Сто лет не была на заднем дворе. Я слишком взрослая, чтобы играть здесь. Жаль, я не могу пожертвовать это место детям нуждающихся семей. Эзра сидит на качелях, когда раздается мой голос, он вздрагивает и засовывает руки поглубже в карманы толстовки. Уличное освещение обрисовывает его силуэт. Он выглядит мило, как никогда.

– Прости за скандал, – говорит Эзра. Боже, какой у него сексуальный голос. И только я слышу его.

– Привет, – почему-то это единственное слово, которое приходит мне в голову.

Эзра притягивает меня к себе, чтобы поцеловать. И тело мгновенно пронзают мириады электрических импульсов.

– Не могу перестать думать о тебе, – говорит он.

– Я тоже, – НО я также думаю о Вал. Я сжимаю его руку, страстно желая, чтобы он сжал ее в ответ.

– Ты невероятная, Бекка. Никогда ни к кому не чувствовал ничего подобного. – Он проводит рукой по моей щеке. Этот жест заставляет меня трепетать.

Телефон Эзра начинает звонить, но он сразу же отклоняет вызов.

А что если это Вал? Я не могу позволить затянуть себя в водоворот отношений, подобно парочкам в школе. Не тогда, когда Вал сидит одна-одинешенька в спальне, тщетно пытаясь поговорить со своим парнем.

– Что-то не так? – спрашивает Эзра, замечая мою неуверенность.

– Я не могу, – говорю я.

– Из-за Вал?

Я киваю.

– Почему для тебя это так легко?

– Я ужасно себя чувствую, но знаю, что мне будет гораздо хуже, если я позволю тебе уйти. Я схожу с ума, просто находясь с тобой в одном коридоре, и ничего не могу с этим поделать.

Он, что? Заранее подготовил речь? Даже если и так, я замираю от переполняющих меня эмоций. Эти слова глупо звучат до тех пор, пока парень не произносит их именно для тебя.

– Что мы делаем? – спрашиваю я. – Я не могу встречаться с тобой за спиной у подруги.

– И не надо. Если бы она увидела, как хорошо нам вместе, то все бы поняла. Ведь Вал хочет, чтобы мы были счастливы, – Эзра говорит это, он совершенно не знает свою девушку. – Думаю, ее больше расстроит, если мы будет продолжать скрываться.

– Она будет несчастна в любом случае.

Эзра переплетает наши пальцы, и я чувствую покалывание в руке от его тепла.

– Я не хочу причинять боль Вал, но почему мы должны быть несчастны в угоду ей?

Я отстраняюсь. Теперь она уже делает его несчастным? Немного неприятно. Вал же не какой-нибудь диктатор одной из стран третьего мира.

– Я неправильно подобрал слова, – говорит Эзра. И снова берет меня за руку. – Не несчастным. Просто с Вал не так хорошо, как с тобой. Между нами есть химия. Ты же и сама это видишь.

Я пристально смотрю на небо, пытаясь найти там ответ. Но все, что вижу – Полярную звезду и еще какие-то едва заметные маленькие звездочки. Несомненно, между нами что-то есть: нам комфортно в обществе друг друга и присутствует физическое притяжение. Для меня все это в новинку. Ух, наверное, мне все же следует испытать это на своей шкуре. Да, я хочу этого.

Я глубоко вздыхаю.

– Как ты себе все это представляешь?

– Я… я не знаю. Думаю, что первым делом начну встречать тебя утром у твоего шкафчика, – говорит он. Эзра пытается поцеловать меня еще раз, но я уворачиваюсь.

– А что насчет Вал? Тебе нужно расстаться с ней.

– Я сделаю это перед классным собранием.

– Эзра! – Чувствую, как вокруг меня смыкаются стены. Мне нужно время, чтобы осознать происходящее. Значит ли это, что теперь у меня есть парень? А разве нет какого-нибудь промежуточного этапа? Жаль, у меня нет инструкции.

– Чем дольше мы ждем, тем сильнее она расстроится. Мы должны сказать ей.

– В конечном счете, да, – говорю я, спрыгивая с качели. Мне необходимо двигаться. – Нам нужно подождать. Во-первых, тебе немедленно нужно расстаться с Вал. Пару недель будем делать вид, что между нами ничего нет. Она как раз успеет прийти в себя, и я привыкну ко всему этому. А потом и начнем. – У Эзра однозначно не будет проблем, потому что люди в первую очередь винят во всем другую женщину. Может, я и не популярна, но средняя школа Ашлэнд не упустит возможности поязвить и посплетничать.

– Что значит «а потом и начнем»? – спрашивает он, опуская взгляд. – Ты имеешь в виду, станем официальной парой?

– Типа того.

– Но я не хочу ждать. Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой прямо сейчас.

– А я думала, что ты не мыслишь штампами, не наклеиваешь ярлыки.

Я предпочитаю ярлыки на своей одежде, а не жизни, и почему все всегда сводится к отношениям? И все-таки, я не уверена, что готова к этому. Не хочу вступать в ряды зомби Ашлэнда. Не хочу, чтобы меня знали только как чью-то девушку. Не хочу начинать все свои фразы со слов «мой парень».

Эзра хлопает рукой по сиденью, и я присаживаюсь рядом с ним. Его руки липкие от пота, и мне приятна такая власть над ним, что он нервничает.

– Бекка, знаю, это слишком быстро. Но... ты смотрела «Когда Гарри встретил Салли»?

Я киваю. Это одна из немногих романтических комедий с Мэг Райан, которая мне нравится.

Он пристально смотрит мне в глаза, как тогда, на катке.

– Помнишь ту сцену в конце, где Гарри говорит Салли: «Когда понимаешь, что хочешь провести остаток своей жизни с кем-то, ты хочешь, чтоб остаток твоей жизни начался как можно скорее». Вот то, что я чувствую к тебе. Конечно, не «остаток жизни», но ты... ты та девушка, которую я искал. Ты не похожа на других. Ты невероятно интересная. Возможно, это звучит безумно, но я начинаю в тебя влюбляться.

Я наклоняюсь вперед и целую его, глубоко, с языком, но не грубо, наши лица тесно соприкасаются, как арахисовое масло с желе.

– Не знаю, смогу ли сдерживаться и не дотрагиваться, не целовать тебя каждый раз, когда вижу в школьном коридоре. Но я постараюсь, – говорит он.

Я краснею при мысли о том, что Эзра не может мной насытиться.

– Расставанье – маленькая смерть, – шепчу я.

– Именно, – отвечает он, целуя меня снова. Нужно будет договориться встретиться в субботу после обеда, чтобы вдоволь нацеловаться. Эзра отстраняется, но наши лица все еще так близко.

У меня странное ощущение, что за нами наблюдают. Смотрю на дом и вижу в одном из окон Диану, не сводящую с нас взгляд. Она сразу же закрывает жалюзи.


30


Эзра даже жует очаровательно. Я украдкой поглядываю на него, стоя в очереди за едой. В школе я постоянно нахожусь в возбуждении из-за наших маленьких уловок: то незаметно обмениваемся взглядами, то находим способы, прикоснуться друг к другу в коридоре.

– Привет.

Тарелка с салатом чуть не выпадает у меня из рук. Позади меня стоит Фред, кладя на свой поднос сэндвич, чипсы и кока-колу. Жаль, что мне нельзя столько есть.

– Мы можем поговорить? – спрашивает он. – Наедине?

– Конечно, – я следую за Фредом, не забывая оглянуться, чтобы еще раз взглянуть на Эзра. Мы идем, наверное, к единственному оставшемуся во всем штате телефону-автомату. – Что случилось?

– Ты специалист по разрывам?

Мой желудок скручивается. Я знала, когда-нибудь люди что-нибудь заподозрят, но не думала, что меня обвинят вот так напрямую. Даже нет времени, чтобы что-то придумать. Фред настроен очень серьезно. Он уже сделал выводы, ему нужно только подтверждение.

– Что? Нет, конечно.

– Я видел, как ты засунула телефон Стива между подушек на вечеринке у Криса. А потом началось все это шоу по поводу смс. Тогда я начал думать, что между всем этим есть какая-то связь.

– Я не брала его телефон.

– А затем я вспомнил твой план мести Джереми. То, как ты говорила о нем... выглядело странно... будто ты не первый раз это делаешь.

Руки вспотели. Ставлю поднос на телефонный аппарат. Я думала, что была так умна и осторожна, но, судя по всему, не настолько.

– Подожди. О чем ты говоришь? – мой голос звучит неубедительно. – Я ничем подобным не занимаюсь.

Отрицай, Ребекка, просто все отрицай. Лицо Фреда приобретает удрученный и хмурый вид. Он хочет, чтобы я ему доверилась, но я не могу. Этот секрет слишком ценен. Если он его раскроет, то станет героем в нашей школе, да и в любой другой. Он станет героем для Хаксли и Стива. Его социальное положение моментально взлетит до небес. А он слишком умен, чтобы не воспользоваться этим.

– Пойду поем. Перемена скоро закончится.

– Бари всюду сует свой нос и собирает девчонок, которые пользовались услугами специалиста по разрывам. Она все ближе и ближе становится к разгадке. Чтобы ты ни планировала, откажись, пока не поздно. Оно того не стоит.

Я стою, неприступная как крепость. Даже не кивнула ему.

– Послушай, – он дотрагивается до моей руки, но сразу же отступает, как будто я кусаюсь. – Не уверен, зачем ты это делаешь, но, возможно, настало время остановиться. Ты не можешь продолжать манипулировать людьми подобным образом. Отношения и так довольно сложная штука.

– Ты-то откуда знаешь? У тебя никогда не было девушки, – я делаю паузу, опешивши от своей грубости. – Так что, допрос окончен? Мне бы хотелось вернуться за свой столик.

Фред качает головой, в этот момент он больше напоминает учителя, нежили друга.

– Я тебя не держу.

Я оставляю Фреда стоять возле телефона-автомата и пытаюсь перебороть чувство вины, нахлынувшее на меня. Мне нужно думать о себе.

Скоро все закончится, повторяю я про себя, моя дружба с Хаксли – явление временное.

– Ты так покраснела, – говорит Хаксли. Я сажусь на свое привычное место напротив нее.

Грег возбужденно скачет вокруг Стива, пихая его в спину, хлопая по плечам. Хаксли выглядит недовольной.

– О, Стив, мы порвем Университет Чандлер. Высыпайся сейчас, потому что выходные будут просто чумовые!

Стив, конечно, не носится как угорелый, но на его лице предвкушающая улыбка. Он изо всех сил пытается усидеть за столом, естественно, из-за одного человека.

– А разве ты уже не решил, что поступаешь в Вермилион? – спрашивает Хаксли. – Теперь не этично ехать на день открытых дверей.

– Официально я еще ничего не подписал, – говорит Стив. – Отец, считает, что мне сначала нужно осмотреться в Чандлере.

– Ты же не собираешься продолжать играть в футбол? Ты сказал им об этом?

– Не знаю. Думаю, мне не стоит окончательно захлопывать эту дверь.

– Я думала, ты все решил, – говорит Хаксли своим приятным, певучим голоском.

– Полагаю, что все-таки нет.

За столом становится тихо. Чтобы никто из друзей не начал сомневаться в стабильности их только что восстановленных отношений, Хаксли хватает Стива за руку.

– Ты прав. Не стоит так сразу захлопывать за собой эту дверь. У тебя будут отличные выходные, – Хаксли целует костяшки его пальцев, а он ласкает ее щеку.

– Спасибо, Хакс.

Хаксли гоняет вилкой по тарелке лист салата туда-сюда с приклеенной на лице одной из ее фальшивых улыбочек.


***


Диана ненавидит иголки. В старшей школе она захотела проколоть уши, но передумала сразу же, как села в кресло мастера. Это ее желание исполнилось только на девичнике, когда Эрин, Мариан и Эйми напоили ее и притащили в салон. Иногда Диану нужно толкать вперед, иногда – сдерживать. Именно эту фразу я повторяю вновь и вновь, сидя в ожидании в гостиной. Я делаю это исключительно из добрых побуждений. Потому что люблю ее.

Диана заходит в гостиную, и на ее лице отражается боль и предательство, как тогда на дне рождении Оуэна. Сумки с покупками падают на пол.

Эрин, Эйми и Мариан сидят на диване и пьют кофе. Я поднимаюсь с кресла.

– Привет, Диана. Посмотри, кто к нам пришел.

Диана с идеально прямой спиной присаживается на трон напротив них. Если бы она посещала уроки этикета, то сейчас получила бы высшую оценку.

Эрин и Мариан чувствуют себя так же неудобно, как и я. Эйми же наоборот совершенно спокойна. Может, это беременность так на нее влияет.

– Мне жаль, что так получилось на дне рождении Оуэна, – эти слова разрывают тишину, как пожарная сирена. – Я не знала, что ты придешь, Диана. Мы тысячу раз пытались с тобой связаться.

– В конце концов, мы решили прийти, убедиться, что ты еще жива, – говорит Мариан, убирая волосы с глаз.

– Ну, вот она я! Жива и невредима! – Диана крутит браслет вокруг запястья.

Эрин смотрит на меня в поисках поддержки, но я не могу. Мне нельзя влезать. Это не моя битва.