что и он. А чувствует ли он что-нибудь? Ко мне?

– Ты в порядке? – спрашивает он, держа меня за руку.

– Да.

Колин держит меня за руку.

Следующая остановка – поцелуй. Если мы это сделаем, то встретимся еще раз. А если мы снова пойдем на свидание, то он попросит меня стать его девушкой, и тогда я застряну в качестве его подружки на черт знает сколько времени. Разве это не так работает? Знаю, что мы на улице, но такое ощущение, что вокруг меня стены, и они все ближе и ближе, а я заперта в маленькой коробочке с Колином Бейкером.

Я снова смотрю в телескоп на здание Крайслер. Не могу встретиться с ним взглядом. Если я это сделаю, то американские горки придут в движение.

– Город такой красивый, я мог бы наслаждаться этим видом часами, – говорит он. Надеюсь, что это просто выражение. – Вау, а тебе действительно нравится это здание.

– Да, неплохо. Я видела только, как его разрушают в боевиках, – я сильнее прижимаю лоб к стеклу. Чувствую металл на коже. Готова поспорить, что Эзра назвал бы минимум пять фильмов, в которых здание Крайслер уничтожали. Он бы сморщил лоб в раздумьях, глаза бы посмотрели вверх, а потом влево...

Соберись, Вильямсон!

Я хватаюсь за ручки с намерением никогда их не отпускать.

Становится тихо. И тут я чувствую его руки, мягко массирующие мои плечи. Я замираю и начинаю думать об уборщиках, работающих в офисах Крайслера и об их швабрах с треугольными насадками.

– Здесь так высоко, – бормочу я.

Колин не отвечает. Вместо этого он начинает целовать мою шею.

Прекрати! Прекрати!

Нет, Бекка! Это ты прекрати! Этот парень великолепен. Именно то, что тебе нужно. Почему ты сопротивляешься Колину Бейкеру?

Он поглаживает мои пальцы. А нет, не поглаживает. Пытается отцепить их от ручек и развернуть меня к себе.

Взбираюсь все выше и выше на американских горках и вот я уже вижу вершину.

Я не отпускаю ручки. Скоро, совсем скоро все закончится. Ему надоест. Я такой ужасный человек.

Он снова начинает массировать плечи. Я не могу вымолвить ни слова. Боюсь, что любое мое слово станет спусковым крючком для поцелуя.

– Расслабься, – шепчет он мне в ухо.

– Я расслаблена, – мой голос поднимается на триста октав, как у кастрата.

– В чем проблема? У тебя есть кто-то еще?

– Что? Нет! – я резко поворачиваюсь к нему лицом и нечаянно толкаю его локтем.

Колин Бейкер зажимает восхитительными руками свой восхитительный нос и хищно смотрит на меня своими восхитительными глазами.

– Мне так жаль! Ты в порядке?

Он отрывает руки от лица. Черт, даже его кровоточащий нос выглядит восхитительно.


25


Неужели я и правда разбила нос парню на свидании моей мечты? Только сумасшедшие и женщины в реалити-шоу вытворяют подобное. А его «у тебя есть кто-то еще»? Учитывать ли Эзра, даже при том, что он занят? Может, я и думала о нем, но исключительно из-за нашей беседы о здании Крайслер. Я не какая-нибудь дурочка, мечтающая о другом, как предположил Колин Бейкер. Это было бы идиотизмом. Правда?

Я прячу лицо в диванную подушку, пытаясь выбить из себя всю дурь.

– Бекка, не делай этого! Останутся следы от твоей косметики, – говорит мама. Она гладит меня по ноге во время нашего семейного просмотра телевизора.

Мне приходит смс.

«Я приехала».

Я убеждаюсь, что не забыла положить в карман бумажку с телефонным номером Анджелы.

– Я ухожу, – говорю я родственникам.

– Ты так и не рассказала, как прошло твое свидание, – спрашивает Диана. Понятия не имею, как ответить на этот вопрос, не покраснев. На животе у нее стоит контейнер с хумусом. Мне бы так хотелось, чтобы у нее были какие-нибудь планы на вечер, а не просто обжираловка перед телевизором.

– А что вы, ребята, планируете делать? – спрашиваю я, смотря на настенный календарь. – У вас, что сегодня годовщина?

– Да. Спасибо за открытку, – саркастично говорит мама.

– Простите, – все знают, что я постоянно забываю о поздравлениях, поэтому родители обычно просто посмеиваются надо мной. – Разве вы не собираетесь это праздновать?

Мама просматривает журнал «People».

– По телевизору сегодня показывают сюжет об Ираке, и твой папа хочет его посмотреть.

– Об Иране, – указывает он на телевизор.

Я ухожу, по пути прихватив пакет с кренделями.

– Повеселитесь, – говорю я. Было бы замечательно, если бы они так и сделали.

«Рендж Ровер» Хаксли припаркован у обочины. Как только я сажусь в машину, она сразу сердито смотрит на меня.

– Ну что, повеселилась, уродуя Колина Бейкера?


***


Хаксли едет по Редберн Авеню, превышая скорость как минимум на пятнадцать миль в час.

– Я чертовски зла, – Хаксли резко взмахивает своими роскошными волосами. Узкая юбка идеально подчеркивает ее гладкие ноги. Она одета для вечеринки.

– Я послала ему электронное письмо с извинениями, – говорю я нерешительно. У меня нет никакого объяснения тому, что произошло. Ведь существование Эзра не подойдет. – Как Колин?

– Нормально. К счастью у тебя не сильный удар. – На светофоре она поправляет макияж в зеркале заднего вида, потом смотрит на меня и качает головой. Ее снисходительность раздражает. Что ж, теперь я окончательно убеждаюсь в том, что провалила свидание с Колином Бейкером.

– На следующей неделе он фотографируется для выпускного ежегодника! О чем ты думала, Ребекка?!

О чем я думала?

– Мне так жаль.

– Он – друг семьи Стива! Они, наверное, теперь думают, что я ненормальная, если общаюсь с тобой! Колин пригласил тебя в самый лучший ресторан округа Берген, – Хаксли снова качает головой. Но она еще не закончила. Она перестраивается в правый ряд и резко поворачивает. Я крепко сжимаю ремень безопасности.

– Я старалась. Но ничего не вышло. – Хаксли одновременно говорит со мной и рассуждает вслух. – Пообещала, что найду тебе парня, я это сделала! Парни как Колин на дороге не валяются!

Звучит так, будто он был моим пропуском на свободу, единственным шансом в жизни, а не просто первым парнем, с которым я ходила на свидание.

– Хаксли, он отличный парень. Просто я не почувствовала притяжения. – Клише, но это чертовски верно. Если бы Колин учился в Ашлэнде, для меня он был бы тем парнем, которого ты встречаешь в школьных коридорах, здороваешься и обсуждаешь класс, который вы вместе посещаете. Мы просто не смогли бы преодолеть этот барьер беседы о пустяках, даже несмотря на мои увлечения.

– Ты не отступишь. Не в твоем положении.

– Что ты имеешь в виду?

– Давай на чистоту. Колин бы значительно улучшил твое общественное положение. Он – безупречный парень, и ты ему нравишься.

– Но он не нравится мне. Разве это не имеет значения? – мой голос звучит умоляюще. Я словно на суде за убийство первой степени.

– Нет. Не тогда, когда у тебя нет общественной жизни. Такое ощущение, что ты хочешь остаться одинокой и жалкой до конца своей жизни, Ребекка. Как будто ты хочешь кому-то что-то доказать.

Она с легкостью может ударить по больному месту. Кровь закипает. Я для нее просто акт благотворительности, а не подруга. Не могу дождаться, когда все закончится.

– Больше на помощь не надейся, – говорит она. – Наслаждайся участью старой девы.

– Я и забыла, что ты эксперт по части отношений, – огрызаюсь я в ответ. – А где сегодня Стив?

Я застаю ее врасплох.

– Он уехал пораньше с друзьями.

– Надеюсь, что у вас все будет хорошо. Будет ужасно, если тебе придется вернуться к прежней жизни, что тогда станет с твоим статусом?


***


Темнота, мирный город окутывает ночь. Улицы освещены лишь слабым, желтым светом фонарей. Мы сворачиваем в микрорайон Криса Гомберга, расположенный на тихой улочке с беспорядочно настроенными домами. Только из третьего дома слева доносится громкая музыка. Хаксли паркуется вниз по улице, чуть дальше от его дома, чтобы никто не поцарапал машину или случайно не облевал ее.

Мы протискиваемся вовнутрь. Такое ощущение, что здесь собрались все ученики старшей школы Ашлэнда. На лестнице, в коридорах, в общем, везде люди. Когда мы заходим, все взгляды устремляются на Хаксли. Из искры разгорается пламя слухов.

Родители Криса дома, но ничего не контролируют. Его отец наполняет кеги пивом, предаваясь воспоминаниям о своих школьных годах. Мы с Хаксли пробираемся на кухню, где мать Криса выступает в роли бармена. Она наливает Стиву, судя по всему, уже четвертую рюмку текилы. Все вокруг подстрекают его.

– Давай, Стиви Великий! Ты это можешь, – говорит она. Лямка ее топика сползла на плечо. Если бы не морщинистое, загорелое лицо, можно было бы принять ее за нашу одноклассницу.

– Ну не знаю, – громко говорит он, допивая остатки пива.

– Пиво без водки – деньги на ветер! – говорит она.

– Не переживай, Хакс, – кричит Грег Бейлор. – Мы за ним присмотрим.

Все парни начинают хохотать.

Хаксли сжимает губы, поскольку ее тщательно контролируемая сдержанность куда-то испаряется. Она хватает мою руку, и мы протискиваемся к бару.

Миссис Гомберг посыпает солью руку Стива, впихивает лайм в его правую руку и стакан с выпивкой в другую.

Я проталкиваюсь ближе к Стиву. Толпа пьяных одноклассников наваливается на нас. Он настолько пьян, что даже не чувствует, как я вытаскиваю телефон из его кармана и прячу руку в пальто.

– На счет три! Один... два...

Хаксли выхватывает стакан из рук Стива. Он смотрит на нее щенячьим взглядом, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку.

– Стив, мы можем отойти и поговорить? – спрашивает Хаксли.

Она тянет его к огромному креслу в гостиной. Все тяжело вздыхают. Типа: ну вот и пришла любительница обламывать все веселье. Но Стив вдруг вырывается из захвата Хаксли, бежит к бару, опрокидывает в рот рюмку и неспешно возвращается к своей девушке.

Бар взрывается аплодисментами. В это время я потихоньку отхожу и поднимаюсь в ванную комнату. У меня всего несколько минут до того, как Стив обнаружит, что его телефон пропал. Дверь заперта, девушка кричит, что освободит ее через секунду. Отлично. Она что, не может пописать в кустиках, как любой нормальный пьяный тусовщик?

Спустя две минуты она, наконец, открывает дверь. И я сталкиваюсь лицом к лицу с Изабель Амабиль, бывшей девушкой Эзра. Интересно, как должна себя вести бывшая и подруга настоящей девушки? Насколько я помню, правило гласит, что мы должны ненавидеть друг друга, если дело касается парня.

– Он в твоем распоряжении. – Она отступает в сторону и пытается сохранить равновесие, держась за раму от картины на стене.

Я захожу в ванную, отделанную фиолетовой плиткой, и пытаюсь закрыть дверь, но Изабель кладет руку на дверной проем.

– Передай Вал, чтобы была осторожней, – тычет она пальцем мне в лицо.

– Не поняла?

– Их отношения долго не протянут. Он обнаружит один изъян, потом еще один, потом еще... Он уйдет от нее еще до того, как она сама это поймет.

Мое лицо искривляется в гримасе. Не нужно ее ненавидеть, она просто жалкая бывшая.

– Вообще-то, Эзра отличный парень, – говорю я.

– Он подонок.

Ее бесполезно переубеждать. Однажды, Диана посоветовала мне никогда не спорить с пьяными. В любом случае проиграешь.

– Иди куда шла, Изабель, – я захлопываю дверь перед ее лицом, запираю и сажусь на край джакузи.

Я устраиваюсь поудобнее, прежде чем достать телефон Стива. Вытаскиваю из кармана бумажку с телефонным номером Анджелы и вбиваю его в поисковую строку телефона Стива. Так, так. В списке контактов он забит под именем Тетя Мейбел. А вот и их переписка. Перечитываю ее раз двадцать, держась за край джакузи для опоры. Голова начинает кружиться, а ведь я еще даже не пила.


Анджела: Привет, спасибо за кофе.