КУЛЬТУРНАЯ ПРОГРАММА

Банкеты, обеды, застолье - это все замечательно, когда редко, а когда это становится обыденным, то скучно.

Первый завтрак состоялся утром следующего дня - с водкой, обильной закуской. Потом сауна - и тоже с пивом, водкой, закуской. Впервые нам пришлось раздеться публично. Ну, я-то знала, что хороша, а вот Андрей комплексовал.

В парилке он порозовел, из-под шляпы глядели на меня глаза, полные нежности и обожания. В сауне я себя чувствую как рыба в воде, зато он себя чувствует рыбой в бассейне. Но я критически оценила его плавание: голова на поверхности - это по-деревенски, и поэтому не удержалась и, рискуя застудить уши, продемонстрировала то, чему меня научили в институте: "кроль", "брасс", "дельфин". Плавала я в костюме Евы, так как в простыне было неудобно, она запутывалась между ногами, и я ее сбросила - пусть смотрит, теперь уж все равно родные.

Наплававшись вдоволь в бассейне, мы присели к накрытому столу и думали, что хозяева будут нас сейчас расспрашивать. Не тут-то было! Их занимали местные страсти, и они старались перещеголять друг друга в сплетнях!.. Андрюша обнял меня, и я сидела, как тихая мышка, и молчала. Он был так удивлен:

- Пригласить из Москвы гостей и не дать им слова! Лидия Иванова - лучшая рассказчица - молчит уже третий день! Чудн?о!

А мне всего хватало в моем соседе, партнере, товарище, любовнике и... потенциальном муже.

ЭКСКУРСИЯ В ЗАГС

Сразу после концерта мы с Андрюшей удрали на дискотеку. А перед этим сидели за большим квадратным столом и слушали здравицы в нашу честь:

- Лида удивила нас своим голосом, низким и красивым

- Настоящая актриса, отлично владеющая ситуацией и залом.

- Андрей очень понравился нашей молодежи, голос хороший и владение роялем просто замечательное.

Нас хвалили-хвалили, а потом Андрей и я встали, и он поцеловал меня, как на свадьбе, когда кричат "горько!" - долго и страстно, так, что всем - и мне стало неловко. Чего его разобрало, не знаю, но только от его поцелуя закружилась голова.

На дискотеке в толпе танцующих мы были самой заметной парой. Мы весело отплясывали, потом для нас объявили танец. И мы были такие влюбленные, такие счастливые, что молодежь нас горячо приветствовала.

Сколько мне лет? Сколько им? Ну, не чувствую я никаких своих лет, ну, что мне делать, если я никак не могу состариться?!

На следующий день решили поехать в загс на экскурсию - просто так, пригласили на рыбу, нельма называется. Царская рыба!

Машина пришла вовремя, а нам всегда хотелось, чтобы она запаздывала, чтобы нам подольше побыть вместе. Живя в чужом городе в роскошных апартаментах, мы имитировали семейную жизнь. Нам нравилось ухаживать друг за другом, подносить чай, собирать вещи, смотреть ТВ и знать, что телефон не зазвонит и никто не придет. И только машина, которая уже ждала на улице, заставляла нас оторваться от нашего "рая в шалаше".

В апогее своей любви мы и приехали в загс, прямо в пасть к тигру, и сдались без боя.

- Вы что, жениться приехали? - спросили нас.

- Да! - дружно ответили мы.

- Тогда заполняйте анкету, - и дали листок с вопросами.

Мы стали весело хохотать, но листок заполнили на полном серьезе, хотя я поставила свой поцелуй губной помадой вместо печати. Потом мы осмотрели все залы, постояли на ковре (потренировались) и пошли к столу, где уже гора душистой картошки и красивой рыбы украшала наше застолье. Рыба была такая, что невозможно оторваться.

Мы ели, ели и не заметили, как вместе с рыбой проглотили и "крючок": вдруг началось какое-то движение, и появились двое в красных лентах. Мы поняли, что попали "в сети".

- Лида - в комнату невесты, Андрей - в комнату жениха, - скомандовали нам, и мы покорно двинулись следом.

Потом нас вывели на ковер. Рука Андрея дрожала, мне было весело и нестрашно. Дрогнула только от музыки, но уже все было кончено - нам вручили настоящее свидетельство о заключении брака. Вынесли шампанское, поздравили, мы обменялись моими кольцами. Нас никто не фотографировал, поэтому фотографий из загса не осталось. Удивительно!

Вот и поженили нас, но разве мы этого не хотели? Еще как хотели - и предложение он мне несколько раз делал, и в московский загс я бегала узнавать, когда и как нам можно расписаться. А здесь все произошло быстро и красиво. "Жена" звучит смешно, "муж" - слишком торжественно для такого мальчишки, как Андрей, хотя он уже третий раз женился, как и я, впрочем, тоже, - два сапога пара.

ИСПЫТАНИЕ СУДЬБЫ

Бракосочетание прошло в "теплой, дружественной обстановке", и мы, как положено, пригласили всех на "свадебный ужин". На машине заехали в лучший супермаркет Серова, накупили спиртного, колбасы, сыра и много уральских пельменей.

- Единственное, что я не умею делать, это варить пельмени, - сказала я.

- О, я это делаю прекрасно, - сказал теперь уже мой муж.

Пельмени он сварил отлично и украсил их лепестками роз, которые нам подарили зрители на концерте. Эффект был потрясающий - открыли крышку, а там розовое облако из лепестков и в нем плавают пельмени. Гости ахнули, для меня это тоже было неожиданностью. Так и запомнили это событие жизни как "свадебные пельмени с розами".

"...Пора, по машинам!" - скомандовали нам.

На улице начиналась самая настоящая уральская пурга, снег сыпал, ветер крепчал. Мы в своих демисезонных пальто прилично замерзли, пока прощались с нашими серовскими друзьями, которые так ловко и быстро сумели решить нашу судьбу.

Казалось, вот и конец нашим испытаниям. Однако они только начинались. Пурга вступила в свои права, и дорогу занесло. Водители (их было двое) пробирались на ощупь. Было тревожно, страшно и весело. Мне, но не ему - он дрожал, как осиновый лист.

- Мальчик мой, чего ты боишься? От судьбы не уйдешь. Если суждено, гробанемся вместе. А если нет, доедем. Смотри мне в глаза и давай споем. Мне нравятся такие ситуации, именно эти моменты запоминаются на всю жизнь. Люби меня, и больше ничего не надо, все образуется.

И мы продолжали свой трехчасовой путь при полном отсутствии видимости. Вспомнились пушкинская "Метель", Пугачев и вообще всякие герои фильмов. Интересно, аж жуть! Он все время держал мою руку в своей руке. Мне было еще хуже: в желудке пельмени толкались с колбасой и водкой. Дело в том, что, когда я нервничаю, я ем быстро, заглатываю все подряд, забывая о том, что у меня нет желчного пузыря, что у меня диабет, поджелудочная и т.д. Вся эта куча еды устраивается на воздушной подушке в желудке, и пока воздух под ней остается, подступает тошнота, дискомфорт, боль. Я это знаю, но почему-то все время забываю. Я маялась до тех пор, пока мы не остановились у бензозаправки.

Я вышла из машины в эту зимнюю стужу, и страшный звук-рык вырвался из моего желудка. Стало легче. Я пописала на дороге, стало еще легче. Я вернулась свободная и счастливая к мужу, он нервно курил.

- Ну что ты нервничаешь, осталась всего половина пути...

И мы снова рвались через этот снежный плен. Путь наш лежал в замечательный город Нижний Тагил.

Водитель донес нам вещи, попрощался, и мы остались наедине со всеми. Вокзал был полон каких-то немыслимых личностей - бомжей, побирушек, нищих, сумасшедших. Андрей дрогнул, весь скукожился, расстроился и побежал звонить в Москву. Я, уверенная в себе, спокойно устроилась в кафе, заказала еду, кофе (благо, деньги заработали) и сидела тихо-мирно. Почему-то мне казалось, что он сейчас придет и скажет: "Лидочка, мне надо в Москву, там кошка не кормлена, поезжай дальше одна". После той разлуки я от него жду всего чего угодно. Очень трудно бывает определить, где он врет, где правду говорит.

НАША ПОДЛОСТЬ

Поезд "Нижний Тагил - Москва" подали на первый путь, мы мелкими перебежками добежали до своего пятого вагона, вещи нам поднес один из бомжей. В вагоне было тепло и уютно. Я спросила, скоро ли станция Лысьва?

- Ее нет, вернее, поезд в Лысьве не останавливается. Надо сойти в Чусовом. Оттуда три часа на машине.

Мы переглянулись: еще три часа по зиме и пурге, да еще ночью, и еще неизвестно, зачем мы туда вообще едем.

Андрей спросил:

- Лидочка, а что нам там нужно?

- Веники из пихты, - ответила я.

- Я тебе в Москве куплю.

- А как же Лысьва?

- Подумай сама, сейчас надо лечь спать на два часа, потом вскочить, все восемь сумок выбросить на мороз, потом самим выброситься и снова ехать туда, а потом и назад три часа. И неизвестно, сколько они там соберут народа. А в этом отдельном купе, как в СВ, мы доедем прямо до Москвы, понимаешь? Мы пережили с тобой столько потрясающих событий, мы ж теперь муж и жена, мы же даже не отмечали. Представляешь, пойдем завтра в вагон-ресторан, отметим, а?

- Нет, нет, мальчик мой, не совращай меня, это нехорошо...

Пауза длилась не долее трех минут, и мои мозги заработали в обратную сторону: действительно, эмоций перебор, событий больше чем достаточно, концерта лучше, чем в Серове, не будет. И вообще.

И я дрогнула. Он победил. Мы подговорили нашу проводницу, чтобы она нас не выдавала и заперла на ключ. Спрятали голову, а хвост виден: мне трудно теперь стать незаметной - проводник из соседнего вагона выдал с головой и нас, и проводницу.

Бедные мои лысьвенцы: ночью ехали три часа, чтобы никого не встретить! Мы сидели в купе, затаясь и стыдясь своей слабости, но не вышли. И Бог наказал нас два раза. Первый, когда мы узнали, что веники были у них в машине. А второй - когда приехали в Москву на два дня раньше, а его уже поджидало "обстоятельство", чтобы вернуть "к ноге" и навсегда отобрать у меня мою любимую "игрушку".

Но тогда, в поезде "Нижний Тагил - Москва", к нам отнеслись с большим уважением. В ресторане было тихо и светло. Играла музыка, а за окном "телевизор", где идет один видеосюжет - "Моя Россия - Урал". Поклонники мои прислали нам в купе бутылку водки "Исток", мы подарили им книги с автографами.

Едем, едем, говорим, говорим. И не хочется, чтобы это кончалось - он, я и поезд.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В МОСКВУ

Сто пятьдесят часов, подключенные друг к другу, мы провели и с радостью, и с пользой. Он рассказал мне свою музыкальную биографию, и это оказалось еще более интересным, чем мои рассказы о жизни. Романтика его души так странно соединяется с жестокостью, что удивляешься природным ухищрениям. Голос ребенка, руки женщины, а в душе и черт, и Бог рядом. И как двуликий Янус: одной стороной повернешь - ангел, другой - дьявол. А все вместе - Андрюша.

Не было предела нашим с ним мечтаниям: позовем друзей, отметим день его рождения вместе со свадьбой, сходим наконец в ресторан "Мираж" и еще раз в сауну, сошьем одинаковые сценические костюмы, сделаем сольный концерт в ЦДЛ, устроим семейный праздник для внуков, купим обручальные кольца и т.д.

САУНА ЛЮБВИ И СТРАСТИ

Вот уж никогда не думала, что моего милого так раззадорит пребывание вдвоем в жаркой парилке! Хотя известно, что на Руси помещики и баре трахались именно в бане. Что-то в этом есть языческое, а я себя чувствую больше язычницей, чем христианкой. И мы вдруг так возбудились, что чуть не совершили грех. Еще немного, и э т о бы случилось, но голос хозяйки бани нас отрезвил и вовремя остановил.

Дело в том, что фактически мы впервые откровенно наблюдали друг друга. Мы прильнули друг к другу разгоряченными мокрыми телами, а губы наши слились в том самом поцелуе - страстном, сексуальном и многообещающем. Хотелось всего. И мы поняли, что кроме психологической и душевной у нас и полная физическая совместимость.

- Лидочка, ну посмотри же наконец, что происходит! - И он оторвался от меня, встал во весь рост и опустил глаза вниз, на плавки.

- Это называется "восстание полового члена" (Сократ), - сказала я.

- Ну Лида, дорогая, ведь этого могло и не быть. Считай, что нам и здесь повезло - какая же ты красивая... и совсем не толстая! Ты просто большая, уютная, теплая. Я люблю тебя безумно. Безумно, понимаешь, и ничего не могу с собой поделать. И хочу тебя всю. И сам бы отдался тебе весь, без остатка... но у нас есть препятствие.

Он сел на верхней полке, я ниже, на второй, умещаясь вся между его коленей. Он сжимал мою грудь своими сильными пальцами и гладил, гладил:

- Грудь у тебя потрясающая, что надо! Теперь слушай меня внимательно. Я твой навсегда, запомни, но если я буду уходить, знай - так надо. Если я тебя покину ненадолго, так надо. Мне от тебя, и от глаз твоих, и от губ твоих не уйти, но при разлуке не грусти - я приду.

Какие сладостные долгожданные минуты нашей наконец физической близости были испорчены этими словами! Но думать о плохом не хотелось. Хотелось целоваться и сидеть, прижавшись близко-близко к его разгоряченному, такому любимому и уже освоенному мужскому телу.

- Ну как я тебе? - все еще сомневаясь в себе, спросил он.

- Хорош, черт возьми! - ответила я. - А я? - робко спросила.