— Никто из вас ничего мне сказать не хочет? — Как можно невинней поинтересовалась Лена, с улыбкой оглядывая своих, весьма молчаливых, собеседников. За что, тут же, была награждена сердитыми взглядами со стороны обоих. — Ясно, молчу. — Постучав пальцами по столу, и не в силах терпеть это молчание, сопровождающееся пристальными взглядами брата в сторону Лины, и ее, вперенными в поверхность стола глазами, Лена опять попробовала завести разговор. — Я вот, Лине ключи оставляю, чтобы она за моей квартирой присмотрела, пока меня не будет. На тебя, все равно, особо рассчитывать не приходиться. — Подколола девушка брата.

Димка только кивнул, не отводя задумчивого взгляда от Лины. Он, и правда, не был особо надежен в присмотре за цветами, они, как-то проверяли. В результате, Лене пришлось полностью заменить усохший «палисадник».

Мужчина хотел бы сказать что-то, и развеять неприятную атмосферу за столом, возникшую по его вине. Честно, хотел. Но, не мог. Вчера, долго размышляя над тем, что же его заставило, вопреки всякому здравому смыслу, все-таки поцеловать Лину, пусть и в щеку, Дима совершил для себя несколько открытий. Он начинал относиться к девушке гораздо серьезней, чем того позволяла ситуация, это раз.

Ему очень хотелось наплевать на все, и поцеловать ее в губы, серьезно поцеловать, обнимая и запуская пальцы в каштановые волосы, которые так сильно манили его, это два.

Даже сейчас, при мысли об этом, его взгляд, против всякой воли, метнулся к губам девушки, заставляя тело мужчины напрячься от желания прикоснуться к ним…. хотя бы пальцем, чтобы почувствовать тепло, проследить контур…

Димка сжал руку в кулак, до сих пор ощущая, как бился ее пульс под его рукой. И этого было много, больше, чем он должен был себе позволить, укорил Дмитрий сам себя.

Однако, помимо чисто физического притяжения, Лина настолько заинтересовала мужчину, что практически все его мысли в последние дни, так или иначе, были связаны с ней. Дмитрию было очень интересно общаться с девушкой, настолько, что он рискнул рассказать о своей идее с солнечными батареями, о которой думал в последние несколько недель, и даже спросил ее совета. И размышления Лины по этому поводу, не только не разочаровали Диму, а, даже наоборот, заставили подумать кое над чем, это три.

А минуту назад, глядя на темные синяки на ее запястье, он понял, что ему очень хочется объяснить этому Валентину, как следует обращаться с девушками, тем более, с такими хрупким, как Лина…

Он ревновал ее. Это было самым неожиданным, практически невероятным, открытием.

Димка в жизни никого не ревновал, ни единого раза. А тут, даже особо задумываться не пришлось, что же за злоба в душе появилась. Но не по отношения к Лине. Какое он имел право предъявлять ей претензии? Никакого. А вот негодовать на того, кто творит с ней такое — ему никто не посмел бы запретить. И настолько трудно было справиться с этим темным и неприятным желание влезть в драку с тем, кто причинял ей боль, что даже опасения появлялись.

Едва докурив одну сигарету, мужчина потянулся за второй, пытаясь привести свои разгулявшиеся чувства в норму. Его сестра о чем-то говорила, даже смогла втянуть в вымученный обмен фразами растерянную и смущенную его поведением Лину.

Димка чертыхнулся про себя. Он искренне сожалел, что расстроил ее. Спеша в это кафе сегодня, мужчина предвкушал удовольствие от общения с Линой, а вышло как-то, чертовски глупо и неудобно.

Мужчина попытался вникнуть в смысл их фраз, чтобы хоть немного исправить ситуацию. Будь они сами — он просто бы извинился пред девушкой, постарался бы перевести разговор на ее работу, мысли о которой всегда поднимали ей настроение. Хотя, вот теперь, если задуматься, возникал другой вопрос — почему она так радовалась? Не ее ли это попытка вырваться, сделать что-то назло своему парню, который так очевидно довлел над Линой?

"Остановись, Дима", — одернул мужчина сам себя. Не стоило принимать желаемое за действительное. Для них всех лучше будет, если он станет трезво смотреть на ситуацию. Только, это было настолько сложно, учитывая, что, похоже, впервые в жизни, он готов был серьезно, по-настоящему серьезно, увлечься женщиной. Хотя, кого он обманывает? Готов… Да он уже полностью увлечен! А эта женщина — была не свободна. Он с силой вдавил окурок в пепельницу. Каким, чертовским и непонятным образом, все так получилось?

Дмитрий не знал ответа на этот вопрос. И, вряд ли, стоило надеяться, что кто-то сможет на него ответить. Мужчина тяжело вздохнул, продолжая в упор смотреть на Лину, которая, периодически, вопросительно вскидывала на него свои голубые глаза.

Девушка не понимала причины его поведения, и Дмитрий не мог осуждать ее. Он и сам не до конца понимал себя.***

— Ты, все-таки, на месяц уезжаешь? — Лина старалась говорить спокойно, не выдавая дрожи в голосе. Она была так растеряна непонятным поведением Димы, что никак не могла сосредоточиться на том, о чем говорила Лена.

Что было не так? Почему Дима так смотрел на нее? Он был зол? Но от чего?

Лина тихонько вздохнула. Они никогда не обсуждали ни ее, ни его личную жизнь, находя новые, общие для обоих, темы и интересы в общении. Неужели, его реакция что-то значила?

Девушка ощутила, как сердце дрогнуло в груди, начиная биться в неровном ритме. И подумала о том, о чем не стоило даже в мечтах размышлять. Да и мечтать о таком — не стоило. Не было у нее ни права, ни повода.

Боже! О чем она, без пяти минут замужняя женщина, только думает?! Да, и при чем тут замужество, собственно говоря? Просто понимания того, кем был ее мужчина — было достаточно, чтобы отбить желание смотреть в другую сторону. Лина вполне могла представить себе, как отреагировал бы Валентин, доведись ему узнать о мятущихся чувствах девушки. Она могла бы навсегда попрощаться не то, что с работой, а с университетом, и, вообще, возможностью самостоятельно передвигаться по улицам на очень долгое время. И у Лины не было никакого козыря, чтобы противостоять Валику, ни физически, ни морально.

И все равно, в душе что-то, предательски, дрожало.

— Да нет, на три недели, если нам раньше не надоест. — Подруга старательно делала вид, что ей совсем безразлично все, происходящее за столом. Но Лина была очень рада, что ей надо скоро уходить, иначе, Лена бы спуску не дала, выпытывая все подробности. И кстати, ее перерыв, вероятнее всего, уже подходит к концу.

Лина бросила взгляд на часы Дмитрия, пропуская мимо ушей какую-то очередную реплику подруги, но ей было ничего не видно из-за солнечных бликов. Спросить время у него она не решилась, так и не разобравшись ни в себе, ни в Диме. Собралась доставать телефон из сумочки, но мужчина, перехватив тот взгляд, произнес негромким голосом, лишь на минуту отрываясь от наблюдения за ее лицом:

— Без двадцати, Лина. — Он знал, что время было важно для нее.

Девушка благодарно кивнула, не решаясь посмотреть ему в глаза, и начала собираться.

— Извини, Лена, мне пора. — Сообщила она ничего не понимающей подруге.

— Как пора, Лина? — Девушка, в который раз за этот день, захлопала ресницами, вконец перестав ориентироваться в происходящем. — Да что у вас происходит, в конце-то концов?! — Возмутилась Лена, раздраженно откидываясь на спинку стула и гневно глядя на собеседников.

— Ничего. — Одномоментно ответили они и сами растерялись от такой синхронности, с улыбкой встречаясь глазами.

— Оно и видно. — Подвела итог Лена, окидывая обоих ироничным взглядом.

— Все, я побежала. — Лина подхватила со стола ключи от квартиры подруги, зная, что та ей обязательно позвонит. И не раз. Но поделать с этим было нечего, придется стерпеть или отключить телефон.

— Лина. — Дима поднялся со своего места, сохраняя при этом все тоже, странное, выражение на лице. — Я тебя провожу.

— Не надо, Дим, мне недалеко. — Попыталась отказаться Лина, хоть и хотела бы провести больше времени в его компании. Им так и не удалось нормально поговорить сегодня. Все, как-то совсем не так пошло, как хотелось бы девушке.

Но мужчина даже не обратил внимания на ее возражения, обходя столик и беря Лину за руку, легонько обхватывая ее ладошку. Поняв, что отрицательный ответ он не примет, та только пожала плечами и, махнув на прощание Лене, последовала за Димой. Если подруга и собиралась что-то сказать, они не предоставили ей такой возможности.

— Ты что, хотела меня там бросить на растерзание Лены? — С улыбкой проговорил Дима, стоило им выйти за пределы площадки. Он продолжал держать ее за руку, и Лина, уже совершенно забыв о том, почему, собственно говоря, она не должна этому радоваться, вовсю наслаждалась теплым и нежным касанием.

— О да, допрос был бы жестким. — Усмехнулась она, в ответ на его справедливое замечание. — Но, все еще впереди.

— Да я до сих пор ощущаю, что она прожигает дыру у меня в спине. Будет она нас терроризировать, тут ты права. Хорошо, что у нее поезд в пять, а телефон всегда отключить можно. — Мужчина подмигнул ей, когда они нырнули под тень и прохладу деревьев. Лина ничего не могла с собой поделать — широкая улыбка, словно приклеилась к губам, не желая подчиняться здравомыслию.

Работа Лины находилась совсем рядом. От кафе надо было только перейти дорогу и обойти здание, стоящее на проспекте, с торца, чтобы очутиться перед дверьми временного трудоустройства девушки. И они уже почти дошли. Это рождало внутри у Лины сожаление. Тем более что спешить-то ей, особо и некуда было, это она от Лены и ее расспросов убежать хотела, да от непонятного волнения, которое взгляд Димы будил. Но, мужчина, все равно за ней последовал, так что маневр ее не особо удался, усмехнулась девушка.

Внезапно, Дима замер, вынуждая и ее остановиться под одним из старых дубов, поскольку руку Лины он так и не отпустил по дороге.

— Лина. — Мужчина встал напротив, стараясь поймать взгляд девушки. — Извини меня. Я не хотел ничего такого. Серьезно. Испортил тебе весь перерыв. Прости. — Димка тяжело вздохнул, тря лоб рукой и ероша, спадающие на него, темные волосы.

Лина улыбнулась. А внутри все замерло. Ей так хотелось дотронуться до его руки, остановить эти пальцы, не давая трогать пряди, которые так нравились ей. Они всегда придавали мужчине слегка растрепанный, бесшабашный вид. Только она никогда не разрешала себе думать об этом. Даже пришлось пальцы сжать, так, что ногти в ладони вонзились, хоть и были совсем коротко обрезаны. Да что же такое творится с нею, в самом деле? Но это внутри у нее бушевали чувства, а снаружи Лина очень старалась сохранить хоть видимость невозмутимости.

— Ладно, Дима. Все нормально. Не надо извиняться. — И все-таки, она не выдержала, поймала его пальцы своими, отводя от волос его руку, стараясь не смотреть, как его глаза в ее лицо впиваются. — У всех бывает плохое настроение, поверь мне, я знаю — Иронично усмехнулась Лина. — Какие-то проблемы на фирме, да?

Дима резко вздохнул, даже не пытаясь освободить свою ладонь от ее пальцев.

— Да, при чем тут фирма?! — Раздраженно бросил он, заставляя девушку удивленно округлить глаза. Ну вот, а теперь он, отчего недоволен, спрашивается?

— Черт! — Мужчина попытался глубоко вдохнуть, видя, что она не понимает его реакции. — Как ты терпишь такое, Лина? Зачем? — Дима осторожно обхватил ее запястье пальцами, нежно проводя по коже, поднося ее кисть к лицу Лины и указывая на синяки.

— Ты из-за этого расстроился? — Лина удивилась. Действительно, это было неожиданное открытие, но… — Я понимаю, что ты врач и тебя беспокоит мое здоровье. Однако, — девушка набрала воздуха в легкие, пытаясь найти слова, чтобы объяснить как-то, что это не самое страшное в ее жизни. Но слова не приходили, и Лина судорожно выдохнула, так и не сумев отгородиться от тепла, которое растекалось по ее руке от его нежных касаний.

— Да какое, чертовое значение, имеет то, что я врач?! — Дима старался подавить свои чувства, но у него не очень выходило. Стоять вот так, всего лишь в нескольких сантиметрах от нее — оказалось неожиданно серьезным испытанием. И это было тяжело, не поддаваться искушению. Настолько тяжело, что он, пожалуй, и не выдержит. Пальцы его второй руки, отпустили руку девушки, которая, все так же, мало понимая его слова и поведение, с недоумением смотрела Диме в глаза.

— Ты серьезно считаешь, что вот это, — он вновь погладил кисть Лины, заставляя ее глубоко дышать. — Что это расстроило меня по тому, что я врач? — Голос Димы перешел почти в шепот. Он так пристально смотрел в голубые глаза, что вполне мог не заметить, загорись рядом с ними дерево.

— А почему тогда? — Так же, переходя на шепот, выдохнула Лина, совсем потерявшись в его карих глазах и в том, что читала в их глубине.