– Неужели это так унижает твое достоинство – быть спасенным какой-то женщиной? – сердито спросила Фиона.

– Нет-нет, что ты! Напротив, я благодарен тебе за это, но не могу понять, почему ты не захотела в этом признаваться? Я помню, как мы встретились потом в Донеголе. Ты даже виду не подала, что мы знакомы! – Она не отвечала, и Реймонд наклонился вплотную, прошептав ей в самые губы: – Почему?

Горестная гримаса, исказившая ее чудесные черты, ранила его в самое сердце.

– Я не хотела, чтобы ты помнил меня, потому что тебе не дано было знать, как я тебя исцелила… – И уж меньше всего она хотела, чтобы Реймонд вспомнил ее сейчас.

– Никто не может по своему желанию распоряжаться памятью другого человека!

– Представь себе, я могу. – Судя по всему, он по-прежнему оставался упрямым скептиком.

Реймонд нахмурился, стараясь сосредоточиться, но так и не вспомнил ничего определенного.

– Фиона!

– Я не та, за кого ты меня принимаешь, де Клер, – с горечью промолвила она. Это было так чудесно – слышать, как Реймонд зовет ее по имени; и так больно – говорить с ним на разных языках, не надеясь на понимание.

– Но кто же ты такая? – Его охватило тревожное предчувствие. Де Клер уже пожалел о том, что задал этот вопрос. Вот сейчас выяснится, что она замужем, и он не выдержит – завоет, как собака на луну.

Фиона сглотнула, хорошо понимая, что через секунду откровенное желание в глазах Реймонда исчезнет навсегда и что отныне он не сможет взглянуть на нее без отвращения и ненависти. Вряд ли она переживет этот удар. И все же будет лучше, если де Клер узнает правду от нее, а не от какой-то косноязычной сплетницы из деревни.

– Я… я ведьма.

Этого оказалось вполне достаточно. Реймонд поспешил выпустить ее из объятий, будто боялся запачкаться, и Фиона с трудом удержалась на ногах.

– Ведьм не бывает!

– Если это так, то меня нет. А заодно и тебя. – Она гордо выпрямилась, считая ниже своего достоинства демонстрировать чудеса магии человеку, не желавшему в нее верить. – Ты ведь должен был умереть от той раны, де Клер. И не пытайся уверять меня, будто ничего об этом не знал!

– Да, я знал. – Реймонд смотрел ей прямо в глаза, стараясь не выдать обуревавшее его волнение. – Я понимал, что нахожусь при смерти, но лишь воля Господа помогла тебе вернуть меня к жизни, а не какие-то там заклинания и чары. Магия – это ложь и фокусы, с помощью которых не отягощенные моралью люди обчищают карманы своих ближних. – В его голосе звучала холодная ярость. – Назвать себя волшебником – все равно что признаться в том, что ты вор, плут и шарлатан!

Его слова оскорбляли ее достоинство, и Фиона не могла этого скрыть. Впрочем, ничего нового она не услышала.

– Значит, так тому и быть! – Гордо подняв голову, она повернулась и пошла в лес. Реймонд растерянно смотрел, как легкая фигурка мелькает среди деревьев. Он и сам не заметил, как двинулся было следом, но вовремя опомнился.

– Будь ты проклята! – вырвалось у него. Рыцарь заставил себя вернуться к коню.

Его терзало чувство невосполнимой утраты: руки все еще помнили, какой ласковой и нежной была на ощупь ее кожа. Счастье было так близко – стоило лишь протянуть руку, – но судьба обездолила его, вклинив между ними всего одно слово – «ведьма»…

Сэр Алек тоже долго смотрел вслед Фионе, прежде чем обратился к де Клеру:

– Готов поклясться, милорд, что впервые вижу женщину, способную так вас разозлить!

– Нахалка заслужила хорошую взбучку! – буркнул Реймонд. Не желая показывать, как он уязвлен излишней проницательностью собственного слуги, рыцарь сделал вид, будто подтягивает подпругу.

– Но при этом она не побоялась дать сдачи! Реймонд пронзил Алека свирепым взглядом.

– А какая красавица – просто дух захватывает, – как ни в чем не бывало продолжал свои рассуждения сэр Алек, поднимаясь в седло.

Реймонд глухо выругался, не в силах избавиться от наваждения. Он все еще чувствовал присутствие Фионы и жалел о том, что их встреча закончилась так… плачевно.

– Интересно, где она живет? – Алек обвел взглядом безлюдный лес.

– Тебе не все равно? – удивился Реймонд.

– Ну, я мог бы заглянуть к ней в гости… На вид она весьма аппетитная штучка!

Фиона была не просто «аппетитной». От одного ее вида у Реймонда делалось тесно в штанах. Но это не мешало ей быть шарлатанкой и лгуньей.

– Если тебе неймется рискнуть спасением своей души ради прелестей деревенской шарлатанки – кто я такой, чтобы вставать у тебя на пути?

Алек ехидно ухмыльнулся. Его нисколько не обмануло это напускное смирение.

– По-твоему, она сказала правду?

– Нет, не думаю. – Реймонд вскочил в седло и надел шлем, но оставил открытым забрало. До сих пор он надеялся, что его спутники не слышали разговора с Фионой. Увы, их слух оказался гораздо лучше, чем манеры. Рыцарь шагом поехал по дороге.

– Зачем ей было признаваться в том, что она ведьма? – недоумевал Алек. – Она же прекрасно знает, чем это грозит. Людей бросали в темницу, пытали и даже казнили всего лишь за подозрение в колдовстве!

Николай не спешил присоединиться к своим спутникам и долго смотрел на лес, оставшийся позади.

– Скорее всего она немного помешанная. – Хотя Реймонд меньше всего мог заподозрить Фиону в помешательстве, чем еще можно было объяснить столь вопиющую глупость?

Всадники проехали не меньше мили, когда Николай наконец сказал:

– У меня на родине есть цыганки. Они могут прочитать твою судьбу в хрустальном шаре или по линиям на твоей руке.

– Ерунда, – раздраженно фыркнул Реймонд. Ему давно хотелось сменить тему.

– Ага. Но только одна цыганка предсказала, что я навсегда покину родной дом.

– Николай, – Реймонд устало вздохнул, – тогда была война, и твой отец погиб. Конечно, тебе пришлось покинуть родину.

– Она предсказала мне это еще в детстве.

– Любой мальчишка в детстве мечтает о путешествиях и подвигах!

Николай выпрямился в седле, отчего его массивная фигура стала выглядеть еще внушительнее, и с достоинством произнес:

– По вашим меркам, я, сын великого князя Киевского, носил тогда титул принца. По праву рождения я должен был унаследовать престол моего отца. С какой стати мне было отказываться от наследства и тащиться за славой за тридевять земель?

– Действительно, с какой стати? – Не зная, как еще положить конец этому разговору, Реймонд попросту опустил забрало и дал шпоры Самсону.

Алек проводил его взглядом и спросил у Николая:

– Как по-твоему, откуда он ее знает? – Любопытному рыцарю удалось подслушать лишь обрывки разговора.

Николай молча пожал плечами, затем оглянулся и посмотрел на то место, где произошла памятная встреча. Даже отсюда можно было различить неведомо откуда взявшиеся снежно-белые цветы на темно-зеленой лужайке. Рыцарь с мрачной гримасой послал своего коня вслед за де Клером.

– Не думаю, что он вообще понимает, с кем связался, сэр Алек из места под названием Кент, – сказал Николай с затаенной усмешкой. – А ты смотри не зевай. Он уже далеко, а нам приказано прикрывать его благородную спину!

По пути к своей хижине Фионе пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Неожиданная встреча с де Клером обошлась ей слишком дорого. Она все еще вздрагивала от боли, вспоминая, с каким презрением смотрел на нее сероглазый англичанин. А ведь всего за минуту до этого он обнимал ее, трепеща от восторга и страсти! Фиона подняла глаза к небу и тяжело вздохнула, не в силах выдавить из себя ни слезинки. Наверное, это было частью наложенного на нее проклятия. Ее не просто сделали отверженной и изгнали из родного дома, но и лишили способности оплакать свою горькую судьбу. Впрочем, так даже лучше. Однажды дав волю слезам, она вряд ли сумела бы остановиться.

– Он просто болван!

Фиона слабо улыбнулась, услышав этот звонкий голосок.

– Да, верно. Тупой как пень! – Она повернула голову и увидела Кайру. Фея удобно расположилась на широком листе земляники, закинув ногу на ногу.

– Ну так и превратила бы его в рыбу!

– А это отличная мысль! – пробормотала Фиона. – Но нет, не стоит. Он нужен людям.

– Я могла бы наслать на него хорошенький кошмарчик…

– Даже думать об этом не смей! – Не хватало еще, чтобы феи стали мстить за ее обиды! Тогда де Клер наверняка лишится рассудка!

– Не забывай, чародейка, что в отличие от тебя мы не связаны всякими глупыми правилами! – пропищала фея с игривой улыбкой.

– Но зато твоя королева страшно рассердится! – как можно строже напомнила Фиона.

– Ты ей расскажешь? – Тонкие бровки Кайры потешно встали домиком.

– Можешь не сомневаться! – Фиона встала, задев подолом куст земляники, отчего фея кубарем полетела на землю.

Кайра тут же вскочила на ноги, рассерженно фыркая и отряхиваясь. Во все стороны полетела блестящая пыльца с прозрачных крылышек. Но Фиона ничего не заметила. Она думала о том, что ей предстоит серьезный разговор с Коллин и Изольдой. Шинид с каждым днем становится все упрямее, и за ней нужен глаз да глаз. Девочка совсем отбилась от рук, однако Фиона не считала возможным открыто признать ее своей дочерью. Ведь в глазах вилланов Шинид сразу превратится в ведьмино отродье со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Вернувшись в хижину, Фиона принялась перебирать травы из своей корзинки, сетуя на то, что пришлось потерять столько времени. Перед глазами упрямо маячил образ Реймонда, хотя Фиона понимала, что между ними лежит слишком глубокая пропасть и им не суждено быть вместе. Она сама обрекла себя на одиночество. Это случилось десять лет назад. Когда отец публично высек ее и выгнал из дома.

– Довольно!

Гул голосов в зале моментально смолк, и все дружно стали оглядываться в поисках того, кто посмел так разгневать хозяина.

Реймонд вытер ладонью рот и мысленно сосчитал до десяти. Еще один петушиный крик – и он начнет драть уши своим слугам, как шкодливым мальчишкам!

– Повар! – ткнул он пальцем в рослого мужчину. – Если я снова увижу в зале живого цыпленка, то вместо него насажу на вертел тебя! – Слуга поклонился и попятился. – Теперь ты, сенешаль «Управляющий замком, эконом, второе лицо в средневековом замке после хозяина.»! Ты столь явно не справляешься со своими обязанностями, что больше не будешь их выполнять! – Сенешаль побледнел от обиды, однако Реймонд обратился к другому рыцарю: – Сэр Гаррик! Я назначаю тебя на место сенешаля в этом замке до тех пор, пока не найду более подходящего человека!

Сэр Гаррик не скрывал, что его совсем не радует эта милость. Реймонд выразительно выгнул бровь и умолк в ожидании ответа. В конце концов рыцарь нехотя поклонился, наградив прежнего сенешаля убийственным взглядом.

– А теперь ты! – И Реймонд сурово уставился на мальчишку примерно восьми лет от роду. – Еще одна такая выходка – и в течение месяца ты будешь питаться объедками, которые падают со стола! – В сущности, мальчишка и так уже сидел под столом. Он развлекался тем, что запускал жуков и мышей в сапоги обедавшим оруженосцам и смотрел, как они дрыгают ногами. – Ты все понял? – Реймонд навис над замершим от страха маленьким негодником. – Сегодня ты будешь убирать со стола, а потом отправишься на кухню и станешь помогать повару. Там у тебя будет довольно работы, чтобы не отвлекаться на всякие глупости! Понятно?

Мальчишка быстро закивал головой, и Реймонду даже стало его жалко. Но он понимал, что, если этого сорванца вовремя не остановить, его шутки станут попросту опасными.

К тому же нужно было с чего-то начинать. Его замок по-прежнему пребывал в плачевном состоянии, и чем скорее он приведет его в порядок, тем лучше. Реймонд выпрямился и рявкнул:

– А теперь все вон отсюда!

Не обращая внимания на поднявшуюся суету, де Клер отвернулся к очагу и плюхнулся обратно в кресло. Если эту жалкую развалину вообще можно было назвать креслом. Он с тоской огляделся. Наверное, в былые дни этот замок выглядел гордо и величаво. Сложенный из прочного черного камня, он высился над морским утесом, словно королевский дворец. А теперь его внутренний двор зарос сорняками, в пустых кладовых давно хозяйничали одни крысы, пристройки сгнили, а у кухни был такой вид, будто она вот-вот обрушится в море.

Реймонд запрокинул голову и зажмурился. Ему даже думать не хотелось о том, сколько труда придется вложить в эти камни, чтобы вернуть замку былую славу. Черт побери, и угораздило же короля Генриха наградить своего верного слугу этой никчемной грудой камней! Реймонд снова обвел взглядом гнилую солому на полу, черную полосу копоти, тянувшуюся по стене от очага до самого потолка, грязные расшатанные столы и скамейки, между которыми слонялись голодные тощие псы, – и у него вырвался тяжелый вздох. Как ни крути, а именно ему придется приводить в порядок этот свинарник. По крайней мере крыша над головой цела и не протекает, на верхних этажах сохранились отдельные комнаты, а все очаги и камины имели надежные дымоходы. И все же ему не верилось, что кто-то мог считать это место своим домом. Хорошо, если его удастся превратить в сносное жилье. Вместо награды за верную службу Гленн-Тейз оказался самой настоящей обузой.