– Видишь, – говорит она, – моя грудь стала довольно большой и уже не так высока, как прежде. Противозачаточные пилюли сделали свое черное дело, и моя попа располнела до безобразия, так что мне приходится втискиваться в одежду. Если ты можешь любить эти мои изъяны, почему я не смогу любить твои?

Давид молча поднимается, встает перед ней на колени, прижимает голову к ее животу. Так он замирает на некоторое время, потом сильными руками слегка приподнимает ее и кладет на живот. Начинает гладить по спине, ягодицам. Потом переворачивает на спину.

– Ты восхитительная женщина, Кармен! – Давид сним ет куртку, рубашку, носки.

Джинсы не трогает. Потом начинает целовать ее плечи, грудь, соски.

– Но после катастрофы мое тело пострадало гораздо больше, чем твое от пилюль. Мой пенис весь в рубцах, да к тому же бездействует – это совсем не то, что мне хотелось бы тебе представить на обозрение. Я не могу переступить через это!

Кармен сначала не говорит ничего. Она задумчиво водит пальцем по его лицу.

– Как же мне втолковать тебе, что это не имеет для меня значения? До сих пор мне доводилось видеть только вечно возбужденных мужчин, цель которых – охота на меня. Как ты думаешь, что будет со мной, если в один прекрасный момент все произойдет по-другому?..

Давид наклоняется к ней, целует глаза, губы… Кармен тоже целует его, нежно, спокойно…

– Дай мне немного времени, – просит он ее тихо.

– Все время твое… – Кармен ласково улыбается ему.

Он покрывает поцелуями все ее тело. Кармен закрывает глаза, вдыхает аромат его тела и позволяет себе отдаться вновь хлынувшей волне вожделения. Как и прошлой ночью в замке, она вдруг перестала чувствовать себя, ее будто затянуло в омут желания. А когда его губы приблизились к самому сокровенному месту, она вздрогнула в сладком оргазме, ногтями царапая ему спину.

Спустя долгое время они снова лежат рядом. Кармен кладет голову на грудь Давиду и нежно гладит его.

– Знаешь, может, то, что я сейчас скажу тебе, прозвучит банально, но ты – уникальный мужчина, Давид. Ничего подобного я еще не испытывала ни с кем.

Давид улыбается и утыкается носом ей в шею:

– Я думаю, любящие люди должны ласкать друг друга, стараясь доставить как можно больше радости! А ты пахнешь так вкусно, так бы и съел. Ты просто очень вкусная, Кармен! – Он гладит ее по волосам, лукаво улыбается, потом встает: – Кажется, я что-то забыл?..

– Что же?

– Наши цыплята и вино, наверное, заждались.

Кармен смеется:

– О, классно! Давай будем праздновать! Я принесу тарелки и бокалы, и мы уютно устроимся здесь!

– Ты лежи, а я сделаю это сам. Все необходимое в кухонном шкафу, да?

– И посмотри еще, не осталось ли в холодильнике бутылочки шампанского? И принеси, пожалуйста, бокалы. Но не дорогие. Ах, дай я все сделаю сама!

– Ты будешь лежать и поищешь пока что-нибудь по телевизору. Но самое главное – мы не должны пропустить вечерние «Новости»! – Давид забирает сервировочный столик и катит его в кухню.

Кармен слышит, как на кухне хлопают дверцы шкафчиков, потом короткий сигнал микроволновки, и вот уже Давид снова перед ней. Он великолепно накрыл маленький столик. На большой белоснежной салфетке стоят бокалы с шампанским, зажженная свеча и две большие суповые тарелки. Кармен не сразу догадалась, что в них, пока не почувствовала знакомый запах. Давид театральным жестом хлопает в ладоши, подает Кармен бокал, затем легко скидывает с себя джинсы и в темно-синих трусах ныряет к Кармен под одеяло:

– Это цыплята по-индийски!

– Пахнет аппетитно! – Кармен недоверчиво смотрит на него: – И ты хочешь сказать, что все это ты приготовил так быстро?

Давид смеется и чмокает ее:

– Нет, мой желторотый цыпленочек, все это было приготовлено дома Мартином. Я же лишь разделал цыпленка, положил с гарниром на тарелки и засунул в печь. И вот теперь я герой!

– Ты именно тот, о ком можно мечтать!

Они чокаются, бокалы звенят. Затем оба хватаются за ложки.

– А это сказочно вкусно!

Они с аппетитом поглощают приготовленное блюдо. Кармен вопросительно смотрит на Давида:

– Так хочется надеяться, что ты не останешься лишь мечтой!

Он смеется:

– Мои прежние подруги называли меня кошмаром.

В вечерних «Новостях» события с захватом заложников идут не первым репортажем. Кармен и Давид смотрят теле программу, тесно прижавшись друг к другу, счастливые, до вольные, сытые.

А вот и репортаж о захвате заложников. Сообщают, что двое бежавших с места преступления грабителей были сегод ня вечером задержаны при попытке пересечь границу с Голландией. Они нацепили на себя парики и имели поддельные документы. Именно поэтому и обратили на себя внимание пограничников. Возможно, если бы они предъявили на пограничном пункте настоящие документы, никто не обратил бы на них внимания. Ведь во время налета они были в масках, и полиции не удалось составить фоторобот. При задержании преступники даже не успели оказать сопротивление, хотя под сиденьями их автомобиля было обнаружено оружие. Однако похищенных ценностей найдено не было.

Давид ухмыляется:

– Как в хорошо срежиссированном спектакле. Чисто проведенная акция, без погибших и раненых, за исключением одного из грабителей. Зато похищенные драгоценности теперь вряд ли всплывут!

Кармен напряженно смотрит на экран. Показывают, как Штефан выходит из вертолета в своем парке. Его снимают на фоне замка. Симпатичная корреспондентка берет интервью у главного героя. Как он себя чувствует? Как намерен искать пропавшие деньги? И какие выводы будут сделаны из случившегося – относительно системы безопасности ювелирных магазинов? Штефан, как всегда, подтянут и аристократичен, говорит, что доволен исходом операции, что потерянные деньги – ничто, главное – спасены человеческие жизни. И еще: случившееся показало – даже самая совершенная система безопасности не способна противостоять взломщикам, если ею занимаются нечестные люди. И по его мнению, лучше было бы вернуться назад, в те времена, когда вместо суперсовременных замков, видеокамер и компьютеров охрану несли люди и хорошо обученные собаки. По крайней мере собаку подкупить невозможно.

– А он, однако, остроумный, – смеется Кармен и качает головой. – Я рада, что все закончилось хорошо! Прежде всего, для Эльвиры! Она очень переживала!

– Но меня-то удивляет совсем другое: как случилось, что там нет тебя, что ты не приветствуешь его?.. – косится Давид в ее сторону.

– Я хотела быть с тобой, – заявляет Кармен, но потом со всхлипыванием выплескивает обиду на Штефана. – Я ведь хотела ему помочь! Просто помочь – без каких-либо задних мыслей!

Давид нежно обнимает ее за плечи, прижимает к себе:

– Я прихожу к выводу, что это твое хобби. Ты постоянно стремишься помогать другим! Думай же хоть иногда о себе. Скажи себе: «Я никому ничего не должна!»

– Да, – соглашается Кармен, – это у меня внутри. Мама воспитывала меня так. И в такие моменты я всегда вспоминаю, как она рассказывала нам о своих детских годах: даже когда у них в доме совсем нечего было есть, ее мать всегда готовила для нищих, живших неподалеку, хлебный суп. Просто потому, что те имели еще меньше, чем они! Я, конечно, не стану готовить хлебный суп, но если могу что-то дать человеку, который в этом нуждается, то всегда сделаю это! И изменить себя не могу… Просто я такая!

Давид укрывает ее одеялом, гладит нежно по голове:

– Оставайся такой, какая есть, оставайся!

Тесно прижавшись друг к другу, они засыпают почти одновременно.

Утро пятницы, последний рабочий день. Кармен прекрасно выспалась, великолепно чувствует себя и будто светится изнутри. Она купила для себя и Бритты круассаны, два маленьких шоколадных Николауса и ко всему этому – большую коробку конфет. Бритта быстро варит кофе, радуясь, как маленький ребенок, и рассказывает, что она со своим другом безумно счастлива. Вчера он принес ей букет цветов, и она раздумывает теперь, не следует ли и ей подарить ему какой-нибудь сувенир. Но что подарить мужчине? Да, задумывается Кармен: что подарить мужчине? Если лосьон для бритья, то надо знать – какой. Может, гель для душа? Бритта радуется: да, это хорошая идея. «Я тоже могла бы сделать Давиду какой-нибудь маленький сюрприз. Но что? Я не знаю, какой лосьон он использует, и в душе я с ним тоже еще не была. Но, может, сегодня в обед что-то прояснится?» Она так надеется на это.

«Психотерапевт Изабелла Продан». Одна из многих табличек с названиями и фамилиями врачей-специалистов в медицинском центре. Ну что ж, посмотрим! Кармен шагает в лифт, нажимает кнопку четвертого этажа. Короткий коридор, три двери. Уролог, гинеколог, психотерапевт. «Как практично, – ухмыляется Кармен. – Если твой уролог не в состоянии тебе ничем помочь, то рядом кресло гинеколога, уж если и это не даст результата, то сразу к психиатру…»

Кармен нажимает кнопку. Кажется, в кабинете никого нет. Она смотрит на часы – десять минут первого. Обеденный перерыв. Была же договоренность! Или эта врачиха обо всем забыла? Кармен звонит еще раз, дольше не отпуская кнопку. Настроение начинает портиться. И ни одного человека рядом, чтобы спросить.

Кармен в растерянности. Она так надеялась на эту встречу, так волновалась и ждала ее. И что теперь? Она звонит еще раз и одновременно ищет в своей сумочке бумагу и ручку, чтобы оставить записку. В этот момент она слышит быстрые шаги у лифта. Кармен оборачивается. Женщина высокого роста, стройная, на тонких каблуках направляется к ней. Облегающий шерстяной костюм очень ей идет. В руках у женщины бумажный пакет.

– Госпожа Легг? Извините меня, я – Изабелла Продан, Вышла купить кое-что к чаю. Время после обеда течет медленно, а я могу терпеть голод только до трех часов дня! – Она открыто улыбается Кармен, обнажая прекрасные зубы.

Вообще выглядит она, конечно, эффектно. Кармен вовсе не такими представляла себе психотерапевтов.

Женщины пожимают друг другу руки. Изабелла Продан открывает дверь, пропускает Кармен внутрь помещения. Вдруг она начинает чувствовать себя, словно перед кабинетом зубного врача. Здесь все почти так же. Ряд стульев для ожидающих своей очереди, несколько картин на стенах и двери в разные кабинеты. Изабелла открывает одну из них. Они входят. Современный письменный стол, столешница сделана из стекла, а в углу светлый гарнитур мягкой мебели. Изабелла сразу проходит туда, приглашает Кармен сесть на диван, быстро подходит к шкафчику у противоположной стены, достает стаканы, две тарелки и приборы. Потом опускается в кресло напротив, распаковывает продукты: пакет сока, четыре пластиковых коробочки с различными салатами, лоточки с сыром камамбер и салями, маленький багет. Ко всему этому еще большую гроздь винограда. Изабелла снимает крышки с коробочек, перекладывает сыр и колбасу на тарелку, кладет рядом острый нож и велит Кармен:

– Приступайте. Я предполагаю, ваш обеденный перерыв сегодня тоже пропал!

– Но я не могу… вот так сразу съесть обед совершенно незнакомого мне человека.

Но врачиха прерывает ее:

– Приступайте, этот фуршет я включу вам в счет!

Кармен смеется. Она расслабилась, напряжение немного спало.

– Ну ладно, – кивает она и начинает с аппетитом есть.

– Почему ваш друг не пришел с вами? – спрашивает Изабелла.

– Он еще ничего не знает…

– Это вообще нонсенс, что на консультацию приходит не сам страдающий импотенцией, а его партнерша. Как правило, мужчины идут сами…

– Да, абсолютно верно. – Кармен берет кусочек хлеба. – Но в нашем случае все совершенно по-другому. Видите ли, у меня наступил однажды момент, когда я поняла, что не могу больше выносить так называемых полноценных мужчин. Может, мне просто не повезло, не знаю. Ну, в общем, я дала объявление, что ищу здравомыслящего мужчину-импотента.

– Интересно! – Изабелла смотрит на нее с любопытством. – И что же дальше?

– Да, и несколько человек откликнулись на это объявле ние. Те письма, которые меня не заинтересовали, я пересы лала женщине – с ней я познакомилась тоже по переписке. Трое претендентов привлекли мое внимание. Один из них, будучи импотентом, остается совершенно нормальным чело веком, и кажется, это даже не напрягает его особенно…

– А сколько ему лет?

Кармен задумывается: сколько лет может быть Фредерику?

– Двадцать восемь, пожалуй. Да, точно – двадцать восемь.

– Ну, тогда ему действительно не о чем беспокоиться. В его возрасте импотенция может внезапно проявиться и так же внезапно исчезнуть, даже без лечения.

Кармен кивает:

– Я тоже так подумала. Второй претендент – барон Штефан фон Кальтенштейн, его имя в последние дни у всех на слуху в связи с этой историей с заложниками…

– Да, да, я слышала. Неординарный человек. Вы говори те, он импотент? – Изабелла переходит к винограду.