— По-моему, Форс помешался, как и его мать. Пока мы отнимали у него пистолет, он осыпал англичан самыми ужасными проклятиями.

Поколебавшись, герцог продолжил:

— Насколько мы поняли, его дед погиб во время мятежа 1745 года, а бабушке отрубили руки за то, что она осмелилась перевязать раненого шотландца.

Клола тихо ахнула.

— Не расстраивайся, дорогая, — поспешил добавить герцог. — Все это в далеком прошлом. Форс теперь под надзором врача, и нам не стоит думать ни о нем, ни о его матери.

Клола крепче прижалась к герцогу, положила голову ему на грудь и замерла, наслаждаясь обретенным счастьем.

— Почему ты так быстро вернулся? — спросила она. — Мне казалось, ты должен был остаться с королем до его отъезда.

— Я объяснил королю, что дома меня ждет неотложное дело, — ответил герцог. — Совершенно неотложное. Я не могу больше ни дня оставаться вдалеке от молодой жены.

Клола подняла на герцога огромные, полные любви глаза.

— А король не рассердился?

— Он все понял, — ответил герцог. — Но мне пришлось пообещать, что зимой я привезу тебя в Лондон. Король наслышан о твоей красоте и хочет убедиться в этом собственными глазами.

Клола залилась румянцем.

— Почему ты не рассказала мне о том, как блистала в Эдинбурге? — спросил герцог.

— У нас совсем не было времени, чтобы спокойно поговорить. И потом я боялась, что тебе это будет неинтересно. Но теперь я так много хочу тебе рассказать!

— Для разговоров у нас впереди вся жизнь, — ответил герцог, — а сейчас я хочу не разговаривать, а целовать тебя!

Но Клола шутливо оттолкнула его.

— Ты, должно быть, устал с дороги. Я думаю, ты скакал несколько часов без отдыха!

— Всю ночь напролет!

— Скакал целую ночь, чтобы увидеть меня?

— Да, чтобы тебя увидеть!

— Тогда ты не только устал, но и голоден, — заметила Клола. — Я прикажу, чтобы тебе приготовили ванну, и, как только ты переоденешься, мы сядем ужинать.

— У тебя теперь нет горничной, — заметил герцог. — Хочешь, я помогу тебе переодеться? Клола залилась краской.

— Нет, что ты, я… я попрошу кого-нибудь из служанок.

— Хорошо, но после ужина ты отошлешь служанку, и я сам сниму с тебя платье.

Клола уткнулась лицом ему в плечо, чтобы скрыть смущение… и вдруг рассмеялась.

— Чему ты смеешься? — спросил герцог.

— Моя невестка была бы потрясена. Она считает, что мужчина — охотник и добытчик, он не может интересоваться женскими платьями.

— Меня необычайно интересуют твои платья, дорогая, — усмехнулся герцог, — а еще больше — то, что под ними. И, можешь мне поверить, в таких вещах у меня большой опыт.

— Верю, — прошептала Клола и опустила голову.

— Ты ревнуешь, дорогая? — воскликнул герцог. — Клянусь богом, для меня это очень лестно!

Клола не ответила, и герцог добавил серьезно:

— Где еще я найду такую красивую, умную, талантливую, отважную, во всем необыкновенную женщину, как ты?

Он снова прильнул к ее губам, и опять они остались вдвоем в целом мире.

Немало времени прошло, прежде чем Клола буквально выпроводила мужа за дверь. Она не хотела больше никаких отсрочек и промедлений, ибо с нетерпением ожидала того, что произойдет после ужина.


Клола припала к плечу герцога и поцеловала его в лоб.

— Любовь моя, ты не устала?

— Как можно устать от счастья?

— Ты действительно счастлива?

Вместо ответа Клола прижалась к его груди, и герцог крепко сжал в объятиях нежное хрупкое тело.

«Как это возможно, — подумала Клола, — чтобы мужчина был одновременно суровым и нежным, требовательным и ласковым?»

Герцог открыл глаза и снова вгляделся в ее лицо, бледное в колеблющемся свете единственной свечи.

— Сама судьба привела тебя ко мне, — тихо произнес он.

— Так говорила и Серая Дама, — пробормотала Клола.

— Серая Дама? Откуда ты о ней знаешь? Помолчав, Клола ответила:

— Если я расскажу, ты сочтешь меня впечатлительной дурочкой.

— Никогда в жизни! — пылко ответил герцог. — Можно ли усомниться в уме женщины, которая столько сделала для меня, для Торквила, для всего нашего клана?

Клола вопросительно подняла глаза, и герцог добавил:

— Да, любимая, Торквил рассказал, как ты спасла его от Маклаудов. Я восхищаюсь твоим умом и отвагой! Клола вздохнула с облегчением.

— Простишь ли ты мне мои безумные слова? — продолжал герцог. — Теперь-то я понимаю, что в тот миг был вне себя от ревности!

— Откуда ты узнал, что я уехала?

— Мне сказала миссис Форс.

— Миссис Форс?

— Да, эта дьяволица в женском облике, из-за которой я чуть было не потерял тебя.

В голосе герцога Клола услышала страх.

Крепко сжав ее в объятиях, он поцеловал ее сперва в губы, затем в глаза, и снова прильнул к губам.

Клола ответила на поцелуй, и это еще сильнее разожгло страсть герцога.

Немало времени прошло, прежде чем Клола оторвалась от губ любимого и попросила:

— Расскажи, что было дальше.

— Данблейн казнит себя за то, что не распознал вовремя безумия этой женщины, — задумчиво заметил герцог.

— Так что же она тебе сказала?

— Она разбудила меня и начала так: «Я очень беспокоюсь, ваша светлость».

«О чем? — спросил я. — Что стряслось?» «Ее светлость уже часа два как уехала из замка и до сих пор не вернулась».

«Уехала из замка?»— воскликнул я.

Отослав миссис Форс, я бросился к тебе в спальню. Твоя ночная рубашка валялась на полу, гардероб был распахнут. Я понял, что миссис Форс сказала правду.

— Не понимаю, откуда она об этом узнала, — заметила Клола.

— Ее спальня выходит окнами во двор, — ответил герцог. — Я вспомнил, что несколькими часами раньше ты не пустила меня к себе в постель, и в голове у меня родились самые безумные подозрения.

Помолчав, он добавил:

— Как прекрасна ты была в ту ночь! Твои чудные волосы рассыпались по плечам, на груди покоилась головка ребенка, а глаза… глаза у тебя были огромные, вопрошающие и немного испуганные.

С этими словами он вновь прижал ее к себе.

— Любовь моя, ты была на волосок от смерти! Что, если бы я никогда не смог назвать тебя своей?

— Но я жива, — прошептала в ответ Клола, — и люблю тебя.

— И мы сделаем друг друга счастливыми! — заверил ее герцог. — Отныне между нами не будет ни ссор, ни глупых недоразумений.

Он нежно поцеловал ее в лоб.

— Ты говорила о Серой Даме, — напомнил он. — Не понимаю, откуда ты о ней узнала!

— Ее действительно зовут «Серая Дама»?

— Так называется этот призрак во всех легендах.

— Я этого не знала, — ответила Клола. — В ту первую ночь, когда миссис Форс проклинала меня и предрекала, что из нашей свадьбы не выйдет ничего хорошего, мне стало страшно и одиноко. Я боялась ее… и тебя.

— Клянусь, тебе никогда больше не придется меня бояться! — пылко воскликнул герцог.

— Но я знала, что тебе ненавистна сама мысль о нашем браке. Я почувствовала это во время венчания.

— В то время я еще не видел тебя, — ответил герцог. — Я не осмелился на тебя взглянуть.

— Теперь я понимаю, — объяснила Клола, — но тогда мне казалось, что ты ненавидишь лично меня. Мне захотелось увидеть Килкрейгов: я подумала, что, если увижу знакомые цвета и услышу наши волынки, мне станет легче.

Герцог коснулся губами ее плеча. Он не ошибся: кожа ее была действительно нежней магнолии.

Однако, лаская жену, герцог продолжал внимательно слушать ее рассказ.

— Я вошла в спальню с другой стороны коридора, окна которой выходили на двор, — продолжала Клола, — и вдруг почувствовала, что за спиной у меня стоит Серая Дама. Она… подбодрила и успокоила меня.

— Что значит «почувствовала»? — спросил герцог, но тут же добавил:

— Глупый вопрос! Я понимаю, что это значит. Продолжай!

— Ее голос проникал мне прямо в сердце, — продолжала Клола. — Она сказала, что меня призвала сюда судьба, и только я могу предотвратить беду.

— Она оказалась права, — заметил герцог. — Ты из рода Килкрейгов, но все, что ты для нас сделала, нерасторжимыми узами связало тебя с Макнарнами.

Он нежно улыбнулся жене и продолжал:

— Серая Дама, графиня Мораг Макнарн, потеряла мужа в битве при Флоддене. В знак траура она надела серое платье и никогда его не снимала. Своих троих сыновей она воспитала отважными и благородными, как отец: старший из них стал одним из самых славных вождей в истории нашего рода.

Немного помолчав, он задумчиво продолжал:

— Говорят, что, когда клан в опасности. Серая Дама является к вождю и помогает ему мудрыми советами. Теперь она пришла к тебе, любимая, и я вижу в этом знак судьбы.

— Какой… знак? — задыхаясь от волнения, спросила Клола.

— Мне кажется, ты уже догадалась, — ответил герцог. — Я должен остаться здесь, с моим народом. Клола издала восторженное восклицание.

— Ты не шутишь? Ты говоришь серьезно?

— В Эдинбурге, на параде, — продолжал герцог, — я понял, что больше не могу заглушать в себе голос крови. А когда члены моего клана рассказывали мне о своих бедах и горестях и выслушивали мои советы, словно указания оракула, я почувствовал, что бросить их будет бесчестно. Прежде я думал, что у меня нет сердца — теперь знаю, что есть, и оно принадлежит тебе и Шотландии.

Слезы счастья выступили на глазах Клолы.

— Ты будешь рядом со мной? — спросил герцог. — Мне так нужна твоя любовь и помощь! Я не смогу жить без тебя!

— Я люблю тебя! — пылко ответила Клола. — Я твоя всей душой и всем сердцем!

— Больше мне ничего не нужно! — воскликнул он. — Какие бы трудности ни встали у нас на пути, я знаю, что наша любовь преодолеет все!

С этими словами он вновь припал к ее губам.

«Я люблю тебя!»— мысленно воскликнула Клола. В ушах ее звучала райская музыка — музыка торжествующей любви.

Тела их слились, и души стали едины.

Истинная любовь не дается даром: небеса посылают ее как награду людям сильным, отважным и благородным, готовым умереть за то, во что верят.

Герцог Стратнарн и Клола были достойны такой любви. Они прошли по жизни рука об руку. Не всегда их счастье было безоблачным, но истинная любовь побеждала все препятствия.