– Я сам позабочусь об этих людях, Фиона! За кого ты меня принимаешь?

– За жестокого и бессердечного англичанина. Совершенно не похожего на того человека, которым ты был прежде.

Реймонд не ожидал, что будет так уязвлен ее разочарованным тоном.

– Ты не знала меня ни тогда, ни сейчас!

– И не желаю знать – после того, что ты успел натворить всего за одну неделю!

Он улыбнулся так свирепо, что даже видавшие виды солдаты попятились от испуга.

– Не надейся испугать меня, де Клер! Не на такую напал!

– И что же в тебе особенного? Отчего все эти люди шарахаются от тебя как от прокаженной? – Реймонд обвел рукой толпу перепуганных ирландцев.

– Тебе надо – вот и спрашивай у них сам! – с достоинством отвечала она. – Да только вряд ли их ответы дойдут до тебя, де Клер! Ты же не веришь в то, что мы существуем!

«Мы» – то есть такие, как она, которые убили его мать! Де Клеру пришлось ухватиться за эту мысль, чтобы подавить в себе чувства, разбуженные этой шарлатанкой.

– Смотри, женщина, мое терпение на исходе! Что тебе от меня надо?

– Зачем ты делаешь все это? – Она кивнула на вырубленную в лесу прогалину. – Ты оторвал от своих дел всех этих добрых людей, ты вложил им в руки топоры – ради чего? Ради той жалкой платы, без которой они прекрасно обходились до тех пор, пока ты не явился в наши края?

Реймонду стало интересно, каким чудом ей удалось так быстро узнать о строительстве бастиона. Впрочем, что тут чудесного? Слухи всегда летают по воздуху быстрее ветра.

– Это нужно для их защиты.

– Это нужно для твоего короля, де Клер, и его алчного желания поработить всю Ирландию! – с отвращением заявила она. – На протяжении двадцати лет никому и в голову не приходило воевать. Но теперь нам придется позабыть о мире, потому что здесь появился ты и разжег в соседях точно такую же злобу и алчность!

– Девчонка не так уж глупа.

Реймонд медленно обернулся к сэру Алеку.

– А может, и нет. – Алек как ни в чем не бывало пожал плечами.

Тем временем Фиона соскочила со спины Ассаны и встала перед де Клером, проклиная упрямое сердце, готовое выскочить из груди от близости этого человека. Сегодня он был без лат, в одной рубашке, под которой так легко было угадать игру мощных мускулов на широкой груди. Фиона запросто могла представить, что видит перед собой не английского рыцаря, а простого дровосека, и ей пришлось напомнить себе о ели своего визита. Ради своего бастиона он не побоится вырубить целый лес, а это значит, что ее дочь лишится даже того жалкого убежища, что было у нее до сих пор.

– Почему бы тебе не вырубить деревья на восточной опушке? Там они все равно стоят сухие.

– Восточная опушка слишком далеко. Потребуется очень много людей, чтобы перетащить сюда деревья.

С какой стати он вообще пустился в объяснения? Тем более что у него уже темнеет в глазах от желания поцеловать эти губы, когда они перестанут изливать попреки и обвинения. Реймонд сердито нахмурился: так дело не пойдет! Он и сам не заметит, как его заговорит до смерти эта шарлатанка, готовая на любую подлость, чтобы добиться своего и сорвать его планы.

– Ага, стало быть, вас одолела лень, сэр рыцарь? Ну вот, опять она за свое!

– Фиона! Черт побери, еще одно слово поперек – и я тебя…

– Что? – ехидно перебила она. – Бросишь в свою темницу? Прикажешь высечь кнутом? Или уморишь голодом?

Реймонд замер, не в силах отвести от нее взгляд, разрываясь между желанием свернуть ей шею и заключить в объятия.

– Все это в моей власти.

– И через все это я уже прошла, де Клер! – с горечью бросила она.

Ему стало тошно от того, с каким видом она произнесла его имя. Как будто выплюнула что-то ядовитое.

– И где ты намерен поставить этот твой бастион?

– У входа в твою лощину.

– Нет! – От ужаса она даже подалась назад. Ведь это совсем рядом с Кругом Камней! – Это заповедное место!

– Да, я тоже это слышал.

– Неужели у вас в Англии стоят бастионы на месте церквей?

– Вряд ли эта горная лужайка похожа на церковь! – Он скрестил руки на груди.

– Для тебя – пожалуй. – Столь откровенное равнодушие ранило ее гораздо сильнее, чем она ожидала. Стараясь не дать волю обиде и гневу, Фиона перевела дыхание и поймала его взгляд. – Ирландия – это не Англия. Разве Пендрагон тебя этому не научил?

Реймонд не мог не вспомнить, как удивила его та готовность, с которой Гэлан принял местные обычаи и даже суеверия. Но он не Гэлан, у него есть своя голова на плечах.

– Это всего лишь незначительные различия двух. Q соседних культур.

– Ну тогда, сэр рыцарь, даже и не надейся завоевать преданность этих людей, – отчеканила Фиона, не желая больше тратить слова на такого тупицу. – Так ты ничего не добьешься.

Ну все, с него довольно! Как она смеет его учить?! Это его земля, и он на ней хозяин!

– Мне нет нужды что-то завоевывать! Я и так все получу по праву лорда!

– О да, ты получишь – страх и недоверие! А вот верность и преданность надо заслужить. – И заплатить за них самую высокую цену. Как когда-то заплатила Фиона, обратив свою преданность на недостойного ее человека.

Реймонду пришлось подавить острое желание схватиться за меч. Но не угрожать же ей оружием на глазах у целой толпы! Он шагнул к ней вплотную и с угрозой процедил:

– Убирайся туда, откуда пришла, женщина! И не смей крутиться возле моего замка!

Лицо Фионы так исказилось от горя, что Реймонду стало стыдно. Конечно, она вела себя вызывающе и совала нос не в свое дело, но он все равно оставался рыцарем! Но пока де Клер собирался с мыслями и придумывал подходящее извинение, Фиона уже вернулась к своей лошадке. Она легко ступала по траве, и там, где ее нога касалась лужайки, оставался четкий алый след. Неужели это были цветы? Да, кажется, цветы. Они закрывались слишком быстро – как только Фиона делала следующий шаг.

– Я ведь предупреждал вас, сэр.

Реймонд даже не пожелал обернуться на ирландца, возникшего рядом.

– Да, Дуган, предупреждал. – Молодой виллан загодя рассказал хозяину о предстоящем визите Фионы. Похоже, это был единственный человек в деревне, не впадавший в ступор при ее появлении и даже разбиравшийся в ее настроении. Впрочем, это было не так уж трудно – насколько Реймонд мог судить, эта шарлатанка была способна лишь на то, чтобы полыхать праведным гневом. Его губы скривились в презрительной ухмылке. Ну и взбалмошная особа! Хорошо, что она живет на отшибе. С ее способностями сеять смуту она наверняка перевернула бы весь замок вверх дном. А этого он не потерпит как лорд и хозяин.

Реймонд смотрел, как ловко она вскочила на спину лошади, машинально отметив про себя, что Фиона не пользуется седлом и уздечкой и сидит верхом по-мужски. Медленно поднимаясь вверх по холму, всадница задержалась, чтобы поговорить со сгорбленной старухой и женщиной средних лет, державшей за руку маленькую девочку. По дороге ирландцы торопливо расступались перед Фионой, не скрывая своего испуга, но ее это как будто не касалось. Наконец она скрылась в лесу, предоставив Реймонду проклинать себя за необдуманную грубость и за то, что позволяет себе чувствовать ее боль и обиду как свою собственную.

– Она всегда так бросается на людей? – сердито спросил он у стоявшего рядом ирландца.

– Она в своем праве, сэр.

– Черт побери! – Реймонд встряхнулся, словно старался избавиться от морока. – Теперь и ты туда же!

– Такие, как она, наделены великой мудростью, – задумчиво произнес Дуган, уставившись вдаль с таким видом, словно мог рассмотреть там Фиону. – Миледи всегда ставила чувства и нужды других людей выше собственных.

Реймонд тут же припомнил, что на протяжении их разговора Фиона ни разу не упомянула о том, что имеет во всем этом какой-то особенный интерес. Но с другой стороны, ни один из находившихся поблизости ирландцев и рта не раскрыл, чтобы поддержать ее попытку отстоять их дома. Стало быть, все это затеяла она одна и исключительно ради собственных целей. Каждый в этом мире преследует свою цель. Даже этот проклятый бастион нужен королю Генриху для того, чтобы поставить свое клеймо на ирландских землях.

Фиона вернулась домой, сняла накидку и стала готовить себе чай.

– Они остановились? Ты спасла нас? – раздался тоненький голосок у нее за спиной.

– Нет, не спасла, – отвечала она не оборачиваясь. – Он не пожелал меня слушать. Честно говоря, я боюсь, что сделала только хуже. – Фиона все еще не понимала, почему присутствие этого человека полностью лишает ее самообладания.

– Но что же теперь с нами будет?

Фиона аккуратно пристроила котелок над огнем и лишь после этого повернулась к пяти феям, рядком сидевшим на краю стола. Их легкие крылышки в форме древесных листьев и лепестков цветов нервно вздрагивали и задевали друг за друга, роняя на грубые доски столешницы волшебную пыль, исчезавшую через несколько мгновений. Галвин, единственный эльф, прилетевший с ними, сидел на корешке книги, с озабоченным видом постукивая по рукояти своего маленького меча.

– Он собрался возвести бастион в лощине, как раз в том самом месте, о котором я не решаюсь говорить.

– Это же заповедная земля! – в ужасе прошептала Рейчел и оглянулась на свою старшую сестру Кайру. – А что теперь будет с домом Изольды, Коллин и… ох, как я могла забыть… с домом Шинид?

Перед мысленным взором Фионы моментально возникла дочь. Девочка без конца плакала, стоя на вершине холма рядом с Изольдой и Коллин. В отличие от Изольды Шинид не желала мириться с новой несправедливостью и покидать свой дом. Ведь если де Клер продолжит стройку, их хижина пойдет на дрова или – хуже не придумаешь – станет частью проклятого бастиона.

– Я найду для них новый дом. – Ради своей дочери Фиона могла бы даже нарушить запрет и прибегнуть к силе стихий.

Кайра вспорхнула со стола и зависла в воздухе перед ее лицом.

– Ты должна пойти туда снова и объяснить ему еще раз!

– Я не могу. – Фиона отвернулась, делая вид, что роется на полках.

– Почему? – не унималась Кайра.

– Ты все равно этого не поймешь. – По-прежнему пряча лицо, Фиона насыпала в каменную ступку душистые травы. – Он пропускает мои слова мимо ушей. Он мне не верит, и я точно знаю, что он не верит в фей.

– Не верит! – Рейчел схватилась ручками за грудь и повалилась навзничь, безжизненно свесив со стола тоненькие ножки.

Остальные сестры, кроме Кайры, разразились горестными стонами, качая головками и картинно возводя глаза к потолку. Несмотря на плохое настроение, Фиона не удержалась от улыбки.

– Хватит кривляться, Рейчел! – строго воскликнула Кайра. – Мы говорим о серьезных вещах! – С этими словами она спланировала на стол и рывком усадила свою сестру прямо. Краснея от смущения, Рейчел откинула с лица рыжие волосы и сдавленно хихикнула.

– Женщины! – презрительно процедил Галвин с недовольной гримасой.

Кайра пихнула сестру локтем в бок, и все снова замолчали и сделались серьезными.

– Послушайте, что я скажу, – начала Фиона, растирая травы в ступке. – Лорд Антрим считает меня своим врагом, но до поры до времени предпочитает не связываться.

– Но ведь ты же хозяйка…

– Я никто! – резко перебила она, с яростью орудуя пестиком.

– Может быть, Коннал его уговорит? – предположила Кайра, потирая подбородок и задумчиво устремляя взгляд к потолку.

– Коннал! – от неожиданности Фиона даже выронила пестик. – Разве он здесь? Вы его видели?

– Конечно! Он такой бравый парень! Ты будешь им гордиться! – заявила Кайра с улыбкой, но тут же погрустнела. – Только другие мальчишки не дают ему проходу…

– Но почему? – удивился Галвин. – Ведь он настоящий ирландский принц!

– Потому что англичане перевернули здесь все с ног на голову и Ирландия никогда не станет прежней! – сурово отчеканила Фиона.

– Но твой долг как раз и состоит в том, чтобы этому помешать! – дружно пропели все пятеро.

– Это не в моих силах! – воскликнула Фиона, в отчаянии воздев руки. – Или вы хотите полюбоваться на то, как меня поджарят на костре? Де Клер наверняка не упустит такую возможность, если найдет, в чем меня обвинить! Звезды и ветер, он начинает беситься всякий раз, стоит мне с ним заговорить! – «И я веду себя не лучше!» – подумала она. Этак недолго окончательно утратить над собой контроль и стать такой же бешеной собакой, как ее отец. Ну что ж, тем больше у нее причин держаться подальше от Реймонда де Клера. – Но я не хочу, чтобы из-за меня пострадали вилланы из деревни. Они и так шарахаются от меня как от прокаженной.

– Но зачем же ты вернулась сюда из Донегола? – спросила Кайра.

– Здесь мой дом, – пробормотала Фиона, утомленная этими бесконечными спорами и объяснениями.

– Дом – это такое место, где тебя любят! – категорически заявила Кайра, скрестив ручки на груди.

У Фионы тоскливо заныло сердце. Она не могла не вернуться в эти места, потому что Гленн-Тейз был у нее в крови и вдали от него она чувствовала себя неполноценной, ущербной. Как ее мать, как Шинид, Фиона увидела свет под кронами этого самого леса и сделала здесь свои первые шаги. Ее сердце принадлежало этой земле, ее кровь струилась по жилам в унисон с ударами волн на морском берегу. И она все еще не утратила надежды, что с окончанием срока изгнания ее судьба изменится к лучшему. Это было нужно не столько Фионе, сколько ее дочери.