…Залпы пушек едва не оглушили Морриган, корабли неумолимо сближались, она уже видела Джона, стоявшего у борта, и с вожделением смотревшего на желанную добычу. Девушка не успела оглянуться, как оказалась в гуще схватки. Уворачиваясь от мелькающих сабель, она пробиралась к брату, собираясь раз и навсегда разделаться со своим мучителем.

— Здравствуй, братец, — сквозь зубы процедила она и легонько кольну-ла Джона шпагой в плечо.

Он резко обернулся, на его лице появилась довольная усмешка.

— Здравствуй, Морриган. Я по тебе соскучился, знаешь ли. Нехорошо было с твоей стороны убегать от меня.

— Заткнись, — огрызнулась она, делая выпад.

Джон отбил его. Морриган была благодарна старому управляющему замка, который уступил просьбе научить девушку худо-бедно обращаться с оружием, о чём Джон понятия не имел. Ярость и злость придали Морриган сил, и в следующий момент плечо её противника окрасилось кровью. Он покосился на разорванный рукав.

— Морриган, ты ведёшь себя совершенно гадко, — заметил он спокойно — слишком спокойно.

Она ничего не ответила, сохраняя силы. Снова раздался звон стали, и Морриган почувствовала, что устала — всё-таки она была девушкой. Джон, подметив это, слегка улыбнулся.

— Ну же, Молли, не будь такой упрямой, ты ведь всё равно не сможешь убить меня.

— Не называй меня так! — зло огрызнулась она, и поняла, что ей не стоило отвлекаться на разговоры.

Девушка допустила ошибку, открывшись, и боль обожгла руку чуть повыше локтя, и одновременно что-то больно вонзилось в бедро. Морриган медленно опустила взгляд — из ноги торчала рукоятка короткого кинжала. Штанина быстро намокла от крови, девушке вдруг захотелось сесть и отдохнуть, прикрыть на минутку глаза. Джон, увидев кинжал, покраснел от ярости.

— Я убью того идиота, который это сделал! — прорычал он, оглядываясь.

Морриган прислонилась к мачте, и, сжав рукоятку кинжала, выдернула его из ноги — в сапог потекло что-то тёплое, тёплое и горячее. "Моя кровь", — отстранённо отметила она, медленно сползая на палубу. Краем глаза Морриган заметила де Риверса, пробиравшегося к ней с тревогой на лице, и его лицо было последнее, что она видела прежде, чем потерять сознание.

…Робин не успел. Джон ускользнул из-под его носа, и унёс раненую Морриган, его корабль, потрёпанный, но серьёзно не повреждённый, быстро уходил к горизонту. Судно де Риверса было повреждено гораздо больше, и капитан понимал, что сейчас он не в состоянии настигнуть Джона де Сент-Эвье.

— Я доберусь до тебя, сволочь, — сквозь зубы процедил Робин. — Я вытащу тебя из твоего чёртова замка, и верну Морриган!


Морриган пришла в себя от резкого запаха нашатыря. Отдёрнув голову, она открыла глаза и тут же пожалела, что сделала это: каюта и отдалённо не напоминала каюту Робина, а на краю кровати сидел Джон собственной персоной.

— Как ты себя чувствуешь, Молли?

Она поморщилась, услышав ненавистное детское имя.

— Паршиво, — мрачно ответила девушка.

Рана на руке ныла, бедро тупо пульсировало жаркой болью, словно под кожу насыпали горсть раскалённых углей.

— Ты быстро поправишься, — успокаивающе сказал Джон, — и потом мы поговорим.

Морриган была рада отсрочке, у неё останется время подготовиться к решительному разговору с Джоном. Она не боялась его, несмотря ни на что, вопреки горячему характеру Морриган де Сент-Эвье ненавидела брата холодной, спокойной ненавистью.

Две с половиной недели, пока девушка выздоравливала, Джон вёл себя, как любящий и заботливый брат, строго в рамках приличий. Хорошо его зная, Морриган была уверена, что он готовит какую-то пакость. Когда она смогла передвигаться без трости, только слегка прихрамывая, настало время для того самого разговора с Джоном, каковой состоялся после завтрака.

— Ну, и что ты имеешь мне сказать, дорогой брат? — Морриган села в кресло, вытянув ноги и глядя на него чуть прищуренными глазами.

— Я тут нашёл в кабинете твоей матери одну занятную вещицу, — Джон не стал объяснять, что он делал в кабинете мачехи. — Дневник леди де Сент-Эвье.

Морриган вцепилась в подлокотники, подавив порыв вскочить и вырвать книжечку из рук брата.

— И что? — спокойно спросила она, унимая волну бешенства.

— Насколько я понял, читая его, умерла всё-таки моя сестра, Молли, а ты не приходишься мне никем, — Джон усмехнулся.

— Докажи, — девушка соединила кончики пальцев. — Хотя бы одним отрывком.

— Ну, во-первых, леди де Сент-Эвье называла свою дочь "маленькая ирландочка", а здесь прямо упоминается, что, — он открыл дневник, — "я буду очень скучать по моей маленькой девочке, моей ирландочке. Да хранят тебя ангелы на небесах, Морриган". Этот отрывок тебя не убедит?

— Мама могла писать это перед смертью, Джон. Прощаясь со мной в мыслях, — Морриган сохраняла невозмутимость.

— О, не думаю. Здесь стоит дата, весьма далёкая от её смерти, — усмехнулся Джон.

— Покажи, — в упор предложила она.

— Э, нет, Молли, — рассмеялся он. — Я не дам тебе в руки дневник, не надейся. Достаточно того, что ты слышала. Это послужит убедительным доказательством для остальных, и таким образом, препятствий к нашей свадьбе больше нет.

— Есть, Джон. Моё нежелание.

Он в два шага оказался рядом с ней и наклонился над девушкой.

— Я не понимаю, что ты защищаешь, Молли, на тебе же больше никто не женится, стоит мне вскользь упомянуть, что ты некоторое время гостила в гареме Стамбула! — негромко сказал он, глядя ей в глаза. — В Лондон я тебя всё равно не пущу, ты слишком хороша для тамошних лордов.

— Не смей меня шантажировать! — прошипела Морриган, как рассерженная кошка, с трудом сдерживаясь, чтобы не вцепиться Джону в лицо. — Да я предпочту всю жизнь провести в одиночестве, чем выйти замуж за собственного брата!

— Я даю тебе время до вечера, Молли, подумай, — Джон подошёл к двери. — И не пытайся искать дневник, я его держу в другом месте.

Дверь захлопнулась, в замке отчётливо повернулся ключ.

— Ублюдок! — в бессильной ярости крикнула девушка, понимая, что вечером ей не удастся отбиться от приставаний Джона.

Время тянулось медленно, стрелки часов ползли вперёд, тревога и злость Морриган росли.

— Я убью его, если он посмеет дотронуться до меня, — пробормотала девушка, перестав метаться по каюте и упав в кресло.

Солнце коснулось горизонта, превратив море в расплавленное золото, за дверью послышались шаги, и Морриган напряглась, приготовившись дать отпор назойливому братцу.

— Ну, Морриган, ты подумала?

— Мой ответ не изменится, Джон, какие бы доказательства ты ни приводил, — девушка встала, настороженно следя глазами за братом.

— Как только мы вернёмся в Англию, я женюсь на тебе, Молли, что бы ты ни говорила, — Джон медленно подходил к ней.

Губы Морриган сложились в сладенькую улыбочку.

— И что же, ты силком потащишь меня к алтарю, Джон? Нехорошо как-то получится перед гостями, ты не думаешь?

— Есть вариант, при котором ты добровольно согласишься стать моей женой, дорогая моя.

— Да? — протянула она, изогнув бровь. — Просвети, будь так любезен.

— Если у тебя появится ребёнок, — Морриган пропустила момент, когда Джон оказался рядом с ней и схватил за руку. — А уж я постараюсь, чтобы это случилось поскорее, Молли.

Девушка возмущённо попыталась выдернуть запястье — не получилось.

— Отпусти меня, сволочь! — сквозь зубы процедила она. — И даже думать не смей, что я окажусь с тобой в одной постели!

— Наивная девочка, — рассмеялся Джон, рывком притянув её к себе. — Как ты сможешь помешать мне, Молли?

Не тратя больше времени и сил на разговоры, Морриган начала молча отбиваться, понимая, что её достойные похвалы усилия обречены на неудачу. Резко вывернув ей руку за спину, Джон заставил девушку прекратить сопротивление. Солнце почти село, каюта погрузилась в полумрак.

— Мне больно, скотина! — зашипела она.

— Будь хорошей девочкой, Молли, и прекрати вести себя, как дикарка, — раздался над ухом спокойный голос. — Я же всё равно получу своё, ты знаешь, и только от тебя зависит, получу ли я тебя силой, или с твоего согласия.

— Тебе придётся связать меня, — Морриган сухо рассмеялась. — Иначе, Джон, я исцарапаю тебе физиономию, и не только её.

— Спасибо за совет, — он подтолкнул её по направлению к кровати. — Верёвка у меня найдётся, дорогая моя.

…Ей оставалось только бессильно рычать от злости, запястья были туго привязаны к столбикам в изголовье кровати. А Джон, словно в насмешку, вопреки ожиданиям Морриган, оказался нежным и ласковым, не в её силах было приказать телу не реагировать на прикосновения. Робин оказался хорошим учителем, и девушка теперь невольно проклинала его за то, что разбудил в ней женщину. Мысли Морриган смешались, она уже и не думала о сопротивлении, однако память упорно возвращала к другим рукам, к другому лицу, голосу, и она ничего не могла с собой поделать — не думать о Робине сейчас Морриган была просто не в силах. Потому что иначе она бы сошла с ума.


Проснувшись утром, Морриган с облегчением обнаружила, что Джона рядом не было — девушка могла и не сдержаться, и выполнить угрозу по поводу разукрашивания лица брата. На кресле её ждало шёлковое платье, не удивив Морриган. Джон всегда отличался предусмотрительностью, даже в мелочах.

Она привела себя в порядок, перевязала волосы лентой, и подошла к открытому окну, вдохнув свежий морской воздух. Прошедшую ночь она предпочитала не вспоминать, записав её в длинный счёт неприятностей от Джона.

— Истериками и слезами тут не поможешь, — сказала она сама себе. — Но повторения сегодняшнего я не допущу, братец, нет уж.

За дверью послышались шаги, Морриган поджала губы.

— Доброе утро, дорогая. Как себя чувствуешь?

— В меру паршиво, — сдержанно ответила она. — Принеси мне поесть, я голодная.

Джон не стал накалять обстановку, и молча вышел, оставив Морриган одну. Через некоторое время он так же молча принёс поднос с завтраком.

— Приятного аппетита, Молли.

Она ничего не ответила. Когда за Джоном закрылась дверь, Морриган, задумчиво жуя гренку, попробовала поразмышлять на предмет выхода из сложившейся ситуации. "А выхода нет, — вынуждена была она признаться самой себе. — Пока я на корабле брата, бесполезно что-либо предпринимать, у него все козыри. Джон сильнее меня, а превращать каждый вечер в битву за право спокойно спать… — Морриган с сомнением покачала головой. — В таком случае он просто будет привязывать меня, как это было сегодня, и весь сказ. Остаётся только стиснуть зубы и ждать подходящего момента". Морриган очень надеялась, что через несколько дней сможет на вполне законных основаниях отправить Джона подальше от своей постели. По состоянию здоровья.

Погода стояла прекрасная, корабль приближался к берегам Англии, Морриган, собрав волю в кулак, переносила присутствие Джона в каюте, считая дни. Но время шло, она начинала нервничать и злиться на задержку, пока в одно прекрасное утро правда не предстала перед ней со всей пугающей ясностью. С немалым отвращением съев завтрак — с некоторых пор по утрам её мучила морская болезнь, — Морриган почти сразу избавилась от него, проклиная всё на свете.

— Мне это совершенно не нравится, — пробормотала она, прополоскав рот водой. — Чёрт меня возьми, кажется я всё-таки беременна, приходится это признать.

Она упала в кресло, мрачно усмехнувшись.

— Хотелось бы мне знать, кто же отец? Я буду очень счастлива, если это будет Робин…

Вечером, за ужином, Морриган сухо сказала:

— Можешь радоваться, Джон. У меня будет ребёнок.

Он отложил вилку, глянув на девушку.

— Это правда?

— Я не имею привычки врать, — резко ответила Морриган. — Кроме того, Джон, как ни странно это звучит, я не уверена точно, кто отец ребёнка.

В каюте повисла тишина.

— И только посмей что-нибудь сказать, — сквозь зубы процедила она, злой взгляд зелёных глаз словно обжёг Джона. — Да, я спала с Робином, и ты прекрасно понимаешь, что моё мнение в данном случае не имело значения. Он меня купил, я была его собственностью.

— Не сомневаюсь, он вежливо поинтересовался, не будешь ли ты против, — медленно произнёс Джон. — И получил положительный ответ.

Откинувшись на спинку стула, Морриган слегка улыбнулась. Она не стала заострять внимание на том, что до сих пор принадлежит де Риверсу, они же так и не решили её судьбу.

— Джон, — мурлыкнула девушка. — Как ни досадно, но твои планы готовы претвориться в жизнь. Я беременна, и в связи с этим с моей стороны самым благоразумным будет согласиться выйти за тебя замуж. Однако есть несколько условий, на которых я настаиваю. Первое, до Англии, и вообще, до родов, я буду спать одна, а то, как бы твоя пламенная страсть не повредила ребёнку. Второе, в замке у меня будет отдельная спальня с замком и ключом. Третье. Церемония будет скромной, с минимумом гостей, в домашней церкви. И последнее. Отсиживаться в провинции я не намерена, Джон, сразу после свадьбы собираюсь ехать в Лондон. У тебя есть какие-то возражения? — изогнула она бровь.