Оуэн. Оуэн. Я сканирую комнату на наличие рыжих волос, но приманок вижу несколько.

– Зора, ты пришла! – Оуэн касается моего локтя, и я оборачиваюсь с удивлением.

– Оуэн! – Я улыбаюсь.

Он обнимает меня и целует в лоб. Рада, что его не смутила моя неудачная прическа.

– Тебе что-нибудь нужно? – тихо спрашивает он.

– Не отказалась бы от воды, – отвечаю я.

Оуэн быстро обращается к официанту, который приносит стакан газировки.

– Спасибо, – благодарю обоих.

На мгновение я прильнула головой к плечу Оуэна.

– Оуэн? – зовет королева.

– Пойдем со мной. Я хочу познакомить тебя со своей матерью.

Мне правда не хочется сдвигаться с этого удачного места. Ничто в суровом взгляде королевы не призывает с ней знакомиться. Больше всего на свете мне хочется вырезать две удобные канавки в полу и положить туда свои ноги.

Оуэн берет меня за руку.

Королева выглядит моложе, чем я думала. Она не намного старше мамы. На ней надето консервативное приталенное платье бледно-желтого цвета, а белокурые волосы убраны в гладкий пучок. Ее муж Виктор, похоже, всегда находится в противоположном от нее углу комнаты. Как и сейчас.

– Мама, это Зора Эмерсон из Нью-Джерси, – гордо произносит Оуэн.

– Приятно познакомиться, королева Милдред, – здороваюсь я.

Протягиваю руку и быстро забираю обратно, вспоминая краткий протокол. Придя в себя, помещаю правую ногу за левую и слегка наклоняюсь. Когда встаю и соединяю ноги, то теряю правую босоножку. Рот королевы образует «О».

– Это та американская девушка, о которой мы наслышаны? – спрашивает брат Оуэна, Гидеон, подходя с Лайонелем.

Братья – симпатичные светлые версии Оуэна, хотя, конечно, думаю, что он красивее их обоих. Я пожимаю руку каждому из них.

Королева пользуется случаем, чтобы утащить Гидеона и, к сожалению, Оуэна в другую часть зала. Оуэн бросает на меня извиняющийся взгляд.

Однако его старший брат остается поздороваться.

– Очень приятно познакомиться с американской девушкой, о которой мой брат не перестает болтать, – говорит Лайонель с дьявольской усмешкой. – Добро пожаловать, мисс Оникс Сантьяго, – добавляет он, имея в виду любимую R&B-певицу Оуэна.

У меня было достаточно практики в Холстеде, чтобы знать, как справляться со снисходительными комментариями. Так что остаюсь в нападении на всякий случай.

– Когда я не на гастролях, то еду прямиком к Зоре, – не теряюсь я.

– Американка с хорошим лендерелским чувством юмора? Одобряю, – заявляет Лайонель. – Не должен тебе этого говорить, Зора, но наш брат сражен наповал. Таким его мы еще не видели.

Я улыбаюсь.

– Да, мы надеемся, что когда-нибудь он тебе понравится, – продолжает Лайонель.

– О, он уже начал мне нравиться. – Я улыбаюсь. – Постепенно.

Мы разделяем последний осторожный смешок, прежде чем он начинает разговор с людьми, которые только что подошли. Чувствуя себя более свободно, прогуливаюсь по комнате со стаканом газировки в руке. Сэди и Гидеон кажутся милой парой. Я задерживаюсь на мгновение, чтобы найти невесту. Она окружена гостями и поддерживает милую улыбку, постоянно кивая головой. В кремовом платье она выглядит потрясающе.

Так же как мисс Эрли, мистер Стенли и другие старейшины из Эплтона, я теперь свидетель истории. Двухрасовая женщина присоединяется к королевской семье, которая восходит к векам европейского правления. Вот она, такая же гордая своим африканским наследием, как и лендерелским.

Когда нас зовут к обеденному столу, с облегчением вижу, что сегодня вечером сижу рядом с Оуэном. Его ободряющая рука и теплая улыбка вернулись туда, где я их помню. Он шепчет мне на ухо о некоторых самых сумасшедших людях в комнате, веселя меня забавными королевскими предысториями. Но он даже не закончил есть, а королева снова его вызвала, чтобы поприветствовать особых гостей.

После обеда люди продолжают общение. Пытаюсь спрятаться в углу, когда Сэди, будущая принцесса, подходит ко мне.

– Как дела? Вы ведь Зора? – спрашивает она с заметным лендерелским акцентом.

– Да, – нервно отвечаю я. – Здравствуйте и примите мои поздравления!

– Добро пожаловать в Лендерел. Я рада, что вы здесь.

– Моя мама и многие цветные американки посылают вам наилучшие пожелания.

– Передайте маме спасибо. Я чувствую их любовь и поддержку, и это действительно бесценно.

Женщина, одетая как гостья, но явно никуда не торопящаяся, говорит:

– Простите. Вы позволите?

И вместе с Сэди они уходят.

Я знаю, что эта женщина работает по указу королевы, потому что та смотрит на нее, как будто проверяет, выполнена ли ее миссия. Кажется, они не хотят, чтобы темнокожие гости собирались в кучку, а эта женщина выступает в роли спасителя.

Немного потренировавшись на студентах в Холстеде, пробираюсь по комнате. Когда присоединяюсь к небольшой компании людей, общение прекращается. Они смотрят на меня как на отброс. Теперь начинаю думать, что приказ скрыть от меня Сэди связан не с темнокожей группировкой, а именно со мной. Чтобы проверить теорию, подхожу к другой группе. Они отвечают на мое приветствие, но голоса вскоре замолкают. Люди ведут себя так, будто под луной Лендерела больше не о чем говорить.

Слышу поблизости американский акцент, и этот звук приносит столько счастья, что я хочу исполнить «лунную походку», как принц Карлтон в телевизионном шоу.

– Я австрийка, – говорит девушка, подавляя мой энтузиазм.

– О, круто, – неловко отвечаю я. – Меня сбил с толку американский акцент.

– Я получила образование в международной школе в Австрии, но родилась и выросла в Америке.

– И это круто, – повторяю я. – Хотела сказать, что слышать знакомый акцент… ну… Ладно, неважно.

И я ухожу.

Нахожу Оуэна, сопровождающего пожилого мужчину.

– Ты вовремя, – говорит он, когда я подхожу. – Думаю, это последнее из моих обязательств.

– Надеюсь, потому что твоя мама, кажется, меня невзлюбила.

Прежде чем он отвечает, возвращается «спаситель».

– Простите, – говорит она, явно готовая увести Оуэна.

– Подождите минутку, – перебиваю я и поворачиваюсь к Оуэну. – Ты понимаешь, о чем я?

Тем же отвратительно приятным официальным тоном, который слышала, говорю женщине:

– Мне бы хотелось поговорить с Оуэном, если возможно.

Она остается в стороне, пока мы вдвоем идем в угол комнаты.

– Зора, думаю, ты ошибаешься, – говорит Оуэн, перейдя в режим улаживания конфликтов. – Это мисс Даниган, которую я знаю с детства. Она добрейший человек.

– О, значит, мне показалось? – Чувствую, как наружу выходит мой «внутренний Кенни Эмерсон».

Оуэн выглядит изумленным.

– Я этого не говорил. И так не думаю. Давай заново начнем разговор? Вероятно, стресс от моего возвращения…

Снова появляется «спасительница», как будто время разговора истекло. Да неужели? Я уже собираюсь войти в режим полномасштабного Кенни, когда…

– Зора, присоединяйтесь к нам.

И тут вижу, как мне машет Сэди. Она беседует с тремя женщинами. Когда я подхожу к ним, они представляются друзьями, которые познакомились в школе более десяти лет назад. Эти подружки заставляют меня хихикать и дразниться по поводу Оуэна.

Они классные. Сэди классная. Мой пыл начинает остывать.

Я смотрю на королеву и ее подругу-«спасительницу» и думаю: «Не сегодня, ваше высочество. Не сегодня».

Час спустя вечеринка заканчивается, но Оуэн до сих пор… занят. Он перестает позировать для семейных фотографий, только чтобы обнять меня и пожелать спокойной ночи. Ему жаль, что я ухожу, но в то же время он немного расслаблен. Интересно, почему?

В любом случае пришло время уезжать и готовиться к завтрашнему дню. В прямом смысле. Я планирую эмоциональную перезагрузку, чтобы на свадьбе было намного спокойнее.


– Детка, это великолепно, – говорит мама, когда видит мою прическу на следующее утро.

Прошлой ночью, как только вернулась в отель, начала действовать: вымыла волосы, скрутила их и использовала гибкие бигуди мамы. Утром я расчесала их пальцами, и вуаля! Такая прическа мне всегда к лицу.

Приходится успокаивать себя и убеждать, что все получится. Я повторяю, что создана для испытаний и триумфов. Так что, если босоножка соскользнет с ноги перед чертовой королевой или если попаду в официальный список нежеланных гостей семьи, то прекрасно это переживу. Небо не упадет на Землю, а я будут двигаться дальше. Массаж головы в душе помог мне восстановить память.

Признаю, что с тех пор как начала учебу в Холстеде, мой запас неуверенности в себе вырос на тысячу процентов. До этого самыми большими изменениями, что произошли в моей жизни, были свадьба мамы и Джона и наш переезд с Ист-Уорд Эплтона на другую сторону Гарден Стейт Парквэй. Но в любом случае люди, с кем общаюсь, – просто люди. Независимо от того, кто они или каков размер их банковского счета, они ничем не отличаются от жителей, с которыми я привыкла иметь дело в прежнем районе.

Я проделала слишком долгий путь, чтобы просто сдаться. Я приехала сюда, чтобы сопровождать Оуэна. Я приехала, чтобы танцевать на приеме. Так и сделаю.

Теперь, когда смотрю в зеркало, вижу гламурную версию Зоры. В убийственном ярко-синем платье. У меня самая лучшая прическа, заколотая великолепным «чародеем». Память полностью восстановлена.

Мама выглядит элегантно и стильно в облегающем дизайнерском платье. Парикмахеры были рады использовать щипцы для завивки и фен, когда она проинструктировала их, как украсить дредлоки. Кудрявые локоны спадают на плечи, а аксессуар из искусственного алмаза делает образ более колоритным. У нее есть специальный билет, чтобы сидеть прямо возле часовни святой Маргариты, где она одной из первых увидит молодоженов.

Мы взволнованы. Можно подумать, что лично знакомы с женихом и невестой. Когда садимся в машину и едем к королевской земле, я наблюдаю за лицом мамы. Она испытывает тот же трепет, который я испытала, когда вчера ехала в замок. Мама изумленно качает головой.

– Ты когда-нибудь видела нечто… – начинает она.

– Знаю. – Я улыбаюсь.

Сегодня достаточно шумно. Везде – толпы гостей.

Подбираемся как можно ближе к машинам и идем остаток пути по грунтовой кольцевой дороге перед западным входом в замок. Стоит великолепный солнечный день, и приглашенные гости, а также владельцы билетов приветствуют друг друга, делают комплименты. Мы с мамой замечаем некоторых знаменитостей, но не показываем вида. Уверены, что идем вместе с суперзвездами Лендерела, которых узнают только местные жители.

Офицер проверяет пропуска и указывает маме на очаровательный сад с белыми стульями.

– Боже, я попала на небеса? Ты посмотри, с кем буду сидеть!

Оглядываюсь на группу африканских женщин в традиционных одеждах. Кажется, я знаю их.

– Это те самые женщины, о которых ты читаешь? – спрашиваю я.

– Да, они приехали сюда как символ двух объединяющихся обществ, – говорит она, задыхаясь.

На секунду ощущаю себя родителем, который впервые привел ребенка в школу.

– Иди, садись с ними. – Я поистине счастлива за маму.

Поворачиваюсь и пробираюсь внутрь часовни, когда меня останавливает человек, вид которого мне знаком.

Келси смотрит прямо на меня.

Глава 34

– Ого! Я тебя не узнала! – удивляется Келси. Ее потрясенный тон дает понять, что она оценила мой роскошный вид, который сойдет за одеяние студента Холстеда.

– И тебе привет, Келси, – закатываю я глаза.

Нам вручают программки и сопровождают в старую часовню. В фойе многолюдно, и все двигаются очень медленно.

– Где ты сидишь? – спрашиваю я, наполовину надеясь, что она будет далеко, но наполовину желая, что мы сядем вместе. Нравится мне Келси или нет, она – знакомое лицо.

– Ну, я изначально собиралась сидеть с отцом, послом Лендерела.

– Интересно. Никогда не встречала ни одного человека с именем Посол. – Я усмехаюсь.

– Но, – продолжает Келси невозмутимо, – дорогой друг попросил меня составить компанию его девушке.

Оу.

Когда мы наконец заходим, глаза приспосабливаются к темному интерьеру, и я вижу, что нахожусь в компании гигантских святых, смотрящих вниз с витражей. Наряду с многовековой архитектурой здесь установлено самое современное операторское оборудование. Свадьба транслируется по всему миру, и члены съемочной группы в черных смокингах делают все возможное, чтобы быть невидимыми. Здесь расположены по крайней мере четыре секции церковных скамей, две из которых (первые) предназначены для семьи и членов свадебной церемонии. Мы с Келси проходим к середине второго блока скамей. Наш гид проверяет пропуска и жестом предлагает сесть.