Эми Фетцер - Ирландская принцесса

— Он собирает людей для последнего удара, — заметил Патрик, и снова все взгляды обратились к нему. — В этот раз он поведет отряд сам. На Клох-Бэйнтрих!

Йэн грубо выругался.

Гэлан, чей гнев требовал немедленных действий, рявкнул:

— Эндрю, закуй его в кандалы и выведи наверх!

— А что с остальными?

— Магуайр, это твои пленники и твой народ. Поступай так, как велит тебе долг. — С этими словами он схватил за руку Рианнон и потащил ее к выходу из подземелья.

Йэн смотрел на людей, переодетых в английские туники, и думал о детях, женщинах и стариках, которых пришлось хоронить в последние недели.

— Отрубить им головы!

Все двери и окна в замке и внешних постройках были наглухо заперты, и только воинам Пендрагона, членам клана Магуайра и О'Доннела было разрешено оставаться во внешнем дворе. Женщины и дети укрылись в цитадели. Во дворе стояла лишь одна женщина. Гэлан не отходил от нее, заставляя смотреть на казнь пленных.

— Вот, полюбуйся на результаты твоего молчания! — промолвил он, а она изо всех сил старалась сохранить невозмутимый вид, когда вассалы Магуайра занесли боевые топоры над головами приговоренных. Головы покатились в пыль, и она не выдержала и отвернулась. Ее взгляд натолкнулся на Патрика, и сердце снова заныло от боли.

Он неподвижно стоял посреди двора с оковами на руках и провожал взглядом бездыханные тела товарищей, унесенные в часовню. Рианнон зажала рот рукой, чтобы не разрыдаться.

Гэлан с каменным лицом отвернулся и пошел прочь, оставив ее наедине со своей совестью. Оруженосец подал ему латы, но он отказался от тяжелой брони, оставив только кольчугу. Проверил подпругу на седле у Серого и вскочил в седло.

— Я все еще твой пленник? — спросил Йэн, поймав Серого под уздцы.

— Я тебе не доверяю.

— Я не давал тебе повода! Гэлан помолчал, размышляя.

— Признаюсь, Магуайр, мне пришлась бы кстати твоя помощь…

— Что, все еще плохо знаешь наш язык?

— Дрисколла придется оставить в крепости…

— Я готов, Пендрагон!

Англичанин испытующе посмотрел ему в глаза.

— Что ты можешь предложить, чтобы исцелить эту землю?

— Свою жизнь и свою честь!

Сколько Гэлан ни старался, он не сумел различить в его взгляде лжи. Он кивнул и протянул руку.

Они соприкоснулись со стуком — две мужские руки в латных рукавицах, — и Пендрагон сказал:

— Для начала хватит и этого.

Йэн с несмелой улыбкой отступил на шаг, а затем повернулся и бегом направился к своему коню. Гэлан поскакал к воротам.

Ему под ноги бросилась Рианнон.

— Что ты с ним сделаешь?

— Я бы с большим удовольствием снес ему голову, — заверил Гэлан, грозно глядя на нее сверху вниз, — но он понадобится нам, чтобы положить этому конец! Я больше никого не пожалею!

Рианнон в ужасе отшатнулась.

— Милорд! — выступил вперед юный О'Доннел. — О'Нил согнал множество народу в Колерэйн! — Эта новость оказалась для Гэлана неожиданной. — Они не могли сами вести хозяйство и кормить замок. Слишком много семей осталось без мужчин. Некому теперь охотиться и защищать своих детей и женщин!

Гэлан кивнул и обратился к своим рыцарям:

— Маркус! Собери людей, нагрузи два фургона провизией и доставь в Колерэйн. Молодой О'Доннел будет у вас проводником! Всех, кто захочет перебраться под руку Донегола, привезешь сюда!

— Или ко мне! — добавил подоспевший Йэн Магуайр. Гэлан молча посмотрел на ирландца, а потом позвал Дрисколла.

— Ты остаешься здесь за главного. Смотри не спускай с нее глаз! — Он ткнул пальцем в Рианнон. — Позаботься о Де Клэре и моем сыне.

Дрисколл взял Рианнон за руку и повел в замок. Гэлан приказал вернуть оружие Магуайру и его людям и поручил Йэну присматривать за пленным. Йэн взял лошадь Патрика под уздцы и поскакал за Пендрагоном.

Патрик оглянулся всего один раз.

Рианнон, гордо выпрямившись, стояла в стороне от всех, воздавая ему последние почести своей осанкой и непроницаемым лицом. Всадники миновали ворота, и она не шелохнулась, пока не захлопнулись тяжелые створки. В следующий миг она рухнула на колени и забилась в рыданиях, оплакивая свою несостоявшуюся любовь.

Море грохотало, яростно набрасываясь на стены ее каменной темницы.

Пошел холодный дождь, и она вздрагивала от каждой капли, ледяной иголкой впивавшейся в кожу. Шторм разыгрался не на шутку: стоило поднять лицо, и порывы ветра относили назад мокрые пряди волос. Неожиданно она обнаружила, что рядом есть кто-то еще.

Напротив ее шаткого насеста в стене зияла широкая дыра, некогда закрытая каменной дверью. В этом жутком провале маячила теперь чья-то фигура.

Она прокляла этого человека сквозь кляп во рту.

Он хихикнул — тоненько, злобно, не скрывая своего злорадства. И безумия.

— Ах, ну почему я не могу прикончить тебя прямо сейчас?

Ее глаза отвечали без слов: «Что же ты медлишь?»

— Еще рано!

Внезапно он протянул руку через разделявшую их пропасть, и под его ногами с хрустом обрушился край каменного пола. Сиобейн отшатнулась, вжимаясь спиной в стену. Он изловчился и выдернул кляп.

Она невнятно крикнула, едва ворочая онемевшими губами:

— Кто ты?

Он рассмеялся в ответ, словно имел дело с круглой дурой.

Она почувствовала, как его тело заслоняет ее от ветра, а к щеке прижимается холодная сталь кинжала.

— Такая милашка, — прошептал он и уколол ее, выпустив капельку крови.

Она попыталась отвернуться, но он грубо повернул ее к себе, заставляя смотреть прямо в неразличимые во тьме глаза.

— Зачем тебе моя смерть? Я ничего о тебе не знаю!

— Зато я знаю! Это будет самая сладкая из моих побед, миледи! — По его произношению Сиобейн решила, что имеет дело с англичанином. — Ты подохнешь и даже не будешь иметь понятия о том, кто это сделал!

— Тогда что же это за победа?

— Моя, и только моя!

Он провел кинжалом по скуле вниз, потом по горлу, и Сиобейн терпела, повторяя про себя, что если бы он хотел ее прикончить, то сделал бы это давным-давно. Неужели он такой трус? Или просто любит издеваться над своими жертвами?

— Ее милое личико слезло с черепа, как кожура с яблока! — зашептал он ей в ухо, и Сиобейн пробрал смертельный холод. — Она смотрела мне в глаза, а я отсекал ей нос, губы…

Сиобейн стало тошно.

— И она все еще жила, — шипел мерзкий голос. — Жила! — Он зацокал языком, как будто испытывал сожаление или раскаяние. — А ведь этот подарочек я готовил для тебя! Только для тебя!

— Почему?

— Это мое право!

— Да кто ты наконец?

— Твой король!

Тени заметались в какой-то неистовой пляске. Загрохотали камни.

Молния рассекла чернильно-темные небеса и сверкнула на лезвии его кинжала.

Она вздрогнула и отшатнулась от острия, упершегося ей в горло. Хищная сталь рассекла беззащитную плоть.

Он метнулся назад, в темный провал между камнями, словно уродливая крылатая бестия.

— Между прочим, пока ты прохлаждаешься в этом милом домишке и теряешь свою бесценную королевскую кровь, твой ублюдок прощается с жизнью!

Она задохнулась от ужаса. Господи, только не это! Его злорадный хохот слился с ударом грома, ядом растекаясь по жилам.

— Мучайся, леди Донегол! Ибо к утру не останется никого из тех, кто был тебе дорог!

Сиобейн прокляла его — и только тут поняла, что снова осталась одна.

Она дико забилась в своих путах, повторяя про себя: «Моя семья не переживет эту ночь!»

От этих усилий кровь еще сильнее хлынула у нее из разрезанного горла — жалкий ручеек живого тепла, быстро смываемый проливным дождем.

Молнии с грохотом вонзались в камни, как будто желая расколоть их на куски.

Но нет — это был перестук копыт. Крестьяне выскочили из домов и увидели, как Пендрагон на полном скаку несется к убогой хижине.

Он резко натянул поводья, и из дома выскочила Фиона.

— Где она? — взревел он, по ее растерянному лицу понял, что надеяться больше не на что. Он понурился, спрятал лицо в ладонях и выдохнул: — Господи!

Йэн подъехал сзади и ловил каждое движение англичанина, старавшегося скрыть свое отчаяние перед людьми.

— Прости меня, Пендрагон! — промолвила Фиона, Гэлан нахмурился и соскочил наземь, заставив ее испуганно отшатнуться.

— Я не собираюсь вымещать на тебе свой гнев, женщина! О Боже!..

— Тогда зачем ты привел сюда его? — Она кивнула на Магуайра. Гэлан язвительно заметил:

— Что, ирландец, не везде тебе рады?

— У нее давно на меня зуб, — ответил Йэн, спрыгнув с седла.

Фиона ринулась на него, как коршун на мышь, и ирландец выпрямился, стараясь сохранить невозмутимый вид.

— Это из-за тебя меня выгнали из дому, Магуайр! Я лишилась крова над головой, я лишилась семьи! Сколько лет я провела в изгнании, прежде чем снова встретила сестру? — В ее голосе зазвенели слезы, и Гэлан тут же встал рядом, готовый прийти на помощь. — А когда ее нашли, всем снова нет до меня дела! — Она пихнула ирландца в грудь и метнулась прочь.

Гэлан велел Йэну не двигаться с места, а сам поспешил за Фионой и резко повернул лицом к себе.

— Прости, что не сдержалась, Пендрагон! Глупо было распинаться перед этим типом! Лучше просто превратить его в жабу и посадить в клетку!

Гэлан молча смотрел на ее понурую фигуру и думал, как сильно они похожи со своей сестрой. Интересно, за что ее осудили на изгнание?

Фиона подняла глаза.

— Я нашла лаз в земле!

— Показывай!

Они вернулись к лошадям, и Гэлан усадил чародейку перед собой.

— Он жив! — шепнул он ей на ухо.

Она обмякла, вздохнув с облегчением, и Гэлан подивился ее выдержке: сколько бы она терпела, прежде чем спросила сама?

— Тупой, безмозглый англичанин! Я ведь его предупреждала!

— Де Клэр — человек долга, — возразил Пендрагон, расслышав в ее голосе нотки нежности.

— Де Клэр?! — Она извернулась, не веря своим ушам. — Так он приходится Пембруку…

— Племянником, ты угадала! — подтвердил Гэлан. — И очень гордится этим родством. Удивительно, что он не стал хвастаться перед тобой!

— Ему было не до разговоров!

— Тогда, боюсь, он запомнит тебя как страшный сон.

— Ему же лучше. Он все равно не верит в существование нашего племени.

— Я тоже не верил. Но как ни крути, а он бы не выжил без твоей помощи.

Остаток пути они ехали молча, пока не оказались под сводами леса. Чародейка попросила Гэлана остановиться, соскочила на землю, опустилась на колени и стала ощупывать склон холма перед собой. Гэлан не отходил от нее ни на шаг.

— Клянусь, это было где-то здесь!

— Я верю тебе. — Он присел рядом и опустил руку ей на плечо. — Лучше наберись терпения.

— Откуда оно у тебя, англичанин?

— У меня нет выбора.

Молния осветила его лицо, и Фиона увидела правду. Он был на грани помешательства, измученный неизвестностью и страхом. Тем большее уважение вызывала его способность держать себя в руках.

— Вот лаз, Пендрагон! — Йэн наконец нащупал кольцо и веревку. — Только здесь пусто!

Гэлан, запрокинув голову, закричал — дико, оглушительно. Так, наверное, ревел бы дракон, изображенный у него на гербе.

— Полегчало?

Он ожег яростным взглядом Магуайра и кинулся к пленному:

— Куда он мог ее отвезти?

— Может быть, к себе в замок. Или на ферму на границе своих земель.

Патрик, похоже, не надеялся увидеть принцессу в живых, но Гэлан предпочитал не обращать на это внимания.

Иначе все пропало. Гэлан сдернул с седла Патрика.

— Ну, предатель, расскажи мне хоть что-то, чтобы спасти свою жизнь, ибо она висит на волоске!

Патрик невозмутимо ответил:

— Я мог бы показать тебе еще с десяток таких нор, но они все будут пустыми. Он ждет меня через пять дней. Войско собирается в верховьях Финн-ривер, — пленник глянул на Магуайра, — чтобы идти на его крепость.

— Нет! — охнула Фиона, переглянувшись с Йэном. В этом замке осталась ее семья.

— Ну что ж, по крайней мере нам известно, где он будет через пять дней, — заключил Гэлан, как будто его не коснулся ужас, сковавший чародейку. Он пошел к Серому, на ходу натягивая латную рукавицу. — Эндрю, останься здесь со своими людьми и прочеши лес — может, обнаружишь следы. Фэллон, — обратился он к ирландцу, — собери наших лучших воинов, разбей на пары, и пусть они обыщут каждую пядь земли до самого побережья! Старайтесь действовать скрытно. Достаточно того, что успел натворить О'Нил! Мы будем вести себя мирно!

Ирландец кивнул, и Йэн с завистью следил, как деловито и спокойно он командует своими подчиненными. Однако больше всего его поразила не военная выправка, а те преданность и доверие, которые выказывали ирландцы своему новому лорду.

— Сэр Пирс, возьми своих солдат, отправляйся в верховья Финн-ривер и устрой там засаду. Наблюдай и жди моего приказа. О'Нил от меня не уйдет! — Пирс поклонился и поспешил к своим конникам. — Магуайр… — Йэн вздрогнул, но изо всех сил постарался сохранить независимый вид. — На твоем месте я бы предупредил твоих людей — если только это правда. — Он наградил Патрика таким взглядом, что было ясно: ему несдобровать, если он врет. — Только ради Бога, пусть действуют тайно и осмотрительно! Не то мы упустим единственный шанс!