– По правде говоря, Эльвира, импотенция – вовсе не подарок. И если такие женщины, как Кармен, начинают искать мужчину-импотента, чтобы обрести покой и уважение, значит, что-то в нашем мире не так. Ведь это неестественная ситуация.

– Так оно и есть! – подхватывает Кармен. – Потому что все это хвастовство самцов друг перед другом – у кого длин нее или толще – не имеет отношения к женщине. Мужчины заблуждаются, думая, что женщине интересны эти показатели. Она, как правило, возвышеннее, романтичнее. И горе тому, кто не умеет любить и восторгаться!.. Просто удовлетворить желание, не испытывая никаких чувств к женщине, – это скотство!

Давид вновь не может сдержать смех:

– Какое же счастье, что ко мне теперь эти уничтожающие слова не имеют отношения! И самое ужасное – я вынужден признать твою правоту. Сексуальные устремления действительно порой вытесняют все остальные ощущения. Но мне вот что интересно узнать: как женщины чувствуют это? Я думал всегда, и в этом не очень отличаюсь от Штефана, что мужчина должен что-то предложить женщине. Особенно в постели. И если мужчина прежде всего заботится о том, чтобы удовлетворить женщину, тогда и сам получает высшее наслаждение. Раньше я никогда об этом не задумывался!

– Давид, новости! – прерывает его Кармен, глянув на часы.

За разговором они почти забыли про Штефана!

Давид берет пульт и увеличивает громкость телевизора.

– Еще пять минут, – говорит он.

Сразу нарастает беспокойство. Эльвира берет Кармен за руку:

– Может, все уже закончилось? И никто не пострадал! А все из-за денег. Деньги, деньги, деньги!.. Так было и раньше, в Южной Африке. Династия Кальтенштейнов была одной из самых могущественных, богатых. Благодаря деньгам они обрели огромное влияние. Фактически определяли политику и там, и здесь, в Германии. Никто не смел идти против них. Только Ханнес осмелился противостоять семейному диктату. Наверное, за это Анна так полюбила его!

В вечерних «Новостях» также сообщается о жертвах во время беспорядков в Южной Африке. Когда ведущая «Новостей» Сабина Христиансен переходит к новостям из Франкфурта, Кармен не может унять волнение – сердце бешено колотится. Она прижимается к Эльвире, с тревогой смотрит на Давида. То, каким тоном начинается сообщение о драме с заложниками, не предвещает ничего хорошего. Репортаж ведет тот же корреспондент, что и в дневных «Новостях». Камера показывает здание, со всех сторон освещенное мощными прожекторами. Семь человек медленно, один за другим, покидают здание. Камера показывает, как навстречу им к магазину движется одинокая фигура человека. Стройный высокий мужчина решительным, спокойным шагом движется в неизвестность. Кармен от напряжения не слышит того, что говорит репортер:

– …После того как переговоры зашли в тупик, владелец магазина Штефан фон Кальтенштейн предложил себя в качестве заложника – в обмен на жизнь и свободу людей, находящихся в здании. Это предложение сразу было принято террористом. Но полиция сначала ответила категорическим отказом. Затем, после долгих совещаний с самим господином фон Кальтенштейном, представители специальных служб согласились, правда, с массой оговорок, на обмен. Таким образом, драматическая ситуация сохраняется. Террорист скорее всего потребует автомобиль, чтобы, прикрываясь бароном, попытаться вырваться из окружения.

Камера показывает, как первая группа заложников подходит к машине «скорой помощи». Врачи сразу кидаются к ним. Прессу пока не подпускают к пострадавшим. Все интервью – только после первого допроса в полиции. В кадре – корреспондент. Он сообщает, что, как только появится новая информация, съемочная группа сразу выйдет в эфир.

Эльвира смертельно побледнела, она почти кричит:

– Он убьет его! Как только Штефан больше не будет ему нужен, он сразу убьет его. Это совершенно очевидно! Ну как он мог пойти на такой шаг! Ведь это очень опасно!

– Я нахожу его поступок мужественным. Я восхищаюсь им! – Давид подает Эльвире стакан воды. – Эльвира, вам нужны какие-нибудь лекарства? Вам что-нибудь принести?

– Сумасшедший! Я успела увидеть его младенцем на руках Анны, а потом, всего пару раз, – уже зрелым мужчиной. Почему я должна потерять его? Почему все так несправедливо?..

Кармен гладит Эльвиру по голове.

– С ним ничего не случится, – как заклинание, шепчет она. – С ним ничего не случится… Иначе все бессмысленно. Он нужен преступнику только живым!

– А кто же теперь будет распоряжаться деньгами? Ты знаешь? – внезапно спрашивает Давид.

Эльвира с удивлением смотрит на него:

– Нет, откуда? Да и к чему этот вопрос?

– Потому что Штефан, видимо, должен будет заплатить за свое освобождение. Это ясно! Но кто заплатит деньги? Государство? Правительство федеральной земли? Город? Франкфурт обанкротится, Гессен тоже, а правительство фиг что заплатит. Значит, остаются только деньги самого Штефана. И кто принесет эти деньги?

– Не имею представления… – говорит Кармен.

Эльвира тоже качает головой:

– У него, наверное, есть доверенное лицо, но я не знаю… – Она сидит в огромной кровати, обняв руками колени, и раскачивается из стороны в сторону. – Ну, зачем он это делает? Неужели надеется таким способом освободить себя?

– Он сильный, мужественный человек. И просчитывает свои поступки!

Давид встает, подходит к телефону, набирает внутренний номер. Кармен наблюдает за ним. Боже, как хорошо, что он рядом! Его присутствие успокаивает и не дает ей впасть в истерику.

– Вильям, – слышит она его голос, – вы видели все? Да? Вы выходили на контакт с полицией на месте? Нет? Запрет на любую информацию? Даже для служащих?.. Ах, вот как? И для близких друзей? – Давид тяжело вздыхает и вешает трубку: – Проклятие! У нас никаких шансов получить информацию. И у него нет никого, кто имел бы право распоряжаться его капиталами. Жена после развода живет в Лос-Анджелесе, детей нет. Служащих замка мы тоже не можем привлечь!

Давид ходит туда-сюда. «Должен же быть выход», – размышляет он. Кармен наблюдает за ним.

– Давид, – не выдерживает она, – а если мы поедем во Франкфурт? У меня больше нет сил вот так просто сидеть и ничего не предпринимать!

– И что нам это даст? Район трагедии оцеплен. Мы не сможем узнать больше того, что передают по телевизору. А если террорист решит удрать, прихватив Штефана, мы не сможем ничем помочь!

– А если он освободит его, а мы будем уже там! Тогда у Штефана появится психологическая поддержка!

– Ну, меня-то он хотел бы видеть меньше всего! С тобой – иначе. Ты действительно могла бы поддержать его. А Эльвира? Ведь она не может в таком состоянии совершить многочасовой путь до Франкфурта, а там еще ждать неизвестно чего…

– Нет, конечно! Но что-то же мы должны делать!

Давид звонит в справочную службу – ему дают телефон управления полиции во Франкфурте. Позвонив туда, он просит соединить его с отделом общественных связей. Он сразу заявляет, что говорит из замка Кальтенштейна, что очень тревожится о судьбе дяди. Кармен понимает из его реплик, что собеседник советует не беспокоиться и взять себя в руки…

– Да, я знаю, – говорит Давид своему собеседнику, – что есть запрет на информацию. Но мы не собираемся распространять вашу информацию куда-либо дальше. Она нужна нам, чтобы успокоиться самим. На всех трясет здесь, вы можете понять это!

Проходит некоторое время, потом Давид, прикрыв ладонью микрофон, шепчет:

– Какой здесь номер телефона? Быстро!

Черт! Кармен не помнит его, а телефонный справочник остался в машине. Она умоляюще смотрит на Эльвиру. Та медленно называет цифры. Давид повторяет их в трубку, потом говорит:

– Да, хорошо, спасибо! Мы будем ждать. Еще раз спасибо. До свидания!

Со вздохом облегчения он кладет трубку на рычаг:

– Ну что ж, нам повезло! Я попал на отзывчивого человека. Он обещал уточнить все и перезвонить нам!

– Он будет проверять, действительно ли номер принадлежит Кальтенштейну, – замечает Кармен.

– Я тоже так думаю, – соглашается Давид, – поэтому так занервничал, когда я не смог сразу назвать номер. Ну что ж, один шаг сделан!

– Давид, теперь надо поговорить с Вильямом, он должен быть в курсе нашей затеи, – вставляет Эльвира. – Ведь ему позвонят из полиции!

– Вы правы, Эльвира!

– Я быстро схожу вниз! – Кармен встает. – Может, хоть немного отвлекусь! Вам что-нибудь принести? – Она быстро подбегает к Давиду, обнимает его, он прижимает ее к себе крепко-крепко, трется щекой о ее щеку. – Как же я рада, Давид, что ты есть! Не могу себе представить, как жила без тебя!

Она бежит вниз по широкой лестнице, спускается в огомный зал. Куда теперь? Напротив две двери: одна – в кабинет хозяина, вторая – в столовую. А где же Вильям? Надо было, наверное, позвонить ему сначала.

– Вильям! – что есть силы кричит она.

Тишина…

– Вильям!.. – Ни одна дверь не открывается.

Но она должна найти его, прежде чем раздастся звонок из управления полиции. Может, нажать кнопку звонка снаружи? Он обязательно выйдет к двери. Кармен открывает тяжелую входную дверь и выскакивает на улицу. Уже наступила темная ноябрьская ночь, к тому же начинает накрапывать дождь. Справа и слева от двери горят лампы. Они не особенно яркие, но света хватает. Кармен осматривает стену фасада в поисках кнопки звонка. Ничего!.. Что вполне естественно. Наверное, в замок никто не приходит просто так и не звонит в звоночек, как в ее квартиру. Вдруг ей слышится шуршание гравия. Кармен оборачивается и смотрит вниз, в сторону сто янки. Но, кроме двух припаркованных автомобилей, ничего не может различить. Вероятно, просто показалось. Она уже собирается вернуться в дом, как замечает возле машин какого-то человека. И тут ее ослепляет фотовспышка, потом еще и еще… Кармен вбегает в дом и закрывает за собой тяжелую дверь. Не в силах унять дрожь, она прислоняется спиной к двери, и в этот момент в холле появляется Вильям.

– Могу я чем-нибудь помочь вам, милая госпожа?

– Хорошо, что вы здесь, Вильям. Возможно, на территорию проникли чужие люди… Я только что выходила на улицу и была кем-то сфотографирована!

– Гм-м… – Вильям морщит лоб. – Барон еще до отлета во Франкфурт опасался, что папарацци попытаются проникнуть сюда. Я сейчас же сделаю все, чтобы разобраться с ними. А чем я могу помочь вам?

– Да, мы дозвонились до полицейского управления во Франкфурте, чтобы выудить у них хоть какую-то информацию о Штефане. Вот-вот они должны перезвонить сюда. С одной стороны, чтобы проверить, действительно ли был звонок из замка Кальтенштейн, а с другой, если все подтвердится, чтобы сообщить нам хоть что-то. Вы, пожалуйста, имейте это в виду и переключите звонок наверх. А мы вам сразу сообщим обо всем.

– Будет исполнено. – Вильям хватается за сердце, но видно, что он старается держаться. – Это очень хорошо. Будем надеяться, что с ним ничего не случится. Мы все молимся за него!

Идея молиться за Штефана пока не приходила Кармен в голову. Она кивает Вильяму:

– Может, помочь вам как-то разобраться с этими журналистами?

Старик снова смотрит на нее так, будто она опять сказала какую-то глупость:

– Конечно, это очень мило, но мы справимся сами. Надо лишь сделать один звонок!

– Тогда я пойду наверх!

Через две ступеньки Кармен бежит по лестнице. Она останавливается в верхней галерее и подходит к огромному окну, обращенному в парк. Через стекло она видит, как внезапно, словно по мановению волшебной палочки, весь сад освещается огнями и прожекторами. А от домика охраны к главному зданию бегут несколько мужчин с огромными сторожевыми собаками на поводках. «Как в кино», – успевает подумать Кармен. Внезапно у нее холодеет спина. А что, если кто-либо из журналистов сумел пробраться в дом? С тревогой заглядывает вниз, в парадный зал – никого. Она возвращается в комнату Эльвиры.

– Что там такое? – Давид кивает в сторону окна – отсюда тоже хорошо виден ярко освещенный парк.

– Едва я вышла из дома, как меня кто-то попытался сфотографировать. Сейчас охранники прочесывают парк!

Звонит телефон. Давид снимает трубку.

– Очень любезно, что вы звоните, – произносит он, потом лишь кивает некоторое время, не говоря ни слова. – Мы очень признательны, до свидания, спасибо! – Он кладет трубку.

– Что? – Эльвира приподнимается с подушек.

– Они проверили, правильный ли номер мы сообщили. Нас включили теперь в число лиц, которым будут сообщать о том, что происходит. Так подействовал мой звонок!

– А в данный момент?

– Как мы и предполагали, грабитель требует вертолет и драгоценных камней на два миллиона марок. Примерно столько же захватили его подельники. Сейчас там предпринимают шаги, чтобы все это организовать. Вертолет и деньги!

– Боже! – Эльвира сжимает кулаки. – Кармен, с тех пор как я познакомилась с тобой, все в моей жизни завертелось в таком бешеном темпе, что я не знаю, как это все остановить!