ИЗАБЕЛЬ: В этой, но только после того, как флот из миллиона кораблей как-нибудь перетащит ее туда, где климат поприятнее.


Мой любимый цвет:

ПРУСТ: Красота не в цветах, а в гармонии между ними.

ИЗАБЕЛЬ: Розовый. Зеленый.


Цветок, который мне больше всего нравится:

ПРУСТ: Тот, что в любимой руке, а уж потом — все остальные.

ИЗАБЕЛЬ: Это трудный вопрос. Может, сидальцея или дельфиниум. А может быть, колокольчик или наперстянка.


Моя любимая птичка:

ПРУСТ: Ласточка.

ИЗАБЕЛЬ: Вообще-то я не знаток птиц. Может, попугай, но в сущности мне все равно. В конце концов, почему не голубь?


Мои любимые писатели-прозаики:

ПРУСТ: Сегодня — Анатоль Франс и Пьер Лоти.

ИЗАБЕЛЬ: Ненавижу я такие вопросы. Два последних писателя, которые мне понравились — Джордж Элиот и Антония Байет,[71] но ведь есть и много других.


Мои любимые поэты:

ПРУСТ: Бодлер и Альфред де Виньи.

ИЗАБЕЛЬ: Е. Е. Каммингс и Эмили Дикинсон.


Мои любимые вымышленные герои:

ПРУСТ: Гамлет.

ИЗАБЕЛЬ: Хитклифф.


Мои любимые литературные героини:

ПРУСТ: Федра (зачеркнуто), Береника.

ИЗАБЕЛЬ: Леди Макбет, но мне вполне могла бы понравиться Береника, если бы я знала, кто она такая.


Мои любимые имена:

ПРУСТ: У меня только одно любимое имя.

ИЗАБЕЛЬ: Рейчел, Алиса, Сол… и вроде бы все.


Как бы я хотел умереть:

ПРУСТ: Став лучше, чем я сейчас, — и любимым.

ИЗАБЕЛЬ: Во сне, внезапно, и чтобы никто не горевал об этом слишком сильно.


Мое нынешнее состояние ума:

ПРУСТ: Надоело думать о себе, отвечая на эти вопросы.

ИЗАБЕЛЬ: Ужасно хочется съесть сэндвич с сыром.


При всей эклектичности этой анкеты, читая ее, мы с недоумением спрашиваем себя: так ли уж правильно выбраны вопросы, призванные раскрыть характер человека? Почему такое значение придается любимой птице? Или героиням, или именам? Может быть, тогда уж стоило уделить внимание и любимой письменной принадлежности, и лекарствам от простуды? Возможных вопросов — море, и если какие-то из них действительно дают ключ к характеру отвечающего, то скорее случайно, чем по замыслу составителя анкеты. Словно гость, который засыпает свою соседку за обеденным столом градом вопросов, а потом изумляется многозначительности, с какой Камилла отзывалась на реплику о том, как гостей рассадили за столом, хотя только что, когда ее спрашивали о Боге, литературе и творческих планах, бубнила нечто невразумительное.

Изабель нравилось заполнять бланки маркетинговых опросов. Она не могла пройти мимо такого бланка, не потянувшись за ручкой (привычка, которой она обзавелась за время службы в розничной торговле). Вскоре после того, как Изабель вернулась из Афин, я застал ее за заполнением анкеты, посвященной качеству обслуживания на борту самолетов авиакомпании "Олимпик":

Какую бы важную роль подобные анкеты не играли в экономике, ни один из ответов Изабель не говорит нам ни о чем, присущим исключительно ей самой. Даже если бы у Генриха VIII выдалась свободная минутка, чтобы ответить на вопросы "Олимпика", мы не стали бы судить о нем по тому, как он относится к питанию в самолете, ассортименту журналов или программе накопительных скидок. Отнюдь не эти ответы делают его Генрихом VIII, а не Эдуардом VII, Карлом II или Дорис Дей.[72]