Неужели это та самая девушка, которая задумывалась над тем, что смерть предпочтительнее жизни и единственным желанием которой было поскорее состариться, чтобы мужчины с отвращением отворачивались от нее?

И все же зеркало неумолимо напоминало ей, что мужчины были довольно наблюдательны, если ухитрились разглядеть все ее достоинства под уродливым внешним покровом: ее кожу, мягкую линию груди, утонченное лицо, необычайной красоты зеленые глаза и, как заключительный штрих, завершающий настоящий шедевр, густые волосы медного оттенка, волнами ниспадавшие ей на плечи и спускающиеся на спину сверкающим покрывалом.

Еще мгновение она рассматривала себя в зеркале, потом отвернулась. Даже сейчас ее собственная привлекательность страшила Друзиллу: слишком долго красота являлась причиной того, что мужчины в ее присутствии превращались в животных.

Когда она вечером спускалась к ужину, ее юное лицо выражало только радость и веселье.

В очередной раз возник вопрос: что же надеть, и опять вдовствующая маркиза дала мудрый совет.

— Надо удивить их, — поучала она Друзиллу. — Вчера вечером ты была благородной дамой, жесткой и непреклонной. Ты выглядела замужней женщиной, а не юной девушкой — именно такая женщина, по их мнению, могла бы поработить этого неуловимого «Холостого маркиза». Сегодня ты должна быть не экзотичной, а юной и непорочной, ты должна не соблазнять, а очаровывать. Они не будут знать, чего от тебя ожидать, когда ты опять предстанешь перед ними.

— О, вы так мудры! — воскликнула Друзилла. — Неужели и я когда-нибудь стану такой же мудрой?

— Только когда доживешь до моих лет, — цинично заметила маркиза, — но тогда вопрос, что надеть, не будет иметь для тебя никакого значения.

Итак, Друзилла выбрала платье из белого парижского газа с расшитым бирюзой подолом. Две ленты в тон камней перекрещивались на груди и завязывались в очаровательный бант на спине.

Из-под платья выглядывали туфельки цвета бирюзы, а белые перчатки на тончайших запястьях были подвязаны такими же бирюзовыми бантиками.

— Как я выгляжу? — спросила Друзилла, входя в спальню маркизы перед тем, как спуститься вниз.

— Ты юна как сама весна, но стоит только посмотреть тебе в глаза… — ответила маркиза.

Друзилла рассмеялась.

— Вы хотите сказать, что в них прыгают чертики?

— Вот именно, — улыбнулась маркиза, — и поэтому, как бы ты ни притворялась, у них даже мысли не возникнет, что с тобой легко совладать.

Но, спускаясь вниз, она размышляла только об одном: как произвести впечатление на маркиза.

Он ждал ее в гостиной, где все должны были собраться перед ужином, и самым удивительным было то, что он приехал вовремя, причем, раньше всех остальных.

Она уже была почти внизу, когда он поднял на нее глаза. Поставив на стол стакан с бренди, которые он держал в руке, Вальдо следил, как она направляется к нему, и во второй раз он обратил внимание на невероятное совершенство ее фигуры, и на таинственное мерцание медно-золотых волос, на которые падал отблеск свечей.

— Как хорошо, что ты приехал вовремя, — сказала Друзилла, сделав реверанс. — Бабушка поручает тебе обязанности хозяина за столом.

Казалось, его глаза подмечают малейшие детали ее туалета, и она догадалась, что он хорошо разбирается в женских платьях.

— А драгоценности? — спросил он.

— В отличие от вчерашнего, я буду без драгоценностей — для разнообразия, — ответила она. — А ты хочешь, чтобы я надела какие-нибудь украшения? Ведь у нас есть из чего выбрать.

— Нет, оставайся как есть, — сказал он, — но надеюсь, в один прекрасный день ты появишься в бриллиантах. Я помню, моя мама казалась мне в них феей из сказки, когда приходила пожелать мне спокойной ночи перед отъездом на бал во дворец.

— Я уже видела фамильные бриллианты Линчей, — заметила Друзилла, — они великолепны. Но я думаю, мне не стоит их надевать, пока мы не поженимся официально.

— Наверное, ты права, — согласился маркиз.

Внезапно Друзилле пришло в голову, что они говорят совсем не о том, что занимает их мысли. Она не очень хорошо представляла, о чем думает маркиз, но все ее существо пронизывал странный трепет, вызванный его близостью и сознанием того, что он совершенно отличался от того юноши, которого она помнила с детства. От того юноши, о котором она так часто думала все эти долгие годы.

И отличие заключалось не только в том, что рассказала о нем старая маркиза, и не в том, что у всех женщин он вызывал восхищение.

Она увидела в нем мужчину, разбудившего в ее сердце неповторимое чувство, необычайная сила которого заставила ее отшатнуться от него, потому что ее охватил необъяснимый страх и беспокойство.

Он улыбнулся, и она обнаружила, что улыбается ему в ответ.

— Сегодня будет еще одно приключение, — сказал он, и очарование его улыбки заставило ее придвинуться к нему.

— Ты прав, — согласилась она. — Кто знает, что случится! Хотя, после того, как нам вчера удалось завоевать принца, у нас больше не осталось важных дел. Если, конечно, сам Архангел Гавриил не спустится к нам с небес!

Наконец приехали гости. Ужин прошел очень весело и интересно. Тонкий, циничный ум вдовствующей маркизы и непредсказуемые замечания Друзиллы заставили всех присутствующих пожалеть, что вечер закончился, и пора отправляться на бал.

— Что хорошего в холостяцком существовании! Кто хочет быть холостяком? — воскликнул один мужчина средних лет, хлопая маркиза по плечу. — Ты счастливый молодой человек, хотя, думаю, ты уже от многих слышал подобные высказывания.

— Да, действительно, — ответил маркиз, и Друзилле стало интересно, не обидно ли ему, что она имеет такой огромный успех.

На прием у Лендсдаунов съехалось очень много народу, поэтому гостям вдовствующей маркизы пришлось еще полчаса пробираться через толпы на лестнице, пока они наконец не добрались до бального зала.

В огромном зале была страшная теснота и давка, и Друзилла начала понимать, почему Вальдо считает подобные приемы утомительными.

Уже далеко за полночь, возвращаясь к маркизу после танца с сэром Энтони Хедли, Друзилла обнаружила, что вдовствующая маркиза уже уехала домой, оставив ей записку, в которой просила ее долго не задерживаться, так как этот бал — не последний, и у Друзиллы впереди еще много интересных визитов.

— Я готова, — обратилась она к маркизу.

— Серьезно? Слава Богу! Прощаться не обязательно, давай, пока есть возможность, сбежим отсюда.

— Хорошо, — согласилась Друзилла.

Она протянула руку сэру Энтони.

— Спокойной ночи, — проговорила она, — спасибо вам. Я получила большое удовольствие от нашего танца даже, несмотря на всю эту тесноту.

— Мне трудно выразить свое наслаждение, — галантно ответил сэр Энтони, поднося ее руку к губам и не обращая внимания на недовольный взгляд маркиза.

— Не понимаю, что нашло на Энтони, — проворчал маркиз, когда они спускались по лестнице. — Он вертит хвостом как самый настоящий лягушатник.

Друзилла промолчала, да маркиз, собственно, и не ждал от нее ответа. Как только подали экипаж, он быстро усадил ее и, к ее полному изумлению, приказал кучеру везти их в Линч-Хаус.

— Я только что вспомнил, — объяснил он, — что я сегодня купил для бабушки подарок — так, пустячок — в благодарность за то, что она для тебя сделала, собирался захватить его с собой, но забыл. Может, ты скажешь слугам, чтобы они положили его на поднос с завтраком. Это будет для нее приятным сюрпризом, когда она проснется.

— Как ты добр! — воскликнула Друзилла. — Я уверена, она будет вне себя от радости. Она часто интересовалась, одобряешь ли ты ее действия.

— Одобряю, как же иначе, — ответил маркиз. Мало кто в ее возрасте может столь решительно взяться за дело.

— Она неподражаема! — В голосе Друзиллы звучали теплота и нежность. — Она такая замечательная! Она полностью прониклась духом нашей затеи. Мы бы без нее не справились.

— Конечно, нет, — подтвердил маркиз. — Вот мне и захотелось подарить ей одну вещь, которая, я уверен, ей очень понравится.

— Жаль, что ты не отдал ей подарок сегодня, — заметила Друзилла и добавила: — А может, лучше завтра. Никто не помешает ей открыть его, и никто не удивится, что ты даришь ей ценные подарки, — или я не права?

— Подарок стоил очень дорого, если ты именно это имеешь в виду, — улыбнулся маркиз, — и уверяю тебя, она будет довольна.

— Так скажешь ты мне, наконец, что это такое? — не смогла сдержать своего любопытства Друзилла.

— Нет, — последовал ответ. — Это и для тебя будет сюрпризом. Так получилось, что у меня два подарка.

— Два? — переспросила Друзилла. — А… а второй для меня?

— Да, второй для тебя, — подтвердил маркиз.

— Я не смогу дождаться утра! — вскричала Друзилла. — Я его тут же открою!

— Прекрасно, — проговорил маркиз, очень довольный ее нетерпением. — Я не заставлю тебя ждать. Я положил подарки в сейф. Ключ только у меня, поэтому тебе придется немного подождать моего возвращения, пока я достану подарки. Мне кажется, тебе не очень пристойно входить в дом твоего жениха в четыре часа ночи!

Он сделал особое ударение на слове «жениха», что вызвало у Друзиллы смешок.

— Если бы только они знали, — заметила она.

— Слава Богу, им ничего не известно, — быстро сказал маркиз.

Лакей открыл дверцу экипажа, и маркиз скрылся в доме.

Друзилла ждала. Свет из холла падал на ступеньки. Через приоткрытую дверь ей был виден позолоченный столик с зеркалом.

«Скоро этот особняк станет моим домом!» — подумала она и ощутила, как ее захлестывает волна непередаваемого восторга.

Внезапно она заметила, как к двери дома подошел мужчина в грубой простой одежде и заговорил с лакеем.

— Это лорд Линч вошел? — спросил мужчина.

— Да, это был его светлость, — ответил лакей.

— Передайте ему письмо. Отдайте прямо в руки, понятно? Никто больше не должен видеть письмо ее светлости.

Последние слова мужчина проговорил почти шепотом, однако, Друзилла услышала все. Она заметила, как мужчина сунул в руку лакея монету и, развернувшись, исчез в темноте.

Повинуясь какому-то бессознательному порыву, не отдавая себе отчета в своих действиях, Друзилла выскочила из экипажа. Она проследовала за направившимся в холл лакеем.

— Отдайте мне письмо, — властно приказала она

— Это для его светлости, мисс, — начал протестовать лакей.

— Я сама передам ему, — сказала Друзилла и забрала конверт.

Лакей с изумлением наблюдал, как, взломав печать, она распечатывает письмо. На листке было всего несколько слов.

«Мне нужно срочно тебя увидеть, я в отчаянии. Жду тебя в своей карете на другой стороне площади.

Ч. »

Друзилла дважды перечитала записку, сложила листок, сунула его за корсаж платья и вернулась к экипажу.

— Черт бы ее побрал! — в ярости пробормотал она. — Никак не может оставить его в покое! Она все испортит! Герцогу станет известно, и разразится скандал! Я не допущу этого. Я остановлю ее, чего бы это мне ни стоило!

Она оглядела площадь, и ей показалось, что за деревьями проступают расплывчатые очертания экипажа.

Еще мгновение она размышляла, потом решительно запахнула накидку и направилась в сад, отделявший дом от площади. Ей пришлось пробираться через густые заросли сирени, ее туфельки вязли в мягкой земле.

Она оказалась права. На площади стояла карета, запряженная одной лошадью.

Несомненно, подумала Друзилла, герцогиня сидит в карете и ждет Вальдо, и эта встреча может наделать гораздо больше неприятностей, чем предыдущие.

Друзилла подбежала к карете и распахнула дверцу.

— Я хочу поговорить с Ч … — начала она, но тут грубые руки схватили ее и втащили внутрь.

Она не успела закричать, не успела сообразить, что происходит, как на голову ей натянули мешок и швырнули на сиденье, а карета рванула с места.

На какое-то время Друзилла онемела от неожиданности, кроме того, ей не хватало воздуха, и от подученного удара у нее перехватило дыхание.

Она открыла было рот, пытаясь позвать на помощь, но резкий грубый голос заставил ее промолчать:

— Это не мужик, это какая-то баба. А он говорил, что должен быть джентльмен.

— Я знаю, — ответил другой голос, — он еще говорил, что, если светлость будет сопротивляться, стукнуть его по башке. Что же нам делать с этой дамочкой?

— На помощь! — наконец закричала Друзилла. — На помощь! Произошла ошибка!

Ее голос звучал слабо и отдаленно через плотную ткань мешка.

— Может, стукнуть ее? — спросил один из бандитов, и она тут же замолчала.